Стоп.

Целую мужчину, понимая, что ещё немного, и я кончу. Углубляю поцелуй, чтобы он финишировал вместе со мной. Вспышка и волна удовольствия. Телу приятно. Не било током, нет ощущения, что вот-вот сдохнешь. Скорее, как будто только что сделали самый классный в мире массаж.

— Я думал сдохну без тебя, — упирается лбом мне в грудь и нежно лижет кожу, — Стаська, ты мое наваждение.

Довольный Вартан падает на спину и трет ладонью лицо. Смотрю на его довольную улыбку, и сама улыбаюсь. Оторвался, доволен.

— Тебе было комфортно?

Рука легла на треугольник и нежно его погладила.

— Спрашиваешь? Очевидно же, — улыбаюсь уголками губ.

А сама не понимаю. Что во мне такого, что уже второй мужчина говорит мне такие волнующие слова и почти помешался на мне? Это приятно, но непонятно.

— Спать или позже повторим? — смотрит с не меньшим вожделением, чем прежде.

— Разве ты у нас не раненый лев, которому положен отдых? — улыбаюсь снисходительно, глядя на мужчину.

Я предложила бы повторить утром, когда он наберется сил, но подозреваю, что сил он наберется быстро, и за год голодовки одного раза будет мало. Плюс утром Илья жадный и любит долго кушать.

— Ты босс, — целую его плечо. — Решай сам.

Вартан ещё долго меня не отпускает, он просто лежит рядом и целует мои пальцы, трёт кожу своими пальцами и на ухо рассказывает о том, что благодарен за доверие. Понимаю, что он устал, ему пора бы крепко уснуть, но не уснёт же, пока ещё раз меня не возьмёт. На минуту сбежал ванную, а когда вернулся, схватил меня за ногу, поцеловал пальчики и сказал:

— Иди ко мне сверху, принцесса.

Взбираюсь наверх без лишних ужимок. Ему пора спать, это сильное тело пора расслабить и убаюкать.

Целую его грудь, живот, чувствую, как быстро он крепнет под моими бёдрами.

Я же не расслабляюсь сильно. С этой позой у меня плохие ассоциации. Именно получив контроль над другим огромным телом, я отключила голову и сделала себе подарок в виде сына. Теперь организм бил тревогу на всякий случай. Но зря. Всё опять же было по-другому. Там было ощущение, что удалось оседлать дикую лошадь, которая того глядишь может взбрыкнуть и скинуть тебя из седла. Здесь же был контакт, взаимопонимание и все то же ровное пламя. Камин, а не костер, который может выйти из-под контроля.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я рухнула на его тело, финишировав вместе с ним, поцеловала его подбородок.

— Всё, в ванную и спать. Это не обсуждается.

Он уснул быстро, прижав меня к себе здоровой рукой. А я до рассвета сверлила взглядом стену, много думая. Вспоминая, пытаясь понять какие-то вещи, пока не услышала в радионяне кряхтение сына.

Встала, аккуратно высвободившись из рук мужа, пришла в спальню и подошла к кроватке сына. Он не спал и смотрел на меня глазками своего отца. Улыбнулся его улыбкой. Маленькая копия. Жалела ли я, что в ту ночь потеряла контроль? Нет.

После того, как сын наелся, я не стала перекладывать его в кроватку, крепко прижала к себе и уткнулась носом в ароматную головку. Чувства внутри сплелись в какие-то совсем непонятные узлы, и хотелось плакать. Но слёз не было. И я просто отключилась под фоновый шум в голове.


Вартан


Слышу кряхтение сына, открываю глаза. Почти светает. Стати нет рядом, видимо уже кормит разбойника. Лежу довольный и тру волосатую грудь. Блядь. Я вчера едва не лопнул, пока друзья свалили от нас. Уже по возвращении домой понял, что буду активнее добиваться ее. Я устал быть с другими. Действительно устал. Она так вкусно пахла, что каждая новая ночь была пыткой. И как же я себя ненавидел, когда прикасался к другим. Ничего не испытывал к другим телам. Единственная цель секса — спустить напряжение со спермой. Пробовал дрочить, но это не то. Возвращался в спальню и все, мой член устраивал бойкот.

Вчерашняя ночь была голодной и жаркой. Рука немного сковывала движения, но я-то знал, что впереди меня ждёт более откровенный и жадный секс. Не буду выпускать ее из постели, пока не почувствую расслабление каждой клеточной своего тела.

Встаю, иду в спальню сына и вижу смешную картину. Сынишка тыкается головой в грудь жены, но майка мешает ему схватить сосок. Моя красавица спит и не реагирует на приставания сына.

— Ну что, сын, жадная? Голодом морит? Тебе помочь?

Илюха реагирует на мое обращение и поворачивает улыбчивое лицо ко мне. Активнее машет ручками и ножками, вновь пытаясь сосать ткань. Самостоятельный малец. Ему бы оставлять грудь под носом, он бы самостоятельно работал со своей едой.

Подхожу к кровати и приподнимаю тонкую ткань, сын тут же хватает сосок и жадно пьет.

— Проголодался?

Как я его понимаю, сам словно ожил после больницы и сегодня хочу побыть с ними. Чтобы только мы и никого больше. Увезу их в лес, к речке, устроим небольшой пикник.

Ложусь рядом с женой, смотрю, как сын жадно завтракает, а сам нежно поглаживаю ее вторую грудь.

— Доброе утро, мамочка, твои мужчины уже бодрствуют. Муж хочет любви. И без споров, сначала секс, а потом завтрак, принцесса. Хочу тебя до боли в мошонке.

Открывает глаза, сонная и немного уставшая, будто не спала.

— Привет, — улыбается, — какие вы требовательные с утра, мужчины.

Лежим и ждём, пока наш парень наестся. Стася прикрывает глаза, пытаясь доспать немного, хотя улыбается и откликается на каждое моё прикосновение. И когда Илюха наелся и заснул, я беру его на руки и аккуратно переношу в кроватку, а затем переношу в кроватку жену. В свою. Не для сна.

— Ты сверху, — сонно мурлычет, позволяя делать с собой всё, что мне вздумается.

— Стаська, ты издеваешься, — рычу разочаровано, видя, что кто-то действительно спит, как сурок.

Распахивает глаза, приподнимается на локтях, смотрит внимательно и напряжённо.

— Почему? — спрашивает удивлённо и немного испуганно.

И настроение в комнате тут же меняется. Она тут же поднимается, суетится, бормочет.

— Сейчас я быстро умоюсь и взбодрюсь, подожди, только не злись, — последние слова звучат, как кодовая фраза.

Передо мной уже не моя жена, а девчонка, которую били.

Падаю обессиленный на кровать, лицом в подушку, и рычу от отчаяния. Я испытываю жуткий сексуальный голод, а она пытается ко мне приспособиться. Сам виноват.

Спрыгиваю с кровати и иду за ней в ванную.

— Прости, тебе лучше поспать, мой голод так быстро не утолить.

Прикасаюсь к ее спине своей грудью, кладу ладонь на живот и нежно подбородком трусь о ее плечо и смотрю на наше отражение.

— Нет, я уже проснулась, — отвечает тут же, — всё в порядке. Пойдём.

Берёт за руку и тянет назад в спальню. Не сей раз не ложится, а забирается на кровать как сексуальная кошечка, оглянулась и посмотрела взглядом сирены, зовущей моряка в пучину.

— Ну, долго тебя ждать? Или нужно особое приглашение?

Чертовка. Видит же мое сдерживаемое желание и все равно использует свои женские штучки. Иду к кровати. Но не успеваю свалить Стасю на спину и взять ее. В дверь кто-то стучит.

— Шеф, вы должны что-то решить.

Беха никогда бы не потревожил меня ранним утром, если бы не что-то серьёзное.

— Бехтерев, я не сплю. Говори.

— Ваша мать на такси приехала.

Я застыл на месте и сжал в кулак раненую руку. Едва не взвыл от напряжения. Какого хера?

— Пусть ждёт в гостиной.

Я глазами ищу халат, но это не то, нужно выйти в нормальной одежде.

— Прости принцесса, но я должен ее выпроводить, просто так она не появляется. И я сомневаюсь, что она припёрлась справиться о моем здоровье.

— Твоя мама? — растерянно переспрашивает ошарашенная Стася, тут же заползая под одеяло и кутаясь в него. — Я думала, ты сирота, как Илья. Прости… Неужели я ни разу не спросила у тебя о родителях?

— Отец умер давно, мне десяти не было, а мать другого нашла, плевав на сына-подростка, — отвечаю с насмешкой, — что прячешься, принцесса, случайно желания познакомиться с моей биологической мамашей нет желания?

— Она знает, что ты женат и у тебя есть мы? — отвечает вопросом на вопрос.

— Знает, — впрыгиваю в штаны, потом натягиваю футболку, — но хорошо, что не искала возможности пересечься. Сейчас видимо припекло.

— Хорошо. Я переоденусь? Неприлично выходить так, — усмехается, а я смотрю на ее топик и трусики.

— Беха ослепнет от такой красоты, — ржу Стасе в ответ.

Улыбается, бросая жаркий взгляд.

— Тогда раздобудь мне что-нибудь приличное, муж, потому что меня ты к себе унес полуголую.

— Надевай мой халат, не королеву Британии встречаем, перетопчется, — помогаю своей красоте одеться, не забываю ее полапать и нашептать кучу планов на день.

— Дай потом распоряжения экономике, пусть нам соберёт корзину в дорогу, сегодня мы отдыхаем.

Спускаемся вниз, я обнимаю Стасю, она вжимается в меня.

— Чтобы не услышала, без нервов, поняла? — останавливаюсь на полпути и поворачиваю жену к себе и смотрю серьезно.

— Все настолько плохо, дорогой? — с сочувствием уточняет и кивает, соглашаясь с моей фразой, — поняла.

— Хуже некуда, она вспоминает обо мне, когда полнейшая жопа с деньгами, видимо прошлый откат надолго не задержался. Потом расскажу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В гостиной сидит моя мамаша. При полном параде, с идеальной прической и макияжем, с кучей золота на шее и пальцах. Странно, что ее до сих пор вороны не украли.

— Вартан, как хорошо, что ты дома, я так переживала, пока ехала сюда.

Вижу, как сжимает пальцами салфетку, нервничает. Вот только ее волнует не мое здоровье, а собственные переживания. Слухи о том, что со мной произошло, распространялись со скоростью работы репортёров, за неделю эта женщина не удосужились набрать номер моего телефона.

— Стася, познакомься с Розалией Георгиевной.

Я представляю жену и наблюдаю за тем, как меняется выражение моей матери. Она, как коршун, осмотрела с ног до головы жену и хмыкнула.

— Лучше подобрать не мог?

Стася сжимает мою руку и вежливо улыбается, игнорируя грубость матери.

— Добрый день, Розалия Георгиевна.

— Чем не устраивает? — приподнимаю бровь, тем самым иронично игнорируя нападки.

— Простовата, я думала, у тебя есть вкус.

- Твои советы и мнение мне неинтересны. Милая, приготовь мне кофе, а себе чай, Розалия уже уходит.

— С удовольствием, малыш, — улыбается Стася.

Мне кажется, но она искренне рада возможности свалить из комнаты.

— Я тоже буду кофе, Настя, надеюсь, ты, девочка, более корректна, чем мой сын, — моя мать фыркает и садится на диван, хотя я уже был готов придать ей ускорение.

— Стася, — поправляет автоматически и спрашивает, — с сахаром или без?

— Розалия уже уходит, — поворачиваюсь к матери, — у тебя дома кофе нет?

— Ты должен мне помочь, у Толика проблемы, у нас денежные проблемы.

— Ничем помочь не могу, я спонсором твоим любовниками не заделывался. Прощай.

Иду за Стасей в кухню, но за спиной слышу ругательство.

— Его могут посадить, он сбил человека, нужно оплатить лечение старику.

— Нехер садиться за руль в алкогольном угаре, это он не первый раз, благодари Бога, что предыдущие жертвы были легко покалечены. Выход знаешь где.

— Ты дерьмовый сын.

— Я знаю, прости, другим не буду.

— Настя, повлияй на своего мужа, надеюсь, ты не просто подстилка в этом доме, а что-то стоящее.

Я дернулся, застыл на пороге кухни, мои глаза налились кровью, а пальцы сжались в кулаки. Я же ее сейчас прикончу за свою женщину.

Стасина ладонь легла на мой сжатый кулак.

— Вы слышали своего сына, — говорит непривычно жестко моя ласковая и спокойная девочка, — он не дойный денежный мешок. И не телёнок, на которого можно повлиять. Он мужчина, которого вы не способны даже адекватно оценить. Спасибо, что воспитали замечательного сына. Теперь вам пора.

— Это не ее заслуга, а отца и бабушки. Эта женщина не знает, что значит любить своего ребенка, увы. Прощай, Розалия.

Теплая ладонь Стаси действует на меня отрезвляюще. Неожиданно оживает радионяня в кармане жены. Илюха взревел так резко, что мы насторожились.

— Сын требует твоего внимания, милая.

Ей не нужно повторять дважды, но прежде, чем убежать, она целует меня в подбородок.

— Значит, не поможешь?

— Значит, нет, — иду вглубь кухни и забираю чашку с кофе, смотрю во двор и пытаюсь подавить раздражение.