Мэг Кэбот - Принцесса в центре внимания

Меня переполнила любовь и признательность к Тине Хаким Баба.

– Хм… А твои родители смотрели передачу? – спросила я осторожно.

– Да! Они тоже просто отпали! Мама просила передать, что голубые тени – гениальная находка гримера. Не слишком много, как раз столько, чтобы глаза засияли ярче. Она потрясена. Да, передай еще маме, что у нас есть классный крем от растяжек для кожи живота. Шведский. Ну, ты понимаешь, когда живот начнет расти. Крем завтра принесу в школу, отдашь своей маме.

– А твой папа? – Я спрашивала, все еще очень волнуясь. – Он не собирается отдавать тебя в какую-нибудь другую школу? Ну, где учатся только девочки?

– Да ты что?! О чем ты говоришь? Он в восторге, что ты упомянула моего телохранителя. Он сказал, что теперь те, кто, возможно, замышляет похитить меня, еще сто раз подумают. О, нам тут звонят. Наверно, бабушка из Дубаи. У них спутниковый телефон. Я уверена, бабушка звонит, потому что ты мое имя назвала! Пока!

Тина повесила трубку. Ну, классно. Даже люди в каком-то Дубаи смотрели мое несчастное интервью. А я даже не знаю, где это Дубаи находится, даже на карте не найду. Ну, не сразу, во всяком случае.

Телефон опять звонил. Это оказалась бабушка.

– Тэкс, – говорит. Ни тебе «здрасте», ни «алле». – Ужасно, просто ужасно, ты не находишь?

– А может, мне можно выступить снова и все исправить? Я не хотела говорить, что учительница класса Талантливых и Одаренных ничего не делает во время уроков. Я не хотела говорить, что моя школа полна идиотов и алкоголиков. Ты знаешь, что это не так, это получилось случайно…

– Не представляю, о чем вообще думала эта женщина, – ответила мне бабушка.

Мне было приятно, что она хоть раз в жизни приняла мою сторону. Но через минуту оказалось, что дело совсем не во мне.

– Она отказалась показать дворец! Одну-единственную фотографию! Он так красив осенью! Пальмы великолепны! Это провал. Полный провал. Ты хоть понимаешь, какие рекламные возможности упущены? Совершенно, полностью, безвозвратно упущены!

– Бабушка, ты должна что-нибудь предпринять, – вставила я свое слово, – я не знаю, смогу ли я показаться завтра в школе.

– Количество туристов, посещающих Дженовию, падает, – бабушка твердила свое, – несмотря на то что мы разместили в Интернете баннеры с рекламой наших круизных поездок. Но кому теперь нужны однодневные путешествия? Этим американцам в шортах и с видеокамерами? Ах, если бы удалось показать наши казино. Если бы эта женщина додумалась вставить хоть один вид наших пляжей! У нас самый белый песок на всем побережье! Ты понимаешь, Амелия? Монако-то свой песок импортирует!

– Мне, наверное, придется теперь переходить в другую школу. Как ты считаешь, хоть одна школа на Манхэттене примет ученицу с единицей по алгебре?

– Погоди… – забормотала бабушка, – ага, ага, вот-вот. Они снова в эфире, вот, показывают миленькие виды дженовийских пляжей, а, вот и дворец. И бухта. Оливковые плантации. Отлично. Великолепно. Замечательно. Эта женщина не совсем безнадежна. Думаю, мне придется разрешить твоему отцу продолжать встречаться с ней.

Она повесила трубку. Даже родная бабушка бросает трубку, разговаривая со мной. Ну, что за жизнь?

Я пошла к маме в ванную. Она сидела на полу с несчастным видом. Мистер Джанини сидел на краю ванной, тоже с несчастным видом. Впрочем, можно ли его винить? Всего пару месяцев назад он был обыкновенным учителем алгебры. А теперь – будущий отец будущего брата или сестры дженовийской принцессы.

– Я хочу перейти в другую школу, – сказала я им. – Мистер Джанини, вы бы не могли помочь мне с этим? Вы же учитель, знаете, наверное, как это сделать побыстрее.

– Не говори глупостей, ничего неприличного ты не сказала, наоборот даже. – Мама опять за свое…

– Очень даже сказала, ты же не видела передачу, тебе тут было плохо.

– Верно, не видела, – говорит мама, – зато все слышала. Какую же глупость ты сморозила, вот скажи, а? Люди, которые занимаются спортом, пользуются огромным уважением в нашем обществе, порой даже восхищением. К некоторым из них относятся как к богам, в то время как многие люди с высокими интеллектуальными способностями терпят насмешки. Честно говоря, я считаю, что ученые, работающие над средствами лечения раковых опухолей, должны получать такие же деньги, как профессиональные спортсмены. Профессиональные спортсмены не спасают нам жизнь, так? Они только развлекают нас. А вот учителя? От них нынче требуется настоящий артистизм, чтобы справиться с вами, да еще и вдолбить в ваши головы хоть какие-нибудь знания. Фрэнку за то, как он учит вас перемножать многочлены, должны платить столько же, сколько Тому Крузу.

Я испугалась, что мама сейчас упадет в обморок. Она опять страшно побледнела. Я сказала:

– Мама, иди-ка ты лучше спать.

Вместо ответа мама со страдальческим видом снова потянулась к раковине. Я только рукой махнула и ушла к себе в комнату.

Включила компьютер, вышла в Интернет. Может быть, найду какую-нибудь школу для девочек. Если повезет, попаду в один класс с Шамикой. По крайней мере, хоть одна подруга у меня еще останется, если Шамика вообще согласится разговаривать со мной после того, что я сделала, в чем я сильно сомневаюсь. Ни одна живая душа во всей средней школе имени Альберта Эйнштейна теперь не захочет иметь со мной дело. Кроме разве что Тины Хаким Баба.

Вдруг я увидела, что мне пришло сообщение. Кто-то хотел поговорить со мной!

Кто же? Джос Ирокс? Он или не он?

Нет. В сто раз лучше! Это был Майкл. По крайней мере, Майкл еще не отказывается общаться со мной.

Я распечатала нашу переписку и вклеила сюда.

КрэкКинг: Привет. Только что видел тебя по телевизору. Здорово.

ТлстЛуи: Да ты что? Глупее нельзя было выступить! Ну и дура! А что я ляпнула про миссис Хилл? Теперь они возьмут и уволят ее.

КрэкКинг: Ну, по крайней мере, ты сказала правду.

ТлстЛуи: А теперь все они на меня злятся. Лилли вообще в бешенстве!

КрэкКинг: Да ей просто завидно, что тебя за эти пятнадцать минут видело больше людей, чем ее за всю историю существования ее шоу.

ТлстЛуи: Да нет, не поэтому. Она думает, что я предала все наше поколение, разгласив тот факт, что в нашей школе существует несколько отдельно взятых группировок.

КрэкКинг: Ну да, и еще то, что вы не принадлежите ни к одной из них.

ТлстЛуи: Я не принадлежу.

КрэкКинг: Нет, принадлежишь. Лилли полагает, что ты принадлежишь к эксклюзивной элитной группировке Лилли Московитц. Ты отказываешься признать это, что ее и раздражает.

ТлстЛуи: ДА? Она сама так сказала?

КрэкКинг: Она не произносила этого вслух, но она же моя сестра. Я знаю, что она думает.

ТлстЛуи: Может быть. Я не знаю, Майкл.

КрэкКинг: Эй, ты в порядке? Ходишь последние дни какая-то прибабахнутая. Хотя теперь понятно почему. Здорово это – с твоей мамой и мистером Джанини. Тебе весело, наверное.

ТлстЛуи: Да уж. Обхохочешься. Хотя, как тебе сказать… Как-то это все сомнительно. Странно. Но по крайней мере, мама наконец выйдет замуж, как все нормальные люди.

КрэкКинг: А значит, тебе больше не нужна моя помощь с алгеброй. У тебя теперь персональный репетитор, домашний.

Ну вот, а об этом я не подумала. Ужас какой! Не хочу персонального репетитора. Я хочу, чтобы мне по алгебре помогал Майкл! Во время ТО. Мистер Дж. неплохой человек, но он по всем статьям – не Майкл.

Я быстро ответила.

ТлстЛуи: Ну, не знаю. То есть он, наверное, теперь будет страшно занят, ему же надо переезжать, а потом будет младенец и все такое.

КрэкКинг: Ах да. Младенец. Прямо не верится. Не удивительно, что ты ходишь такая странная.

ТлстЛуи: Да уж…

КрэкКинг: Лана-то сегодня выкинула номер, помнишь? Дурочка, правда? Смешно думать, что мы с тобой встречаемся.

Я, правда, не вижу здесь ничего смешного. А что мне надо было ответить? Ха, Майкл, а давай попробуем?

Если бы.

Вместо этого написала.

ТлстЛуи: Да, у нее не все дома, это точно. Думаю, что ей даже в голову не придет мысль, что девочка с мальчиком способны просто дружить, безо всякой романтики.

Впрочем, должна признать, что чувство, которое я испытываю к Майклу, на дружбу не похоже. Особенно в те моменты, когда я в гостях у Лилли, а он выходит из своей комнаты без футболки.

КрэкКинг: Н-да. Слушай, а что ты делаешь в пятницу вечером?

Он что, на свидание меня приглашает? Это что, Майкл Московитц наконец приглашает меня НА СВИДАНИЕ???

Нет. Это невозможно. Этого не может быть. Это не может произойти в тот день, когда я опозорилась по национальному телевидению.

На всякий пожарный случай, чтобы не сделать чего-нибудь непоправимого, я сочинила какой-то нейтральный ответ. Вдруг он вздумал попросить меня выгулять Павлова, потому что Московитцы собрались поехать всей семьей за город или еще куда-нибудь.

ТлстЛуи: Да не знаю. А что?

КрэкКинг: Да просто будет Хэллоуин, помнишь об этом? Может, всей компанией закатимся в «Виллидж Синема» на Шоу Ужасов?

Ага. Значит, не свидание.

Но мы там будем сидеть в темном помещении рядом друг с другом! Это уже кое-что! И на этом Шоу Ужасов будет совершенно естественно, если я испугаюсь и схвачусь за Майкла.

ТлстЛуи: Давай, здорово!

И тут я вспомнила. В пятницу-то будет Хэллоуин. А вечером состоится королевская свадьба моей мамы. Это если бабушка поступит по-своему…

ТлстЛуи: Я еще подумаю, ладно? У меня этим вечером будет одно семейное дело, от которого, наверное, не отвертеться.

КрэкКинг: Конечно. Дашь мне знать. До завтра.

ТлстЛуи: Ага. Жду не дождусь.

КрэкКинг: Не беспокойся. Ты сказала правду. Из-за того, что ты сказала правду, неприятностей у тебя быть не должно.

Ха! Это он так думает. А я считаю иначе. Поэтому и вру все время.

ПЯТЬ ПРИЧИН, ПО КОТОРЫМ ХОРОШО БЫТЬ ВЛЮБЛЕННОЙ В БРАТА ЛУЧШЕЙ ПОДРУГИ:

1. Можно видеть его дома, в его естественной обстановке, а не только в школе, что позволяет узнать разницу между его «школьной» личностью и реальной.

2. Можно иногда увидеть его без футболки.

3. Можно все время болтаться у него перед глазами и часто видеться с ним, и это будет выглядеть вполне естественно.

4. Можно видеть, как он обращается с матерью (сестрой, домработницей). Так можно предугадать, как он будет общаться со своей девушкой.

5. Это, в конце концов, удобно: сидишь в гостях у подружки, болтаешь с ней и знаешь, что твой любимый РЯДОМ.

ПЯТЬ ПРИЧИН, ПО КОТОРЫМ ПЛОХО БЫТЬ ВЛЮБЛЕННОЙ В БРАТА ЛУЧШЕЙ ПОДРУГИ:

1. Нельзя рассказывать ей о своей любви.

2. Нельзя признаться в любви ему, потому что он может рассказать ей.

3. Нельзя рассказать никому, потому что они могут рассказать ему или, что хуже, ей.

4. Он никогда не признается тебе в своих истинных чувствах, потому что ты для него всего лишь подружка младшей сестры.

5. И ты знаешь, что никогда в жизни он не посмотрит на тебя иначе как на подружку младшей сестры, и ты обречена делать вид, что он тебе совершенно безразличен, в то время как каждая частичка тебя сходит по нему с ума и кажется, что долго ты этой пытки не выдержишь и помрешь, хоть учительница биологии и утверждает, что умереть от несчастной любви невозможно.

О боже! Прихожу сегодня в школу, а мне говорят, что меня ждет директор!

Я сначала подумала, что Гупте просто понадобилось удостовериться, что я не притащила с собой в школу кодеиновый сироп от кашля. Но потом поняла, что дело, скорее всего, в моем вчерашнем кошмарном интервью. Даже, наверное, конкретно в той его части, где я весело рассказывала, как все в нашей школе ужасно, все сходят с ума, балдеют и бездельничают на уроках, курят, и никто не учится.

Но, как бы там ни было, все те, кого никогда раньше не приглашали на вечеринки, теперь на моей стороне. Такое ощущение, будто я выступила на каком-нибудь митинге протеста, и это показали во всех новостях. Не успела я сегодня ступить на порог школы, как сразу все: рэперы, ботаники, артисты, спортсмены – повернулись ко мне и заорали вразнобой:

– Эй! Говоришь все, как есть, сестренка?

До этого меня никто не называл «сестренкой». Здорово, мне понравилось. Как родные. Но виду не показала. Покраснела, наверное, как свекла.