- Щекотно, - сморщила нос Карина.

У Сони уже на тот момент был совсем не женственный сорок первый размер ноги, и её носки смотрелись на девочке почти что чулками. Кажется, этот факт развеселил Карину. Она окинула взглядом свои ноги и весело рассмеялась. И у Сони хоть ненадолго отлегло от сердца.

Они немного поиграли с малышкой, поужинали, и во второй раз в этой жизни Карина Каримова уснула в ее кровати. А Соня потом долго уснуть не могла. Ну, во-первых, ждала новой встречи с Амиром, непонятно зачем – он был чужой, недоступный мужчина, но ведь ждала… А во-вторых, она не могла успокоиться, не могла уложить в голове, как родная мать может забыть о собственном ребенке?! Что же она за человек? И человек ли?! Вот что ей делать, если эта расфуфыренная красотка все же появится? Отдать ей Карину? Из глубины души поднялся мощный протест – не отдаст! Это ребенок Амира Шамильевича, его любить надо, баловать, а не вот так…

На глаза набежали слезы. Соня стряхнула их ладошкой и взялась за учебник. Все равно она вряд ли уснет. Так хоть позанимается! Она ждала Амира до четырех утра, а потом просто выключилась! Так и уснула, полулежа, сжимая в руках увесистый томик по квантовой физике.

Амир не появился, ни утром, ни в обед. Соня прогуляла занятия в университете, но не навестить брата она не могла! Благодаря деньгам, полученным от размена квартиры, она смогла оплатить ему дорогостоящую операцию и целый год реабилитации в хорошем частном медицинском центре. Чего и скрывать, это здорово облегчило ей жизнь, но главное – там Сережа находился под круглосуточным наблюдением врачей. Разве она могла своими силами обеспечить ему такой уход? Возможно! Но тогда бы ей нужно было бросить университет, подработку и неотрывно при нем находиться. Вопрос только в том, на какие бы средства они стали бы жить?!

- Знаешь, что, моя ягода, а давай-ка с тобой отправимся в путешествие!

- Путивше… путише…

- Путешествие! – улыбаясь, проговорила по слогам Соня. – Ты когда-нибудь бывала в метро? Нет? Вот и посмотришь…

Домой они вернулись без малого через три часа. Едва ступили во двор, из подъезда им навстречу выскочил Амир Шамильевич в сопровождении каких-то мужчин. Он подхватил Карину на руки и, что есть силы, прижал дочь к себе.

- Какого дьявола ты вытворяешь?! – зашипел он, наверное, глуша, закипающий в горле крик.

- Извините… Мы ждали вас еще с вечера и не дождались. А мне нужно было срочно уйти. И я не могла оставить Карину одну, понимаете? – оправдывалась Соня, теряясь под полным ярости взглядом.

- Что значит - со вчера?!

Соня нервно огляделась. Сунула отчего-то дрожащие руки в карманы. Опустила взгляд в пол:

- Может быть, я вам все объясню дома? Там тепло, а здесь…

- Еще как объясните! – зашипел Амир и, больше на нее не глядя, зашагал к входу в подъезд. Карина сидела у него на руках, глядя на Соню из-за плеча отца большими растерянными глазами.

Каримов успокоился так же быстро, как и вскипел. Стоило ему лишь выслушать сбивчивые объяснения Сони.

- Говоришь, она на улице была?

- Была! – кивнула та, с трудом удерживаясь от слез.

- И рядом с ней никого не было?

- Не было! Ни няньки, ни… куклы этой разрисованной, - выпалила Соня, разозлившись. И тут Амир ее удивил. Помедлил немного и улыбнулся. Не ей! Стоящему за плечом мужчине. Глеб… так он его называл.

- Ты слышал? Куклы разрисованной! – с каким-то уважением даже протянул Каримов, но тут же снова нахмурился:

- Проверь…

В тот момент Соня не понимала, что означала его последняя реплика. Только несколько лет спустя догадалась, что таким образом Амир просил проверить подлинность ее слов. А что? С его возможностями можно было запросто получить доступ к камерам видеонаблюдения. Что Глеб, очевидно, и сделал.

- Папочка, Соня хорошая… - тихо пробормотала Карина, заглядывая в комнату. – Мы с ней сварили ва-ре-ни-ки и искупались. А потом она насыпала мне в носки горчицу…

- Это еще зачем?!

Соня вскинула взгляд и снова его опустила, как-то устало пробормотав:- Не горчицу… Горчичный порошок. Чтобы ножки согрелись… Карина продрогла.

Амир опустился на табуретку и, что есть силы, растер лицо. Только тогда Соня обратила внимание на его внешний вид: запавшие глаза, резкие, совсем не по возрасту, складки у рта, легкая седина на висках. Амир имел вид вусмерть уставшего мужика, которого Соня чисто по-бабски жалела. Эта тяжелая, накапливаемая годами усталость читалась во всем его облике. Он совершенно не выглядел на свои тридцать лет… Но каким же он был красивым!

- Ты пойдешь ко мне нянькой? – спросил вдруг Амир после долгой тяжелой паузы. А Соня настолько не ожидала такого предложения, что брякнула, не подумав:

- Нет! Вы уже большой мальчик.

Он тогда так на нее посмотрел! Полоснул злостью. Соня почему-то сразу поняла, что Амир решил, будто она высмеивает его.

- К моему ребенку! – цедя каждое слово, уточнил он.

- Я не знаю, - растерялась Соня, - Карина чудесный ребенок, но я учусь и просто не представляю, как это можно совмещать с работой подобного рода.

- Днем у Карины имеется приходящая няня. А вас я нанимаю на все остальное время. С шести вечера и до девяти утра. Я заплачу хорошие деньги.

Хорошие деньги Соне были нужны. Но еще больше ей было нужно видеть его… хоть изредка. Она впервые влюбилась. Совершенно по-дурацки, с первого взгляда… И эта любовь подхватила ее, как ураган, и понесла…. Нет, Соня ничего такого не планировала! Ей было достаточно просто находиться с ним рядом. Пересекаться хоть иногда! И она согласилась…

Соня пыталась работать, просматривала вновь полученные данные, но видела перед собой только картинки прошлого! Фактически она ничего так и не сделала, зато страшно устала. Кости невыносимо ныли, но она упрямо отказывалась от приема туманящих мозг обезболивающих. В надежде отвлечься, Соня отбросила планшет и щелкнула пультом от телевизора.

- … пресс-секретарь Амира Каримова никак не комментирует ситуацию. Напомним, что накануне интернет буквально взорвал видеоролик, снятый на месте трагедии одним из очевидцев. На кадрах отчетливо видно, что бизнесмен, рискуя собственной жизнью, выносил из горящего автобуса раненых. Чуть позже в микроблогах пострадавших в аварии граждан стали появляется сообщения, в которых те благодарили депутата за оказанную им помощь. В сети набирает популярность новый хештег «спасибо_Амир».

Дослушав репортаж, Соня выключила телевизор и, что есть силы, зажмурилась. Никакая физическая боль не могла сравниться с той, что поселилась в ее душе.

Глава 9

Значит, не ошиблась. Значит, это действительно был он… И теперь… теперь совершенно невольно, как и двенадцать лет назад, Амиром наполнилась каждая секунда её жизни. Соня пыталась абстрагироваться, выстраивала блоки, противореча тем самым собственному желанию в себе разобраться, а потом снова мысленно возвращалась… то в день той чудовищной аварии, то в их одно на двоих прошлое.

Ну, да… На двоих! – горько хмыкнула Соня. Кого она пытается обмануть? Их никогда не было двое. Всегда кто-то третий, или что-то третье… То, что важнее Сони, то, без чего ему никак нельзя. А она просто была. Крутилась в поле его притяжения. Как далекая планета вокруг своего светила, то приближаясь почти вплотную, то удаляясь на сотни лет.

Может быть, в самом начале. Когда между ними еще ничего не было. И никого не было. Ни его жены, которую Амир поместил в закрытую наркологическую клинику сразу же после того случая с Кариной, ни каких-то новых грандиозных проектов, которым была во многом подчинена вся его жизнь потом.

Долгое время Соня запрещала себе вспоминать те первые, самые счастливые дни…

В первый раз, в качестве няни ребенка Амира, Соня встретилась с малышкой уже на следующий день. Едва не зазевалась, погрузившись в очередной расчёт, но, к счастью, ей позвонила секретарь Амира Шамильевича и строгим тоном напомнила, что её прихода будут ждать.

Дочка Амира росла замечательной девочкой. Правда, робкой и немного забитой. Может быть поэтому Соня так сразу к ней прикипела сердцем? Как знать. Эту кроху она беззаветно любила… Что, впрочем, не мешало ей довольно трезво оценивать девочку. Очевидным было одно – приходящая нянька с ней совершенно не справлялась. Нет, она очень старалась! Добродушная и улыбчивая, она так сильно старалась! Но опасаясь не угодить хозяевам, потакала любой прихоти подопечной. На тот момент Соня мало что понимала в вопросах воспитания подрастающего поколения, но даже ей было понятно, что ребенок должен как-то развиваться, а не сидеть целыми днями у телевизора. И тогда она занялась этим вопросом вплотную! Сколько книжек она прочитала в тот момент! Сколько информации перелопатила! И Монтессори, и Глена Домана, и Макаренко… И… увлекла, таки, девочку, заинтересовала! Фактически, у них оставалось не так много времени до прихода основной няни. Каких-то пара часов вечером, и пара часов с утра, до того. Но Соня старалась вложить в Карину по-максимуму. Они и рисовали, и лепили, учили буквы и цвета, разбирались со счетом. И все в удовольствие, с радостью и интересом.

Соня впервые почувствовала себя уверенно на преподавательской ниве. У неё отлично получалось! Да и совмещать работу няньки с учебой оказалось не так уж и сложно. Фактически, она была свободна с половины десятого вечера и до семи утра. Это же сколько всего можно было переделать, перечитать, изучить… И совсем ей Кариночка не мешала!

С Амиром они встречались скорее мельком. Если он ночевал дома – Соня уходила к себе. Если дела не отпускали, Соня оставалась ночевать в небольшой комнатке, примыкающей к огромной детской Карины.

Однажды, спустя где-то неделю, с ними произошел довольно забавный случай, который сейчас София вспоминала с улыбкой, в то время как тогда случившееся воспринималось ею катастрофой вселенских масштабов.

Карина была девочкой своенравной. И поначалу Соне приходилось выдумывать всякие хитрости, чтобы заставить маленькую негодницу заняться каким-то полезным делом. В тот день Карина решила устроить очередной показ мод. Отговаривать ее от этой мысли было совершенно бессмысленно, и Соне оставалось разве что с энтузиазмом поддержать идею подопечной, и уж в процессе внести в нее нужные педагогические корректировки.

Отрывалась Карина основательно! По легенде – она была известным модельером, а Соня - ее моделью. Нацепив на себя слишком длинное платье, боа и найденную в недрах гардеробной шляпу, Карина колдовала над своей жертвой. Делала ей прическу и даже красила специальной купленной в Детском мире косметикой. Вечерний туалет «модели» представлял собой шикарную вручную расшитую скатерть, обмотанную вокруг тела, и несколько ниток бус.

Соня не слишком переживала начет своего внешнего вида. В тот момент ее гораздо больше занимали цилиндрические волны Эйнштейна-Розена, точнее - их вид в циклических координатах. Она осторожно строчила формулы и графики, время от времени вскидывая рассеянный взгляд на занятую делом малышку, и спрашивала:

- Что ты сейчас накрасила?

- Твои lips…

- Верно! А до этого?

- Глазы…

- Глаза, - поправляла Соня. - А на английском?

- Eyes… - выговорила девочка и, высунув от усердия язычок, продолжила свое занятие.

- Verygood. Что по-английски означает «очень хорошо». А теперь давай вспомним счет!

- One, two… three.

- Very good! I’m so proud of you.

- Что ты сказала? Кроме «Verygood»?

- Я сказала, что очень тобой горжусь! – Соня, наконец, отбросила от себя исписанные только ей понятными формулами бумажки, вскочила и увлекла Карину за собой. Та громко захохотала, вскидывая ручки вверх.

- Ну, что? Идем купаться?

- И даже не повеселимся? – глаза крохи наполнили бездонные озера слез. Можно было подумать, до этого они с ней грустили! Соня хмыкнула. Поправила сползшую на груди простынь и между делом поинтересовалась:

- И как же ты предлагаешь повеселиться?

- Потанцевать! Знаешь, как я красиво танцую? Даже лучше тебя!

Соня сделала излишне недоверчивый взгляд и усомнилась:

- Да ну… Лучше меня?! Такого просто не может быть!

- А вот и да! – стояла на своем Карина, нетерпеливо подпрыгивая на одном месте.

- Это мы еще посмотрим! Ну-ка, включай музыку!

Танцевать Соня не умела в принципе. А где ей было учиться? Ни на какие кружки она не ходила, точно так же, как и на дискотеки. Да и музыка в их доме звучала нечасто. Не хотелось Сереженьку беспокоить. И если говорить откровенно, не нужна ей была та музыка, Соня предпочитала тишину. В общем, так вышло, что в тот вечер она танцевала впервые. Смотрела на довольно уморительные движения Карины, подражающей танцующей девице на экране большого плазменного телевизора, и усердно повторяла за ней: залихватски крутила бедрами, закидывала руки за голову и притопывала ногами в такт.

Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, если бы Карина не заметила притаившегося в дверях отца. И неизвестно, сколько он там простоял и сколько успел увидеть. На Соню нахлынула такая отчаянная волна стыда, что она покачнулась и, запутавшись в злосчастной скатерти, упала на диван.