Графиня приезжала не так уж и часто и каждый раз превращала его размеренную жизнь в сумасшедший балаган. Затишье наступало в основном тогда, когда она колдовала в кухне, изобретая нечто новое или доводя до совершенства привычное. Уолтер был благодарен ей именно за этот шум, за восторг, вспыхивающий в ее глазах, за ум и любовь к жизни. Джульетта была старше его на семь лет – не слишком большая разница, но в их случае она была вполне достаточной. Достаточной, чтобы Уолтер, лишенный материнской любви еще в раннем детстве, испытывал к Джульетте теплые родственные чувства. Она была ранима, но, пожалуй, это было известно лишь ему одному.

Приехав в Англию три недели назад, она купила два пледа, долго ворчала на холода («и не напоминай мне про российские зимы!»), двое суток просидела в своей комнате, а потом наконец-то спустилась к завтраку. Уолтер по хитринкам в ее карих глазах понял – покоя в ближайшее время не будет. Но он даже не мог предположить, что удумала Джульетта Фрезер на этот раз. «Они приедут, Уолтер, они приедут! – восторженно говорила она, не в силах усидеть на месте. – Не смотри так, ты сам говорил, что мне нужно более серьезно относиться к бумагам, деньгам и... К чему еще, я забыла?» Это уже не имело значения – еще ни разу ему не удалось остановить Джульетту, да он и не очень старался. И теперь смотрел в окно и улыбался своим мыслям.

– Что ты думаешь о Ребекке Ларсон?

– Я о ней не думаю, – ответил он.

– Но она красива. Разве вам мужчинам не нравятся красивые женщины?

– Джульетта, я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь, – он усмехнулся и развернулся к ней. Графиня сидела в кресле в расслабленной позе, положив ногу на ногу, благодаря чему при желании можно было внимательно рассмотреть ее бархатную туфлю, украшенную серебряной пряжкой и матовыми камушками синего и желтого цвета.

– Конечно, ты понимаешь, потому что ты не забыл наш спор.

– Не было никакого спора, – покачал головой Уолтер.

– Был.

– Не было.

– Был.

– Ты сказала: «Уолтер, тебе давным-давно пора жениться».

– А ты ответил: «Джульетта, мне пока это совершенно не нужно», – поддержала она.

– И тогда ты сказала: «Спорим на годовой доход, что ты женишься в течении пяти месяцев». Потом ты заперлась на два дня в своей комнате, а потом тебя осенила гениальная идея написать завещание и пригласить в мой дом двух юных особ. Пригласить лишь в сопровождении горничных, чтобы мамки-няньки не мешались. – Он сделал несколько шагов, развернул стул и сел боком к столу. – Так? Я ничего не упустил?

– Упустил, – улыбка тронула губы графини. – Ты ответил: «Хорошо, я согласен, давай поспорим на годовой доход».

– Как не стыдно врать, Джульетта? – его упрек был почти нежным.

– Ладно, ты не говорил этого. Так давай поспорим сейчас! Но учти, если ты женишься на Ребекке Ларсон, ноги моей больше не будет в твоем доме.

Некоторое время они смотрели друг на друга молча, а потом засмеялись.

– У тебя хорошее чувство юмора, Джульетта. Впрочем, ты знаешь свои достоинства и умело пользуешься ими.

– Она тебе нравится Уолтер, признайся. – Джульетта поменяла позу. Подобралась и подалась вперед, будто боялась пропустить ответ.

– К Ребекке Ларсон я совершенно равнодушен. Ты довольна? Я удовлетворил твое любопытство?

– Я не о ней...

Уолтер встретился взглядом с графиней и, не выдержав его, поднялся, вернулся к окну и опять стал смотреть на дорожки и цветы.

– Кэролайн Пейдж, – произнес он, точно хотел прислушаться к себе и многое понять.

– Да, Кэролайн Пейдж, – тихим эхом произнесла Джульетта.

Он помолчал, а затем сказал:

– Я видел ее в Лондоне.

– Что? И ничего мне не сказал?! А впрочем... Расскажи, – попросила она.

– Я случайно увидел ее отца в клубе и узнал, что семейство Пейдж приглашено на бал. – Уолтер обернулся и усмехнулся. – Джульетта, я бы в жизни не потащился на этот бал, если бы не ты со своими невероятными идеями и вечным непокоем.

– Ты берешь от меня только самое хорошее, – заулыбалась она. – Впрочем, плохого во мне и нет. Так, значит, тебе стало любопытно?

– Да, немного. Сначала я натолкнулся на ее мачеху...

– О, я вижу, она тебе не понравилась! – Джульетта, как ни странно, была абсолютна довольна этим.

«Моя девочка непременно должна выйти замуж до лета. В этом деле лучше поторопиться, чем остаться потом в старых девах», «Да посмотрите на нее – ангел, просто ангел. Кэролайн очень нравится матери Маркуса Гилла, надеюсь, ее сын такого же мнения, я сделала на него основную ставку», «Конечно, ей нужен строгий муж, и лучше, чтобы был старше лет на двадцать, но она ни за что не согласится, и это моя вечная боль», «Я нежно люблю Кэролайн, о такой дочери можно только мечтать». Вот лишь часть тех фраз, которые долетели до слуха Уолтера, и он на них не обратил особого внимания – обычная трескотня на балах. Только отметил, что давно уже не видел столь неприятную женщину, как Дафна Пейдж. Кэролайн можно было только посочувствовать, но и этого делать он не собирался – душа оставалась спокойной.

Было бы нелепо уйти, не удовлетворив любопытство до конца: кто же приедет в его дом вскоре? Наверное, ему также хотелось опередить Джульетту на шаг, был в этом некий азарт. Разговор о женитьбе, тема завещания, загадочный блеск в карих глазах – очередная идея графини лежала на поверхности. Впрочем, она понимала это, но упрямо делала вид, будто наконец-то решила привести в порядок дела. Да, вот так Джульетта Фрезер всегда боролась со смертельной скукой.

Уолтер повидал много женщин, и уж конечно, приезд Кэролайн Пейдж и Ребекки Ларсон его не волновал. Он никому не собирался делать предложения, он собирался игнорировать юных особ и подшучивать над Джульеттой.

Кэролайн Уолтеру любезно показал мистер Томас Баскер, с которым он завязал быстрое знакомство посредством обсуждения английского флота. Худенькая блондинка среднего роста в голубом платье с розами на груди. Обворожительная, очаровательная, трогательная. Уолтер улыбнулся мягко, глядя на нее, и все же мысленно выразил сочувствие – с такой мачехой, как Дафна Пейдж, девушке должно быть несладко. Он держался в стороне, вел короткие, ничего не значащие разговоры и изредка бросал взгляды на Кэри. А потом она исчезла. Он обернулся, а ее нет. И на мгновение неприятный холод коснулся его души (возможно, тот самый, который преследует Джульетту в Англии – «и не напоминай мне про российские зимы!»).

Если юной особы нет в бальном зале, а ее мачеха все еще здесь, то напрашивается не слишком много выводов. Уолтер покинул зал, огляделся, прошелся вдоль коллекции старинных кувшинов, обернулся и двинулся вперед, изредка бросая взгляды на картины. Он хотел разочарования, он шел за ним, он надеялся на него.

Впереди мелькнуло бледно-голубое платье. Он направился следом и не стал оборачиваться. Зачем? Зачем видеть того, в кого влюблена мисс Пейдж?

Холод отступил, и Уолтер улыбнулся. У него пуританские взгляды? Еще какие пуританские! Его так воспитали, что ж поделаешь. И спасибо за это. Обворожительная, очаровательная, трогательная... К большей части юных особ можно приложить эти характеристики.

Кэролайн Пейдж плакала. «Платок нужен?» – поинтересовался Уолтер. Она развернулась и посмотрела на него... Зеленые глаза, наполненные слезами, твердостью, силой... Он почувствовал, как она ненавидит его, только за то, что он мужчина. И ему очень захотелось, чтобы она поняла, что как раз на мужчину так смотреть не стоит, потому что настоящий мужчина не причинит боль ни одной юной особе. Он улыбнулся тогда своим мыслям. Он улыбался и сейчас.

– Ты не расскажешь мне, – поняла Джульетта после долгого молчания Уолтера. – Ты не расскажешь мне, – повторила она тише и медленнее.

– Сегодня меня не будет, – ответил он. – Поеду к Керку.

– Вернешься вечером?

– Да.

Он кивнул и покинул каминный зал, а Джульетта Фрезер, графиня Бенфорд, встала с кресла, обняла себя за плечи, прошлась немного, остановилась и качнулась на каблуках.

– Что ж, я помогу тебе, Уолтер, – произнесла она еле слышно. – Немножко вмешаюсь. Совсем чуть-чуть. – В ее голосе появились игривые нотки. – И не нарушу справедливости состязания... То, что предстоит совершить Кэри, куда сложнее того, что предстоит сделать Ребекке. Страшиться, но идти, не верить и надеяться одновременно, преодолеть, победить... Это не каждому под силу.

Джульетта буквально сорвалась с места и поспешила на второй этаж. Если она принимала какое-либо решение, то остановить ее уже никто не мог. Она торопилась, потому что в душе уже бушевал огонь, в голове складывались и множились разноцветные, пахнущие ванилью и корицей, мысли. Около двери комнаты Кэри она остановилась, выровняла дыхание и постучала.

– Войдите.

– Доброе утро.

– Доброе утро.

– Я рада, что ты уже встала. День и так короток, так зачем проводить его в постели? – Джульетта плавно прошла мимо зеркала, не глянув на свое отражение. – Я с опозданием пришла посмотреть, как ты устроилась. – Она коснулась тонкими длинными пальцами алых роз, стоящих в вазе у окна, наклонилась, вдохнула их аромат. – Божественно, но это вовсе не те цветы, которые я люблю.

Кэри сидела на кровати, и перед ней лежала раскрытая книга, которую Джульетта узнала, лишь бросив беглый взгляд. «Что ж, девочка на верном пути, она ищет рецепт, способный покорить кого угодно. Уолтер, неужели она нашла эту книгу без твоего участия? Ни за что не поверю... Остался только один вопрос... Как Кэролайн Пейдж относится к тебе? Уолтер, ты должен быть счастлив, а без любви это совершенно невозможно. Это обман. Чертов обман! И именно поэтому ты до сих пор не женат. Ты знаешь эту истину, вот в чем дело!»

– Я ищу рецепт, – честно и просто сказала Кэри.

– И как?

– Пока не очень получается. Здесь, – она указала на книгу, – не все тексты на английском языке и мало рецептов.

– Зато какие! – восторженно воскликнула Джульетта.

– Ага, – ответила Кэри. – Еще какие сложные.

– А ты отважься, – предложила она, – а мы посмотрим, что получится.

– И отважусь. – В голосе твердости было предостаточно.

– Надеюсь, ты приятно удивишь и меня, и Эттвуда. – Джульетта внимательно посмотрела на Кэри и поймала в ее глазах короткую вспышку зеленого огня. – Эту книгу тебе дал Уолтер? – неожиданно спросила она и «засмотрелась» на маленький пейзаж в рамке, виденный ранее миллион раз и не вызывающий никакого интереса.

– Да, граф Корфилд, – Кэри ответила не сразу и тише.

Джульетта обернулась. Она не увидела порозовевших щек, наоборот, они стали чуть бледнее, она не встретила улыбку, наоборот, чувственные губы были сжаты, она не заметила жеманства – Кэри замерла. «Уолтер, Уолтер... Так зачем же ты уехал на целый день к своему Керку?! Чтобы под его бесконечное бу-бу-бу об охотничьих собаках думать о ней? О Кэролайн Пейдж? Какая глупость! Ты уже не сбежишь... Эта крошка прочно поселилась в твоем сердце».

– Знаешь, Кэри, много лет назад в этом доме по-особенному готовили благородного лосося. Тогда я была еще молода. – Джульетта улыбнулась. – По сути, все дело было в сливочном соусе. К сожалению, этот рецепт знала только бабушка Уолтера да прежняя кухарка. Они были приблизительно одного возраста и понимали друг друга с полуслова. Увы, время бессердечно... – Она вздохнула и потерла пальцами висок. Изумрудный камень блеснул, точно подмигнул Кэри. – И вроде этот рецепт даже где-то записан... Но где? Пожалуй, об этом может знать лишь Уолтер. – Джульетта вновь понюхала розы и добавила весело: – Ты, наверное, не прочь позавтракать? Я ужасно голодна! Спускайся через полчаса в столовую, а я пока загляну к Ребекке и в кухню.

– И будут батские булочки? – Кэри улыбнулась широко. Эти булочки полюбились и ей.

– Обязательно, – весело ответила Джульетта, покидая комнату. – Ни дня без батских булочек!

Глава 18

Англия, давно позабытый год

«Дорогая Кэролайн,

мы очень рады, что ты уже добралась до поместья мистера Уолтера Эттвуда и познакомилась с нашей любимой родственницей – Джульеттой Фрезер, графиней Бенфорд. Мы ни на секунду не сомневались, что ты будешь окружена вниманием и заботой! Родственные узы – это самые важные и крепкие узы, какие только могут быть. Всегда помни об этом.

Мы, конечно, скучаем, но понимаем, что графине Бенфорд необходимо твое присутствие. Она столько лет не имела возможности общаться с тобой, скучала и надеялась на встречу.

Наверное, поместье мистера Уолтера Эттвуда находится в живописном месте. Кэролайн, старайся побольше гулять, чтобы цвет твоего лица был здоровым и приятным. Но не покидай графиню Бенфорд надолго, будь чуткой и добросердечной.

Любящие тебя родители».

«Кэролайн,

я очень надеюсь, что ты помнишь мои советы и строго следуешь им. У меня нет ни минуты покоя, все мои мысли устремлены к тебе! Я молюсь день и ночь! Пожалуйста, думай не только о себе, но и о своем отце. Бедный Реймонд, он плохо спит вторую ночь... Ты знаешь минусы своего характера. Увы, моя дорогая, они у тебя есть. Сдерживай свои порывы, будь вежлива и покладиста. Иначе ты упустишь слишком много!