Джоанна Линдсей - Принцесса

Она улыбнулась, понимая, что этим выговор и закончится.

— А ты не должен отмахиваться от меня, если я к тебе обращаюсь. Я поступаю очень глупо, когда сержусь.

— Все ведут себя не лучшим образом, когда злятся.

Столица Кардинии оказалась большим городом, похожим на те, что они проезжали во время путешествия по Европе. Таня, сама не зная почему, представляла себе сказочную крепость, вокруг которой простираются живописные окрестности. Крепости не было, но старые каменные стены сохранились, хотя за ними давно уже простирались городские улицы и площади. В день их приезда шел снег, и окрестности выглядели действительно сказочно. Таня в восторге думала: «Неужели я буду здесь жить?»

Как во всяком городе, в столице было много больших красивых жилых домов, но им по дороге попались и небогатые улочки, где жилье было не таким привлекательным. На оживленных улицах было множество различных магазинов и лавок. Таня обратила внимание на множество парков, бульваров и скверов и подумала, что летом здесь должно быть просто замечательно. По мостовой сновали экипажи и сани, но в этот день движение было затруднено — выпало много снега, и не везде его еще удалось полностью счистить. Путешественницу поразили горы снега, лежавшие по краям улиц, а также вид покрытого льдом пруда, по зеркальной глади которого мальчишки уже катались на коньках. Затем они миновали огромный собор и величественное здание со множеством статуй, оказавшееся театром.

Королевский дворец, грандиознейшее сооружение довольно сложной архитектуры, располагался в центре города. Перед ним простиралась огромная площадь с фонтанами, к сожалению, не работавшими из-за зимнего времени. Трехэтажное здание вмещало в себя множество залов, комнат и прекрасных гостиных; помимо основного корпуса, в парке виднелось еще несколько домов.

Таня в жизни ничего не видела, кроме своего похожего на деревню Нэтчеза да пары усадеб неподалеку. На нее красоты столицы произвели огромное впечатление. Но сам дворец просто сразил ее, особенно главный вход с мраморными ступенями и пышно одетыми кавалергардами, охранявшими его. При появлении Штефана и всех его приближенных караул салютовал.

Свита двинулась по широким коридорам дворца. У бедной девушки просто глаза разбежались от богатства украшений — она смотрела то на величественные портреты на стенах, то на хрустальные люстры, то на мозаичные полы, то на огромные вазы с цветами. Больше всего ей понравилась целая галерея мраморных бюстов, она решила для себя непременно расспросить Штефана о тех, кого изваяли руки скульптора.

Она все время боролась с желанием поздороваться с караулом, стоявшим на часах у каждой двери. Потом она уже просто перестала его замечать. Да неужели она будет жить здесь? Какой огромный дворец! А они все идут и идут. «Если меня сопровождают в мои покои, то как же далеко я буду находиться!» — подумала Таня, которой трудно было идти по скользкому паркету.

Но потом она догадалась, что они сейчас направляются не в покои, которые она будет делить со Штефаном, а прямо к старому королю. Эта мысль ее напугала — она увидит короля? К тому, что Штефан на самом деле король, она привыкла и вообще думала о нем просто как о своем нареченном, возлюбленном, будущем супруге и еще о ком угодно, но не как о царственной особе. Однако отец Штефана был королем в течение двадцати лет, а таким она и представляла настоящего монарха, и Таня оробела. Она даже толком не знает, как себя вести в его присутствии, как приветствовать, что делать! Лазарь и Андор положили немало сил, чтобы научить ее правилам этикета, но в один миг от волнения все выскочило из головы.

Неудивительно, что Таня присела в поклоне перед премьер-министром, который важно восседал в приемной перед королевскими покоями. Тот поразился ее появлению и не заметил неловкости.

— Штефан! — воскликнул он. — Почему не послали весточку о том, что вы прибываете? Штефан обнял старика и рассмеялся:

— Я собирался, однако посыльный Шандора так быстро покинул Данциг, когда мы прибыли, что я даже не успел отдать ему письмо. Надеюсь, известил вас о нашем приезде?

— Какой посыльный? — воскликнул Макс — Шандор никого не отправлял к вам в Данциг! Мы от вас ждали вестей.

— Тогда… — Штефан повернулся к Тане. — Оказывается, твой несостоявшийся убийца довольно хитер. И еще это значит, что Алисия знает, как он выглядит.

— Убийца? — поразился Макс. Но Таня так и вспыхнула.

— Если ты отправишься к этой рыжей и будешь допрашивать ее, то я пойду с тобой, — заявила она.

— Я даже не знаю, вернулась ли она в Кардинию, но все равно ее надо допросить.

Это немного успокоило Таню. Но Максимилиан желал знать о покушении подробнее, и Штефану пришлось ему объяснить:

— С тех пор как мы находимся и Европе, кто-то дважды покушался на жизнь моей невесты. — И добавил грозно:

— Я не желаю, чтобы случилось еще одно покушение, Макс.

— Я позабочусь лично, чтобы все меры были приняты. Но не думаю, чтобы об этом нужно было докладывать Шандору. Его здоровье пошло на поправку, и лишние волнения ему ни к чему.

— Он выздоравливает? — спросил Штефан с недоверием в голосе.

— Мой мальчик, как ты мог подумать, что твой отец мог сказаться больным, чтобы…

— А разве не мог?

— Все могло быть, но этого не произошло. Ты был коронован официально. Когда я сказал, что здоровье его пошло на поправку, я не имел в виду полное выздоровление. Тем не менее врачи считают, что он еще проживет несколько лет, если только отойдет от государственных дел. А теперь позволь мне приветствовать твою невесту, которую и представлять мне не надо. — Макс повернулся к Тане:

— Вы так похожи на свою мать, принцесса Татьяна. Только цвет волос у вас от отца. Добро пожаловать домой!

Тут Таня неожиданно для себя расплакалась. Она так и не поняла, что именно так растрогало ее. Возможно, упоминание о родителях, которых этот старик знавал лично, а значит, и ее самое видел в младенческом возрасте. Он мог ей рассказать о семье больше, чем Штефан. А может, Таня так растрогалась потому, что понятие «дом» было для нее недостижимым все эти годы, дом представлялся ей только в снах и мечтах, и только сейчас она действительно почувствовала, что попала домой.

Увидев слезы, Штефан притянул ее к себе, обнял и улыбнулся Максу:

— Макс, не пугайся. Ты не сказал ничего такого. Просто наша девочка очень чувствительна. За это время каких только настроений я не перевидал, ты не поверишь. Очень сложный характер, но я справился.

— Ты бессовестный лгун! — воскликнула Таня. — Это у меня сложный характер? Да я с тобой такого натерпелась! Ты…

— Таня, веди себя прилично, — смеялся Штефан, радуясь тому, что она справилась со своими слезами.

— И не подумаю!

— Успокойтесь, дети! — миролюбиво вставил Макс, хотя понимал, что они вовсе не ссорятся. — Мне кажется, Шандору будет приятно увидеть, как вы поладили друг с другом. Мы опасались, что Штефан…

— Ну знаешь, Макс, довольно! — оборвал его тот со смущенным видом. Таня только улыбнулась:

— Секреты? Будто я не поняла, что он хотел сказать! Тебе так претила сама идея поездки за мной, что если была бы на то твоя воля, то ты оставил бы меня навсегда в Америке. С такими мыслями ты уезжал, мой дорогой. Я все твержу тебе, что я не так глупа и все очень хорошо понимаю, но ты каждый раз забываешь об этом.

— Да? Это с какой стороны посмотреть. Таня фыркнула и показала ему язык.

— Так, ты будешь паинькой, чтобы я мог представить тебя отцу?

— Если он такой же, как ты, то мне что-то расхотелось с ним знакомиться.

— Не ворчи и не дуйся, принцессы должны с достоинством признавать свое поражение.

— А девки из таверны пускают в ход нож. Штефан вдруг покраснел. Таня тоже, вспомнив, что здесь никто не знает о ее прошлом. Но Макс ничего не понял, посчитав, что у них просто словесная перепалка. К тому же он был так рад видеть перемену в отношении Штефана к Тане, что вообще не прислушивался к их разговору. Шандор будет просто счастлив, ведь они оба боялись, что ничто не заставит Штефана согласиться принять эту девушку, даже если по воле отца она будет доставлена домой. Но теперь, похоже, он более чем согласен.

— Прости, — сказала вдруг Таня.

— Не надо извиняться, — ответил ей Штефан, — все равно они должны все узнать, так уж лучше сразу.

— Что именно? — поинтересовался Макс, поняв, что идет серьезный разговор.

— Мы скажем вам обоим вместе Пойди доложи отцу, что мы здесь Я не собираюсь преподносить ему сюрпризы.

Макс охотно выполнил приказание. В течение следующего часа проходил не очень приятный разговор, во время которого Таня чувствовала себя весьма неловко, потому что ей пришлось слушать рассказ Штефана о ее собственной жизни. Штефан нарисовал весьма мрачную картину. По его словам выходило, что бедная Таня не видела в жизни ничего, кроме страшных мучений. Тут она не выдержала и вмешалась в разговор. Она вспомнила о годах, проведенных с Айрис, когда та обучала ее как могла.

Но Шандор все равно выглядел подавленным и виноватым. Причину Таня поняла из его вопроса:

— Ты, должно быть, ненавидишь меня, моя бедная деточка, не так ли?

— Почему? Я вас совсем не знаю.

— К сожалению, это я отправил тебя с баронессой. Она была самой близкой подругой твоей матери, и больше мне не на кого было положиться. Она бы тебя защитила от всех напастей и лишений, ты была для нее как родное дитя. Однако я не мог предположить, что она умрет от страшной болезни, оставив тебя беспомощной на руках у каких-то крестьян.

Доббс вряд ли пришел бы в восторг от того, что его обозвали крестьянином. Это было для него хуже любого ругательства. Таня даже улыбнулась и поспешила успокоить Шандора.

— Стоит ли сожалеть о том, что произошло помимо вашей воли? Так же как и мне не о чем жалеть. Я росла и ничего не знала о своем высоком предназначении. Но я многому научилась за эти годы. Во всяком случае, изнеженной и капризной принцессы из меня не получилось, и слава Богу Но я должна кое в чем признаться — я выросла достаточно сильной и стойкой, чтобы суметь справиться со вспышками королевского гнева.

Тут Таня выразительно посмотрела в сторону Штефана. Шандор расхохотался.

— Речь, достойная Яначеков! — воскликнул он. — Эта ветвь семьи всегда славилась лучшими дипломатами. Мы благодарим тебя за понимание, дитя мое. Ты будешь настоящей королевой.

— Когда? — спросили Штефан и Таня одновременно.

— Думаю, уже на следующей неделе. Не напрасно мы ждали этого события долгие годы — почти все готово.

«Целая неделя?» — подумала Таня разочарованно. Она не могла дождаться, когда наконец назовет Штефана своим мужем.

Накануне свадьбы Таня вдруг поняла, что в течение последней недели видела Штефана всего несколько раз, и то мельком Она была занята с утра до вечера. Изготовление ее свадебного платья оказалось целым событием — сначала она выбирала ткани, кружева, ленты, украшения, потом начались бесконечные примерки. Одновременно ей сшили несколько нарядов. В одном их них, пышном платье из серебристой парчи с кружевным треном, она появилась на самой торжественной церемонии — представлении ко двору невесты короля. Собрались придворные в золоченых мундирах, седовласые сенаторы, высшие чиновники в черных фраках, дамы в роскошных туалетах, наверняка сшитых специально к этому случаю. Таня была буквально ослеплена блеском и роскошью. У нее голова пошла кругом, и она с трудом запоминала непривычные имена. На следующий день прошел официальный прием послов иностранных держав и почетных гостей из разных стран, приглашенных на свадьбу.

Максимилиан и чиновники из тайной полиции несколько раз обращались к ней с подробными расспросами о покушении в Данциге. Таня терпеливо все рассказала, ей даже пришлось почти разыграть перед ними всю сцену до того момента, как она скатилась с постели. Слава Богу, они не стали интересоваться тем, что было потом, а удовлетворились ее объяснением — нападавший испугался ее крика и исчез. Серьезность, с которой проводилось расследование, окончательно убедила Таню, что она до сих пор находится в опасности. От этого возникло неприятное и ненужное ей сейчас чувство страха, от которого она с таким трудом избавилась после всех перипетий.

Ежедневно к Тане приходили учителя и занимались с ней по несколько часов. Оказалось, что прежде чем выйти замуж за короля, надо познакомиться с историей Кардинии, хотя бы вкратце. Кроме того, ей преподали несколько уроков хороших манер и придворного этикета, без знания которого жизнь во дворце весьма осложнялась, и Таня не раз испытала это на собственном опыте. Казалось, запомнить все эти правила невозможно, она дивилась количеству указаний и предписаний, особенно ей было в новинку узнать, что даже такая вещь, как одежда королевских особ и придворных, строго предписана в каждом особом случае. Таню учили двигаться и танцевать. Она привыкла носить довольно незатейливую обувь, разгуливая по грубым полам да по земле, а тут требовалось настоящее искусство, чтобы удержаться на паркете в изящных туфельках. Эти занятия, однако, доставляли ей немалое удовольствие и развлекали ее. Особенно ей трудно приходилось на уроках кардинского языка, который она пыталась немного освоить. К счастью, оказалось, что в Кардинии все высшее общество говорит на нескольких иностранных языках, в том числе на английском.