Ирина Эльба - Привет из сказки

Первый день весны… Яркое солнце и серебристый снег, хрустящий под ногами от легкого мороза. Да уж, что-то в этом году погода не спешила радовать теплом, вызывая грустные вздохи у молодежи и ворчание у более взрослого поколения. Так хотелось сбросить с себя успевшие надоесть шубки и теплые куртки, переэкипироваться в более легкую одежду, но до этого момента еще жить и жить.

Вот с такими грустными мыслями Василиса и её подружки покидали альма-матер, уставшие после очередного рейтинга. Ну кто, скажите, кто придумал эту болонскую систему? Предложение сходить в кафе и перекусить было воспринято с радостью, так что, свернув на боковую дорожку, девушки через некоторое время оказались в парке. Через него до любимого кафе было ближе всего.

— Как дети малые, честное слово! — возмутилась Ирина, глядя на группку дурачащихся парней.

— Мужики все такие! — поддакнула Катя, балансируя на высоких каблуках. — Что же тут так скользко?!

— Если бы надела нормальную обувь, проблем не было! — ехидно отозвалась Васька.

Каблуки она за обувь вообще не считала, так что сочувствия к страдающей подруге не проявляла. Будучи любителем всего неформального до кончиков своих черных волос, Василиса искренне считала каблуки орудием пыток. Причем, как для женщин, так и для мужчин, поскольку последние часто страдали косоглазием и обильным слюноотделением из-за искусственно удлиненных ног.

Тем временем веселая компания из пяти молодых людей даже не подозревающих о странных женских мыслях, продолжала развлекаться, засовывая за шиворот друг другу комья снега.

— Царевич, ты профукал мне желание! — заржал один из парней, скатывая снежный шарик, больше напоминающий волейбольный мяч.

— Ты мухлевал! — возмутился Денис, в народе прозванный Царевичем за свою своеобразную сказочную внешность.

— А тебе кто мешал делать то же самое? Вот и не возникай! Мужик сказал — мужик сделал, так что теперь готовься!

— Да пошел ты, — беззлобно отозвался Дэн, делая подножку другу и утрамбовывая его в снег.

— Царевич, вынь его морду из снега, иначе завтра кто-то будет валяться с температурой, а мы не сможем поехать на тренировку, — мягким тоном, словно уговаривая глупого ребенка, попросил Олег.

— Кстати, я желание придумал! — отплевываясь от снега, радостно сообщил Мартин. — Видишь вон тех девушек? Подойди к готке и поцелуй её!

— Ты совсем охерел, Мар? — ошалело спросил Денис.

Целовать незнакомых девушек ему совсем не хотелось, тем более еще свежи были воспоминания о последней пассии.

— Давай-давай, красавчик! — противненько пропел Мартин. — Желание, проигранное в карты — закон!

— Чтоб ты неделю с керамическим другом не расставался!

— Уж лучше я с ним буду, чем с таким чудом! — хмыкнул парень, а потом кивнул в сторону приближающихся девушек. — На выход, ваше величество!

Обозвав друга нехорошим словом, Дэн все-таки направился к дамам. Свои обещания он старался сдерживать, поэтому деваться было некуда.

— Здравствуйте девушки! — вежливо поздоровался Дэн, бегло оглядывая резко замолчавших красоток(за исключением одной особы). — Надеюсь, вы меня не будете бить!

— За что? — не поняла блондинка Катя.

— За это, — тяжело вздохнул парень, а потом быстро притянул к себе офигевшую Ваську и поцеловал её в губы.

Девочка была на две головы ниже, так что пришлось согнуться чуть ли не в три погибели. Хорошо еще, что никто из знакомых (кроме пяти придурков-друзей) не видел, как он целовал это "нечто". И почему друг не выбрал высокую шатенку с нежными чертами лица и обалденной фигурой?

— Вот почему все девственники этого города ко мне лезут, как пчелы на мед? — оттолкнув парня, устало поинтересовалась Васька.

— Не понял, — прибалдел от такого заявления Денис.

— Да ладно, мальчик, не расстраивайся. Первый поцелуй всегда вызывает недоумение. Не бойся, и на твою долю найдется баба, которая тебя целовать научит. Ладно, пошли мы, а то кушать хочется! — вытерев ладонью губы, Василиса подмигнула ухахатывающимся парням и продолжила свой путь.

А вслед ей смотрел высокий, голубоглазый парень, чему-то мечтательно улыбаясь.

Мужская версия происходящего…

Утренний звонок от отца настораживал, но проигнорировать его не было вариантов. Плохое предчувствие не покидало меня всю дорогу до родительского дома, а своим чувствам я привык доверять. Кивнув охраннику, я проехал во двор и остановился у парадного входа. Задерживаться все равно не собирался, так что отгонять машину в гараж не имело смысла.

Позвонив, я дождался, пока дверь мне откроет пожилой дворецкий. Кивнув ему, я быстро прошел в кабинет, дверь которого была приоткрыта. Сигаретный дым белыми облачками проплывал мимо, лишний раз доказывая, что все очень серьезно. Приоткрыв дверь, я без стука прошел внутрь. Отец сидел в любимом кресле напротив большого окна, наблюдая за мамой, гуляющей по зимнему саду.

— Ты быстро приехал, — скрипучий голос разнесся по помещению, заставляя вздрогнуть.

— Дорога была пустой. Что случилось, отец?

— Сядь, пожалуйста. Нам надо многое обсудить.

Решив лишний раз не волновать родителя, я сел в свободное кресло, стараясь сохранять спокойствие.

— Сегодня ко мне заходил Валентин Аркадьевич.

— Чего он хотел?

— Принес "радостные" вести, — нахмурился пожилой мужчина, а потом устало вздохнул. — Когда ты в последний раз видел Ирину, Егор?

— Месяцев пять назад, — взъерошив свои короткие волосы, я отвернулся от отца.

Воспоминания о любимой женщине до сих пор бередили душевные раны. И ведь как глупо у нас с ней все вышло…

— Значит, это правда, — задумчиво протянул отец. — Сынок, Валентин настаивает на вашей свадьбе. Чем скорее, тем лучше.

— Я не верю, что Ирина согласилась на свадьбу!

— А её мнения никто и не спрашивал. Учитывая родословную семьи Долотовых и их идеи о чистоте рода, они просто грезят о соединении наших семей.

— Но с чего вдруг они решились на такой шаг? Ведь сам Валентин Аркадьевич запрещал мне видеться с его дочерью!

— Все изменилось, сынок, — отец встал с кресла и протянул мне бумажный конверт.

Открыв его, я стал вчитываться в ровные и бесчувственные печатные строчки. Смысл доходил медленно, но когда это все же случилось…

— Не может быть!

— Может, сын, может. Поздравляю тебя со скорой свадьбой и намечающимся отцовством!

Возврат…

— Васька, я не хочу за него замуж!

— Ирочка, мы что-нибудь обязательно придумаем! — успокаивала я подругу, опасаясь за её здоровье.

Из-за беременности, которую успешно удавалось скрывать последние три месяца, девушка сильно похудела и отощала в эмоциональном плане. Ссоры с честолюбивой матерью нередко доводили до истерики, а потом приходилось часами приводить подругу в чувства, напоминая о вреде ребенку.

После того, как Настасья Никаноровна случайно подслушала разговор подруг о малыше, все стало еще хуже. Сначала она требовала сделать аборт, не беспокоясь о том, что единственная дочь может тоже погибнуть. Узнав же имя папочки, она заявила дочери, чтобы та готовилась к скорой свадьбе.

Ни уговоры, ни угрозы не подействовали на женщину, так что теперь оставалось лишь одно: подчиниться.

— Иришка, признайся честно, ты его еще любишь?

— После того, как он поступил со мной? Нет! Нет! И еще раз — нет! Он предал меня, втоптал в грязь, унизил!

— Значит, по-прежнему любишь, — вздохнула я. — Ирка, может, все-таки расскажешь, что между вами произошло?

— Не хочу об этом говорить, — буркнула подруга и вернулась к штудированию конспекта.

Я же задумалась. Как так можно: любить и ненавидеть одновременно? Почему некогда дорогие и близкие друг для друга люди внезапно становятся чуть ли не кровными врагами? Что влияет на такое поведение людей и есть ли способ избавиться от этого? Видимо, нет. Иначе супруги не поливали друг друга грязью в суде, пытаясь отвоевать кусочек когда-то нажитого совместно добра. Не делили детей… Не жалели о прошлом. Как же все сложно, но, в то же время, просто. Надо лишь дать любви шанс и поддерживать её огонь, прикладывая к этому обоюдные усилия. Только вот сложно найти половинку, которая так же, как и ты, стремилась бы к сохранению домашнего очага. Жаль…

— А где Катька?

— Да к ней сегодня родственники приезжают. Она пообещала подойти ближе к вечеру.

— В клуб, я так понимаю, ты больше ходить не будешь?

— Почему это не буду?! Животик еще маленький.

— Ириша, ты мне обещала, что после пятого месяца начнешь следить за собой. Мне бы не хотелось, чтобы в клубе с тобой что-то случилось. Если хочешь, мы останемся с тобой.

— И сорвете выступление? Нет, такого счастья мне точно не надо. Гориллыч потом меня точно прибьет.

— Не осмелится. Ты ведь знаешь, как он относится к женщинам, тем более, беременным.

— Да уж. Был бы он чуточку моложе, влюбилась и вышла за него!

— Ну-ну, — хмыкнула я, наблюдая за ярким румянцем, разлившимся по бледному личику. — Знаешь, вам до свадьбы надо бы поговорить.

— Не хочу! И видеть его не хочу!

— Ириш, неужели пять лет для тебя ничего не значат?

— Для меня они значили очень многое, а вот для него… Неважно. Давай просто закроем эту тему?

— Как скажешь, — вздохнула я, возвращаясь к своей тетрадке.

Минут сорок спустя тишину комнаты нарушил звонок мобильника. Поморщившись, я нажала на прием вызова.

— Василиса, ты домой когда собираешься? — проворковала мачеха.

— Не знаю, — буркнула в ответ я.

— Если сможешь, вернись до восьми. Тебя ждет большой сюрприз!

— Ладно, — нажав на отбой, я откинула телефон в сторону.

— Васька, неужели так сложно нормально поговорить с матерью?

— Она мне не мать!

— Но воспитывала тебя последние десять лет именно она.

— Потому что не хотела потерять денежки папочки!

— Ты утрируешь. Если забыла, у неё свой магазин, который приносить хороший доход.

— Да уж, торговать бельем нынче модно. Особенно хорошо расходятся французские полупрозрачные тряпочки.

— Дурочка! — хмыкнула подруга, чистя апельсин. — Вот когда у тебя появится мужчина, для которого ты захочешь быть красивой и желанной, тогда мы с тобой и поговорим о "тряпочках".

— Уж не благодаря ли этому магазину ты последние пять месяцев полнеешь в районе талии?

— Ты противная, знаешь об этом? — огрызнулась девушка.

— А ты — страус! Все время прячешь голову в песок!

— Зато мне так спокойнее, — зевнув, Ирка отложила конспект. — Все, я больше не могу.

— Кушать хочешь?

— Только апельсиновый сок. Больше ничего не лезет.

— Сейчас принесу, — нацепив мягкие тапочки, я пошлепала на кухню.

Так, где у нас были свежие апельсинки? Нету… Как нету?! А кто их сожрал? Хм, московское время — семь часов, значит, универмаги еще работают. Эх, ничего не поделаешь, придется по морозу, рискуя своим здоровьем, идти и добывать пепельсинки (как любит их называть Катька) для подруги.

Натянув уги и теплую куртку, я проигнорировала лифт и потопала вниз пешком. Третий этаж не такое уж большое расстояние до земли, хотя, еще зависит, с какой стороны на это смотреть. Кивнув охраннику, стерегущему покой жителей дома, я выбежала на улицу и, скользя по покрытому льдом асфальту, поехала к магазину.

Ну, как обычно, у кассы образовалась целая пробка. Интересно, пока буду покупать фрукты, она рассосется? Ладно, что не сделаешь, ради подруги. Целенаправленно прошествовав к нужному ряду, я замерла, наблюдая, как последние оранжевые шарики исчезают в корзинке какого-то парня. Не-е-ет! Подскочив к нему со спины, я некультурно гаркнула:

— Дяденька, не дайте погибнуть от недостатка витамина С беременному ребенку!