Мэг Кэбот - Принцесса ждет

– Привет, – сказала я неожиданно сорвавшимся голосом.

– Привет, – ответил Майкл, и его голос был совсем не срывающимся, а наоборот, очень даже глубоким и волнующим, совсем как у Волверина.

Так мы и стояли, глядя друг на друга, и наше дыхание вырывалось маленькими облачками пара, а вокруг по тротуару Пятой авеню спешили люди, но я их совершенно не замечала. Я даже не заметила, как вышла Лилли и со словами «Ох, Бога ради» протопала к лимузину.

Потом Майкл сказал:

– Я очень рад тебя видеть.

И я сказала:

– Я тоже рада тебя видеть.

Лилли из машины крикнула:

– Эй, вы там, давайте-ка пошевеливайтесь. Может, вы уже наконец сядете и мы поедем?

И тогда я сказала:

– Думаю, нам лучше…

А Майкл сказал:

– Да, – и одной рукой придержал дверь для меня.

Но когда я стала залезать внутрь, он взял меня за руку, и я обернулась узнать, чего он хочет (хотя я, кажется, уже и так догадывалась).

Он спросил:

– Так ты сможешь пойти в пятницу? Я сказала:

– Угу.

И тогда он потянул меня за руку, совсем как мистер Рочестер, и мне пришлось шагнуть ближе к нему. Потом он очень быстро нагнулся и поцеловал меня прямо в губы на глазах у своего портье и всей остальной Пятой авеню.

Надо признать, что портье и все остальные прохожие, а также пассажиры автобуса маршрута M1, который как раз громыхал мимо, не заметили, что прямо у них на глазах целуют принцессу Дженовии.

Но я-то заметила. Я заметила, и это было классно. Я даже подумала, что, может быть, все мои опасения, что Майкл любит меня просто как друга, а не как партнера на всю оставшуюся жизнь, это полный бред.

Потому что друзей так не целуют.

Как мне кажется.

Так что когда я уселась на заднее сиденье лимузина рядом с Лилли, на моих губах блуждала идиотская улыбка, и я боялась, что Лилли выставит меня на посмешище. Но все равно не могла ничего с собой поделать, я была так счастлива, потому что хоть на мне и не было моего белья «Королева Амидала», но семестр начался очень удачно, а ведь прошло всего пятнадцать минут!

Потом Майкл уселся рядом со мной и закрыл дверь. Ханс тронулся, а Ларс сказал «Доброе утро» Лилли и Майклу. Те тоже поприветствовали его. А я даже не заметила, что Ларс всю дорогу до школы ухмылялся, пока Лилли не сказала мне, когда мы уже выходили из машины.

– Ой, как будто никто не знает, чем вы там занимались.

Но она сказала это вполне дружелюбно.

Я была так счастлива, что едва обращала внимание на болтовню Лилли, а она все говорила о том фильме. Она сообщила, что отправила заказное письмо продюсерам фильма о моей жизни, но ответа пока не получила, хотя оно дошло уже неделю назад.

– Это еще раз доказывает, – говорила она, – что эти голливудские пройдохи уверены, что им все сойдет с рук. Ну я-то им докажу, что не сойдет. И если до завтра я не получу от них ответа, я иду к представителям средств массовой информации.

Тут я насторожилась и уставилась на нее.

– Ты что, собираешься устроить пресс-конференцию?

– А почему нет? – Лилли пожала плечами. – Ты же это сделала, а еще совсем недавно не могла двух слов связать перед камерой. Так что чего тут трудного?

М-да… Лилли совсем спятила с этим фильмом. Думаю, придется самой посмотреть его, чтобы определить, насколько все плохо. Остальные ребята в школе, кажется, не особо о нем задумываются. Хотя, когда его показывали, они все были или в Санта-Моритце или где-нибудь в Огайо, катались на лыжах или валялись на пляже, так что им было не до дурацкого фильма об одной из их одноклассниц.

Судя по разнообразному виду моих одноклассников – а Тина была далеко не единственной, кто получил легкую травму – все они провели каникулы куда лучше, чем я. Даже Майкл сказал, что все время просидел на балконе в доме бабушки и дедушки и писал песни для своей новой группы.

Похоже, только я все каникулы заседала в парламенте, обсуждая расценки на парковку в центре Дженовии.

И все же хорошо вернуться назад. Хорошо, потому что впервые за мою школьную карьеру со мной парень, который мне нравится, мне симпатизирует, а может, даже и любит. И я смогу видеться с ним на переменах и на уроке ТО.

О, черт! Я совсем забыла! Это же новый семестр! У нас же будет новое расписание! А что если мы с Майклом больше не будем вместе в классе талантливых и одаренных? Я и не должна была быть в нем, учитывая, что я ни то, ни другое. Меня туда записали только потому, что я провалила алгебру и мне нужно было время для дополнительных самостоятельных занятий. А вообще-то я должна была ходить на тех. обуч. ТЕХ. ОБУЧ! ТАМ УЧАТ ВЫПИЛИВАТЬ СОЛОНКИ И ПЕРЕЧНИЦЫ!

Во втором семестре должны быть прикладные искусства. ЕСЛИ В ЭТОМ СЕМЕСТРЕ МЕНЯ ЗАПИШУТ В ПРИКЛАДНЫЕ ИСКУССТВА, ВМЕСТО ТАЛАНТЛИВЫХ И ОДАРЕННЫХ, Я УМРУ!!!!!!!

Прошлый семестр я закончила с четверкой с минусом по алгебре. Четверка с минусом не требует дополнительных индивидуальных занятий. Четыре с минусом считается очень хорошей отметкой. Правда, не для таких, как Джудит Гершнер.

Господи, я знала. Я ЗНАЛА, что случится что-нибудь неприятное, если я не надену белье «Королева Амидала».

Таким образом, если я не попадаю на ТО, то я смогу видеть Майкла только во время обеда и на переменах. И поскольку он старшеклассник, а я всего лишь первокурсница, вряд ли я окажусь вместе с ним на высшей математике или он со мной на французском.

Может быть, я даже не смогу сидеть с ним за обедом! У нас вполне могут не совпадать перерывы на обед.

И даже если они совпадут, какова вероятность, что мы с Майклом будем сидеть вместе за обедом? Обычно я сижу с Лилли и Тиной, а Майкл – с членами компьютерного клуба и другими старшеклассниками. Теперь он пересядет ко мне? Я-то точно не могу пойти и усесться за его столик. Там парни всегда говорят о таких вещах, в которых я ничего не понимаю, например, о том, какой зануда Стив Джобс, или как легко взломать систему противоракетной обороны Индии…

О, Боже, вывешивают новое расписание. Господи, пожалуйста, не дай мне попасть в прикладное искусство. Только не это. ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА.

Ха! Может, мое белье «Королева Амидала» и потерялось, но высшие силы так или иначе со мной. Расписание занятий осталось ТОЧНО ТАКИМ ЖЕ, как и в прошлом семестре, не считая того, что третьим уроком вместо истории мировых цивилизаций у нас каким-то чудом будет биология (не дай бог, у Кенни, моего напарника по биологии и экс-бойфренда, биология тоже окажется третьим уроком). А история мировых цивилизаций теперь значится в расписании седьмым уроком. Кроме того, вместо физкультуры четвертым уроком мы будем изучать здоровье и основы безопасности.

И, СЛАВА БОГУ, ни прикладного искусства, ни тех. обуча!!!!!!! Уж и не знаю, кто сказал администрации, что я талантливая и одаренная, но, кто бы это ни был, я ему очень благодарна и изо всех сил постараюсь не ударить в грязь лицом.

А еще я узнала, что у Майкла не только пятым уроком стоит ТО, но, оказывается, и перерыв на обед у нас в одно и то же время! Я это знаю, потому что только я успела зайти в класс и разложить свои тетради по алгебре, как вошел Майкл!

Да-да, он вошел прямо в класс мистера Дж., в класс для первокурсников, изучающих алгебру, с такой уверенностью, словно ему тут самое место. Все так и вытаращились на него, в том числе и Лана Уайнбергер. Обычно старшеклассники нечасто заглядывают в младшие классы, если только не отмечают посещаемость или не вручают пропуск на другой этаж школы.

Но Майклу не было дела ни до посещаемости, ни до пропусков. Он появился в классе мистера Дж., чтобы повидать меня. Это я точно знаю, потому что он, держа в руке собственное расписание, подошел прямо к моей парте.

– Когда у тебя перерыв на обед?

– Первым потоком, – сказала я.

– И у меня тоже, – ответил Майкл. – А потом у тебя ТО?

– Да.

– Классно, увидимся за обедом.

И вышел из класса, такой высокий и взрослый, поправляя на плече рюкзак.

А по дороге как бы между прочим сказал: «Здрасьте, мистер Дж.», и брови мистера Джанини, сидевшего за столом с чашкой кофе, так и поползли вверх…

Да, Майкл был крут.

И он приходил повидать меня. МЕНЯ. МИА ТЕРМОПОЛИС. В недалеком прошлом я была самой непопулярной девушкой в школе, ну разве что за исключением того парня, который выковыривает кукурузу из чили.

Теперь уж даже те, кто не видел нас целующимися на Зимних Танцах, знают, что мы вместе. Потому что никто не будет просто так входить в младший класс взглянуть на расписание.

Я чувствовала, как все мои товарищи по алгебраическому несчастью, в том числе и Лана Уайнбергер, так и сверлили меня взглядами (даже после звонка на урок). И уж точно у всех на уме была одна мысль: «Они, что, вместе?»

Я допускаю, что им трудно в это поверить. Мне и самой-то до сих пор не верится. Ведь все знают, что Майкл после Джоша Рихтера и Джастина Баксендейла самый красивый парень в школе (правда, если снять с Майкла рубашку, то те двое рядом с ним будут выглядеть не круче Квазимодо), а я – бездарная уродина, и лапы у меня здоровые, как лыжи, и груди никакой, да еще нос у меня краснеет, когда я вру. Так что он делает со мной?

Плюс я учусь на первом курсе, а Майкл – старшекурсник и уже принят в университет. Майклу доверяют произнести прощальную речь на собрании выпускников, он отличник, а я с трудом продралась сквозь первую часть учебника по алгебре. Майкл посещает факультативные занятия по компьютерам, шахматам и физике. Он – дизайнер школьного веб-сайта. Он играет на десяти инструментах. И сейчас планирует организовать собственный ансамбль.

А я? Я принцесса. Всего-навсего.

Да и то – не так уж и давно. До того, как стать принцессой, я была сплошным недоразумением, вечно заваливавшим алгебру, и моя школьная форма была тут и там модно приукрашена рыжей кошачьей шерстью.

Так что нечего удивляться тому, что у всех глаза на лоб полезли, когда Майкл Московитц подошел ко мне, чтобы сверить наши расписания. Когда Майкл вышел, все тут же принялись болтать и переглядываться. Мистер Дж. попытался призвать их к порядку:

– Ладно, ладно, приступаем к занятиям. Я понимаю, что вы давно друг друга не видели, но у нас сегодня много работы.

Но на него, естественно, никто, кроме меня, не обратил внимания.

Лана Уайнбергер, сидевшая передо мной, вытащила свой мобильник (у нее новый телефон взамен того, который я растоптала в припадке бешенства месяц назад) и запищала в трубку:

– Шел? Ты просто не поверишь. Ты помнишь ту уродину, вместе с которой я ходила на латинский? Ну, она еще ведет шоу по телеку. Да, вот именно, с плоской мордой. Так вот, ее братец только что был у нас в классе, приходил сверить свое расписание с расписанием Миа Термопо…

К огорчению Ланы, мистер Джанини не любит, когда ученики болтают на уроках по телефону. Он подскочил к Лане, выхватил у нее трубку и продолжил разговор сам:

– Мисс Уайнбергер не может сейчас разговаривать, так как в данный момент занята. Пишет эссе на тысячу слов о том, как неприлично пользоваться мобильными телефонами в учебное время.

Потом он бросил ее телефон к себе на стол и сказал, что она получит его назад, когда эссе будет готово.

Лично мне очень хотелось, чтобы мистер Дж. отдал ее телефон мне. Уж я бы обращалась с ним более ответственно.

Хотя, думаю, что даже если учитель приходится тебе отчимом, он не может отбирать вещи у других учеников и давать их тебе.

Очень жаль, потому что именно сейчас я бы с удовольствием воспользовалась мобильником.

Я только что вспомнила, что так и не спросила у мамы, зачем вечером звонила бабушка. Вот черт.

Целые числа. Поехали.

Найти В = (X: X – это целое, при Х>0)

Заметка: Если целое возвести в квадрат, то результат называется квадратом простого числа.

Какая скукотища!

И не говори. Сколько же раз за время учебы нам будут говорить, что беспорядочные половые связи могут привести к нежелательной беременности и СПИДу? Они что, думают, что до нас за первые пять тысяч раз не дошло?

Видимо, да. Ой, а ты видела, как мистер Уитон открыл дверь в учительскую, взглянул на мадмуазель Кляйн и тут же вышел? Он явно влюблен.

Ага, видела. Он все время приносит ей пончики из «Хоз Дели». Что это по-твоему, если не любовь? Если они будут вместе, Вахима это убьет.