Был вечер, окна в усадьбе не светились, — морское путешествие остальных членов семьи, видно, еще продолжалось. С молодыми людьми поздоровалась Аинка и мгновенно направилась накрывать стол для ужина.

Она вошла в свою комнату, следом за ней -Федерико, внося дорожные кофры.

— Я пойду. До свидания? — вопросительно произнес он.

Дьявол! — пронеслось в голове молодой женщины.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — робко спросила Маргарет. Что с ней случилось? Куда делась уверенная в себе дама, копенгагенская модельерша, воительница? Откуда появилась эта робость? — Федерико, что происходит?

— Ничего не происходит. Не таких слов она ждала. Ее глаза смотрели на него беззащитно.

— Послушай меня, Магги! — Мужчина взял ее руки, голос его был проникновенно тих. -Когда-то, давным-давно, очень давно мне нравилась одна девушка. Я хотел жениться на ней, я был мальчишкой и безумно ее любил. И никогда в жизни мне больше не встречались женщины, которые могли бы возбудить во мне похожее чувство. И если ты сейчас меня спросишь, есть ли в моем сердце та любовь, я отвечу — той любви нет. И все оттого, что я встретил и полюбил тебя.

— Нет, — произнесла Маргарет с изумленным и испуганным выражением лица.

— Да.

Он встряхнул ее, схватив за плечи.

— Я полюбил тебя с первого взгляда. И удостоверился в своем чувстве еще тогда, у бассейна.

— Нет! Я не могу это слышать! Я не хочу тебя!

— Ты хочешь меня. — Его голос был твердым, как сталь. И он еще крепче сжал ее плечи.

— Нет! И ты вовсе не нравишься мне.

— Нравлюсь. И наш спор пора прекратить.

Поцелуй был нежным и страстным одновременно. Уже зная силу его губ, Магги была поражена новизной ощущений, которые пронизали все ее естество. Сладость его слюны, звук дыхания, плечи, за которые она схватилась, крепкая шея, жесткие волосы, — все было таким недостижимо далеким и одновременно пугающе близким.

За первым поцелуем последовал второй, еще более пламенный. Казалось, каждая частичка ее тела трепещет и жаждет открыться потоку горячей лавы его страсти.

Крепкие ладони легли на ее спину, забрались под шелк блузки, обхватили ее груди, обожгли своим прикосновением живот, талию, ягодицы. Позвоночником Магги чувствовала желание отдаться ему. Какой тут, к черту, контроль над собой! Он развратен и опытен, так пусть использует весь свой опыт, пусть соблазнит, пусть обманет! Она хотела, страстно желала, чтобы тот овладел ее телом. Федерико нежно и бережно опустил женщину на простыни. Губы его целовали ее шею, плечи, ключицы, ложбинку между грудями.

Подняв голову, и обдавая ее нежным проникновенным взглядом, Федерико произнес:

— Маргарет, ты — очаровательная, молодая и красивая женщина, я не встречал в своей жизни ничего подобного.

Ей так хотелось верить ему!

— Я тоже люблю тебя, милый, и поэтому не могу быть с тобой. Любовь к тебе делает меня слабой, беззащитной. Мне становится страшно. Ты не тот мужчина, который может дать мне счастье.

И Маргарет, не тая слез, не убирая со своих коленей его сильные ладони, вновь рассказала ему о детстве. О свадебной фотографии родителей, найденной на чердаке, о ненависти к отцу, которую она пронесла через всю свою жизнь.

— Федерико, Карен как-то поведала мне горькую правду. Оказывается, из-за отца я всю жизнь живу, неся крест ненависти. Мой удел — дать счастье тому мужчине, который полная противоположность тебе. Жить с тобой — значит быть жертвой, повторять судьбу моей матери, теряя свое лицо. Прости, ничего не могу изменить в своем характере и поэтому не хочу делать нас обоих несчастными, случайно разрушив все, что у нас есть. Даже если...

— Если что?

Маргарет тихо добавила:

— Даже если я тебе сейчас скажу, что ты вовсе не напоминаешь мне моего отца. Твоя красота не изменила в худшую сторону душу, не сделала тебя подлым, как его. Но я почему-то все равно не могу верить тебе, Федерико. Я так старалась, но не могу.

Руки Магги судорожно одергивали блузку. Услышав шум автомобильного мотора, она с облегчением вздохнула.

— Наши возвращаются с моря! Прости меня. Нам с тобой нельзя быть вместе.

— Хорошо, — спокойно произнес он. И скорым шагом вышел из комнаты.

Последние дни в Испании прошли как в тумане. Маргарет, Карен и Рикардо много плавали в бассейне, бродили по окрестностям усадьбы, тепло и радушно общались с Камиллой и Бартоломео. Можно сказать, все они теперь стали одной дружной доброй семьей.

Федерико больше не звонил Маргарет по телефону, не появлялся в доме родителей. Дня за два до отлета сестер в Копенгаген Бартоломео за обедом сообщил:

— Наш сын совсем заработался. Сегодня утром улетел по делам в Нью-Йорк.

Пусть, подумала Маргарет. Все правильно. Он умный человек, и когда я рассказала ему правду о себе, тому ничего не оставалось, как сделать верные выводы.

И вот настало утро прощания. Маргарет проснулась со странным чувством печали. Еще не открыв глаза, она почувствовала, что в комнате нет привычного яркого солнечного света. Впервые за две недели пребывания их в Испании шел дождь. Он обливал цветущий парк свежими струями, стучал по балконным плитам, его чистые капли ползли по окнам.

Камилла за завтраком старалась казаться веселой и все время повторяла:

— Дорогие мои, вы ведь ненадолго покидаете нас. Скоро мы опять встретимся. А Рождество Рикардо обязательно проведет у нас, в Алелла.

Камилла полюбила невестку и внука всем сердцем. Полюбила она и Маргарет, хотя они и не нашли общий язык, обсуждая холостяцкую жизнь Федерико.

— Дорогая, — сказал заботливый Бартоломео, обращаясь к жене, — тебе лучше остаться дома. Я боюсь, что прощание в аэропорту навредит твоим нервам. Собственно, ничего страшного не происходит: девочки и наш внук возвращаются в Копенгаген. Он же не на Луне находится, всего пара часов полета.

И вот Маргарет, Карен, Рикардо и Бартоломео уселись в «ламбарджини», за рулем был Поль. Машина мягко тронулась. Фигура Камиллы осталась на пороге замечательного дома, в котором произошло столько незабываемых событий! Спасибо, милая сеньора Бокерия, за гостеприимство! У вас — золотое сердце!

Маргарет сидела у окна автомобиля, грустно смотрела на мелькающие пейзажи. Они были такими же сочными, яркими, как и в день их приезда. Только сейчас кипарисы, домики, дорога, цветы казались какими-то задумчивыми, словно тоже прощались с гостями из далекой Дании.

Как хорошо, что рядом нет Федерико, подумала Маргарет. А то он опять начал бы меня мучить, заводить без толку своими страстными взглядами. Зачем это нужно? Впереди — родная Дания, Копенгаген, любимая работа.

Аэропорт в Барселоне встретил путешественников привычным шумом, суетой, объявлениями о прилете и отлете самолетов. Сновали толпы пассажиров, и снова Маргарет увидела счастливые, растерянные, сосредоточенные лица. Ну вот, жизнь продолжается, отчего-то грустно подумала про себя она. Сейчас они пройдут на посадку, самолет взлетит в хмурое небо. Да, жизнь продолжается, но отчего так давит в груди? Будто там камень вместо сердца? И вдруг Бартоломео воскликнул:

— О! Кого я вижу! Это невообразимо! Маргарет бросила взгляд в сторону, куда указывал Бокерия-старший, и ощутила: есть у нее сердце, есть! И оно оборвалось, покатилось вниз. Да, еще бы мгновение, и оно упало бы на плиты пола, оказавшись под ногами самого невероятного мужчины на свете.

Пассажиров авиалиний, встречающих и провожающих, раздвигал Федерико. Казалось, его крепкая высокая фигура режет толпу как нож масло.

— Сынок! Ты же должен сейчас быть в Америке! — удивился Бартоломео, пожимая Федерико руку.

— Привет, папа! Привет, Карен! Как поживаешь, Рикардо? — Он всем сдержанно улыбался, а когда повернулся к Маргарет, то она почувствовала, что сейчас просто сойдет с ума от нахлынувшего счастья. Она видит его! Она — в глубине души — только об этом и мечтала!

— Можно тебя на минутку, Маргарет? — вежливо спросил он, взяв ее под локоть.

— Да, — пролепетала она. — Зачем ты прилетел из Нью-Йорка?

— Дядя Федерико, ты прилетел жениться на моей тете? — с детской непосредственностью спросил Рикардо.

Боже мой, Магги сейчас была готова убить племянника!

— Хотел спросить, что мы будем делать в будущие выходные?

— Как что? Я же сейчас улетаю в Данию! — почти отчаянно воскликнула она.

— Ну и что? На выходные я запросто прилечу в Данию. Надеюсь, ты мне покажешь какие-нибудь достопримечательности? Если честно, я был в вашей стране всего один раз и совершенно ничего не запомнил, потому что со мной не было рядом такой очаровательной женщины, как ты, милая... А ты шустрый парень! — Федерико потрепал племянника по шевелюре. — Ох, наплачутся от тебя девчонки!

Господи! Он опять своим магическим взором смотрел на нее. И она не могла оторвать от него взгляда, снова безумно желая этого удивительного мужчину. Вот идиотка, зачем наговорила ему кучу глупостей, доставила столько переживаний? Можно ли верить происходящему? Что, если этот дьявол вновь искушает ее?

— Не надо, ничего не надо... — с потерянным видом тихо сказала Маргарет. — Я не переживу вновь всего... Не хочу даже обсуждать!

— Я говорю, а ты слушай меня. Моему отцу хватило секунды, чтобы понять, какую он женщину встретил тогда на причале, единственную и неповторимую. Мне тоже хватило секунды, чтобы во всем разобраться, увидев тебя.

Маргарет стояла, опустив голову.

— Да. И еще, — почти равнодушно сказал он, — нам надо договориться, какие кольца покупать, где мы проведем свадебное путешествие.

Она не верила ушам. Что он такое говорит?!

— Какие кольца? Какое путешествие.., свадебное?

Федерико серьезно смотрел на Маргарет и совершенно серьезно, без иронии, издевки, намека на шутку, сказал:

— Ты разве не догадалась, что нам пора пожениться?

Голос по громкоговорителю аэропорта сообщил:

— Объявляется посадка на рейс «Барселона-Копенгаген». Пассажиров просят...

— Дети! Хватит выяснять отношения. Вы разве не наговорились за две недели? — проворчал за их спинами Бартоломео. — Самолет улетит без Маргарет.

— Да, да, мне надо улетать, — пролепетала та. — Прости, Федерико, но я... Это все сумасшествие какое-то!

— А любовь всегда сумасшествие! Его крепкие руки легли на ее хрупкие плечи, он притянул ее к себе, губы их встретились. Магги уже ничего не соображала, ей было наплевать, что она стоит посреди аэропорта, что рядом — сестра и племянник, что их видит Бокерия-старший и вообще — все люди, присутствующие здесь. Она ощущала себя рядом с единственным на земле дорогим ей мужчиной. Любимым Федерико Бокерия. Без которого ни дышать, ни спать, ни есть, ни жить — не может!

— Все, моя хорошая, тебе пора. Жди меня в субботу, — сказал Федерико, нежно отстранился от нее, кивнул Карен, отцу и племяннику.

— Всем — до встречи! Я тоже улетаю. Мой обратный самолет на Нью-Йорк — через сорок минут.

Стройная высокая фигура Федерико удалялась. Маргарет смотрела вслед и ощущала: вот он, ее Мужчина. Мужчина всей жизни. Она сгорает от любви к нему и до гроба будет любить только его одного.

Эпилог

В субботу Федерико не прилетел и даже не позвонил. Но в характере Маргарет появилась новая черточка — она отнеслась к случившемуся спокойно. Не терзала себя бессмысленным анализом своих поступков, не кусала губы, не плакала. Что говорить, несколько дней волшебной сказки и так были подарком судьбы. Сказки не становятся явью и в этом их прелесть.

День был ненастный, в толстом пушистом свитере фигурка Маргарет, спешащей по набережной квартала Кристиансхавн на деловой завтрак с редактором журнала мод, казалась еще стройнее и тоньше. Холодный ветер с моря заставлял низко пригибать голову. И вначале женщине показалось, что к ней бросился городской сумасшедший: так нелепа была фигура в долгополой куртке, в шапочке, натянутой на самые брови, с двумя велосипедами, висящими на плечах.

— Маргарет, это называется лето? Привет! Если ты не согреешь беднягу-южанина, я погибну!

— Федерико! Поехали греться! — потянула к себе велосипед Маргарет. — Как родители?

— Все нормально, а какие новости у тебя?

— Карен позвонила и рассказала, что собирается выйти замуж за Феликса. Помнишь, я тебе говорила: он — компаньон по ресторанному бизнесу сестры. Лучшего отца для Рикардо не найти.

Федерико вертел головой по сторонам, рассматривал краснокирпичные стены домов, баржи и яхты, стоящие на канале. Задирал голову на островерхие крыши соборов.

— Молодец Карен, рад за Рикардо. Красиво здесь, но у нас в Толедо лучше! Куда мы едем?

— В «Толедо»! — без тени улыбки произнесла Маргарет.

В крохотном одноместном номере гостиницы «Толедо», окошко которого выходило на пристань Гаммель Странн, было уютно и тепло. Федерико с блаженным видом вытянул длинные ноги.

— Выгляни в окно, видишь, к этой пристани швартуются катера, которые возят туристов. А справа видна церковь Хольменскирке, в 1619 году она была перестроена из якорной кузницы по приказанию короля Кристиана IV, начала быстро говорить Маргарет, когда они остались наедине. Нет, она все еще боялась его, поэтому превратилась в гида-самоучку.