Роберта Ли - Притворство

– Не такая вы, оказывается, и чопорная, - охрипшим голосом проговорил он. - Я часто думал, как это будет - поцеловать вас.

– Думали поцеловать? - прошептала она. Он вытащил из кармана носовой платок и стер со рта губную помаду.

– Большинство мужчин любопытны, Энн, и я не видел причины, почему мне быть исключением. По крайней мере я моложе, чем ваш пожилой Ромео, приветствовавший вас вчера в отеле "Дельфин".

– Пожилой? - Она потрясенно уставилась на него. - Вы хотите сказать, что вы за мной следили?

– Да. После телефонного звонка вы так ужасающе изменились в лице, что я решил узнать, почему.

– Если бы вы спросили, я бы вам рассказала.

– Я спросил, но вы не ответили.

Вспомнив о Сирине, она промолчала, нагнулась и дрожащими руками подобрала с пола тающий кусок льда. Молча прошла к окну и выбросила его на цветочную клумбу, потом вернулась к письменному столу и села за машинку.

– Я не хотела рассказывать в присутствии Сирины… Это единственная причина, почему я уклонилась от ответа. Но у вас не было никакой нужды шпионить за мной.

– Неужели? - Он стал ходить по комнате взад-вперед. - Вы, Энн, всегда были для меня загадкой. Что-то не складывается в вас, вашей истории. С тех пор как вы начали у меня работать, я очень много думаю о вас, но не могу понять, что управляет вашими поступками, что заставляет вас, так сказать, тикать.

– Что заставляет меня тикать! - Ее глаза гневно сверкнули. - Вы ко всем людям относитесь как к заводным игрушкам, которые тикают! Вы не думаете о них как о живых существах из плоти и крови, со своими собственными чувствами и желаниями.

– Я не люблю запутываться в чувствах и эмоциях других людей. Мне вполне хватает собственных.

– У вас нет чувств! Вы просто автомат, бесчувственно регистрирующий факты.

– В этом с вами легко согласятся мои критики, - саркастически ответил он. - Если вам хотелось ударить побольнее, что ж, вам это удалось, вы сказали именно то, что надо.

Она мгновенно пришла в себя.

– Я совсем не хотела ударить вас побольнее, но вы меня загнали в угол. Вы со своей другой секретаршей тоже так обращаетесь, как со мной?

– Поскольку мисс Финк пятьдесят пять лет, и у нее кривые ноги, естественно, нет!

Незваная ямочка появилась и исчезла у нее на щеке, и, увидев ее, он подошел ближе.

– Простите меня, Энн, я не имел права целовать вас.., или следить за вами вчера. - Он отодвинул назад белокурый локон, упавший ей на лицо. Но локон обвился ему вокруг пальца, как золотое кольцо, и он помедлил, разглядывая его, и лишь затем убрал руку. - Вы меня простите?

– Конечно. - Забыв о ссоре, она подняла голову и увидела его лицо совсем рядом со своим. Если бы только он рассказал ей о Розали Дональде, признался, что был не прав, использовав ее как вдохновение"!

– Пол. - Голос ее зазвучал мягко. - Вы помните, Сирина вчера сказала, что для своей пьесы вы получили нужную информацию от какой-то девушки.. Это правда?

Вы не должны обращать внимание на все, что говорит Сирина, - беспечно ответил он. - Я уже как-то говорил вам раньше, что нахожу свое вдохновение повсюду. А что касается вас… - Он закурил сигарету и выпустил облачко дыма. - Я никогда не мог поверить в вашу историю о том, что вы не можете заполучить любого мужчину. Только пальчиком поманите, и за вами побежит любой.

Только не те, кого хочу я.

Да, - он совсем понизил голос, - даже те, кого вы хотите.

Она глядела на него во все глаза, боясь поверить тому, что было написано у него на лице.

Пол, вы считаете, что я скрываю от вас правду?

– Я не знаю, что и подумать! Единственное, что я знаю точно, это, что я не хочу, чтобы вы оказались лгуньей.

О, Пол! - Глаза ее наполнились слезами. Я должна вам кое-что рассказать.

Зазвонил телефон, и она с досадливым восклицаньем сняла трубку. Это был ее отец, и голос ее сразу зазвучал настороженно.

У телефона секретарь мистера Моллинсона.

А с вами говорит отец секретаря мистера Моллинсона! - По голосу было слышно, что Лоренса Лэнгема это забавляет.

Я не выдам тебя, Энн, не бойся, но мне хотелось бы поговорить с Полом.

Мистер Моллинсон здесь. Подождите, пожалуйста, одну минуту. - С пылающими щеками она передала трубку через стол. - Вам звонит Лоренс Лэнгем.

Пол схватил телефон и оживленно заговорил. Слушая разговор, Энн имела возможность понять, насколько хорошо Пол был знаком с ее отцом и вообще какие у них отношения. Хотя Лоренс Лэнгем и вырос в театральной среде, но то, что в течение многих лет он был кумиром публики, придало ему некоторую надменность, манеру держать себя на определенном расстоянии от людей, которое лишь немногие могли сократить. Судя по долгой дискуссии и тому, что и как во время нее говорилось, Пол явно принадлежал к этим немногим. Когда он, наконец, положил трубку, лицо его раскраснелось и, как всегда, когда он нервничал, он закурил сигарету и глубоко затянулся.

– Что за человек! Гений! Слава Богу, он жив! Он стал ходить по комнате и говорить, а Энн слушала как зачарованная. Немногим дочерям, думала она, дано услышать свободное, от души излагаемое мнение о своем отце. Так, как сейчас она слушала Пола.

– Вам надо было бы видеть его в роли Карло из "В тисках". Он был великолепен… Я считаю, что он лучший актер века. Если вы еще здесь будете, - внезапно сказал он, - я как-нибудь вечером приглашу его после того, как он немного придет в себя, и вы сможете сами убедиться.

– Все еще буду здесь? - удивилась она. - А куда я могу деться?

– Мисс Финк не будет болеть вечно.

– Понимаю. - Энн попыталась, чтобы в ее голосе не прозвучало разочарование и, по-видимому, ей это удалось, потому что он встал из-за стола и отвернулся от нее.

– Так на чем мы остановились, когда позвонил Лори?

– Вы собрались начать работать. Он потер себе щеку.

– Нет, не собирался. Я вспомнил. Мы говорили о вас.

– Я не хочу говорить о себе.

– Минуту назад вы охотно соглашались на это. А теперь что, снова сердитесь на меня за что-то?

– Я совсем не сержусь на вас. Просто не можете же вы все время менять свое отношение в к людям, а потом ждать от них, чтобы они вас понимали. Сначала вы разговариваете с ними как с живыми существами, а спустя мгновение они для вас уже прошлая история.

– И как же, вы считаете, я отношусь к вам?

Она тряхнула головой.

– Половина на половину.

– И какую половину вы предпочитаете?

– Деловую, - решительно ответила она. - Я не вижу в вас реального живого человека.

– Ох, я этого не переживу.

– А правда часто тяжела. - Она постучала по клавишам машинки. - Я готова работать.

И, поймав ее на слове, Пол начал работать в жестком темпе, и этот день задал ритм всей недели. Она так часто задерживалась сверх рабочих часов, что не могла видеться с отцом каждый вечер и должна была удовлетвориться телефонными звонками в отель. От матери она узнала, что они решили зимой не возвращаться в коттедж, а снимать меблированную квартиру около Гайд-Парка.

Много раз, сидя с Полом за работой, Энн испытывала желание рассказать ему правду, но страх потерять его, если она это сделает, заставлял ее молчать. Это свое молчание она не хотела анализировать даже наедине с собой.

Десять дней спустя после возвращения отца, в пятницу днем Энн задала Полу вопрос, который мучил ее целую неделю:

– Почему вы поменяли возраст Фрэнка, и теперь это не молодой юноша, а человек средних лет?

– Потому что два молодых неудачника для одной пьесы многовато, публика это не проглотит. Она задумалась над этим объяснением.

– Тогда почему вы сделали такой несчастливый конец? Почему вы не дадите им возможности простить друг друга и начать все сначала?

– Потому что я имею дело с реальной жизнью, - резко ответил он. - Мэри-Джейн не захочет иметь с Фрэнком ничего общего, когда выяснит, что он тоже врет.

– Но если она его любит, то простит.

– Нельзя любить человека, которого не существует на свете. А все, что Мэри-Джейн знает о Фрэнке, на самом деле мираж. Он - ничто, по крайней мере совсем не тот, за кого себя выдавал.

– Тогда я считаю, что она его вообще не любит.

– Вы слишком наивны и простодушны, - ответил Пол и обратился к вошедшей с чаем Смизи. - Как, по вашему мнению, Смизи, мисс Лестер очень простодушна?

– Ну и что в этом плохого? - Экономка передала тарелку с бисквитами. - Пора, чтобы в этом доме появилось хоть немного простодушия!

В дверь позвонили, и она повернула голову в ту сторону.

– Это, наверное, миссис Браун, когда я шла сюда, то видела, как подъехало такси.

– Могли бы оставить дверь открытой.

– Ей не повредит немножко подождать! Смизи вышла из комнаты, и Энн налила чай в две чашки.

– Я так понимаю, что сегодня днем вы больше работать не будете?

Пол взял из ее рук чашку.

– Нет. Не буду. После чая можете уйти. Вошла Сирина и замерла на пороге, демонстрируя выход звезды. Ее голубое, под цвет глаз платье так тесно облегало фигуру, что были видны все контуры ее тела: тонкая материя ничего не скрывала. На ней были алые туфли на высоченных каблуках. Она обняла Пола, буквально повиснув у него на шее.

– Ты плохой мальчишка. Ты обещал днем мне позвонить.

– Я забыл. - Легко коснувшись губами выдвинутой вперед недовольной губки, он отодвинул ее от себя. - Хочешь чая?

– Я лучше выпью чего-нибудь. Он двинулся к серванту, но остановился с бутылкой в руке, так как в комнату снова вошла Смизи.

– Не знаю, ждете ли вы еще гостей, мистер Моллинсон, но около двери только что остановился старинный автомобиль. Пол нахмурился.

– Я не знаю никого, кто увлекается старыми автомобилями, - он глянул на Энн. - Посмотрите в моем календаре, должен ли кто-нибудь приехать ко мне сегодня?

Энн склонилась над календарем, прекрасно зная, кто этот посетитель. Не кто иной, как ее отец. Он сходил с ума по старым машинам и мечтал выиграть пробег Лондон - Брайтон для старых автомобилей. Всем, кто его знал, это было хорошо известно.

– В записях ничего нет, - сказала она, собрав все самообладание, на которое была способна. - Но если к вам еще кто-то пришел, я не буду допивать чай. Я выйду через заднюю дверь.

– Ладно, но сначала уберите свой письменный стол.

Торопливо схватив чехол от машины, она стала ставить его на место, но он никак не защелкивался, и ей пришлось снова снять его. Дверь отворилась, и она почувствовала, как краснеет, когда на пороге появился высокий представительный мужчина.

– Лори, - воскликнул Пол. - Как замечательно! Я не ожидал увидеть вас так скоро.

Лори Лэнгем улыбнулся своей знаменитой улыбкой.

– Я не помешал?

– Нет, совсем нет. Я сегодня уже закончил работу.

Лори посмотрел на Энн, приготовившуюся уйти через веранду, на Сирину, изящно облокотившуюся на письменный стол.

– А это, я полагаю, и есть ваша маленькая секретарша, - громко провозгласил он, направляясь к рыжеволосой актрисе.

– Это Сирина Браун, - сухо ответил Пел, - с которой несколько лет назад вы играли в одном спектакле. А маленькая секретарша собралась уходить через веранду.

– Надеюсь, не из-за меня, - величественно произнес Лори. - Вернитесь, дорогая моя. Вы, наверное, и есть та девочка с прелестным голосом.

Услышав в мягких словах отца приказ, Энн повернулась лицом к комнате со всей непринужденностью, на какую была способна. Она почувствовала, как ее руку крепко пожала его рука, но не решалась смотреть ему в глаза, а уставилась куца-то через плечо.

– Как поживаете, мистер Лэнгем? - еле нашлась что сказать Энн. - Встретиться с вами большая радость.

– Должен сказать, что на вашем личике радости не видно, - пробормотал ее отец и пальцем поднял ей подбородок. - Улыбнитесь же наконец, моя дорогая.

Энн быстро выполнила его приказ и повернулась к столику на колесах.

– Не хотите ли чая?

– Конечно. Ни молока, ни сливок, пожалуйста, но с четырьмя кусками сахара.

– И лимоном, - невольно добавила она. Лори улыбнулся.

– И лимоном.

Когда Энн вернулась из кухни с лимоном, отец уже сидел на диване рядом с Полом, а Сирина на полу напротив них. Она, выгнув спину, прислонилась к стулу.

– Давно вы не писали комедий, - говорил отец. - Думаете, благоразумно делать это сейчас?

– Я достаточно благоразумен, чтобы сознавать, что ничего другого я сейчас написать не смогу. Серьезной пьесы мне уже не сделать.

– Не говорите глупостей. У вас еще вся жизнь впереди, чтобы написать вторую "В тисках".

– Я недостаточно хочу этого, Лори. Я заглянул в умы людей и до глубины души проникся отвращением к тому, что увидел.

– Неужели?

Глаза, такие зеленые, как у Энн, поглядели на нее из-под опущенных ресниц, и она резко положила лимон на стол. Пол раздраженно посмотрел в сторону шума.

– Единственный способ сохранить рассудок в этом мире - это смеяться над ним. Вот поэтому я и сделал "Брак был устроен".