–Хорошо, – сказала я.– Тебе не обязательно идти в лагерь. Но сегодня не будет дня чтения, ладно?

Она вздохнула, измученная:

–Почему нет?

–Ты не будешь сидеть. Если не хочешь идти в лагерь – все в порядке. Но ты чем-нибудь займешься.

–Я уже занята. Я читаю.

Посмотрев в окно на наш старый дом, красную машину, припаркованную на подъездной дорожке безымянной знаменитости, я подумала о ее «друге».

– Пойдем на рыбалку, – сказала я.

***

Настоящее рыболовное судно Монтока – не тот вид лодок, который сдавали в аренду для холостяцких вечеринок с пивом. Рыболовное судно не предназначено для комфортного круиза вокруг гавани. Лодочная яхта Итана и Томаса – сорок восемь футов длиной, двухместная каюта – не была исключением. Она не была совсем неудобной, но и роскошной ее не назовешь. Палуба, намытая после утренней прогулки по воде, все еще казалась скользкой и липкой. А в воздухе витал такой тошнотворный запах, по сравнению с которым Итан пах свежим шоколадным печеньем. И все же, как только мы отплыли от берега – мне стало лучше. Океанский бриз облегчил мою тошноту, помог очистить мою голову от навязчивых мыслей. Мы с Итаном сидели у руля, а Сэмми – у нас под ногами. Жилетик крепко держался на ее маленьком теле. Как загипнотизированная, она наблюдала за океанскими волнами.

Шучу, конечно. Она читала в каюте. Здесь она все еще могла быть как дома. Итан поднес руки ко рту, пытаясь согреть их.

–Я тут оказался втянут в тяжелый и долгий разговор с мужем моей подруги, – сказал он. – Он пытался рассказать мне и всем этим людям, что есть два Монтока: один для летних людей, один для зимних людей, – будто они этого не понимают. Так вот, он сказал, что речь идет о людях, которые ловят здесь рыбу, и людях, которые этого не делают.

–Так и что в этом ужасного?

–Генри не ловит здесь рыбу. Он берет модный чартер со своими корпоративными приятелями и платит кому-то, чтобы его сфотографировали с марлином. Это не рыбалка. Это фотосессия. С марлином.

–Хорошо.

–Ты не видишь иронии? Сэмми в одиночку могла бы дойти до океана и поймать марлина, – он покачал головой. – Этот парень меня взбесил.

–Человек, с женой которого ты спишь, злит тебя? Это тот, о ком ты говоришь, правда?

–Он думает, что он здесь ловит рыбу. Он думает, что может сказать любую чушь. Если он действительно ловит здесь, он никогда не скажет что-то глупое. – Он сделал паузу. – Он мог бы просто подумать об этом.

Я глубоко вздохнула, наблюдая, как береговая линия становится от нас все дальше.

–И почему ты до сих пор разговариваешь?

–Здрасьте! Это ты хотела выйти сегодня на воду. Черт возьми, я не знаю, почему вообще согласился на это, – сказал он.

–Потому что ты знаешь, что Сэмми – твое слабое место, – сказала я.

Он улыбнулся:

–Думаю, да.

Он посмотрел на воду и отправился дальше на север.

–Итак, как твои дела? Я впечатлен, что ты так долго продержалась.

–Я этого не сделала.

–Что случилось?

–Уронила тарелку персиков кое на кого. – Помолчав, я продолжила. – Бросила. Должна признаться, что я специально бросила персики.

Он засмеялся, немного впечатленный моим поступком:

–Она заслужила это?

–Не думаю, что это вопрос, который будет интересовать шефа Z. Я моментально убежала оттуда, чтобы это не выяснять.

Итан заглушил двигатель:

–Что ж, я заинтересован.

–Это была Эмбер Риччи. Женщина, которая меня взломала. Она отняла мои контракты на выпуск поваренной книги и мое шоу на Food Network. Она даже не умеет готовить.

–Тоже.

Я с непониманием посмотрела на него.

–Просто говорю, ты, наверное, должна сказать: «Она тоже не умеет готовить».

–Она делает тосты, Итан.

–Мне нравятся тосты. – Он пожал плечами. – Но я не из тех парней, которые разбираются в рецептах. Мне нравится импровизировать. Поставьте тост в тостер. Достаньте его. Посмотрите, что получилось.

Я рассмеялась.

–Не знаю, о чем я думала. Она просто сидела в ресторане, и в моей голове что-то щелкнуло.

Он вытащил косяк из своего кармана.

–Похоже, она заслужила это.

Итан пытался заставить меня чувствовать себя лучше, ведь он оправдывал мои чувства к Эмбер. Но это не так. Я думала о том, что Эмбер разрушает мою жизнь, чтобы улучшить ее собственную. Я злилась раньше, но, подумав о ребенке, которого я носила, – стала еще злее. Мое сердце было разбито.

Итан поджег косяк и затянулся. Я посмотрела на него.

–Что? Это законно.

–Не уверена, что это правило действует при управлении лодкой.

–Тогда, хорошо, что мы стоим на месте.

Он протянул мне косяк. Я покачала головой.

–Не хочешь?

–Я беременна.

–Вау. – Он отодвинул косяк назад, чтобы дым не попадал на нас. – Весь кайф обломала. Буквально.

Он уставился на косяк, и я наблюдала за тем, как он воспринял новость о моей беременности.

–Муж в курсе?

Я вздрогнула. Муж. Бывший муж. Как я должна называть его теперь? Как это объяснить Итану? Я покачала головой.

–Почему нет?

Я пожала плечами:

–Он слишком занят, ухаживая за своей новой подругой.

Он сделал еще одну затяжку.

–Вау.

Затем он снова сосредоточился на косяке. Мы сидели в полной тишине.

–Я говорил тебе, что у меня трое детей?

В шоке я посмотрела на него:

–Что?

Он кивнул:

–Все от разных матерей.

–Шустрые сперматозоиды.

Он улыбнулся:

–Первого я не знаю. Не смог справиться с этим. Мне было восемнадцать, и я вел себя ужасно. Сейчас большую часть своего времени я провожу в раздумьях о двух других. Это не одно и то же. Моя дочь, мой первенец, заслуживает лучшего отца, чем я.

–Если ты пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше, это не совсем работает.

–Заставить тебя чувствовать себя лучше? Я пытаюсь заставить меня чувствовать себя лучше.

–Тебе было восемнадцать, когда ты облажался.

–Верно, – сказал он. – И это совсем не то, как лгать обо всей своей жизни.

–Ладно, хватит.

–Отправила своего мужа в объятия другой женщины. Лишилась работы из-за тарелки с персиками.

–Пожалуйста, прекрати говорить.

–Довольно честный ход – бросить в нее персики, – сказал он. – Несмотря на последствия.

Я посмотрела на него, пытаясь прочитать, развлекается он до сих пор или нет.

Он выкинул косяк:

–Я серьезно. Когда ты в последний раз делала что-то подобное?

–Сумасшедшее?

–Честное. Не задумываясь о том, как это будет выглядеть для толпы твоих многочисленных поклонников, – сказал он. – Просто позволь себе чувствовать момент, не привлекая куратора.

Я задумалась. Куратор. Прекрасное слово для того, что требовалось от меня, дабы представить миру «Маленькую Саншайн», чтобы представить миру себя. Все, что я делала на протяжении долгого времени, требовало этого: фильтровать фотографии, выбирать совершенные фразы, чтобы захватить четкий, более интересный и фотогеничный момент, который я должна была показать наблюдателям.

Дэнни стал первой жертвой избавления от реальности. Каждый вечер (а иногда и ночь) мы делали снимок того, что на самом деле происходило (например, ужасно невкусную пиццу), а затем выставляли в Instagram «импровизированную» фотографию, которой на самом деле занимались десятки человек, пока камера снимала меня: «наслаждающуюся» вкусной пиццей и с упоением просматривающую самое горячее шоу. Все это подкреплялось вот такими хэштэгами: #домашняявыпечка #смогланайтивремядлямуженька #Уолтавпрезиденты

Какие могли быть последствия, когда нам говорили, что того как мы жили на самом деле, было недостаточно?

Итан включил зажигание:

–Может быть, дело в том, что тебе пора перестать лгать?

–Мне больше незачем лгать, – сказала я.

Он повернул руль, его лодка полетела вперед.

–На твоем месте, я бы ловил комплимент там, где ты можешь получить его.

Глава 35

Когда мы подъехали к дому, Рэйн вышагивала по крыльцу. Злющая. Мне потребовалась секунда, чтобы заметить это. Она как обычно не поздоровалась со мной. Я обошла машину, чтобы выпустить Сэмми.

–Привет, мам! – крикнула она.

Рэйн скрестила руки на груди:

–Где, черт возьми, вы были, ребята?

–Ездили на рыбалку, – сказала я, поднимаясь по ступенькам. – Расслабься.

–Расслабиться? Мне названивают с лагеря, потому что Сэмми не появилась там. Вы не думали, что вам, возможно, надо было позвонить мне, прежде чем удрать в открытое море?

–Я звонила тебе, – сказала я. – И оставила сообщение.

–Я тоже, – вмешалась Сэмми.

–Сэмми, зайди в дом.

–Мама...

–Внутрь!

Сэмми остановилась у двери. Я улыбнулась ей, и она, с печальным видом, махнула рукой, как будто не хотела, чтобы ее отстраняли от разбора полетов.

У Рэйн, похоже, выросла пара глаз на затылке, потому что она стала еще злее.

–Сейчас же зайди в дом!

Сэмми исчезла, а Рэйн посмотрела на меня, метая молнии взглядом.

–Как ты могла это сделать?

–Рэйн, клянусь тебе, я не думала, что ты расстроишься.

–Я подняла на уши весь лагерь, прежде чем прослушала твое сообщение. Ты знаешь, как я себя чувствовала? Я подумала, может быть, с вами что-то случилось. Я думала, ты свалила. Я не знала, что происходит.

–Так тебе пришлось нелегко в эти пять секунд?

–Ты думаешь, это смешно?

–Нет. Извини, Рэйн. Я подумала, что было бы интересно совершить поездку, вместо того, чтобы просто сидеть дома.

–С каких пор ты решаешь, куда брать моего ребенка?

–Ты же позволила ей пропустить лагерь.

–Я позволила ей! Не ты, – сказала она. – Ты не можешь принимать такие решения.

–Рэйн, она не хотела идти. И, говорю тебе, у нее был хороший день. Она почитала, подышала свежим воздухом, съела какой-то начос. Не нужно так расстраиваться. Она отлично провела время.

Сестра развернулась и ворвалась в дом, хлопнув дверью о стену так, что та от нее отскочила и начала закрываться.

–Значит, теперь ты эксперт в воспитании моего ребенка?

Я распахнула дверь и последовала за ней:

–Я помогаю тебе с ней. Как насчет того, чтобы просто сказать «Спасибо».

–Ради Бога, я могла бы попросить кого-нибудь из колледжа отвезти Сэмми в лагерь на следующий день после аварии Томаса, – сказала она.– Все, кто здесь живет, отлично знают к кому можно обратиться за помощью.

Она отвернулась, и тогда я поняла, почему она так рассердилась. Ей не хотелось, чтобы у Сэмми был отличный день. Не со мной. Рэйн не хотела, чтобы Сэмми со мной что-то связывало.

–Это была ошибка, хорошо? – сказала она. – Я хочу, чтобы ты упаковала свои вещи и ушла.

–Нет.

Она покачала головой:

–Нет?

Я никуда не собиралась уходить. Возможно, была виновата моя беременность, может быть, это был стресс. А, может, это из-за того, что Итан сказал обо мне и персиках, и попросил меня стать честной. Но я хотела остаться там, где была. По крайней мере, пока я не узнаю, куда мне идти.

Рэйн горько засмеялась:

–Что ты здесь делаешь? Я имею в виду, действительно. Естественно, ты здесь не для того, чтобы снова соединиться с нами.

–Может быть, так и есть.

–Херня.

Я посмотрела на чердак Сэмми.

–Не могла бы ты говорить потише?

Рэйн проигнорировала меня и, не сбавляя громкости, произнесла:

–Так в чем игра? Получить одобрение шефа Z и использовать его для того, чтобы продвинуть себя наверх, верно?

–А что, если так? Ты думаешь, я должна просто принять все это? Эмбер украла все, что я с таким трудом заработала. И, я знаю, ты не думаешь, что это законная работа, но я приложила слишком много усилий, чтобы чего-то добиться, – сказала я. – Не то, чтобы ты понимала, о чем я говорю...

–То есть, мне работается легко?

Я понизила голос, даже если она отказывалась это делать:

–Я просто думаю, что управлять отелем – это не совсем предел мечтаний для тебя.

Сестра удивленно посмотрела на меня. На секунду в ее взгляде промелькнула боль. А затем она засмеялась, запрокинув голову назад.

–Ну, так мы говорим о мечтах, какую мечту ты снова воплотила в жизнь? – сказала она.

–Я не говорю о себе, Рэйн.

–Шутишь? Ты беспокоишься только о себе. – Она покачала головой. – Просто потому, что ты думаешь, будто картина моей жизни будет красивее, если у меня будет впечатляющая карьера, это не значит, что я несчастна. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что если ты не будешь жить в страхе перед чужими мнениями о тебе, никто не сможет у тебя что-то отнять?

–Вот как?

–По сути, да.

Я посмотрела на чердак и подошла к сестре: