Как только решение было принято, сразу возникла жажда деятельности. Надо чемодан собрать, с тетей Ниной объясниться. Я вскочила на ноги. От озера шла толпа ребят. Они что-то кричали мне и призывно махали руками. Есть и другая дорога домой. Можно обойтись без столкновения. Все решено. Эти люди вычеркнуты из моей жизни. И точка.


* * *


      Тетя Нина была поставлена в известность сразу.


      - Через три дня я уезжаю домой.


      - Что? - переспросила она.


      - Через три дня я уезжаю домой.


      До глубокой ночи мы выясняли отношения с теткой. Потом расплакались. Потом помирились и сели играть в карты. Так и уснули на кухне - на драном топчане.


      Вечером следующего дня мы отправились к магазину, звонить моему отцу. И опять невезение. В очереди к автомату перед нами только четверо. Все те же Светка с Олегом и Мишка с Толиком. Вот вездесущие! Они только переглянулись между собой и вежливо уступили тете Нине свою очередь.


      Тетка затолкала меня в тесную кабинку рядом с собой. Орала она в трубку так, что ее слышала вся деревня:


      - Да... Я не знаю, что с ней сделалося... Нет, я довольна... Ну, впрямь довольна... Да, нет, это не я ж... Это она сама... Не хочет быть у меня... Володя, я тебе русским языком говорю, она завтра уезжает домой... Да... Что, я ее силой держать буду?... Нет, здорова... Да ты сам с ней поговори!


      Тетка сунула мне в руку трубку. Я вытерла со лба пот. В кабинке было душно.


      - Здравствуй, пап. ... Да, еду. Завтра...


      Мишка, который делал подозрительные круги вокруг будки, застыл, как вкопанный. Олег, Толик, Светка разом повернулись к нам и уставились на меня. И, может, пыльное стекло будки, может, вечерний свет сыграли с ними злую шутку? Но мне они показались бледными, слегка перепуганными.


      - Нет, пап. Сейчас не могу... Я все равно... Ладно... Ладно, я сказала... Приеду и поговорим...


      Вешая трубку на рычажок я тихо спросила тетку:


      - Теть Нин, можно я тебя под руку возьму?


      Она оглянулась вокруг, понимающе улыбнулась и подставила локоть. Так мы и вывалились из будки под ручку. Если у кого-то возникло желание подойти, то теперь оно было точно неосуществимо. Все подходы сознательно заминированы. И это доставляло особого рода удовольствие. Кроме всего прочего, с утра удалось осуществить план мести Толику. И целого дня, как планировалось вначале, не понадобилось. Прямо после ухода стада оказалось, что задрипанный мопед этого Крокодила остался на улице без хозяина. И рядом никого нет. Я метнулась домой. Через пять минут в бензобаке мопеда тихо растворялись четыре куска сахара-рафинада. Можно бы и два - вполне достаточно, но четыре - надежней. Влетит Толику от матери крепко. Один ремонт в мастерской займет несколько месяцев. Я уж не говорю о деньгах. Долго он будет меня помнить. Вот и все. Теперь можно уезжать со спокойной совестью.


      Дома тетя Нина сказала мне:


      - Слышь-ка, Александра, сядь. Поговорим.


      Я села и уставилась на нее. Опять, что ли начнем выяснять отношения?


      - Ну, с какого дурика ты чудишь? - устало проговорила тетка. - Я ить не дура. Я вот в будке-то постояла, так все и поняла.


      - Да не все ты поняла, теть Нин. Не могла ты все понять.


      - Пусть не все, а тоже не слепая. Ты плюнь на него-то. Плюнь. Мало ли парней вокруг?


      Я молчала. Как ей объяснить то, что не могу объяснить самой себе?


      - Вон Рыженький, - опять завелась тетка. - Как его? Мишка, что ли? Ну, Соколихи внук. Так котору неделю возле нашей калитки отирается. А что? Он парень видный. По нем у нас много девок сохнет. И бабы. Молодые которые. А на этого своего плюнь!


      - Да на кого? - я сделала вид, что не понимаю.


      - На Олега своего! Тьфу! Цыган он и есть цыган бессовестный.


      - Ты за что на него взъелась-то?


      - А так... - разозлилась тетка. - И ненашенские они. Пришлые.


      - Как пришлые? - уже по-настоящему не поняла я.


      - А вот так, - пояснила она. - Бабка их, Люба, - беженка. К нам ее во время войны определили. На постой к Калмыкову Витаське. Она у них после войны полдома купила. Работала на номерном заводе. Отсюда в город моталась. Муж у нее в сорок третьем погиб, у Любы... А Мишка наш, коренной. Сама знаешь, Кузнецовых здесь полдеревни.


      Ничего себе, аргументики. И чего это она так за Мишку переживает? Не родня, вроде. Я встала и прошлась по комнате. Остановилась возле ходиков, поправила шишку-маятник.


      - Да Рыжий твой тоже мне веселую жизнь устроил.


      Я не ждала от тети Нины такой реакции. Она расширила глаза и медленно прикрыла рот рукой. Меня зло разобрало. Хорошо же она обо мне думает.


      - Не таращься на меня так. Ну, чего уставилась? Все у меня в порядке. Не вру. Никого к себе не подпускала. Я - о другом.


      Тетя Нина с шумом перевела дыхание. Ишь ты, как испугалась. А если бы мы с Рыжим... того? С ума бы сошла?


      - Ну, как знаешь, - загрустила она. - Тебе виднее... Езжай, конечно. Только я к тебе, Александра, вроде уже и попривыкла. Скучно одной-то будет.


      - Ой, разнюнилась, - мне не хотелось признаваться, что и я к ней привязалась. - Ты лучше к нам приезжай.


      - А что? - оживилась тетя Нина. - И приеду. Не прогонишь тетку? Чай, родная.


      - Будет тебе сопли распускать. Давай-ка напоследок в картишки перекинемся.


      И мы до ночи резались с ней в подкидного дурака.


      В половине одиннадцатого в дверь на терраске кто-то постучал.


      - Слышь, Александра, выдь, посмотри, кого там черти в такую поздноту носят?


      Я вышла на терраску, зажгла свет и открыла дверь. Вот это сюрприз. На ступеньках собственной персоной стояла Светик. Как же это она пришла, и корона с головы не упала?


      - Поговорить надо, - сказала она высокомерно.


      - И о чем? - холоднее интонации у меня никогда не выходило.


      - О том, что вчера было.


      - Зачем?


      - Ну как, зачем? - она опешила и непроизвольно отступила на одну ступеньку вниз, ища рукой перила, которых изначально не имелось. - Может, мы во всем разберемся, и я опять с тобой подружусь?


      - Это, дорогая, не детский сад: раздружусь, подружусь. Раньше надо было разбираться. А на счет дружбы... Ты бы хоть для приличия поинтересовалась, хочу ли я с тобой теперь дело иметь?


      И захлопнула дверь перед ее носом. Тетя Нина, разумеется, все слышала. Она не могла пропустить такое удовольствие. Всегда была против Светки. Вот и встала за моей спиной, подойдя тихонько, чтобы я не слышала.


      - Молодец, Алька. Давно бы так.


      Мы сели доигрывать партию. А через час опять кто-то постучал. И чего неймется? Как ее мать только выпустила? Она у Светки строгая.


      - Ой, теть Нин, не хочу я больше с ней разговаривать. Сходи ты. Скажи ей, что я сплю.


      Тетка ушла, но тут же прибежала обратно и таинственно зашептала:


      - Слышь, Аль? Рыженький это. Тебя просит.


      Сердце дернулось и на секунду остановилось. И гусиная кожа высыпала на руках и спине. Принесла нелегкая. Что же это он надо мной воду варит?


      - Скажи ему, что я сплю, - сказала, как отрезала.


      Зачем я это ляпнула? Ведь мне же хочется увидеть Рыжего! К чему абсолютно никому не нужная война? Не знаю. Ничего я не знаю. И знать не хочу...


      Тетя Нина спорить не стала. Внимательно посмотрела на меня и, неодобрительно покачав головой, вышла.


      Долго выпроваживать Мишку ей не пришлось. Вернувшись, она устало заметила:


      - Знаешь, Александра, с людьми тоже... надо обхождение иметь. Гордая ты не в меру.


      Я ничего не ответила. Тетка права. Именно, не в меру.


      - Хватит в карты играть. Давай-ка в постель. Тебе ехать завтра.


      Я криво улыбнулась и пошла спать, если, конечно, удастся заснуть. Последние две ночи это было проблемой.


      Ночью кто-то стучал мне в оконное стекло и настойчивым шепотом звал:


      - Аль, Аля...


      Но я повернулась на кровати спиной к окну и заткнула пальцами уши. Скоро шепот прекратился.


* * *


      Утром возле крыльца тетя Нина нашла два засохших васильковых венка, а в замок на калитке был вдет кружевной носовой платок, который пропал у меня в прошлом году. Ну, с венками все ясно. Это мне напоминали кое о чем, что я хотела забыть. Но вот носовой платок меня озадачил.


      - Еще хорошо, что твои кавалеры забор дегтем не облили, - ворчала тетка, собираясь на работу.


      Я тихонько, чтобы она не видела, подобрала венки и сунула их в чемодан, поверх вещей. Платок брать не стала. Пусть здесь остается. Зачем он мне? Не принимала душа этот возвращенный кусочек дешевых кружев.


      - Ну, Александра, давай присядем на дорожку?


      Тетка опустилась на новый чурбак для колки дров, а я - на ступеньку крыльца. Не успели присесть, как тетя Нина сразу вскочила.


      - Что ж, Алька, давай целоваться, - она трижды клюнула меня в щеки. - Ты смотри, если по дороге передумаешь - возвращайся. Скоро вон яблоков много будет. Поспевают... Ладно, ключ под крыльцо положи. Все, кажись... Пошла я...


      - Давай. Счастливо тебе.


      - Позвоню вам вечером. Узнаю, как ты доехала.


      И она пошла, чуть переваливаясь из стороны в сторону, к калитке. А я вернулась в дом, посмотрела на чемодан и пригорюнилась. Но назад пути уже не было. Жребий брошен. Рубикон - перейден.


      Нагрузившись чемоданом и большой спортивной сумкой, закрыла дверь, положила ключ под ступеньку и возле калитки остановилась. Идти по деревне у всех на глазах? Такой позор! Еще подумают невесть что. Благодарю покорно! Лучше через поле и перелесок. На десять минут дольше, зато никто не станет пялиться.


      Сказано - сделано. А минут через двадцать пожалела, что не выбрала путь покороче. Чемодан оттягивал руку, сумка натерла плечо. Уже пару раз я присаживалась отдохнуть. И заодно еще раз вспомнить, как только что на задворках мы встретились с Олегом. Лицо его осунулось, под глазами залегли тени, но темные глаза смотрели непроницаемо. О чем он думал в тот момент? Догадаться невозможно. Впрочем, у меня это никогда и не получалось. Он стоял и смотрел. Ничего больше. Ждал, пока я пройду мимо. Я махнула ему рукой и сказала, как можно небрежней:


      - Прощай, солнышко. Может, еще и встретимся. Пламенный привет твоим родным и близким.


      Конечно, вышло грубовато. Но лучшего я придумать в тот момент не смогла. Он ничего мне не ответил. Даже не усмехнулся, как обычно. Просто стоял и смотрел. "Чудно", - подумалось мне. Вот так мы и расстались. И теперь наша последняя встреча не шла у меня из головы. До слез было жаль чего-то. Мне уже не хотелось уезжать. Впереди еще весь август. Скоро пойдут орехи, потом - грибы. В конце концов, можно на целый день уходить в лес, а по вечерам играть с тетей Ниной в карты. Нет... Не получится... Обязательно где-нибудь на них всех и наткнешься. Особенно на Рыжего.


      Только я об этом подумала, как за спиной вдалеке послышался звук мотора. И вовсе мне не казалось, что это Мишкин мотоцикл. Однако береженого бог бережет.


      Высокая трава гостеприимно приняла меня и сомкнулась за моей спиной. Ну, надо же. Ведь есть у меня интуиция. Это действительно Рыжий. Наверное, ему Олег сказал, где меня искать.