Юлия Климова - Принцев много не бывает

– Это сделает меня самым счастливым человеком на свете, уж поверь.

– Погода отличная, правда? – Настя тихо вздохнула. – Если я спрыгну, вы меня поймаете? – Она представила, как устремляется вперед, и крепкие руки Андрея Данилова ловят ее и прижимают к себе. А потом он обязательно будет ее ругать. Как старший брат ругает непутевую младшую сестру. – Эй, я прыгаю, – не без вредности сказала Настя. – Если не успеете поймать, то мое сотрясение мозга... Ну, сами знаете.

Андрей уже открывал калитку и быстро шел к дому, глядя на нее. «Господи, она действительно сидит на крыше и болтает ногами!» Но, увидев Настю целой и невредимой, он вовсе не стал сердиться. Сунул мобильник в карман ветровки, остановился под козырьком и протянул руки.

– Прыгай, – произнес он так тихо, что можно было понять лишь по губам.

Настя помедлила, примерилась и соскочила вниз. Руки Андрея действительно оказались крепкими, и он поймал ее уверенно, точно непутевого котенка, сорвавшегося с карниза. Прижал лишь на миг, а затем потащил за собой к машине.

– Спасибо, – поблагодарила Настя, усаживаясь в кресло, пристегиваясь. – Хорошо иметь двух старших братьев.

– Могу я поинтересоваться: что ты стащила у этого несчастного человека?

– Наследство моей тетки, – ответила она просто. – Он сам виноват, не нужно было обманывать и жадничать.

– Как ты думаешь, есть смысл взять с тебя честное слово, что ты больше никогда не будешь так поступать?

Настя пожала плечами, повернулась к Андрею и, изобразив восхищенную барышню, спросила:

– А хотите, я вас поцелую? В щеку. Вы так много для меня сделали.

Она не стала дожидаться ответа, потянулась вперед и коснулась губами его колючей щеки. Замерла и задержала дыхание. Андрей проигнорировал спектакль – не пошевелился, именно потому, что почувствовал неожиданное желание исправить этот поцелуй: повернуть голову и поймать губами ее губы. Да, он бы поцеловался с ней не по-братски, и заглянул бы потом в зеленые глаза, и долго бы смотрел, а потом отпустил...

– Спасибо еще раз, – отстранившись, весело и непринужденно сказала Настя. Вытянула ноги и съехала немного вниз. – Отвезите меня, пожалуйста, к тете. Мне не терпится с ней увидеться.

Она сцепила пальцы, чтобы унять волнение, и стала злиться сначала на Андрея, а затем на себя. Как легко он отнесся к поцелую, даже ничего не сказал... И зачем она это сделала? Теперь он точно считает ее маленькой глупенькой сестричкой. Ей захотелось поднять руку и дотронуться до губ, но она сдержала этот порыв.

Комната, оформленная в голубых тонах и обставленная массивной красивой мебелью, не показалась уютной – Кэри не привыкла к такому простору...

– Эй! – крикнула она, не сомневаясь, что ответит эхо.

Но эхо не знало этих стен, оно здесь не проживало, в связи с чем поддержать разговор не могло.

Кэри прошлась от окна к комоду, от комода к кровати с балдахином, от кровати к зеркалу. Марселина увела Люси в неизвестном направлении, и теперь никто не мешал думать.

«Я напишу отцу и Дафне, что доехала хорошо и графиня окружила меня вниманием и заботой. Все идет своим чередом...»

Кэри крутанулась на пятках, подошла к дорожному сундуку, откинула крышку и принялась отыскивать дневник. Вот как раз с ним она будет откровенна и перед ним не станет скрывать изумление. Как быстро изменилась ее жизнь... О, как быстро! Эллис Кеннет лопнула бы от зависти, увидев эту комнату – размером она чуть ли не с половину бального зала семейства Кеннетов. А Чарльз Лестон? Ну, рано или поздно ему уж точно придется гореть в аду, жаль, что она не сможет ворочать угли под его большой сковородой. Она бы это делала с превеликим удовольствием.

Кэри положила дневник на стол, повозилась немного с чернильницей и пером, затем открыла нужную страницу, поставила дату, сделала попытку нарисовать лицо Люси с округлившимися от удивления глазами, а уж потом начала описывать события с того момента, как увидела в Бате экипаж запряженный белыми лошадьми. Чувство голода дало о себе знать однократным бульканьем в животе, и Кэри мечтательно представила перед собой блюдо с ароматным мясом и тушеными овощами.

«Скорей бы обед», – нахмурилась она и покосилась на дверь в надежде, что появится Марселина и попросит спуститься в столовую. Но экономка пришла лишь тогда, когда страница дневника была заполнена, и в животе раздалось еще одно голодное бульканье.

– Мисс Пейдж, графиня ожидает вас, – раздался ровный голос Марселины.

Спускаясь по лестнице, Кэри оглядывалась по сторонам. Сейчас, когда волнение несколько улеглось, она могла более внимательно изучить роскошную обстановку поместья, но жужжащая мысль о Ребекке Ларсон то и дело отвлекала.

«Ребекка Ларсон... Интересно, мы подружимся?»

Кэри прислушалась к внутренним ощущениям и поджала губы.

«Нет! – кричала интуиция. – Даже не надейся!»

«Ну почему же? – возразила Кэри. – Вместе нам было бы гораздо веселее».

Но ответа не последовало. Коротко вздохнув, она пошла быстрее, но пришлось притормозить, потому что Марселина, шедшая впереди, никуда не торопилась.

«Ладно, – подумала Кэри. – Я само спокойствие, в конце концов, не так уж и трудно изображать чайную розу. – Она улыбнулась и тряхнула головой, прогоняя малоприятные мысли и дурные предчувствия. Но через пару шагов ее брови подскочили – М-м-м... Забыла!»

К обеду она не переоделась и спохватилась только сейчас, но бежать обратно и приводить себя в порядок не представлялось возможным, к тому же неизвестно, где пропадала Люси.

«Если от меня этого не потребовали, значит, сегодня и не обязательно, – утешая себя, подумала Кэри, но, перешагнув порог столовой, почувствовала укол досады в груди.

Графиня Бенфорд в бордовом платье, целиком вышитом блестящей ниткой, походила на женщину с картины очень талантливого и старательного художника, который к мелким деталям относится с таким же уважением, как и к крупным, и большего всего ценит точность. Тонкая ровная морщина на лбу Джульетты Дмитриевны не делала ее старше, не была слишком заметной и, тем не менее, дополняла образ, как и короткие морщинки в уголках ее глаз. Эти черточки появлялись лишь тогда, когда хозяйка улыбалась. А графиня улыбнулась, увидев Кэри. И все же в ее позе, движениях, взгляде присутствовала какая-то еле уловимая небрежность, будто происходящее вокруг, роскошь и великолепие не находили особого отклика в душе, существовали отдельно от этой женщины. И она совсем не была идеальной, что странно, завораживало еще больше. Пожалуй, и платье немного великовато, и волосы все в том же беспорядке, и тот самый перстень теперь не гармонирует с платьем...

Чуть поодаль от графини стояла высокая черноволосая девушка с прической греческой богини: волосы переплетались, спускались, завивались, демонстрировали с удовольствием свою бесспорную природную красоту.

– Кэролайн Пейдж. Ребекка Ларсон, – произнесла Джульетта Дмитриевна так, точно каждая должна была исхитриться, изловчиться и поймать свое имя в воздухе.

Если бы не черный цвет волос Ребекки, именно ее можно было бы назвать чайной розой. Пышное кремовое платье с вышивкой и кружевами делало ее похожей на нежный цветок, выросший в любви и заботе. Большие глаза, аккуратный носик, розовые губы, тонкие руки... Все в ней казалось восхитительным и невинным, но первое, о чем подумала Кэри: «Она не настоящая».

– Мне очень приятно познакомиться с вами, мисс Пейдж, – Ребекка вежливо улыбнулась и сделала маленький шажок вперед. – Как вы добрались?

– Спасибо, хорошо. Я тоже рада познакомиться с вами, мисс Ларсон, – автоматически ответила Кэри, проглатывая мысли о том, что почти всю дорогу от Бата до поместья она размышляла на тему: существуют вампиры или нет.

– Ты можешь не беспокоиться о Люсинде, – произнесла графиня, – Марселина хорошо ее устроила в одной из комнат, предназначенных для слуг. А теперь прошу к столу, и я очень надеюсь, что вы познакомитесь поближе и смените официальный тон на дружеский.

Джульетта Дмитриевна села со стороны окна, Ребекка последовала ее примеру. Кэри, наблюдая за графиней, подумала о том, что та, наверное, все время что-то напевает – исходила от нее энергия и... музыка.

– Спасибо за заботу о Люси.

Взгляд Кэри сначала остановился на массивном стуле, стоящем во главе стола, а затем на четвертом приборе.

– Чуть позже к нам присоединится мой старинный друг Уолтер Эттвуд, – разворачивая белоснежную салфетку, скрученную тонкой трубочкой, сказала Джульетта Дмитриевна. – И вы наконец сможете познакомиться с хозяином этого великолепного дома. А теперь, прошу вас, угощайтесь и не вздумайте стесняться. Начните с паштета – это нечто удивительное. Особенно если вы не забудете о кусочке хлеба, посыпанного травами и слегка пропитанного маслом. Говядину специально нарезали так тонко – она должна таять во рту. Нет, не должна, – Джульетта Дмитриевна засмеялась. – Обязана! Просто обязана! И не откладывайте чернослив в сторону – это ошибка.

Бросив на Кэри быстрый взгляд, Ребекка неторопливо, но с особым усердием положила на тарелку чернослив и говядину. Она также не пропустила хлеб и паштет. Трое слуг сделали большой круг, предлагая различные блюда, но графиня попросила их все поставить на стол и удалиться.

– Мы вполне можем справиться сами, – сказала она и подперла щеку кулаком.

«Дафна посчитала бы это невоспитанностью», – мысленно отметила Кэри и сосредоточилась на паштете. Мачеха одобряла лишь ровную спину и часто морщилась, когда рукав платья касался скатерти.

– Необыкновенно вкусно, – произнесла Ребекка Ларсон и отправила в рот еще один малюсенький кусочек говядины.

– Кэри, не медли, – поторопила Джульетта Дмитриевна. – Попробуй эти блюда, мне интересно твое мнение.

«О, с большим удовольствием!» – мысленно отозвалась Кэри и, идя на поводу голода, решительно протянула руку к серебряной лопаточке. Но рука замерла в воздухе, потому что только сейчас взгляд пробежался по столу в поиске: чего бы съесть в первую очередь?.. Удивление – вот что теперь было написано на лице Кэри. Она посмотрела на Ребекку, но та лишь насмешливо скривила губы, будто говорила: «А что тебя изумляет? Разве ты ранее не бывала в знатных домах?»

– Рулеты из печени с сыром, курица с грибами в пряном соусе, летний пудинг, блинчики с икрой и фасолью, овсяные лепешки с пряностями, – помогая выбрать, перечислила Джульетта Дмитриевна, не сводя глаз с Кэри. Так смотрят, когда хотят абсолютно точно уловить реакцию человека на что-либо.

Нет, такие кушанья не подавались в знатных домах, во всяком случае в тех, куда был открыт доступ Ребекке Ларсон. Каждый завиток масла, каждая веточка зелени, каждый грибочек, зернышко, стручок, лимонная долька – находились на своем месте и буквально манили! Белые и бледно-голубые тарелки как дар преподносили необычные в исполнении блюда, наполняющие воздух всевозможными ароматами, от которых аппетит издавал стоны нетерпеливого отчаяния. Прохладное равнодушие Ребекки могло объясниться лишь тем, что изумление она испытала вчера, когда приехала, а также тем, что она не считала нужным демонстрировать свои чувства.

«Уж не знаю, где еще подают подобные блюда, – подумала Кэри, – но я такое вижу впервые!»

– Пожалуй, я съем рулеты из печени с сыром, – выпалила она, сомневаясь, что угадает их. – И еще блинчики с икрой и фасолью, а еще... Вот это... – Как назвать горку тонко порезанных овощей, политую соусом и щедро украшенную золотистыми шариками (хрустящими на вид), она понятия не имела. – И эти треугольнички с зеленым маслом... Это же масло?

– Да, действительно масло, – согласилась Джульетта Дмитриевна, откинулась на высокую спинку стула и продолжила наблюдать за гостьей.

В ее карих глазах сверкнуло одобрение, но Кэри не заметила этого, отправляя на свою тарелку все, что попадалось под руку. Попробовав в первую очередь блинчики, она чуть не издала стон восхищения и, не откладывая знакомство с паштетом, отломила кусочек булочки.

– У мистера Уолтера Эттвуда очень хороший повар, – мягко произнесла Ребекка.

– Да, наверное, – ответила графиня. – Но половину этих блюд я приготовила сама.

В ее голосе было столько гордости и удовольствия, что Кэри не сразу поняла смысл слов. Джульетта Фрезер, графиня Бенфорд, сама готовит говядину и пудинг... Да, да! Она, одетая в роскошное платье, усыпанная драгоценными камнями, расхаживает по кухне, а фасоль, картофель и томаты маршируют за ней туда-сюда! Сами моются, чистятся, режутся и шествуют к тяжелой сковороде!

Эту картину можно было представить только так. Кэри автоматически посмотрела на ухоженные руки Джульетты Дмитриевны и кивнула своим мыслям – ага, овощи маршируют сами! Но заглянув в глаза графини, она поняла, что сказанное вовсе не шутка. Вспомнились строки из письма, ароматы в карете, начало этого обеда...