- Вот и не надо. У тебя распухнет нос, и кое-кто тебя не узнает.

- Это кто же?

- Ни за что не догадаешься! Даю тебе три попытки.

- Терпеть не могу гадать… - сморщила нос Карина, не слишком охотно выбираясь из отцовских объятий.

- Ну, тогда тебя ждет сюрприз! Готовься…

Глава 17

Уж лучше бы она поехала с ним… В одиночестве чего только не лезло в голову. Морок спал. И наутро все виделось совсем не так, как накануне. Соня была в ужасе от происходящего. Сидела тупо на кровати и неверяще качала головой. Это точно была она? Та вчерашняя женщина, которая согласилась на эту авантюру?!

Нет… С ней определенно случилось какое-то помутнение. Вряд ли в здравом уме она бы выкинула такой номер! Но ладно, она! Травматический шок, кайф от таблеток… Да мало ли, на что можно было списать неадекватность её поступков! Но Амир… Он-то чем думал? Они жили порознь десять долгих лет. Разве их чувства могли выдержать такой срок? А есть ли вообще у чувств срок годности? И могут ли они настичь вот так… годы и годы спустя?

- Господи, Ковалевская, а ты разве не получила вчера ответы?

- Я была под кайфом!

- И у тебя от этого поджилки тряслись? Или все же от того, что он рядом?

Соня тряхнула волосами. Происходящие в ее голове диалоги уже, наверное, попахивали каким-нибудь психическим расстройством. С этим тоже нужно было завязывать! Растерянная и дезориентированная, Соня прошкандыбала к собственной сумке и достала ноутбук. Работа… вот, что всегда заставляло её отвлечься. Она открыла крышку, зашла в настройки, размышляя о том, что будет делать, если Wi-Fi запаролен. В больнице ей любезно предоставили доступ, а здесь – откуда ей знать, как в таких дворцах дела обстоят со связью? Приемник уловил сразу четыре сети, одна из которых была гостевой. Соня проверила почту и задумчиво пролистала свой позавчерашний отчет, который так и не довела до ума. Но и теперь ее мысли уносились куда-то прочь.

Закусив губу, Соня открыла новую вкладку и быстро, пока не передумала, ввела в поисковике «Амир Каримов». Ей достаточно было лишь Википедии… Бизнесмен, политик, миллиардер… на текущий момент занимает пятьдесят шестое место в списке журнала Forbs. Бла-бла-бла… Соня пролистала страничку вниз и остановилась на том, что ее действительно интересовало. Жена – Имана Каримова, дата рождения и смерти, подробности которой не указаны. Дочь – Карина Каримова, дата рождения и… все. Сына Амир так и не родил.

- Конечно, не родил, Ковалевская! А ты как думала, он его, что, по-твоему, на чердаке прятал целый день?!

- Он мог быть с няней… В этом доме потеряться можно… - вслух прошептала София и вздрогнула, потому что в дверь постучали.

- Да? – осторожно отозвалась она.

В комнату заглянула симпатичная женщина в униформе – темном шерстяном платье.

- София Юрьевна? Доброе утро! Меня Елена Васильевна зовут…

- Доброе утро, – растерялась Соня.

- Амир Шамильевич строго-настрого приказал накормить вас завтраком. Я сырников испекла, ничего? Вам где на стол накрыть?

- Я не знаю… Да мне как-то и есть не хочется.

- Правда? Ну, тогда, может быть, у вас будут какие-то желания на обед? Амир Шамильевич сказал, чтобы я теперь эти вопросы с хозяйкой решала.

Соня растерянно хлопнула глазами. Сглотнула несколько раз под добродушным взглядом незнакомой женщины. Огляделась на всякий случай, как будто хотела эту самую хозяйку найти. Но, естественно, кроме них, в комнате никого не оказалось. Сердце кольнуло и загрохотало в груди. Когда-то она бы многое отдала, чтобы стать в его доме хозяйкой… Когда-то давно. И, как оказалось, с тех пор ни-че-го не поменялось. Соня зябко растерла ладони и нерешительно прошептала:

- Может быть, что-то праздничное? Кариночка возвращается домой – у нас отличный повод…

- Замечательная идея! Я на этот счет вот что могу предложить…

Елене Васильевне каким-то образом удалось увлечь Соню настолько, что она даже перекочевала вслед за ней в огромную, поражающую размерами и дизайном кухню и, к неожиданности эээ… экономки? предложила той свою помощь. Елена Васильевна, если и удивилась такому предложению, то вида не подала, а вовлекла Соню в разговор о способах приготовления говяжьей вырезки.

Такими Амир их и застал. Весело переговаривающимися и делающими каждый свою работу. Соня сидела на барном стуле, вытянув ногу вперед, и помешивала что-то в огромной миске. Рядом на столе была разложена куча продуктов, начиная от муки, заканчивая яйцами и сливочным маслом.

- Я думаю, сюда еще чуточку ликера можно плеснуть… Для запаха... – принюхавшись к тесту, деловито заметила Соня.

Амир застыл у входа, чтобы хоть как-то притушить возникший в сердце пожар. Чтобы хоть как-то сдержать рвущееся из груди безумие. Обхватил шею ладонью, не в силах отвести глаз, как дурак сраженный этой, в общем-то, обычной картиной. Она... босая… на кухне… в его спортивных штанах и слишком свободной футболке. И можно представить, что под этой футболкой есть… есть…

- Амир Шамильевич! А у нас уже почти все готово!

Соня резко обернулась, улыбнулась несмело.

- Если бы я Елене Васильевне не мешала, все бы уже и было… готово.

- Ну, что вы, София Юрьевна! Вы мне и с одной рабочей рукой вон как помогли! – запротестовала экономка.- Так я могу тебя украсть? Там Карина…

- Да, наверное… Мы ведь уже закончили?

- Идите-идите! Все уже, и правда, готово.

Она не думала, что будет так волноваться! Пока Амир нес ее на руках по бесконечному коридору, Соня костерила себя за то, что даже не удосужилась как-то принарядиться. Умылась, кое-как расчесалась – вот и все. Вдруг она не понравится Карине? Вдруг… Амир распахнул двери и…

- Карина… - взгляд метнулся к девочке, и следом – к ее отцу! Во взгляде были миллионы вопросов! Почему ты мне не сказал, что она настолько серьезно больна?!

- Соня? – Карина медленно встала с дивана и вытянула руки по швам. Ее и без того огромные глаза изумленно расширились. Губы дрогнули.

- Да… Да, солнышко… Ты меня узнала? – Соня едва не заплакала. Снова обернулась к Амиру.

- Ну, конечно! Господи, Соня!

Карина рванула ей навстречу, но посреди пути остановилась. Амир аккуратно опустил Соню на пол и глядя в ее глаза Карина одернула себя! Что за глупая радость? Вдруг она совсем не такая, как ей запомнилось, но… Не оставив ей ни капли сомнений, Соня стиснув зубы сама прохромала оставшееся до неё расстояние.

- Можно я тебя обниму?

Карина опустила голову и кивнула. Она боялась совершенно по-детски расплакаться. Она и не понимала, что ей так сильно не хватало Сони. Думала, что тоска по ней осталась в прошлом! Но когда ее теплая, ласковая ладонь легла на спину, когда она втянула в себя ее ни капельки не изменившийся, знакомый с сопливого детства аромат, в ней что-то окончательно сломалось. Карина всхлипнула громко и некрасиво. И затряслась в рыданиях, заткнуть которые совершенно не получалось. Она вела себя, как истеричка. И ничего не могла с собою поделать. С тех пор, как Соня ушла, их жизнь покатилась прямёхонько к черту… Все изменилось! Она как будто враз осиротела. Да, именно в тот момент! А не тогда, когда, захлебнувшись собственной блевотиной, умерла женщина, которая, по какому-то недосмотру судьбы, ее родила.

- Ну, что ты…. Что ты, моя хорошая… Не надо, не плачь… Все хорошо.

- Нет… Нет! Ничего хорошего не было!

- Значит, будет! Все будет хорошо, мой вкусный пряник, все будет хорошо, слышишь?

Карина цеплялась за ткань уже промокшей насквозь футболки Софии и, соглашаясь, кивала, не поднимая лица. Соня осторожно гладила девочку по спине, плечам, по лысой макушке, с которой в какой-то момент слетел шарф. Она сдерживалась каким-то чудом! Понимая, что если заплачет – то вряд ли сумеет остановиться, а кому-то из них ведь надо! Надо быть сильным и взрослым…

- Ой… - вдруг опомнилась девочка. - А что это у тебя с ногой?

- Гипс! И на руке тоже! – Соня потрясла рукой, демонстрируя бывшей подопечной свои травмы. – Я в аварию попала. А твой папа… он мне помог.

- Тебе, наверное, нелегко стоять? – шмыгнула носом Карина.

- Ну, конечно, вам обеим лучше присесть, - впервые с момента их встречи заговорил Каримов. – Ты тоже едва на ногах держишься! – обратился он к дочке, чуть нахмурив красивые брови. Решение, как всем расположиться, нашлось довольно быстро. Они просто разложили в гостиной огромный диван, на котором могли прекрасно разместиться еще, как минимум, пять человек.

Соня с Кариной легли рядом и молча смотрели друг другу в глаза. Амир вышел, чтобы распорядиться насчет обеда, который было решено подать прямо в кровать. Точнее… на диван.

- Теперь я понимаю, почему наша елка так странно выглядит, - вдруг улыбнулась девочка, протягивая руку и переплетая с Софией тонкие пальцы. А та настороженно оглянулась, открыла рот и затряслась в беззвучном приступе смеха. Елка и правда выглядела довольно своеобразно! Голая макушка и обильно увешанный фруктами низ. Нет, им определенно следовало встать, когда они взялись её наряжать! Как же стыдно-то, господи… А еще радостно… до легкой щемящей боли в груди.

- И ничего не странно! – наигранно возмутилась Соня, - Амир Ша…

- Сонь, я же… все понимаю. У вас… у вас любовь, да?

- Нет! Я… мы же не виделись сколько, Карина… Ну, какая любовь?

- Настоящая. Настоящая у вас любовь…

Соня закусила губу, не отрывая взгляда от темных отцовских глаз девочки. Это было больно. И сладко. И… сбивающе с толку.

- Ну, кто хотел есть? - бодро спросил вернувшийся с подносом Амир.

- Я не очень-то и хотела, – вяло зевнула Карина.

- Тебе нужно хорошо питаться… - нахмурился Каримов, но Соня покачала головой, взглядом давая понять, что Карина просто устала и ей сейчас лучше отдохнуть.

- Я тебе составлю компанию, - тихонько прошептала она, чуть подвигаясь, освобождая место для переполненного подноса. Карина уже клевала носом, а потом встрепенулась, распахнула ввалившиеся глаза:

- Ты же не уйдешь?

- Нет… - через силу выдавила Соня, - пока не уйду.Карина довольно вздохнула и со спокойной душой уснула. Нежно, едва касаясь, Соня провела по ее голове, чуть наклонилась и поцеловала в щеку. А потом подняла взгляд… и как провалилась с ним в одно на двоих прошлое. В тот далекий вечер, когда они остановились на хуторе, тоже так было. Она уложила Карину в постель, дождалась, когда та уснет покрепче, поправила на ней одеяло и, улыбаясь, прижалась носом к совсем не по-детски густым темным волосенкам. Втянула их сладкий аромат, смешанный с ароматом её отца. Прижалась губами. А когда выпрямилась – увидела Амира в дверях…

Он поманил ее пальцем.

Она могла не пойти за ним, но пошла. На трясущихся ногах. Понимая и предвкушая, что дальше будет… И в то же время совершенно не представляя, чем это все для нее обернется.

Вышла из комнаты. Прислонилась в стене. Всем телом дрожа в каком-то благоговении…

- Тебе холодно? – спросил он шепотом, прижимая её телом к стене.

- Нет… - всхлипнула Соня, - я просто ужасно боюсь.

- Меня?

- Того, что будет…

- Удовольствия не надо бояться.

Медленно-медленно, по миллиметру, он приблизился к её губам ртом. Скользнул языком к уху и вниз… по шее, по аккуратным ключицам к ямке под горлом. Соня задрожала еще сильнее. Она не могла совладать с этой дрожью, всем тем, что пробуждалось в ее сознании, теле, душе! Соня могла лишь бестолково цепляться за его футболку и что-то бессвязно шептать. А он не давал ей спуску. Мягко и настойчиво заманивая в прочные сети желания. Опускаясь губами все ниже и ниже… К до боли напряженной груди, согревая соски жаром своего дыхания, покусывая их и посасывая, прямо через футболку. Тяжело дыша, Соня запрокинула голову, вжалась затылком в стену, понимая, что большего просто не вытерпит. И он, будто почувствовав это, стремительно изменил их положение, усадив её на старый деревянный комод. Раздвинул ее длинные ноги и потерся пахом там, где все сладко сжималось в ожидании ласки. Заворчал на своем языке. Чуть потянул на себя, еще сильнее раскрывая. И, опустившись на колени, накрыл ее влажную плоть ртом.

София даже не пыталась протестовать. Она тихонько поскуливала и ерзала, ощущая что-то страшное и необратимое. К ласкам языка добавились пальцы, они растягивали ее и готовили для полноценного вторжения. Медленно, но настойчиво и неумолимо. Его губы там, его пальцы… это не могло продолжаться долго. Она разлетелась на миллион звенящих осколков. От нее прежней ничего не осталось.

Глава 18

Он тоже помнил ту ночь. Помнил, отчетливо, в мельчайших деталях. Её тихие беззащитные слезы удовольствия, ее нежный запах, ее вкус на губах. Дрожь, которая зарождалась в животе и скользила вниз по ногам, заставляя сокращаться мышцы. У Амира было много женщин. Но никогда, ни до, ни после он не испытывал такого дикого первобытного чувственного восторга. Соня была такой откровенной в своей страсти, такой честной. Ничего показного или наигранного. Горячая, смущенная, одуряюще вкусная. Она взорвалась у него на языке, током пронеслась по вкусовым рецепторам к самому центру удовольствия, вызывая мгновенное привыкание. Это невозможно было объяснить. Ни тогда, ни сейчас. Это просто… было! Было чем-то большим, нежели все остальное.