Генри Вуд - Присяга леди Аделаиды

Брефф с умоляющим видом поднял глаза на лорда Дэна, но не защищался. Он находил, что мистер Лидни безрассудно подозревал его господина, но объяснял это его молодостью и неопытностью.

Не к чему было оставаться в кладовой. Лидни вышел, лорд Дэн за ним, а Брефф остался запереть дверь. Лидни был в большом недоумении; может быть, здравомыслящее оправдание лорда Дэна подействовало на него. Только где же могла быть шкатулка?

Он воротился в залу, потому что оставил там свою перчатку. В зале, возле двери, выходившей в столовую, стояла мисс Дэн, как будто прибежавшая поймать собачку, но на самом деле поджидавшая красивого незнакомца. Локоны ее были перевязаны голубыми лентами, а белое кисейное платье тащилось по красивому мозаичному паркету и было также украшено голубыми лентами.

— Какая это прекрасная комната! — невольно воскликнул Уильям Лидни, в первую минуту не приметивший мисс Дэн.

— Да, этой комнатой хвастаются в графстве, — заметил лорд Дэн.

Мисс Дэн подошла, слегка вздрогнув от удивления и опустив руки и глаза, как робкий ребенок.

— О, это вы опять! Надеюсь, вы нашли вашу шкатулку.

— Она не нашлась, — отвечал Лидни. — Она исчезла каким-то непонятным образом из кладовой лорда Дэна.

— Исчезла, как исчезают приведения, — сказала мисс Дэн с жеманной улыбкой.

— Именно. Только время приведений прошло, мисс Дэн.

Она протянула руку, когда он кланялся прощаясь; он взял ее и пожал. Лорд Дэн презрительно сжал губы при такой самонадеянности молодого человека. Если его сестра была глупа, он не имел права пользоваться этим и не сделал бы этого, если бы был джентльмен, так думал пэр. Он снисходительно поклонился и предоставил Бреффу провожать его.

— Его шкатулка совсем пропала, Джоффри? — со вздохом спросила мисс Дэн, кротко встряхивая своими локонами и голубыми лентами.

— Пропала! — она не могла пропасть. Она исчезла каким-то непонятным образом.

— Какая жалость! Джоффри, видал ли ты когда-нибудь кого такой красивой наружности?

— Гм! — отвечал лорд Дэн, смеясь над сестрой.

— Он недурен собой.

— Кого он напоминает тебе, Джоффри?

— Не придумаю. Он напоминает мне кого-то, в этом нет сомнения.

— Он похож лицом на леди Дэн, Джоффри.

— На какую леди Дэн? — с удивлением воскликнул Джоффри.

— Я знала только одну, Джоффри, старую леди Дэн, мою тетку и твою.

— Какой вздор, Цецилия!

— Милый Джоффри, это не вздор, я редко видала такое сходство в моей жизни. Оно поразило меня, когда он пришел сюда в первый раз.

Бедная Цели! Когда лорд Дэн ласково взял ее под руку, чтобы вести в столовую, он думал, сколько сумасбродных вещей поражали ее в течение ее простодушной жизни.

— Я жалею, почему ты не пригласил его обедать, Джоффри?

— Не пригласил его остаться! — повторил лорд Дэн. — Милая Цецилия!

— Разве это неприлично, Джоффри?

— Нет, — сказал лорд Дэн. — Мне пришло в голову сомнение, Цецилия — и я имею на это причины, — не авантюрист ли этот молодой американец, этот Лидни; может быть, он приехал сюда подцепить, что он может.

— О, Джоффри! Но он такой красавец! Он похож на принца.

— То-то и есть. Я думаю, что он намерен этим промышлять.

Мисс Дэн вскрикнула от досады; крик ее был искренен, а не притворен, как все ее крики вообще. Она знала, как дальновиден был ее брат, как вообще основателен во всех своих суждениях, как он был снисходителен ко всем, и приняла его мнение как неопровержимое. Но вместе с этим, она никогда не видала никого, кто внушил бы ей такое доверие, как Уильям, Лидни.

Между тем, Брефф провожал этого авантюриста или джентльмена. Буфетчика несколько тревожило это странное исчезновение, и он не мог отпустить мистера Лидни, не попытавшись извиниться перед ним.

— Надеюсь, сэр, что вы не приписываете эту потерю моей вине или небрежности?

— Нет, — прозвучал искренний ответ, — но вы должны согласиться, что пропажа этой шкатулки чрезвычайно странна.

— Я не могу этого понять, сэр. Как я ни думаю, не представляется никакой вероятности, за что ухватиться.

— Лорд Дэн отдал вам ключ немедленно после того, как вещи эти внесены были в комнату?

— Немедленно, сэр, — отвечал Брефф. — После того, как работники мельника отнесли вещи, я проводил их до ворот и видел, как они уехали с пустой телегой. Тогда я воротился назад по коридору в комнату; у дверей стоял милорд и ждал меня, он запер дверь при мне, отдал мне ключ и приказал не впускать никого. Он вышел с этими словами и воротился только теперь, а ключ я не вынимал из кармана, кроме того, когда отворял комнату для вас и мисс Дэн. Теперь, сэр, если допустить, что милорд хотел отнести эту шкатулку в другое место, как вы, кажется, подозреваете, он не имел времени ни сделать это сам, ни заставить сделать это кого-нибудь; я совершенно убежден, что эта шкатулка никогда не была в замке. Я не сказал бы столько, сэр, если бы вы не думали, что милорд виноват, а он не может быть виноват в этом.

— По крайней мере, я не думаю, чтобы вы были виноваты, Брефф, — было ответом, данным с приятной улыбкою, и Лидни сунул золотую монету в руку буфетчика.

— О, сэр! Вы, право, слишком добры. Я… Эй! ты, шпион, что ты здесь делаешь?

Эти слова обращались к мальчику, прокрадывавшемуся к замку. Это был Шад. Лидни торопливо повернулся и ему показалось, что он никогда не видал такого странного юного человека. Буфетчик погрозил пальцем, и мальчик убежал.

— Если бы шкатулка была легка, я мог бы подумать, что этот молокосос утащил ее из телеги, — заметил Брефф. — Он, должно быть, подкрался под телегу, когда она ехала с берега, потому что я видел, как он вертелся возле, когда работники вынимали вещи. Такую тяжелую шкатулку, разумеется, он взять не мог.

Лидни ушел, нагнал Шада и положил руку на его плечо.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Шад.

— А еще как?

— У меня никогда не было другого имени.

— Водолазы вытащили сегодня утром несколько вещей и на телеге отвезли их в Дэнский замок. Ты, кажется, шел за телегой; ты видел, как с телеги снимали вещи?

— Я ничего не утащил, — отвечал мальчик.

— Я не об этом спрашиваю тебя. Можешь ты говорить правду? — продолжал Лидни, потому что в голове его промелькнуло сомнение, может ли мальчик с такой физиономией быть правдив.

Шад не отвечал, только его широкий рот раскрылся в усмешке. Лидни вынул из кармана шестипенсовую монету и показал ему.

— Видишь это, Шад? Я задам тебе вопрос или два, отвечай мне строгую правду, и эти деньги будут твои. Скажи хоть одно слово неправды, и вместо шести пенсов ты получишь кое-что вовсе не столь приятное.

— Я знаю, о чем вы будете меня спрашивать, — сказал мальчик, забыв свою обычную роль простачка от очарования, которое на него произвели шесть пенсов. — Это насчет пропавшей шкатулки, на которой три медные буквы, да еще что-то такое наверху? Я видел, как ее отвезли в замок.

— Ты видел?

— Я видел собственными глазами, — признался Шад, подняв свои лукавые глаза, теперь сверкавшие, на мистера Лидни. — Она почти последняя осталась в телеге; оба работника относили ее, а мистер Брефф шел за ними по коридору.

— Где же был тогда лорд Дэн?

— Я его не видал. Он, кажется, прежде прошел в замок.

— Зачем ты пошел за телегой в замок?

— Мичель прогнал меня с берега и мне нечего было делать. Я шел без всякого дурного умысла. Я видел, как с телеги сняли вещи и как она уехала пустая.

— Ты знаешь точно, что она была пустая?

— Точно, в ней не осталось ни одной вещи, — серьезно отвечал мальчик. — Теперь я сказал вам правду, пожалуйте мне деньги.

— Если я узнаю после, что ты солгал, я жестоко поступлю с тобою, — сказал Лидни, опуская шестипенсовую монету в руку мальчика. — Но если бы ты мог научиться, Шад, насколько лучше говорить правду, чем ложь, от скольких неприятностей это избавляет, ты никогда не произносил бы слова неправды.

Шад вместо ответа убежал, махая руками от восторга, что получил шесть пенсов, и Лидни отправился в «Отдых Моряков» и тотчас увидался с своим старшим товарищем, спрашивая его совета. Рэвенсберд был призван в комнату и ему было сделано несколько вопросов о характере и привычках лорда Дэна.

Мнение мистера Гома — он выражал его сидя с малиновым зонтиком на глазах — состояло в том, что лорд Дэн захватил эту шкатулку и спрятал ее где-нибудь. В голове его, однако, пробежало также сомнение, не была ли она украдена, когда телега ехала в замок, какими-нибудь проворными удальцами, которым, по словам Рэвенсберда, был полон Дэншельд, и это сомнение также пришло в голову Лидни.

— Шкатулка была такая заметная, — заметил Лидни Гому, — от позолоченного креста и начальных букв. Я удивляюсь, если шкатулка действительно была отвезена в замок, что буфетчик Брефф не приметил ее. Лорд Дэн также сказал, что он не видал шкатулки между вещами, когда они были привезены в замок.

— Если лорд Дэн спрятал шкатулку из какой-нибудь цели, он, разумеется, не признается, что видел ее там, — заметил Гом. — Хозяин, как вы думаете?

— Я думаю, все зависит от того, имеет ли лорд Дэн причину захватить шкатулку или нет. Если имеет, нет никакого сомнения, что он захватил ее; если не имеет, я думаю, что она была украдена по дороге в замок.

— Есть одно подозрительное обстоятельство в этом деле, — горячо сказал Уильям Лидни Гому. — Зачем эту шкатулку взяли в замок. Мичель сказал лорду Дэну, что эта шкатулка моя, что я пошел с берега привести людей, чтоб взять ее, но он все-таки велел везти ее в замок, несмотря на возражения, которые осмелился сделать ему Мичель. Я готов побиться об заклад, что шкатулка у него.

Но даже если это предположение было справедливо, что ему следовало делать? Лидни чувствовал себя в положении птицы с подрезанными крыльями. Лорд Дэн был лорд Дэн, — человек знатный, которого не легко было обвинить без основательной причины, и он, по-видимому, ничего не знал о шкатулке. Уильям Лидни ходил по комнате больного в лихорадочном беспокойстве, и это движение не могло быть приятно больному.

— Что вы мне посоветуете, сэр? — вдруг спросил он.

— Если вы сядете, я вам скажу, — отвечал Гом. — Я думаю, что лорд Дэн взял шкатулку, и в таком случае… я не могу говорить, если вы не сядете.

Лидни запер дверь и сел, стараясь, насколько мог, преодолеть свое нетерпение. Они были одни, потому что хозяина гостиницы позвали, и Гом спокойно рассуждал об этом деле и сказал свое мнение и свой совет. Когда он говорил таким образом, молодой человек все более убеждался, что шкатулка находилась в Дэнском замке, спрятанная его владельцем. Он не спрашивал, как это могло быть, ввиду невероятностей, о которых упоминал Брефф; он просто был убежден в душе, что это было так.

Несколько позднее отправился он в Дэншельдский замок, к сквайру Лестеру, и встретил его с леди Аделаидой. Карета ждала их у дверей, и они, очевидно, торопились.

— Я боюсь, что я пришел некстати, — заметил Лидни. — Я хотел поговорить с вами, мистер Лестер, о деле.

Леди Аделаиде еще не случалось встретиться с молодым человеком. Она видела его на улице, и он показался ей очень привлекательным Привлекательные мужчины еще имели свое очарование для леди Аделаиды, и она была теперь очень любезна с мистером Лидни.

— Надеюсь, что ваше дело может подождать, — сказала она. — Мистер Лестер едет со мною, и мы уже и так опоздали. Нельзя ли вам отложить до вечера?

— Конечно, можно, — отвечал Лидни.

— Зайдите же сегодня вечером, мистер Лидни, — прибавил Лестер. — Когда хотите, в восемь или в девять часов. Леди Аделаида даст вам чашку чая.

Лестер был ласково расположен к молодому Лидни. Он поблагодарил его за услугу, оказанную Марии, и, встречаясь с ним, разговаривал как со знакомым. Лестер считал его джентльменом, а то ему и в голову не пришло бы пригласить его.

В девятом часу пришел Уильям Лидни. Но когда слуга вел его в гостиную, он остановил его и сказал, что хочет говорить с его господином наедине. Слуга провел его в кабинет Лестера и тот подошел к нему.

— Это не весьма удобный час для дел, и я должен просить у вас извинения, что приступаю к делу, — сказал Лидни, когда они пожали друг другу руку и сели. — Вы, кажется, мировой судья в этом графстве?

Лестер утвердительно кивнул головой.

— Если так, я обращаюсь к вам с просьбой, которая, может быть, удивит вас, но я надеюсь, что вы все-таки исполните ее. Я желаю, чтобы вы дали мне разрешение сделать обыск в Дэнском замке.

Если бы Лестера просили дать разрешение обыскать его собственный дом, он не мог бы выказать большого удивления. Несколько минут он лишь смотрел на Лидни, вытаращив глаза.