Мэг Кэбот - Принцесса в центре внимания

Но бабушка – ни в какую. Я не знаю другого человека, которому было бы столь необходимо поехать в Баден-Баден для отдыха и поправки нервной системы. Она напоминает Толстого Луи, когда ветеринар запихивает ему градусник сами знаете куда, чтобы измерить температуру.

Я недавно узнала, что бабушка каждое утро подбривает брови и рисует новые. Зачем она это делает – неизвестно. Мне кажется, у нее отличные брови, но как-то я заметила, что она рисует их с каждым разом все выше. Как будто все время чему-то удивляется. Я думаю, это из-за пластических операций.

Папа вел себя как ни в чем не бывало. Он даже спрашивал о Беверли Белльрив: правда ли, что она завоевала титул «Мисс Америка» в 1991 году, и не знаю ли я, встречается она с Тедом Тернером или они уже расстались.

Мы проспорили насчет интервью весь ужин. Снимать его в отеле или у меня дома, в мансарде? Если в отеле, то люди получат неправильное представление о моем стиле жизни. Если дома, то зрители ужаснутся убожеству обстановки, в которой мама меня вырастила.

Ну, это уже слишком. Это уже нечестно. Наша квартира – не убогая. Это милая, жилая, обычная квартира. О чем я с возмущением и заявила бабушке.

– Ваша квартира имеет вид помещения, в котором никогда не убирали горничные, ты хочешь сказать, – назидательно произнесла бабушка. – А если учитывать наличие этого вашего животного, то я вообще не вижу возможности навести там порядок, – добавила она.

Толстый Луи, бедняга, ни при чем. Пыль, между прочим, происходит не от котов, и это всем известно!

Слава богу, съемочная бригада не будет снимать меня «в жизни» – как я хожу в школу, и так далее. Забавно, если бы они сняли, как я мучаюсь у доски на алгебре. А Лана Уайнбергер сидит за своим столом и издевается. Она запросто может начать совать мне в лицо свои помпоны команды болельщиц только для того, чтобы вся Америка увидела, какой дурой я могу выглядеть. И весь американский народ подумает: что за странная девушка? Где ее самоактуализация? Или – класс ТО, тоже очень смешно. Обхохочешься. Учитель перманентно отсутствует, а в кладовке сидит Борис Пелковски и играет на скрипке свои гаммы.

Короче, спорим мы про детали интервью, а я все время думаю: вот сейчас мама дома принимает мистера Джанини, своего любовника и моего школьного учителя математики, и выкладывает ему потрясающую новость – она от него беременна.

Что, интересно, скажет на это мистер Дж.? Страх как интересно. Если он выразит какое-нибудь чувство, кроме радости, я напущу на него Ларса. Точно-точно. Ларс по моей просьбе побьет мистера Дж., и денег за это возьмет совсем немного. У него три бывшие жены, и всем трем он платит алименты, так что лишние десять долларов ему не помешают.

Кстати, надо бы попросить повысить мое содержание. Какая же я принцесса, если мне в неделю выдается только десять баксов! На эти деньги даже в кино нормально не сходишь. То есть на билет-то хватит, но на поп-корн уже не останется.

Впрочем, сейчас я сижу у себя в комнате и не знаю еще, надо будет просить Ларса побить мистера Дж. или нет. Они там орут в гостиной друг на друга.

Не могу ни единого слова разобрать!

Надеюсь, мистер Дж. обрадуется. Он самый симпатичный из всех маминых бойфрендов, хотя по алгебре у меня почти двойка. Я надеюсь, он не вздумает наделать глупостей. Например, бросить ее или еще что-нибудь в этом роде.

Впрочем, он же мужчина, и кто его разберет?

Забавно получилось, что пока я это писала, на мой компьютер пришло сообщение.

От МАЙКЛА!!!

КрэкКинг: Что с тобой сегодня было в школе? Как будто ты витала в облаках и ничего вокруг не замечала.

Я ему на это ответила:

ТлстЛуи: Понятия не имею, о чем ты говоришь. Со мной все в полном порядке. Со мной совершенно ничего не происходит.

Как не стыдно врать!

КрэкКинг: Да? А у меня сложилось впечатление, что ты ничего не поняла из моего рассказа об отрицательном наклоне.

Я начала серьезнее относиться к занятиям по алгебре, с тех пор как узнала, что мне уготовано судьбой стать когда-нибудь правительницей маленького европейского государства. Алгебра пригодится при составлении бюджетных балансов Дженовии и мало ли еще для чего. Так что после основных уроков я стала посещать дополнительные занятия по алгебре, и Майкл иногда немного мне помогал.

Очень трудно сосредоточиться на математических вычислениях, когда он объясняет формулы. Это потому, что от него так приятно пахнет.

Ну и как мне, интересно, думать об отрицательном наклоне, если он сидит ко мне вплотную и вкусно пахнет мылом, а иногда случайно касается своим коленом моего?

Отвечаю:

ТлстЛуи: Все я слышала, что ты рассказывал об отрицательном наклоне. Данный наклон m, + у – отрезок на координатной оси (0, b)равняется у + mх + b с угловым коэффициентом.

КрэкКинг: ЧЕГО???

ТлстЛуи: А что, неправильно?

КрэкКинг: Да ты это с ответов в конце списала.

Естественно, списала.

Ой-ой-ой, мама идет.

Мама вошла. Я думала, что мистер Дж. ушел, и спросила, как там у них все прошло.

Вдруг я заметила, что мама плачет, вскочила и обняла ее крепко-крепко.

– Да все хорошо, мама, – говорю, – у тебя всегда буду я и всегда буду тебе помогать – с ночными кормлениями, и памперсы буду менять, и все остальное буду делать. Даже если родится мальчик.

Мама меня тоже обняла, и тут до меня дошло, что плачет она не от горя. А от счастья.

– Ах, Миа, – говорит, – мы хотим, чтобы ты узнала первой.

И потащила меня в гостиную. Мистер Джанини стоял там с весьма странным выражением лица. И тоже какой-то счастливый. Я сразу все поняла, но притворилась, что удивилась.

– Мы женимся!

И мама как возьмет да как обнимет нас с мистером Дж.!

Дико как-то стоять и обниматься со своим школьным учителем алгебры.

Больше мне нечего сказать.

Да-а-а-а. Я думала, что мама – феминистка, не верит в брак, не хочет замуж, потому что не признает превосходства мужчины над женщиной, которое неизбежно в семейной жизни. По крайней мере, она всегда так объясняла в ответ на мой вопрос, почему она не вышла замуж за папу.

Я-то, впрочем, думаю, что он ей просто не предлагал.

Мама попросила меня пока никому не рассказывать о предстоящей свадьбе. Сказала, что хочет сама известить отца.

От всего этого у меня разболелась голова.

О господи!!! До меня только что дошло, что если мама выйдет замуж за мистера Джанини, то он поселится здесь! Мама-то никогда в жизни не переедет в Бруклин, где у него квартира. Она ненавидит ездить в метро – там грязно, душно и давка.

Однако какой кошмар! Просто не верится. Каждое утро придется теперь завтракать с учителем алгебры.

И вообще жить с ним в одном доме. Что, если я по привычке без стука зайду в ванную, а он там принимает душ? Меня сразу удар хватит. Завтра же проверю защелку.

Ой, теперь еще и горло разболелось в придачу к голове.

Проснулась утром, а горло болит так сильно, что даже говорить не могу. Хриплю, и все. Еще лежа в постели, я похрипела, чтобы позвать маму, но она меня, конечно, не услышала. Тогда я постучала ногой в стену, но тут на меня упал гринписовский плакат, а мама так и не услышала.

Пришлось вставать. Завернувшись в одеяло, чтобы не замерзнуть и не разболеться еще больше, я пошла к маме.

И тут, к своему ужасу, я поняла, что на ее кровати лежит не один человек, а ДВА!!! Мистер Джанини оставался здесь на ночь!!!

Да-а. Ладно, они же собираются пожениться.

Но все равно неприятно – заходишь в комнату к маме в шесть утра, а там кроме нее еще и учитель алгебры. Это кого угодно напугает.

Но что делать? Стою в дверях, хриплю, маму зову. Заходить неудобно, ситуация необычная. Наконец мама проснулась и приоткрыла один глаз. Я страшным шепотом сообщила ей, что заболела, и попросила позвонить в школу и сказать, что на занятия я сегодня не пойду.

Еще я попросила ее позвонить шоферу и отменить мой лимузин, а также позвать папу или Ларса (только не бабушку) к нам домой, чтобы пресечь все попытки похитить меня, пока я нахожусь в ослабленной физической форме.

Надеюсь, она все поняла, хотя говорить мне было очень трудно.

Мама не пошла в свою студию, осталась дома. По-моему, напрасно. Через месяц у нее открывается выставка в галерее «Мэри Бун», а готова едва ли половина работ. Когда она будет рисовать остальное – не знаю. Как бы она не заразилась от меня.

Может, она осталась, потому что чувствует передо мной какую-то вину? Ерунда все это. Я уверена, что на меня просто кто-то в школе чихнул.

Теперь каждые десять минут она прибегает и спрашивает, не нужно ли мне чего-нибудь, то и дело заваривает чай, готовит тосты с корицей, и это очень приятно.

Еще мама заставляет меня глотать какую-то гадость. Кто-то из ее друзей сказал, что это лекарство помогает при простуде. Может, и помогает, но на вкус оно просто ужасно.

Потом мама стала сокрушаться, до чего же это невкусное лекарство. И даже сбегала в магазин, купила мне шоколадку, чтобы заедать таблетки.

Вечером она поджарила яичницу с беконом, чтобы восстановить мои силы, но тут я возмутилась: из-за какой-то простуды я не собираюсь отступать от своих принципов. Я строгая вегетарианка, и все.

Потом мама измерила мне температуру. 39,2°.

Если бы сейчас были средние века, я бы, наверное, умерла.

ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАФИК:

11.45–38,7°

12.14–38,6°

1.27–37,9°

Сломался, что ли, этот дурацкий градусник?

2.05–38,2°

3.35 – 38,4°

Нет, правда, если так будет продолжаться, я не смогу дать интервью Беверли Белльрив в субботу. Вот было бы здорово!

УРРРААААШ!

Только что заходила Лилли. Принесла мне кучу домашних заданий. Сказала, что я выгляжу так себе, а голос – как у Линды Блэйр в фильме «Изгоняющий дьявола». Я не смотрела «Изгоняющий дьявола», поэтому не могу сказать, правда это или нет. Не люблю фильмы, где человеческие головы летят в разные стороны, все вспарывают друг другу животы и кровь льется рекой. Мне гораздо больше нравятся красивые фильмы с танцами.

Лилли сказала, что в школе все болтают о «нашей сладкой парочке» – Джоше Рихтере и Лане Уайнбергер, которые после долгой ссоры снова вместе. Они не разговаривали целую неделю. Это рекорд, раньше их хватало не больше чем на три дня. Лилли рассказала, что когда подошла к моему школьному шкафчику за книгами, то увидела Лану в форме капитана команды болельщиц. Она стояла там и ждала Джоша. Его шкафчик рядом с моим.

Когда Джош наконец появился, он так обрадовался Лане, что бросился к ней обниматься как торнадо (по выражению Лилли) и заблокировал своим телом дверцу моего шкафчика. Лилли не могла его закрыть и ткнула Джоша в спину кончиком карандаша, чтобы он отодвинулся.

Я думала, как бы мне рассказать Лилли собственные грандиозные новости – о моей маме и мистере Джанини. В любом случае, она и так все узнает.

Может, это из-за болезни, но я просто не смогла заставить себя рассказать ей. Как представила себе ее рассуждения о том, какие ноздри достанутся моему будущему брату или сестре, так и решила повременить со своими сенсациями. Может, потом как-нибудь.

В любом случае, у меня гора уроков. Даже будущий отец моего будущего брата или сестры, который, по идее, должен меня любить и жалеть, сочувствовать и задабривать, назадавал чуть ли не пол-учебника. Никакой выгоды от того, что мама обручена с учителем алгебры. Ну абсолютно никакой.

Разве что после ужина он помогает мне делать уроки. Ответы не подсказывает, мучаюсь сама. Оценка, правда, теперь не 2, а 3.

Как же мне плохо! Температура – 38,8°. Скоро до сорока дойдет. Ужас.

Зато никакой речи об интервью с Беверли Белльрив быть не может. НИКАКОЙ РЕЧИ.

Мама принесла и включила сразу несколько увлажнителей воздуха. Они работают на полную мощность. Лилли сказала, что в моей комнате климат стал, как во Вьетнаме. Если выбить окно, то будет полное впечатление.

Раньше я не думала об этом, но теперь мне кажется, что у Лилли много общего с моей бабушкой. Кстати, бабушка недавно звонила. Когда я сообщила ей, что заболела, и так сильно, что, возможно, не буду в состоянии дать интервью в субботу, она буквально отчитала меня.