Мэг Кэбот - Принцесса в центре внимания

Да и сама я, наверное, не была образцом бледности.

И Лилли не слишком-то помогла, изобразив из себя гигантскую лошадь. Гоготала и все повторяла с хохотом: «Если бы!!!»

Это заставило окружающих тоже рассмеяться.

Ничего смешного в этом не вижу. Те девчонки, очевидно, не видели Майкла Московитца без футболки. А я, поверьте мне, видела.

Думаю, что именно из-за того, что это произошло так нелепо и все такое, Майкл вроде как просто все проигнорировал. Но, говорю вам, мне все тяжелее и тяжелее удержаться и не спросить его, не он ли тот самый Джос Ирокс. Как будто я все пытаюсь найти способ вовлечь мультик про «Джоси и котов» в разговор. Знаю, что не стоит этим заниматься, но ничего не могу с собой поделать.

Не знаю, как долго смогу еще это вытерпеть. Из всех девчонок в классе только у меня нет бойфренда.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:

Алгебра: задачи, стр. 135.

Английский: «Будь самим собой, так как единственное, что существует, – это ты» (Ральф Уальдо Эмерсон). Описать свои впечатления от статьи в журнале.

История мировой цивилизации: вопросы после главы 9.

Класс ТО: не задано.

Французский: план ITINERARY для воображаемого путешествия в Париж.

Биология: взять ответы у Кенни.

Напомнить маме про встречу с врачом-генетиком.

Может ли у ребенка мамы и мистера Дж. проявиться генетическая мутация? Она распространена среди детей выходцев из Восточной Европы и французских канадцев. Не было ли в нашей семье каких-нибудь французских канадцев? ВЫЯСНИТЬ.

Никогда бы не подумала, что такое возможно, но я волнуюсь за состояние здоровья бабушки.

Честное слово. Мне кажется, она несколько не в себе. Я пришла сегодня к ней в номер на очередной урок королевского этикета. Они, кажется, уже назначили дату моего официального представления народу Дженовии (где-то в декабре). Бабушка хочет быть уверена, что во время церемонии я не наделаю глупостей. Никогда не догадаетесь, чем она была занята сегодня.

Консультировалась с церемониймейстером Дженовии по поводу… свадьбы моей мамы!

Я говорю совершенно серьезно. Бабушка заставила его прилететь сюда. Из самой Дженовии!

Они сидели за обеденным столом перед огромным, листом бумаги с множеством нарисованных кружочков, к которым она пришпиливала некие листочки. Бабушка оглянулась, когда я вошла, и сказала по-французски:

– О, Амелия! Очень хорошо, заходи и садись. Нам надо многое обсудить. Это господин Виго.

Мои глаза полезли на лоб. Я не верила тому, что вижу, и мне страшно захотелось, чтобы то, что я вижу, не оказалось, знаете… тем, что я вижу.

– Бабушка, – спросила я, – что происходит?

– Разве не понятно? – Бабушка взглянула на меня, и ее накрашенные брови поднялись выше, чем когда-либо. – Мы планируем свадьбу.

Я судорожно сглотнула. Ах, как плохо. Хуже еще не было.

– А-а-а, – протянула я, – а чью свадьбу, бабушка?

Она бросила на меня испепеляющий взгляд.

– Догадайся, – сказала она.

Я еще раз сглотнула.

– Хм, бабушка, можно тебя на минутку? С глазу на глаз?

Но она лишь махнула на меня рукой и произнесла:

– Ты можешь все говорить при Виго. Он страстно желал встречи с тобой. Виго, Ее Королевское Высочество, принцесса Амелия Миньонетта Гримальди Ренальдо.

Она пропустила Термополис. Как, впрочем, и всегда.

Виго вскочил из-за стола и бросился ко мне. Он был намного ниже меня, примерно маминого возраста и в сером костюме. По-видимому, он разделял бабушкину страсть к фиолетовому, потому что его рубашка была лилового цвета, из какой-то блестящей ткани, а темно-фиолетовый галстук был такой же блестящий.

– Ваше Высочество, – гаркнул он, – мое почтение. Как я рад наконец познакомиться с Вами.

Он повернулся к бабушке и добавил:

– Вы правы, мадам. У нее нос Ренальдо.

– Я же говорила вам, не правда ли? – довольно отозвалась бабушка. – Это слишком очевидно.

– Истинно так. – Он изобразил пальцами рамку и оценивающе взглянул на меня через нее.

– Розовый, – огласил он свое решение, – идеально розовый. Какая чистота! Это так символично. Как и Диана. Впрочем, та была более канонична.

– Я тоже рада с вами познакомиться, – ответила я ему, – но дело в том, что моя мама и мистер Джанини планировали провести скромную церемонию в…

– В мэрии. – Бабушка округлила глаза. Это зрелище не для слабонервных. Много лет назад она сделала татуировку на веках, чтобы не тратить время, накладывая макияж. – Да, я об этом слышала. Это, разумеется, нелепо. Церемония бракосочетания пройдет в Бело-золотом зале в «Плазе». Затем будет прием в Бальном зале, как и полагается матери наследной принцессы Дженовии.

– Ага, – сказала я, – только отнюдь не уверена, что это совпадет с их желанием.

Лицо бабушки выражало крайнее недоумение.

– Почему же нет? Все оплатит твой отец, разумеется. Я разрешаю каждому из них пригласить по двадцать пять гостей.

Я взглянула на листок бумаги на столе. Там было намного больше фамилий.

Бабушка, должно быть, проследила за моим взглядом, так как добавила:

– Ну, само собой, присутствовать будет не меньше трехсот.

Я уставилась на нее.

– Гостей, разумеется.

Я забыла, как дышать. Я была готова на что угодно, чтобы остановить ее. Но как?

– Может, я звякну папе и мы с ним все обсудим?..

– Желаю удачи, – ответила бабуля, ухмыляясь, – он укатил с этой девицей Белльрив, и с тех пор я о нем ничего не слышала. И если он не будет осторожен, то кончит так же, как этот твой учитель математики.

Бабушка, видимо, забыла, что мой папа физически не способен произвести на свет ребенка, вследствие чего я, его внебрачная и единственная дочь, стала наследницей трона Дженовии. Или она все еще не хочет смириться с тем, что я единственная, принимая во внимание, каким неподходящим наследником я оказалась.

В этот самый момент из-под бабушкиного стула раздался странный протяжный стон. Мы обе посмотрели туда. Роммель, бабушкин карликовый пудель, дрожал от страха, глядя на меня.

Я знаю, что с виду страшна, но не до такой же степени, чтобы собака при виде меня впадала в ужас. К тому же я так люблю животных.

Но даже святой Франциск Ассизский вряд ли нашел бы сейчас подход к Роммелю. Бедная собака недавно получила нервное расстройство (что неудивительно, ведь пудель живет бок о бок с моей бабушкой). Шерсть Роммеля начала выпадать, а потом он и вовсе облысел, так что теперь бабушка надевает на него крошечные свитерочки и пальтишки, чтобы пудель не подхватил простуду.

Сегодня Роммель красовался в норковой шубке. Я не шучу. Мех был выкрашен в лиловый цвет, чтобы шубка гармонировала с бабушкиной фиолетовой норковой накидкой. Мне страшно видеть человека в меховой одежде, но в тысячу раз ужаснее вид животного, одетого в мех другого животного.

– Роммель, – вскричала бабушка, – прекрати рычать!

Роммель не рычал. Он стонал. Стонал от страха при виде меня. МЕНЯ!!

Сколько раз за один день можно меня унизить!

– Вот глупое животное. – Бабушка наклонилась и подхватила Роммеля на руки.

Он совсем не обрадовался. Надо полагать бабушкины, бриллиантовые перстни кололи ему пузико. На бедном пуделе нет ни жира, ни шерсти, и поэтому он весьма чувствителен к прикосновению холодных и острых предметов. Роммель принялся извиваться, чтобы вырваться из бабушкиных рук, но она держала его крепко и не выражала ни малейшего желания освободить.

– Ну, Амелия, – сказала бабушка, – мне нужно, чтобы твоя мама и этот… как его там, сегодня же составили список имен и адресов своих гостей, а я завтра разошлю приглашения. Твоя мама, полагаю, намерена пригласить этих своих диких свободных художников, Миа. Но я думаю, что лучше бы они остались на улице вместе с репортерами и туристами, а затем помахали бы руками, когда она будет садиться в лимузин. Таким образом, они не будут чувствовать себя обделенными и никого не смутят своими невообразимыми прическами и неподобающим внешним видом.

– Бабушка, – я попыталась вставить хоть слово, – может быть…

– Так, а теперь взгляни на это платье.

Она держала в руках журнал свадебных нарядов, открытый на странице с платьем от «Веры Вонг». Такую пышную юбку мама в жизни не наденет.

Тут подобострастно встрял Виго:

– Позвольте, Ваше Высочество, мне кажется, вот это больше подойдет.

Он показал на фотографию с таким облегающим платьем от «Армани», какое мама тоже в жизни не наденет.

– Ох, бабушка, это все так мило с твоей стороны, но мама совсем-совсем не хочет устраивать пышную свадьбу. Честно. Категорически не хочет.

– Фи, – отвечает мне на это бабушка, – она захочет, как только узнает, насколько пышной будет эта свадьба. Какой мы устроим великолепный прием! Hors d'ceuvres! Расскажи-ка ей, Виго.

Виго принял важный вид.

– Фаршированные грибные шляпки, спаржа в ломтиках лосося, трюфели в козьем сыре…

– Ох, бабушка, – перебила я его, – она все равно не захочет. Ну как тебе объяснить?

– Ты говоришь ерунду, – отрезала бабушка, – поверь мне, Миа, твоя мама когда-нибудь оценит по достоинству наши усилия. Я и Виго сделаем этот день таким, что она будет помнить свою свадьбу всю оставшуюся жизнь.

Ну, это уж точно.

– Бабушка, – сказала я, – мама и мистер Дж. на самом деле планировали провести церемонию тихо и скромно…

Но тут бабушка посмотрела на меня своим страшным взглядом (а он действительно знаете какой страшный) и произнесла тоном, не терпящим возражений:

– В течение тех трех лет, когда твой дедушка воевал с немцами, я удерживала войска нацистов (не говоря уж о войсках Муссолини) в водах залива. Они наставили пушки на ворота моего дворца. Они пытались проехать на танках по моим аллеям. И ценой невероятных усилий нам удалось выстоять. И теперь ты, Амелия, пытаешься меня убедить в том, что я не смогу заставить какую-то беременную женщину поступить по-моему?!

Да, сложно найти что-либо общее между моей мамой и Муссолини или нацистами. Разве что все они как-то пытались сопротивляться моей бабушке…

Я видела, что в данном случае уговоры вряд ли помогут. Посему я просто махнула рукой и продолжала слушать Виго, зачитывавшего меню. Сообщил он и о том, какую музыку выбрал для церемонии и банкета. Я даже похвалила его выбор фотографа.

Потом они показали мне приглашения, и тут я сообразила:

– Так свадьба будет в эту пятницу?

– Да, – ответила бабушка.

– Так в пятницу же Хэллоуин! – воскликнула я. – А значит, в тот же вечер будет праздник у Шамики.

Бабушка взглянула на меня:

– Ну и что?

– Ну, просто, ты знаешь… Хэллоуин.

– Что такое Хэллоуин? – с недоумением спросил Виго.

Они же у себя в Дженовии Хэллоуин не празднуют.

– Языческий праздник, – ответила бабушка, содрогнувшись. – Дети одеваются в маскарадные костюмы и клянчат сладости у кого попало. Кошмарный американский обычай.

– Праздник отмечают на этой неделе, – добавила я.

Бабушка еще выше подняла нарисованные брови:

– Ну и что?

– Ну, ты знаешь… это же так скоро. Люди – я, например, – могут уже иметь какие-то планы на этот день.

Бабушка проигнорировала мои слова о планах. Раз уж мы заговорили о браках и бракосочетаниях, сказала она, то для меня представилась отличная возможность начать разбираться, какие будут ожидания при дворе относительно моего будущего принца-консорта.

Стоп.

– Будущего кого? – спросила я.

– Консорта, – радостно отозвался Виго, – это супруг правящего монарха. Принц Филипп – консорт королевы Елизаветы. Кого бы Вы ни выбрали в мужья, Ваше Высочество, этот человек станет Вашим консортом.

Я поморгала, глядя ему в глаза.

– А откуда вы знаете?

– Виго служит не только организатором празднеств, но и экспертом королевского протокола, – объяснила бабушка.

– Протокол? Я думала, это что-то военное…

Бабушка закатила глаза.

– Протокол – это формы церемонии и этикета, принятые на государственном уровне. Виго объяснит тебе правила поведения твоего будущего консорта во избежание каких-либо неприятных сюрпризов впоследствии.

Затем бабушка взяла лист бумаги и исписала его правилами для консортов под диктовку Виго.

Бабушка, очевидно, не знает, что у меня уже сейчас целая куча потенциальных консортов.

Конечно, мне не известно настоящее имя Джоса Ирокса, но все-таки.

Теперь я точно знаю, как консорты должны себя вести. И начинаю уже сильно сомневаться, что кто-нибудь захочет меня поцеловать по-настоящему, если и дальше так пойдет. Так вот почему моя мама не хотела выходить замуж за папу, даже если он и просил ее об этом.

Я приклеила эту бумажку сюда.