Юлия Климова - Принцев много не бывает

«Андрей Данилов... Я его помню... – думала она. – Высокий, худой, волосы светлые... Красивый. Не люблю красивых... Люблю конопатых и лопоухих... Андрей Данилов, сбежать от тебя, что ли? Просто так... И вернуться к Димке. Витьке, наверное, это не понравится, и он опять будет жаловаться на меня... Господу Богу. А Господь улыбнется и скажет: «А хорошо, что на свете есть Настя Веретейникова, потому что с ней не скучно». Пожалуй, я поеду с Андреем Даниловым, почему бы не поехать? Пусть ему тоже не будет скучно». Настя проглотила смех и ответила:

– Хорошо, соберу сейчас вещи. Мне здесь все равно уже надоело.

«Ага, перецеловалась со всеми, вот и надоело!» Виктор допил чай и строго добавил:

– А жить ты будешь не дома, а у тетки. Ясно?

– У тети Саши?

– Да, и если она на тебя хотя бы раз пожалуется... – Виктор многозначительно замолчал, но Настя знала, как переводится это многоточие. «То я тебя убью!» – вот как.

– А почему у нее?

– А потому что!

– У-м-м... понятно... Не поеду.

– Что?

– Не хочу я жить у тети Саши.

– А тебя никто и не спрашивает, чего ты хочешь, а чего нет. Ты уже достаточно накуролесила.

– Я не маленькая.

– Ты неуправляемая.

– А мной вовсе и не нужно управлять. Не поеду.

– Поедешь! – Виктор стукнул кулаком по столу, так что зазвенели тарелки, и сжал зубы. – Еще как поедешь, – добавил он тише и отправил в сторону Насти остро отточенный взгляд.

– Это глупо. Я могу жить дома. Хочешь, я буду звонить тебе каждый час? – Она откусила бутерброд, прожевала, проглотила и мило улыбнулась.

– Даже если ты будешь звонить мне каждые пять минут, я...

– Ты мне совершенно не доверяешь. – Настя изобразила обиду, взяла ложку и стала постукивать ею по краю тарелки.

– Не стучи! – воскликнул Виктор. – Не доверяю, и это не новость. Будешь жить у тетки, и точка. Мне работать нужно, а я вместо этого с утра и до вечера отклеиваю тебя от шестнадцатилетних оболтусов!

– Неправда, я только с Димкой один разочек...

– Лучше замолчи... – прошипел Виктор. – Говори, поедешь к тетке по-хорошему или нет?

Вообще-то он никак не мог заставить ее поехать по-плохому...

«Поехать или не поехать, поехать или не поехать...» – мысленно затянула Настя, испытывая терпение брата, прислушиваясь к собственным чувствам и желаниям. Не всегда же легко понять, куда больше тянет... «Тянет тебя всегда туда, где ты больше приключений найдешь на свою зад...», – сказал бы Виктор. Но она не даст ему возможности это сказать, потому что помолчит... Раз он об этом просит.

– Я-я-я... – протянула Настя и осеклась.

К двоюродной тетке она относилась с глубоким пониманием. Если у человека голова забита специями, граммами, миллилитрами, укропом, базиликом, сковородками и поварешками, то что уж тут поделаешь... Колдует там чего-то, а потом ходит и улыбается. Счастья – полные кастрюли!

Раньше, в далеком детстве, она виделась с тетей Сашей чаще – брат «подкидывал» то на выходные, то на каникулы, а потом пошла совсем другая жизнь. Взрослая. Ну и пусть Виктор не согласен. Взрослая и есть! Теперь они встречались редко – поводов особых не было, а просто так почему-то не получалось...

– Хорошо, я поеду к тете, – услышала Настя свой голос. И в этот момент ее сердце отчего-то подпрыгнуло и застучало быстрее.

* * *

Виктор сидел в кресле, вытянув ноги, и неторопливо листал страницы толстого глянцевого каталога. Форма, мячи, теннисные ракетки, лыжи, утяжелители, тренажеры... Не так уж и часто он пребывает в таком приятном расслабленном состоянии.

– Недели три еще здесь буду, – сказал он и посмотрел на Андрея. – Поле хорошее, да и вообще условиями я доволен. Месяц в отпуске просидел, так опух от безделья. Ребята молодцы, стараются... – Он вспомнил о Горбенко, Цапкине и Бобрикове и поморщился. Развивать эту тему далее уже не хотелось. – Отвезешь Настю к тетке, ладно?

– Да я же говорил, что отвезу. Вообще не проблема. – Андрей отошел от окна и посмотрел на круглые настенные часы. – Во сколько поедем?

– Проблема, – тихо ответил Виктор. – Еще какая проблема... Я ей сказал, чтобы в два была готова. Явится сейчас. Сокровище.

– Восемнадцать, говоришь? Обалдеть, как летит время! Когда я ее последний раз видел? Не помню. На четырнадцать лет она нас младше...

– Никогда нельзя недооценивать противника, – усмехнулся Виктор, закрыл каталог и плюхнул его на журнальный столик. – Я тебя умоляю, нигде ее одну не оставляй.

Андрей улыбнулся.

– Где я ее оставлю? До Москвы доберемся быстро – вручу твоей тетке лично в руки.

– Ты Настю мою не знаешь. Могу спорить, километров десять отъедете, и начнет в туалет проситься через каждые пять минут. Не вздумай отпускать, обойдется! – Виктор тоже посмотрел на часы, а затем на дверь. – Довези ее, умоляю, довези. Я спокоен, только когда она в институте, потому что хоть здесь повезло – на учебе она чокнутая, ничего кругом не видит и не слышит. А вот вечером и в выходные...

– Слушай, мне кажется, тебе ее замуж надо отдать. – Улыбка Андрея стала шире. – И никаких проблем!

– Ага, замуж. За Бобрикова!

– Кто такой?

– А, – Виктор поднялся и махнул рукой. – Неважно.

Андрей усмехнулся – девчонку он отвезет, не проблема. Дорога до Москвы относительно короткая, и, кажется, скучно не будет. Или это все выдумки заботливого старшего брата? А Настя окажется самой обыкновенной девушкой, желающей начать взрослую жизнь без чьей-либо опеки. «Эх, Витька, да оставь ты ее в покое...»

Скрипнула дверь, Андрей обернулся и увидел маленькое худенькое симпатичное создание лет шестнадцати. Коричневая челка закрывает лоб, глаза большие, аккуратный носик, белая футболка с Микки-Маусом на груди, голубые джинсы рваные на коленях. И взгляд – самого невинного дитя на свете. Нет, ну о такой заботиться, конечно, нужно, маленькая еще...

– А вот и Настя, – объявил Виктор, и в его голосе прозвучала непонятная смесь чувств. – А это Андрей, с ним и поедешь.

Девчушка послушно кивнула, потупила взор, а потом тихо добавила:

– Как скажешь.

Такой ответ вызвал у Виктора молчаливую и угрюмую реакцию, он тяжело вздохнул и спросил:

– Вещи собрала?

– Да, я готова, – покорно ответила Настя.

– Во сколько поедете?

– Желательно, через полчаса, – сказал Андрей и замер. Показалось, или по лицу зеленоглазого ангела скользнула насмешливая улыбка?

* * *

Данилов почти не изменился, и это почему-то задевало и сердило. Такими красивыми молодыми мужчинами обычно украшают любовные романы. Не современные, а с историческим уклоном. Настя их читала редко и называла «костюмированными». На обложке по краям цветочки, а в середине Ї он и она. Главный герой, конечно же, виконт и повеса, а героиня или старая дева, или сирота, или взбалмошная особа. И эти красавчики прекрасно знают, какое производят впечатление на женщин, и нагло пользуются этим.

У Виктора было предостаточно приятелей и друзей, но Андрей Данилов давным-давно запомнился именно из-за своей внешности. На маленькую Настю он производил двоякое впечатление: на него хотелось смотреть и в то же время... не смотреть. Отвернуться хотелось и сделать вид, будто его и нет поблизости! И она отворачивалась, а он об этом и не догадывался...

Получив около миллиона напутствий и наставлений, Настя села в машину. Виктор добавил в ее мобильник номер Андрея, а Андрею – ее номер, и только после этого благословил коротким «езжайте». Машина тронулась с места, тихо зазвучала одна из радиостанций, кондиционер старательно принялся прогонять жару, за окном потянулась зелень.

– А можно, я буду к вам относиться, как к брату? – спросила Настя минут через десять. Она повернула голову влево и цепко посмотрела на Андрея, сжав губы. Он не был гладко выбрит, отчего выглядел старше. Взгляд скользнул на плечо, затем метнулся по руке к рулю. «Сбежать или не сбежать?» Настя чуть прищурилась, но тут же распахнула глаза, изображая саму невинность.

Вопрос застал Андрея врасплох. Мысленно он уже был в Москве, делал необходимые звонки и строчил в еженедельнике: даты, имена, места встреч...

– Можно, – ответил он, спрятав усмешку.

– Тогда я должна вам кое-что сказать...

– Внимательно тебя слушаю.

– Я в туалет хочу, – доверительно сообщила Настя и отвернулась к окошку. – Нельзя ли найти место с хвойным лесом? Если, конечно, вы позволите мне выбирать. – Она уставилась на свои коленки так, будто впервые увидела бахрому рваной джинсы.

«Хвойный лес... – мысленно протянул Андрей, мгновенно с должной иронией оценив ситуацию. – А ты там себе ничего не уколешь, крошка?» Все предупреждения Виктора тотчас всплыли в памяти, но к приподнятому бодрому настроению волнения не прибавилось. Уж с Настей Веретенниковой он как-нибудь справится... Забавная малышка. Андрей остановил машину и подумал: «А она не такой уж и ангел, как кажется на первый взгляд».

– Хвойного леса пока не видно. Березы подойдут?

– Подойдут, – деловито ответила Настя и выбралась из машины. Потянулась, огляделась и неторопливо зашагала к ряду реденьких кустов, за которыми высились деревья.

«Да, будет весело, если она сейчас сбежит», – промелькнуло в голове Андрея. Он представил, как тоже вылезает из машины, тоже оглядывается, а затем кричит: «Ау, где ты?!». Получится идиотская ситуация на все сто процентов. А может, девчонка действительно хочет в туалет... «Так десять минут назад сходила перед отъездом»... Ну, этот процесс не всегда... «Да ничего она не хочет».

Вместо того чтобы рассердиться или раздражиться, Андрей улыбнулся. «Значит, буду кричать «ау». А потом позвоню Витьке и спрошу, разрешается ли надрать эти маленькие розовые ушки?» Он поймал себя на мысли, что автоматически занял роль опекуна, а между тем девчонке уже восемнадцать лет, и она вполне имеет право делать то, что захочет. Не Настина же вина, что Витька не дает ей самостоятельной жизни. Но с другой стороны, она согласилась на данные условия, пообещала погостить у тетки, а значит, слово должна держать. И уж точно не должна никого ставить в глупое положение. А еще с другой стороны, если бы у него самого была такая сестра-малявка, он бы тоже далеко ее от себя не отпускал и следил: куда ходит и с кем встречается. «А можно я буду к вам относиться, как к брату?» – кажется, так она спросила?.. Андрей посмотрел в сторону леса и побарабанил пальцами по рулю. Почему-то ему стало жаль, что он ответил: «Можно».

Настя прошла совсем немного – только чтобы ее белая футболка скрылась за деревьями и не была видна с дороги. Сорвав тонкую травинку, она повертела ее немного, прислонилась спиной к березе и задрала голову вверх – к веткам и подрагивающим на ветерке зеленым листочкам. Она уже точно знала, что не сбежит, но пока еще отказывалась признаваться себе в этом.

«Рано еще, – пожала Настя плечиком. – Вот когда в четвертый раз в туалет попрошусь...»

Вынув резинку из кармана джинсов, она стянула волосы в высокий хвост и направилась обратно. Андрей сидит и ждет ее. Наверняка думает о своих великих делах! О спортивном инвентаре! И о том, как бы побыстрее сбагрить маленькую обузу по имени Анастасия Веретейникова. Или все его мысли заняты любимой женщиной... Уж точно есть такая... Настя скривила губы и хмыкнула. Мысль почему-то показалась малоприятной и даже немного обидной.

«Потому что они все делают, что хотят, а у меня – шаг вправо, шаг влево, расстрел».

– Сейчас узнаем, есть у него женщина или нет... – тихо произнесла она и развеселилась.

Англия, давно позабытый год

Кэри сидела на стуле возле окна и старательно страдала. Раскрытый дневник лежал на коленях и тоже страдал вместе с ней. «Как он мог!», «Достойных мужчин нет!», «Больше никогда не буду такой наивной...» – фразы, написанные на левой странице. Правую страницу украшали незамысловатые узоры, простенькие цветочки и две кляксы. Кэри не принадлежала к тем вдохновенным, романтичным девушкам, которые ведут дневник, тщательно записывая свои мысли, конспектируя произошедшие события. Эту толстущую тетрадь два года назад подарил ей отец, и до «романа» с Чарльзом Лестоном в ней появились только две записи. Одна из них была годичной давности и сообщала о том, что у кошки, принадлежащей Мэриан Гейт, родились котята, а вторая была сделана тремя месяцами позднее и занимала всего две строки: «Эллис Кеннет мне совершенно не нравится. И вряд ли я когда-нибудь помолюсь о ее здоровье».

Если бы не дорогой и красивый переплет дневника, он бы давно уже затерялся и покрылся толстым слоем пыли. Кэри не питала к нему особых чувств, но иногда было приятно повертеть его в руках, погладить прохладную кожу, провести пальцем по плетению. Когда в душе вспыхнули чувства к Чарльзу Лестону, Кэри приняла решение записывать все свои переживания чтобы не забыть потом. Сначала это была лишь дань моде, а потом Кэри втянулась (все равно излить душу она больше никому не могла). Записей теперь было гораздо больше, но после случившегося это никак не могло радовать, наоборот – подчеркивало трагизм ситуации.