- Я тоже хочу! Я тоже хочу! Соня, ну же, пойдем! Папа нас покатает!

Соня отвела взгляд от окна и слабо улыбнулась пританцовывающей на месте девочке. Она была так похода на своего отца…

- Тогда давай одеваться!Амир и правда прокатил Карину верхом. Они скакали легкой трусцой по большой поляне у дома. До Сони долетал громкий смех Карины и тихий чуть гортанный голос Амира. Они разговаривали на своем родном языке. Соня вдруг подумала о том, что и сама хотела бы им овладеть. Глупо, но ей казалось, что так она станет к ним чуточку ближе. Жаль, что ей не передался талант матери, и она не была полиглотом. Но Соня в совершенстве владела английским, немецким. Чуть хуже - китайским. Почему бы не попробовать?

Карина умаялась и уснула, едва Соня достала ее из древней эмалированной ванны. Дом хоть и был старым, но с удобствами здесь был полный порядок. Признаться, Соня уже успела испугаться, что ей придется ходить в туалет на улицу. Или хуже того – в кусты.

Накрыв малышку одеялом, Соня осторожно поцеловала ее в лобик, а потом резко вскинулась, будто почувствовав на себе чей-то взгляд. Однако в комнате никого не оказалось, лишь легкое покачивание штор, на старомодный манер занавешивающих вход, говорило о том, что ей не привиделось чужое присутствие. Амир Шамильевич действительно был здесь.

Соня встала с настоящей пуховой перины, наброшенной на кровать, и, взяв чистые вещи, направилась в ванную. Ей тоже не мешало освежиться.

Когда с вечерним туалетом было покончено, Соня выглянула в гостиную, никого там не обнаружила, натянула куртку и вышла на примыкающую к дому большую крытую веранду. Амир Шамильевич сидел за столом в пятне света, отбрасываемом тусклой лампочкой Ильича, болтающейся на проводе под самой крышей. На столе перед ним стояла бутылка вина и обыкновенный граненый стакан. Не желая нарушать его одиночество, Соня сделала шаг назад, в дом, но ее остановил хриплый голос:

- Я не кусаюсь.

- А я так и не думала. Просто не хотела вам мешать.

Он хмыкнул:

- Ты не мешаешь.

Соня пожала плечами и подошла деловито, как будто это не у нее дрожали ноги лишь только от одного его присутствия.

- Ты любишь Карину… - как-то удивленно заметил он и подтолкнул ей стакан с вином.

- Она хорошая, добрая девочка…

- Да-а-а. И ты тоже. Тоже хорошая добрая девочка. Не так ли, София Ковалевская?

Смущенная Соня вскочила со стула, на который опустилась какую-то секунду назад и подошла к перилам.

- Ты не выпила.

- Я не пью…

- Говорю же, хорошая девочка…

Амир Шамильевич бесшумно приблизился. Даже через разделяющие их слои одежды Соня почувствовала жар его большого жилистого тела. Он как будто окутывал, обволакивал ее со всех сторон. Его руки легли ей на живот и скользнули вверх. А она застыла пойманной птицей, задохнулась воздухом. И не могла его ни оттолкнуть, ни прижать к себе ближе. Жаркий рот приблизился к ушку, руки скользнули выше и сжали ее маленькую тугую грудь.

- Так и хочется тебя немного испортить…

Глава 13

Огненная волна прошла по ее телу вслед за его руками. Короткими жаркими всполохами опалила кожу, выжгла дотла сомнения, волю, понимание правильного... Правильным стало происходящее. Он и она. Аромат только-только зацветающих абрикосов, и аромат его кожи. Соня задрожала, тысячи мурашек выбрались из своих укрытий и побежали по телу…

- Холодно? – шепнул ей на ушко Амир, опаляя жаром дыхания.

- Нет…

- Я не дам тебе замерзнуть…

Банально… Некоторое время спустя она поняла, что эти слова прозвучали избито. А тогда… они стали для нее музыкой.

Она мечтала о нем четыре месяца…

Ладони Амира чуть сместились. Подушечками больших пальцев он, едва касаясь, провел по ее болезненно напряженным соскам, и она впервые застонала в руках мужчины. Тоненько, едва слышно.

- Хорошая девочка, - шептал Амир, целуя ее затылок, шею, плечи. Соня была довольно высокой, не меньше ста восьмидесяти сантиметров, и ему не приходилось уж слишком наклоняться – она идеально ему подходила.

Завороженная, покоренная мягкими неспешными движениями рук Амира, Соня откинулась ему на грудь. Она впервые испытывала такое мощное, такое подчиняющее себе желание. О таком только в книжках пишут. Наверное… Лично ей было совершенно не до художественной литературы.

- Скажи: Амир…

- Амир… - послушно повторила Соня и не узнала свой голос – настолько низким и глубоким его сделала страсть. Его руки скользнули ниже по бедрам. Она беспокойно завозилась, туман чуть развеялся, и девушка отчетливо поняла, к чему движется дело. К чему приведут их поцелуи и ласки. Тревога холодком прошла вниз по позвоночнику, чуть остужая жар.

Нежные пальцы замерли, отступили, прошлись вниз по ногам, успокаивающе поглаживая. Он соблазнял талантливо, прекрасно зная свое дело. Подчиняя все её страхи, заманивая их в умело сплетенные сети страсти.

Соня горела, металась в его руках, то прислоняясь, то отталкиваясь, она была подвижной, как ртуть, но он был магнитом, который её притягивал.

Ладонь сместилась на живот, пальцы опустились ниже. Прижались к горячей плоти поверх тонкого изношенного трикотажа.

- Тише-тише… Не бойся… - шептал, опаивал ядом, подхватывал своим светом или… тьмой?

Его палец осторожно скользнул внутрь. Медленно, изучающе, очень нежно… Соня всхлипнула, запрокинула голову. Она чувствовала притяжение огромной силы. Пространство как будто скручивалось и изгибалось, притягиваемое мощью Амира. И она ощущала на себе эти изменения. Чувствовала, как слетает со своей привычной, намеченной воспитанием и пониманием правильного траектории, как если бы на нее воздействовала некая непреодолимая волей сила.

Она как будто познала физику чувств! Да, и здесь все по науке… Чем больше звезда, тем сильнее деформируется пространство вокруг нее, и тем мощнее сила ее притяжения. У Сони же складывалось ощущение, что она попала в черную дыру – бездонную яму в ткани пространства-времени. Ее притяжение было настолько массивным, что однажды в него попав, не было никаких шансов выскользнуть наружу.

Амир чуть потянул внутри. Стало немного больно. Соня закусила губу и задышала часто-часто, в попытке унять эту боль. Мужчина за ее спиной удовлетворенно заворчал, сказал что-то на своем, незнакомом ей языке.

- Нетронутый цветок… - повторил едва слышно.

Соня не поняла, о чем он. Она вообще плохо соображала. Притяжение было слишком сильным. Ничто не могло двигаться быстрее света, но даже свет не мог выбраться из утробы черной дыры… Ее подхватили невидимые волны и понесли, она была так близко, так близко…

- Соня… - послышался громкий голос Карины, - Со-ня! – требовательно повторила она.

- Дьявол все забери! – выругался Амир, отступая, и медленно-медленно одергивая на девушке одежду. Сама она в тот момент на это была не способна. Стояла, тяжело дыша, склонившись к самым перилам.

- Я ее успокою. А ты не задерживайся. Не то простынешь.

София кивнула головой и прижалась горящим лбом к прохладной, потемневшей от времени, иссушенной ветром и солнцем балке. От неистового напряжения в ней дрожала каждая клетка, каждый атом дрожал. Она вся превратилась в дрожь. Ее тело впитало в себя аромат Амира, её тело запомнило его руки… Они как будто вписались в её генетический код – Соня не могла без него на физическом уровне. Её пугала стремительная мощь этих чувств. Еще не зная, какой болью для нее обернутся их отношения, уже тогда она испытывала странный иррациональный страх.

Простояв так еще некоторое время, Соня тенью скользнула в дом и на цыпочках прокралась к себе. Совершенно сбитая с толку, напуганная силой пробудившегося в ней желания, она совершенно не была готова вновь встретиться с Амиром.

- Какая пошлость… - фыркнула она, пряча лицо в подушку. - Хозяин и гувернантка. И хоть книгу пиши, хоть кино снимай.

В ту ночь она так и не уснула. Пряталась в своей комнате, пока проснувшаяся Карина не потребовала свой завтрак.

К счастью, Амира в кухне не оказалось. Чтобы занять себя делом, Соня накормила Карину кашей и принялась за готовку. Вряд ли бы им понадобилось столько еды, но ее приготовление помогало хоть немного отвлечься.- Папочка! Где ты был?! А мы тебя с Соней все ждем и ждем…

Нож дрогнул в руках девушки и прошел в опасной близости от пальца. Соня напряженно застыла.

- Карина, что нужно сделать первым делом, когда увидел человека? – негромко спросила она, скосив взгляд на подопечную, но так и не повернувшись к ее отцу.

- Поздороваться! – ничуть не раскаявшись, пробормотала девочка и спрыгнула со скамейки, на которой стояла, наблюдая за тем, как ловко её няня режет овощи. – Привет, папа, salut и hello! – выдала, повиснув у отца на шее.

- И тебе hello! Как спалось? Кошмары больше не снились?

- Нет, - покачала головой Карина, - смотри, какие мне Соня заплела косички! Правда, красивые? Мне никто такие косички не заплётывал. Соня сказала, что у меня красивые волосы, как у тебя. А у Сони тоже красивые волосы.

Уже решившаяся повернуться, девушка вновь замерла, не замечая, с какой силой вдавила нож в старую деревянную разделочную доску, так что даже пальцы побелели.

- Заплетал, - поправил дочь Амир и после короткой паузы добавил: – А волосы и правда красивые.

Соня медленно оглянулась. Хозяин на нее не смотрел. Он, удерживая дочь на одной руке, шарил в холодильнике в поиске пропитания.

- Если хотите, я могу испечь оладьи или пожарить яичницу, – возвращаясь к готовке, предложила Соня голосом, чуть более уверенным, чем себя ощущала на самом деле. Намного более уверенным, если говорить откровенно.

- Не стоит. Я съем бутерброд. Мы здесь на отдыхе. Зачем целый день стоять у плиты?

- Я все же сварю суп на обед.

- А мы поможем! Правда, папа?!

Амир пожал плечами. Готовить он не умел. Это – женское дело. Но ему было интересно понаблюдать за нянькой Карины. Она его… притягивала. Он даже четко понимал, чем. Своей неиспорченностью, чистотой, душевной щедростью. Всеми теми качествами, которые ценились мужчинами их культуры, и которых он давным-давно не встречал. А может, не встречал вовсе.

Последнее время вокруг него кружили сотни красивых доступных женщин. Нет, не проституток, отнюдь. Проститутки обходились дешевле… А эти… одинаково красивые, и с одинаковыми вживленными в душу калькуляторами, знающие, как себя повыгоднее подать и продать – они опостылели, приелись, набили оскомину. Надоели, как черная, самая лучшая в мире икра, которую ты по какой-то причине был вынужден жрать постоянно.

София… была другая.

Она не обладала яркой, бросающейся в глаза красотой, и поначалу он совершенно не обратил на нее внимания. Но в какой-то момент все изменилось. Возможно, когда он понял, что получает от няньки своего ребенка больше тепла, чем от всех прочих баб, вместе взятых. Когда осознал, как часто она заставляет его улыбаться. Как много дает его дочери, как её любит, сколько всего делает для неё, сверх того, за что ей было уплачено. Да и вообще…

Она ему по-настоящему понравилась. Амиру нравилось находиться в ее обществе, даже несмотря на то, что иногда, рядом с ней, такой правильной и воспитанной, он чувствовал себя спустившейся с гор деревенщиной. Неприятное чувство второсортности, от которого он все никак не мог избавиться, сколького бы ни достиг, и на какие бы вершины ни взобрался, не отпускало. Но, несмотря ни на что, с ней рядом легко дышалось. Он мог запросто снять все свои маски и просто побыть собой. Ни тем мужчиной, которым его представляют другие, ни тем, кем он бы сам хотел стать, ни сердцеедом, ни акулой бизнеса... Собой. И при этом совершенно не бояться, что его облик как-то померкнет в ее бесхитростных серых глазах.

Амир знал, что заинтересовал её. С первой минуты знал. Она не могла скрыть свой интерес, хотя отчаянно старалась. Это выглядело забавно. За ней вообще было любопытно наблюдать. Но больше всего его покорило то, что, несмотря на очевидную влюбленность, Соня даже не планировала поймать его на крючок. Она лишь любовалась. Издали. Как на картину, или другое произведение искусства.

Тургеневская барышня, которая будила в нем совершенно земные чувства. Амир хотел ее. И с каждым днем это желание крепло. Но собирался ли он ему поддаться? Каримов не был уверен в этом. Он не любил сложности. А связь с няней собственного ребенка явно бы все усложнила. Карина не на шутку к ней прикипела. И что делать, когда она надоест? Уволить? Поменять место жительства? Проблемы… как ни крути.

С другой стороны – Соня всегда под рукой. К тому же, рядом с ней, наконец, то тепло, тот семейный уют, к которому он когда-то стремился, стали для него вполне реальной перспективой. Амир поймал себя на мысли, что впервые за очень много лет возвращается домой с радостью. Возможно, все же стоило рискнуть. Попробовать, как может быть.

Хотя бы пока Имана проходит реабилитацию.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, у Амира было много работы, и голова была занята совсем другим, на решение проблем личного характера не оставалось ни сил, ни желания, но так могло продолжаться бесконечно. Однако, в тот день, когда он застал ее завернутой в скатерть, с дурацкой прической и сине-малиновыми тенями на глазах, все изменилось. Пазлы сошлись. Он хотел ее. Все. Точка.