- … большинство пострадавших направлено в первую окружную больницу. Двое до сих пор находятся в тяжелом состоянии. Напомним, что жертвами катастрофы, произошедшей на юго-востоке столицы, стали пять человек… пострадавшими признаны семнадцать, среди них - двое детей в возрасте семи и двенадцати лет. И, как нам стало известно прямо в эту минуту, в аварии пострадала также София Ковалевская, всемирно известный ученый-физик, самый молодой в стране доктор физико-математических наук, лауреат престижнейших премий в области физики, в минувшем году удостоенная Звезды героя страны за весомый вклад…

Амир дослушал выпуск до конца и медленно-медленно вытер с лица пот заранее приготовленным полотенцем. Встал со скамьи. Ноги почему-то не слушались.

- Ты знал? – тихо спросил у Глеба, не поворачиваясь к нему лицом.

- Это моя работа.

- Почему мне не сказал?

- Потому что ты не спросил.

Что ж. Глеб прав. Нечем крыть. И злиться не на кого. Разве что на самого себя.

Нет… Ну, какова! Всемирно известный ученый-физик… Это ж сколько нужно было впахивать? На износ, себя не жалея… Девочка-девочка. Сколько в тебе всего? Как так получилось, что он ее отпустил?

Амир отбросил полотенце и пошел прочь из зала. Натруженные мышцы мелко-мелко подрагивали. А может, эта дрожь шла изнутри? Амир принял контрастный душ, натянул домашние штаны и, в чем был, вышел из комнаты. Он сам не знал, куда идет. Еще пару часов назад единственным, о чем мечтал Амир, был крепкий здоровый сон. А теперь сна ни в одном глазу не было. Он вышел на большую крытую террасу, уселся в плетеное ротанговое кресло и слепо уставился вдаль.

Хотелось курить… Хотя он не курил.

- Пусть кто-нибудь за сигаретами сгоняет, - скомандовал в темноту, зная, что Глеб где-то рядом. Не смог бы он бросить хозяина в таком состоянии. Сто процентов, не смог бы. А потому тенью бродил за ним следом.

Через некоторое время на стол перед Амиром легли запечатанная пачка Кента, простая пластмассовая зажигалка и хрустальная пепельница. Он быстро открыл пачку, вытянул сигарету зубами и подкурил. Чуть не задохнулся первой затяжкой. Выдохнул носом дым и повторил.

Он так жадно курил лишь пару раз в своей жизни. Впервые, когда майор Громов вывел его из ущелья, и они лежали в траве под высоким ночным небом, любуясь бриллиантовой россыпью звезд и потягивая одну на двоих сигарету. Второй раз Амир закурил, когда заключил свой первый большой контракт. И… когда отпускал Соню, он курил тоже. В тот день Амир вернулся домой и за закрытой дверью кухни в полном одиночестве единственный раз в жизни напился. И чем больше он пил, тем больше злился, все сильнее себя накручивая. Эта совершенно идиотская пьяная бравада – «Кто я, а кто она! прибежит, приползет, пожалеет!» – сыграет с ним злую шутку. Но поймет он это лишь годы спустя.

Не прибежала, не приползла, не пожалела!

Выстояла, выдюжила, справилась! Еще как справилась, Амирчик… Всем бы так. Амир резким движением вдавил окурок в пепельницу и, вскочив на ноги, снова подкурил. От стены до стены. Восемнадцать шагов… Пять глотков кислорода. Чувствуя злость, которая с новой силой вскипела!

И глупо ведь… Глупо! Злиться на то, что она без него не сломалась. А ведь ты посмотри, как выходит! Рвет душу подленькая мыслишка! Как она могла?! Как посмела?! Где-то там, вдали от него… Собраться с силами, сцепить зубы и ринуться в жизнь… Яркую, красочную, наполненную событиями, признанием и победами! В то время как он… прозябал, не жил толком без неё!

Так тебе и надо, козел, - мелькнуло в мозгу. – Так тебе и надо! Наваждение какое-то – она перед глазами. Амир опустил отяжелевшие веки, без сил опустился в кресло, убеждая себя, что пройдет! Пройдет время, и сотрется из памяти это странное сумасшествие! Все станет как прежде, он привыкнет, воспоминания померкнут, как это обычно бывает и ее образ сотрется… А если нет – он его сам сотрет! Нанесёт поверх десятки… нет! Сотни новых! И все забудется…

- Позвони Альбине. Или как там ее?! – обратился к темноте.

- Оно тебе надо, Амир Шамильевич? – вздохнул Глеб.

- Делай, что говорю.

Глеб тихонько хмыкнул и вышел из комнаты. Он двигался бесшумно, поэтому Амир не мог знать об этом наверняка. Просто чувствовал, что в кои веки остался один.

Забыть. Вычеркнуть из памяти. Как можно скорее, и попробовать жить дальше! Все ведь в прошлом. Давным-давно! Сейчас не на что и надеяться. О чем он думает вообще? Они теперь совершенно другие! У них никак не связанная устоявшаяся жизнь, ломать и перекраивать которую нет никакого смысла! Да и ради чего? Ради этого морока?! Глупости какие! Ерунда! Не случилось ничего. Так, привиделось. Придумал же такое – жизнь ушла! Да вы десять лет не виделись! От той девчонки и следа не осталось… Дурак!

- Амирчик! Как же я соскучилась, милый! Ты почему не сказал, что вернулся? Я бы пораньше к моему зайке приехала! – запричитала Альбина, стремительно врываясь в его уединение. Прижалась жарким ртом, тяжелой грудью, рассмеялась тихонько, почувствовав его возбуждения. – Кто тут у нас такой голодный? Иди же сюда… - мурлыкнула, сбрасывая шубу прямо на пол.

Вот, так-то лучше! Это по-нашему. Физика, и никакого душевного стриптиза. У него своя жизнь, у неё – своя. Никаких обязательств, никакого риска для внутреннего равновесия. Никаких чувств. Оргазм, и тот какой-то размытый. Нет в нем пронизывающей душу остроты, и удовольствия нет. Зря он ее позвал… Зря.

Амир поднялся с пола, забрал сигареты:

- Ну, ты и зверь, Каримов! – восхитилась Альбина, не уловив его настроения.

Амир снова подкурил, мазнул по ней краешком глаза.

- Спасибо. Переночуешь здесь, или попросить тебя отвезти?

Девка моргнула, заподозрив неладное. Села на полу, натягивая на плечи платье, которое он не озаботился даже снять.

- Мой тигр не хочет продолжить? – игриво протянула она, плохо скрывая неуверенность и, наверное, страх. Страх потерять. Не его… Отнюдь. Положение, которое ей давал статус его любовницы.

Смерив уже бывшую пассию усталым циничным взглядом, Амир покачал головой:

- Не сегодня, - и просто вышел за дверь.

На душе было мерзко. Да и тело не удалось обмануть. Все не то… Все не так… Суррогат - он и есть суррогат. А настоящее… в далеком-далеком прошлом.

Стоп! От пришедшей в голову мысли Амир резко остановился. Стремительно развернулся, меняя направление, и, преодолев ступеньки, спустился к себе в кабинет. Он вел себя совершенно по-идиотски. Ну, ведь мог дернуть Глеба и уже через пять минут узнать о ней все подчистую! В том числе и о её мужиках… Но что-то его останавливало. Он даже Глебу не мог показать, как его сейчас подрывало!Включил компьютер, ввел в поисковике «София Ковалевская» и как последний идиот принялся просматривать все высыпавшиеся ссылки. В большинстве своем речь, конечно, шла о её научной деятельности. Попадались и редкие фотографии, которые он долго разглядывал, злясь на себя, закрывал окошко, но снова к ним возвращался. И так час за часом, пока не наткнулся на личную страничку Сони в Фейсбуке…

Помолвлена с Джеком Ирвином. Вот так вот. А ты как думал, Амирчик? Амир стиснул зубы и листнул вниз. Соня оказалась активным пользователем соцсети. Здесь было множество ссылок на научные статьи, ее личных ироничных наблюдений, читая которые, он невольно улыбался, и фотографий. Лондон, Осака, Сидней… Она объездила весь мир. Все такая же тощая. Хотя… нет, кое-где округлилась. То застегнутая на все пуговицы, прическа – волосок к волоску, то растрепанная и улыбающаяся. Он взгляда не мог отвести!

Один из постов был посвящен Дню влюбленных, который она отмечала в прошлом году с тем самым Джеком. Счастливая, смеющаяся, молодая! Ей сколько? Тридцать? Тридцать один? А выглядит, как пятнадцатилетка. И целует… этого. Как его?

Резким движением Амир опустил крышку ноутбука и встал из-за стола. Подошел к бару, плеснул себе выпить. У него внутри клокотало, кипело черной жижей беспочвенной злости. Как она могла? Как она могла жить, дышать, влюбляться… Куда делись ее «я не могу без тебя… не могу…», куда её «люблю» делись?! Амир вроде бы и понимал, насколько абсурдными кажутся его претензии спустя десять лет, и не по-ни-мал! Он мог смириться со всем, чем угодно! С ее успешностью, которая наверняка превосходила его! В каком-то глобальном смысле – так точно превосходила. Он не мог простить Соне лишь то, что она без него была счастлива!

Глава 6

Он проснулся позже обычно с гудящей, тяжелой после сна головой. Во рту горчил мерзкий вкус сигарет. Волосы, которые давно следовало подстричь, пропахли дымом. Амир поморщился. Поднялся с кровати, сделал несколько упражнений, чтобы взбодриться, и пошел в душ. Он лег поздно. Уже в пятом часу. И, конечно, его всенощное бдение не прошло даром. Он чувствовал себя ни на что не годным стариком.

Чуть встряхнувшись при помощи контрастного душа, Амир обмотал бедра полотенцем и поплелся в гардеробную. Ряды костюмов и идеально выглаженных рубашек могли составить достойную конкуренцию любому даже самому элитному бутику. Когда-то давно, наверное, еще в прошлой жизни, в которой он имел весьма смутное представление о слове «стиль», одежду ему помогала выбирать Соня. Она обладала безупречным изысканным вкусом. Влёгкую сочетала костюмы и рубашки, подбирала к ним галстуки, аксессуары и обувь. Амир не мог понять, откуда в ней это все… Наверное, впитала с молоком матери. В таких девочках, по-настоящему элитных девочках из хороших семей, тех семей, что не из грязи в князи выбились, а чьи предки князьями и были, присутствовал тот самый пресловутый класс, который никуда не девался, в каких бы трудных жизненных ситуациях те девочки не оказались. Даже самые простые и дешевые тряпки на них смотрелись дизайнерскими вещами, а уж эта царственная осанка, грациозные жесты и плавная речь… Они околдовывали и пробуждали непреодолимое желание соответствовать.

Ну, и какого дьявола он это вспомнил?! Наваждение какое-то, ей богу! Амир схватил вешалку с первым попавшимся костюмом и принялся одеваться. Сунул ноги в узкие, но удобные, сшитые по индивидуальному лекалу туфли. Свои вкусы относительно обуви Амиру тоже пришлось пересмотреть. Соня говорила, что бизнесмену его уровня не следует носить красные мокасины. Соня была права. В то время он не мог себе позволить не обращать внимания на такие детали. Теперь все изменилось. Да только как-то отвык он от красных мокасин. Костюмы от Бриони и ботинки ручной работы стоимостью в несколько тысяч долларов стали такой же его неотъемлемой частью, как когда-то кожаный пиджак и обувь кошмарных расцветок. А тогда необходимость отказаться от своих привычных нарядов и Сонины ненавязчивые лекции на тему «как должен выглядеть бизнесмен» не вызывали в нем ничего, кроме ни на чем не основанной злости. И несмотря на то, что Соня всегда была очень тактичной, с ней он, как никогда, чувствовал свою ущербность. Дровишек в огонь подбрасывали и многие деловые партнеры, которых ему приходилось терпеть. Эти господа могли брать его деньги под свои проекты, могли вкладываться в его, но в свой элитный круг Амира они принимать не спешили. Для них он был просто хачом, с которым они почему-то были вынуждены считаться.

- Кофе, - буркнул мужчина домработнице, спустившись в столовую.

Нет, с этим нужно что-то делать. Не к добру эти мысли. Сейчас столько работы! Предвыборная кампания на носу, а он думает непонятно о чем.

На стол перед ним опустилось блюдце с маленькой чашечкой кофе. Рядом – корзинка с выпечкой, стакан сока, мед и тарелка с сыром. Двустворчатые двери распахнулись, в столовую зашел Глеб. Амир взмахом руки пригласил друга за стол. И практически в то же мгновение перед ним выросла чашка. Совсем не такая, как перед хозяином. Огромная, пол-литра, с чаем, как он любил. Все в доме знали о привычках Громова.

Ничуть не церемонясь, Глеб протянул лапищу, взял с тарелки парующий хачапури и с удовольствием откусил.

- Сразу едем в больницу или в офис?

- В офис. Карина меня раньше вечера не ждет.

- Встреча с Игнатовым у тебя назначена на двенадцать? Не переносили?

- Нет. А что? Что-то не так?

- Да нет. Просто ты знаешь мое к нему отношение.

Амир кивнул. Ему самому не нравился этот тип, которого активно продвигали соратники по их политическому союзу. Интересно, что ему было нужно? Наверняка денег… Что ж тут гадать.

Громов откусил очередную порцию вкусности, запил чаем и будто бы между делом спросил:

- К Софии точно не станешь ехать?

Амир вскинул взгляд:

- С чего вдруг? Разве похоже, что я горю желанием с ней увидеться? – почему-то разозлился Амир. И на кого он разозлился – непонятно. То ли на Глеба, который задал глупый вопрос. То ли на себя – потому что вопрос был совсем не глупый, а где-то даже закономерный и правильный, исходя из его ненормального поведения. Дурак… Устроил представление! Как томная барышня, ночей не спит, шлюх не тр*хает… Точнее, тр*хает, только толку от тех шлюх, если Соня все равно перед глазами стоит.