Беру мужчину за руку, и мы возвращаемся в спальню.

— Обещай, что как только соскучимся, вернёмся, — сонно мурлычу, согреваясь рядом с его горячим телом в эту теплую ночь и быстро засыпаю.

Мы вернулись домой, и всё было ровным счетом так, как он предсказывал. Мы не могли выгнать гостей с месяц. Каждый день находились поводы, а порой и они не нужны были, и мы собирались на заднем дворе, муж жарил шашлык, Илья развлекал всех тем, как ловко научился переворачиваться со спинки на животик и подолгу торчать любопытным носиком из своей люльки, наблюдая за оравой взрослых.

А потом Вартан поцеловал меня. При парнях. Мое сердце укатилось куда-то в пятки. Никто не сказал ни слова, нет. Я не увидела никакого осуждения. Но мне и не нужно было видеть, я сама себя осудила. Одного предаю, второму голову морочу.

В тот вечер Вартан впервые увидел, какой холодной сукой я могу быть, когда хочу. Только в этот раз я не хотела и пыталась сопротивляться, но оно рвалось против моей воли.

Я уложила Илью спать, и когда мужчина зашел к нам ложиться, поднялась и улизнула в ванную. Я там уже была. Но собиралась проторчать там пока он не уснёт. Не могу в глаза ему смотреть, сама себе противна.

Не уснул. Он сидел на краю кровати, склонившись над головой вниз. Что искал на ворсистом ковре? Мне не понять.

— Чувствуешь себя предателем? — спрашивает, не поднимая головы.

— Я не люблю публичные проявления чувств.

Это, к слову, чистая правда. Но проблема не в этом, и он видит меня насквозь. Вздыхаю.

Подхожу. Сажусь рядом.

— Мне одинаково стыдно, как перед тобой, так перед ним. Даже не так, перед тобой больше. Ему уже все равно.

Откидываюсь и падаю спиной на кровать, хмуро уставившись в потолок.

— Нормальная женщина тебе нужна, говорила и буду говорить. Нормальная. Не такое горе, как я.

— Я знал, на что иду, поэтому к тебе никаких претензий. Расти сына, привыкай. У меня впереди очень трудоемкий проект. Единственное, о чем прошу, просто позволяй больше тактильных объятий. Мне это важно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вартан нависает надо мной, вымученно улыбается и целует меня в шею, широкой ладонью гладя низ моего живота.

Объятия? Это легко. Это я люблю. И я крепко обнимаю его, почти повалив на себя от неловкости своего порыва. Целую в нос.

— Прости. Нужно время. Со мной оно почему-то всегда нужно, — недовольно качаю головой.


В эту ночь меня ждал ещё один сюрприз. Вартана долго не было. Важный разговор. А когда вернулся, я только-только пыталась уснуть, обняв подушку. Мой богатырь вновь кряхтел и требовал сменить подгузник. Сменила, от груди отказался и уснул молодецким сном. Кровать прогнулась. Муж сразу свалился на подушки и шумно выдохнул. Не знаю сколько времени прошло, но в какой-то момент я поняла, что моей поясницы касаются губы Вартана. Лёгкие подразнивающие посасывания кожи, его колючая борода добавляет пикантности.

— И часто ты так делаешь, когда я сплю? — спросила слегка хриплым от сна голосом.

— До этого ни разу, — хрипло смеётся, — только моя ладонь смела во сне покоиться на твоей заднице, жена, а так все целомудренно. Впрочем, не в этом суть. Тебе нравится то, что я делаю?

— Я смекаю, почему ты так богат. Если ты такой же целеустремлённый в бизнесе, как тут, то неудивительно, что мы можем позволить себе Мальдивы.

Болтаю неосознанно, чтобы выиграть время до ответа на прямой вопрос. Он спросит. Он не попадает на женские уловки и увиливания с переводом стрелок.

— Нравится. Но не заходи дальше пока, меня зажмёт.

Чувствую, как жар его ладони обжигает кожу, и снова совесть и здравый смысл выходят на ринг.

Если мы это сделаем, я хочу, чтоб это было осознанно и обоюдно. А я пока не «там».

— Я тебя слышу, расслабься.

Опять припадает ко мне своим громадным телом и загребает в объятия.

— Сладких снов, родная.

Маленькими шажочками к важной цели. Это о нас с Вартаном. Он стойко выносит тяготы. С головой окунается в работу, и порой с сыном его видим только поздно ночью. Он ужинает, принимает душ, обнимает сонного сына и срубается спать…

— Стась, только не стресуй, с ним все будет хорошо, — именно такая фраза звучит в трубку от Гурама.

Голос мужчины встревоженный и немного сбивчивый.

В этот момент из моей руки вылетает кружка и бьется на тысячи осколков. Хорошо, что я в кухне не одна, Илюша лежит в качельке и играет с погремушками, а экономка Вартана как раз готовила обед.

— Анастасия Викторовна, вы не порезались? — тут же подлетает ко мне она, но я ее не слышу.

— Где мой муж, что с ним? — спрашиваю резко севшим голосом.

Сердце стучит как бешеное. Виски сдавило, грудь сжало, мне кажется, у меня сейчас приступ будет.

— Скорая везёт его в травматологию, с головой все нормально, был в каске, а вот руку зацепило прутом, потерял много крови, но пацаны оказали качественную помощь, наложат швы.

Я оседаю на стул только при помощи рук чуткой женщины, которая меня страхует. Если бы не она — приземлилась бы моя задница на стекло.

— Я поняла.

Уточнила травматологию и набрала Федору Васильевичу, чтобы сейчас же бросил все дела и приехал за мной.

Илья остался с Тамарой Петровной. Она уже не впервые присматривает за ним, но никогда не оставалась надолго. Хотя в том состоянии, что я сейчас, сыну безопаснее будет остаться с кем-нибудь вменяемым.

Мы прилетаем в больницу, и я сразу мчусь в палату, чтобы увидеть его своими глазами. Чтобы поверить, что все обошлось. Чтобы тот ком, который как удавка сжимает горло, ушёл.

Открываю дверь палаты, наплевав, что там и другие пациенты, сразу же взглядом нахожу своего и с разбега обнимаю его, прижимаю к своей груди и реву, наконец-то выпустив эмоции и душащий ком из горла.

— Не пугай меня так больше никогда, — говорю не своим, а низким, почти севшим от нервов голосом.

— Вау, принцесса, ты как глоток воздуха, — выдыхает мне на ухо и жадно ищет мои губы, — не боись, малая, так рано не уйду, у меня сын растёт, и жена требует внимания.

— Ты знаешь, что это не так работает, как мы хотим, — прижимаю его к себе, словно пытаюсь задушить.

Руки сами душат. Цепляются, как утопающий за соломинку. Живой. Господи, спасибо, что живой.

Слезы катятся по щекам, тело слегка колотит, адреналин так и гоняет по крови. Нервы ни к черту. Нужно попить успокоительное, сама не вывожу.

— Как сын? — спрашивает нетерпеливо, пальцами перебирая мои волосы.

— Остался с Тамарой Петровной, — вспоминаю об Илье и понимаю, как его не хватает. Я ещё не разлучалась с ним так надолго. Но главная наука в жизни каждой матери — это научиться отпускать свое дитя. Тамаре Петровне я доверяю, у женщины трое детей и пятеро внуков, справится с моим спокойным карапузом однозначно.

— Тебе не стоит его надолго оставлять, принцесса, — целует мои пальцы и пристально смотрит в глаза, — я сам виноват, поскользнулся, нужно было быть внимательнее, — наконец-то меня ставят в известность о деталях трагедии.

— Вартан, ну это же несерьёзно. Это стройка. Не мне тебе рассказывать о несчастных случаях на ней, — сержусь и бубню, как бабка.

Потому что не могу допустить даже мысли, что могу потерять его.

— Я это понимаю, просто была сложная неделя, — наконец-то признает то, что и он устаёт, а ведь крутится, как заведенный.

— Ничего, отдохнёшь теперь, я об этом позабочусь, — склоняюсь и целую его. — Тебя долго здесь продержат?

— Пока не знаю, но если в обморок падать не буду, то скоро, — смеётся этот шутник, — но, чтобы ты меня баловала, я ускорю этот процесс, надеюсь, Илюха не будет ревновать.

А смотрит так хитро, что впору обвинить его в нечестной игре.

— Он вроде щедрый мальчуган, уступит раненному папочке, — улыбаюсь впервые с тех пор, как Гурам позвонил с новостями.

— Поправляйся, мы с сыном тебя ждём. Сам приучил спать с собой, — наклоняюсь к его уху, — теперь мне будет одиноко.

Напрягся, видимо не веря в то, что слышит. Довольно расплывается в улыбке и здоровой рукой сжимает мою ладонь, потом подносит к губам и говорит:

— Вернусь домой и хочу верить в то, что скажешь мне «да».

Я сжимаю его ладонь и подношу к своим губам. Целую. Проникновенно смотрю в глаза:

— Возвращайся домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Думаю, остальное не нужно было проговаривать, и он сам все понял.

11


В день его выписки меня всю колотило. Четыре ночи без него дома оказались слишком долгими. Слишком одинокими. Словно мы с Ильей остались одни. И эти бессонные ночи дали мне понять одно — наша связь с этим мужчиной давно набрала обороты. Сагалов умер. Мое сердце вместе с ним, была уверена. Но только теперь оно снова ныло, значит, частично, я снова впустила туда чувства. Я надеюсь, он не заставит меня пожалеть об этом.

Когда уложила сына, вышла из спальни и нашла мужа в гостиной. Он только проводил гостей, которые приехали отпраздновать выздоровление героя. И как обычно засиделись допоздна.

— Спит, — улыбнулась, положив радионяню на столик у камина.

Подошла, обняла мужа и поцеловала его грудь. Подняла голову вверх и встретилась взглядом с ним.

— Поцелуй меня.

Здоровой рукой жадно хватает мою талию, сидится на диван, меня на колени и как коршун впивается в свою добычу губами. Он весь вечер пас меня по дому, смотрел так жарко, что мысли путались.

— Как я по вам соскучился, больше никогда так надолго вас не оставлю, — шепчет мне на ухо, а пальцами растрепывает мои волосы, сплетенные в небрежную косу, — ненавижу больницы, дома лучше.

Не дает ответить, его губы везде, и Вартан не скромничает, выплескивает всю страсть на меня.

— Я устал делать это с другими, всё не то, когда рядом любимая жена, — хрипит мне в губы и дрожащей рукой впервые позволяет себе пробраться мне в трусики, — принцесса, сделай это со мной.

— Я же не убегаю, — хриплю в ответ. — Мне было одиноко. Больше не оставляй меня.

Целую его. Его пальцы по-прежнему внизу, и я в шоке от того, как тело реагирует на него. Сразу. Бешено.

Годичное отсутствие секса играет свою роль, или просто нет той заминки, что была с… с ним. Нет противостояния. Есть контакт. Хороший. Настолько, что спустя пару движений я всхлипываю от оргазма под действием одних лишь его пальцев.

Он смотрит на меня во все глаза, а я представляю какой у меня жалкий вид. Как у девственницы, к которой впервые притронулись. Примерно так себя и ощущаю. Или хочу ощущать. С нового, чистого листа. Чтобы не вспомнить, не думать, не сравнивать.

Вартан не верит произошедшему. Его дыхание опаляет мою шею, дышит часто, сбивчиво, и я чувствую его напряжение. Его ладонь появляется перед нашими глазами. Слышу его хриплый стон удовольствия. Трет пальцами мою влагу и с победоносным рыком срывается на ноги, я висну на его шее, а он, покрывая поцелуями мое лицо, медленными шажками ведет нас в спальню. И здесь я вижу далеко не терпеливого мужчину, а плененного дикой страстью любовника.

— Чертова рука, она мешает брать тебя без тормозов.

Он толкает меня на кровать. Падаю и наблюдаю, как выискивает в тумбочке пачку презервативов. Одной рукой держит упаковку, а зубами дерзко отгрызает пакетик.

— Тебе придется мне помочь, принцесса. Но мы не торопимся, я хочу видеть тебя всю.

Становится на колени перед кроватью, ладонь жадно скользит по ноге вверх, пальцы цепляют трусики и тянут их вниз. Он так быстро оказывается между моих ног, что я всхлипываю от того, как язык мужа настойчиво изучает мой клитор.

Я дарю ему ещё один оргазм, удивляясь своему предательскому телу. Столько цену себе набивала, чтобы сдаться без боя. Без зажимов, без Сахары, а целиком и подчистую. Меня это удивляло. В этом вопросе мы нашли взаимопонимание так же быстро, как в семейной жизни, понимая друг друга с полувзгляда.

Ему не нужно было просить меня стащить его штаны и боксёры, я сделала это сама. Коснулась налитого члена, который жаждал моего внимания. Сглотнула. Пнула себя.

Здесь и сейчас. Не тащить третьего в постель. Этот прекрасный мужчина этого не заслуживает. Новая страница. Мой первый раз. И точка.

В конце концов, я имею право на нормальный первый раз. А этот был не просто нормальным, он был замечательным. Размеренным. Спокойным. Последовательным. Достаточно страстным, но это было пламя, которое согревает, а не пламя, которое вот-вот сожжёт, как с…