Глава 6

— Итак, каков он? — спросила мама с вежливым интересом.

Страйд поставил на стол перед дядей Джоном графинчик с портвейном, но мы с мамой все еще медлили и не вставали из-за стола. — Я имею в виду вашего нового управляющего. Он сможет принести нам пользу?

— Надеюсь на это, — ответил дядя Джон, наливая в рюмку темно-коричневый портвейн. — В номере отеля он мне казался гораздо зауряднее, чем в Экре. Я думаю, он вам понравится, Селия. Он очень своеобразный человек, и я могу всецело довериться ему как в денежных вопросах, так и в управлении хозяйством.

— Очень хорошо, — сказала мама, улыбаясь, — поскольку я рассчитываю на то, что вы все трое будете проводить много времени дома. И если у нас будет хороший управляющий, то вы, Джон, сможете заняться своим здоровьем и я увезу Джулию в Бат со спокойной совестью.

— Он был груб. со мной, — угрюмо сказал Ричард. Он произнес эти слова, полуотвернувшись от своего отца в сторону мамы, которая всегда так преданно защищала его интересы. — Он столкнул меня с телеги прямо на дорогу на глазах всего Экра.

Мама подняла взгляд на Джона.

— Забудь это, — невозмутимо посоветовал тот и, подняв свой стакан, посмотрел на Ричарда сквозь вино.

Ричард сразу опять обернулся к маме.

— Перед всем Экром, — повторил он.

Мама открыла было рот, чтобы что-то сказать, но промолчала.

— Забудь, — Джон наклонился вперед, и его голос прозвучал строже. — Вы с мистером Мэгсоном не поняли друг друга, а в Экре никто ничего и не заметил. Я специально поинтересовался, не случилось ли там чего-то неприятного. Никто даже ничего не видел.

Мне пришлось опустить голову, чтобы скрыть свое выражение лица. В Экре никогда не замечали неприятностей.

— Ральф Мэгсон — человек с широким кругозором, и я прислушиваюсь к его суждениям, — продолжал дядя Джон. — Он не станет заострять на этом внимание. Потому я советую тебе забыть этот инцидент скорее. Тебе нужно наладить с ним хорошие отношения.

Ричард кинул гневный взгляд на своего отца и повернулся к моей маме.

— Мне он не нравится, — каким-то чужим голосом проговорил он. — Он оскорбил меня, и он не должен здесь работать.

Мама посмотрела на Ричарда, и ее лицо приняло необыкновенно нежное выражение.

— Я знаю, что ты беспокоишься о нас, — сказала она мягко. И перевела глаза с его юного рассерженного лица на Джона. — Ричард очень ответственен для своих лет. Он думает о нашем спокойствии.

— Это замечательно, что он так ответственен, — добрым голосом ответил Джон. — Но теперь я здесь и обеспечивать ваше благополучие стану сам.

Мама согласно кивнула и улыбнулась Ричарду. Он послал ей ровный немигающий взгляд, и я поняла, что он чувствует себя преданным. Мама, которая всегда так рьяно охраняла его интересы, вдруг открыто последовала совету дяди Джона.

— Хорошо ли новый управляющий разбирается в хозяйстве? — спросила она, попивая ратафию. — Кто он в прошлом?

— Он арендовал землю в Кенте, — объяснил дядя Джон. — Но лендлорд лишил его этой аренды и выгнал с земли. — Разговор продолжался так, будто Ричарда за столом не было. — Эта потеря заставила его задуматься, он стал размышлять о правах богатых людей и о правах арендаторов и бедняков. Конечно, он придерживается радикальных взглядов, но я и не возражаю против этого. Я рад, что у меня будет работать человек, которого заботят не только прибыли, но и благополучие людей. Другой человек, я думаю, и не задержался бы в Экре.

— Возможно, — охотно согласилась мама. — Если он сделает столько, сколько обещает…

Дядя Джон через стол успокаивающе улыбнулся ей:

— Жители Экра прямо сбились с ног, стараясь угодить ему. И если его популярность не уменьшится, то, думаю, он сумеет убедить их засадить свои огороды пшеницей для Лейси. Правда, Джулия?

— Да, — коротко ответила я.

— Странно, что я прежде не слышала о нем, — задумалась мама. — Он, должно быть, оставил Экр много лет назад, раз его имя мне незнакомо. Но если он уехал совсем молодым юношей, то откуда же у него такая популярность среди людей?

Я начала ерзать на стуле, и Ричард, выйдя из своей угрюмой задумчивости, бросил на меня внимательный взгляд. Тот самый вопрос, которого я так боялась, возник в первый же вечер. Я держала жизнь Ральфа в своих руках. Стоит мне только повторить то, что он рассказал мне в Экре, и его тут же увезут в Чичестер и повесят. Неважно, что пожар произошел четырнадцать лет назад. Он был поджигателем и до сих пор разгуливает на свободе. Все зависело только от меня.

Он выдал мне тайну, которая грозила смертью не только ему, но и многим жителям Экра. Он поставил меня в положение, в котором я должна была выбирать между преданностью интересам моей семьи и любовью к Экру. И он говорил со мной так свободно и ничего не боясь, словно знал заранее, какую позицию я займу.

На глазах всего Экра Ральф признался, что он поджигатель и убийца, и я не закричала и не выдала его. Я не бросилась к дяде Джону. И я не отвела дядю Джона потом в сторонку, чтобы сообщить ему ошеломляющую новость. Теплая улыбка Мэгсона, его спокойная доверчивость и любовь к нему Экра покорили меня. И сейчас я должна была выбрать: солгать ли моей маме или выдать мистера Мэгсона, чужака и убийцу.

Я никогда не лгала маме.

И я надеялась никогда не лгать ей впредь.

— Я слышала, что он уехал совсем молодым, — ответила я. — Причина же его популярности в том, что он часто посылал деньги голодающей деревне. Когда служил моряком.

Ричард смотрел на меня, храня безучастное выражение лица. По моей бледности, по тому, как я теребила скатерть, он, конечно, понимал, что я вру. И вру из рук вон плохо, руководимая желанием защитить мистера Мэгсона. Человека, которого он только что назвал своим врагом.

— Как благородно, — легко заметила мама, кутаясь в шаль.

— Да, и очень не похоже на правду, — отозвался в тон ей дядя Джон.

Я резко повернулась и взглянула ему в лицо.

— Что вы имеете в виду? — побледнев, спросила я.

— Ровным счетом ничего, моя дорогая Джулия, — слегка удивленно протянул дядя Джон. — Всего лишь то, что это весьма респектабельная версия нереспектабельной жизни. Думаю, что он был не моряком, а контрабандистом. И услуги, которые он оказал родной деревне, действительно были значительны. — Тут он улыбнулся, заметив мой испуг. — Не надо так пугаться. Это не имеет значения. Пока у нас в стране действуют абсурдные законы, контрабанда была, есть и будет впредь. И если он успешно командовал отрядом отчаянных контрабандистов, то справится и с группой жнецов, не правда ли?

— О! — сказала я. — Я только повторила то, что слышала в деревне. Но если он раньше и был контрабандистом, то, наверное, сейчас его уже не могут наказать за это?

Дядя Джон поднялся, чтобы открыть дверь перед нами с мамой.

— Не думаю, что законы очень благосклонны к тем, кто имел серьезные провинности в прошлом, — сказал он, пройдя вместе с нами в гостиную. — Но вряд ли в Экре найдется кто-нибудь, кто захочет выдать его. Я тоже не стану этого делать. Все, что я, пожалуй, предприму, это в частном порядке поинтересуюсь у лорда Хаверинга и двух-трех судей в Чичестере, нет ли описания мистера Мэгсона среди тех, кто разыскивается властями. Я ничего не имею против отставного контрабандиста, но не потерплю на своей земле разбойника или бунтовщика.

— Спасибо и на этом, — насмешливо сказала мама, усаживаясь в кресло у камина. — Почему Экр не может жить нормальной жизнью? Действительно, Джон, вы не могли найти нормального управляющего, которого не надо было бы опасаться?

— Лучший сторож получается из заядлого браконьера, — улыбнулся дядя Джон. — Наш Экр всегда был весьма необычным местом, моя дорогая. И я боюсь, что так будет всегда. Но если здесь станут распоряжаться по справедливости, то думаю, его лучшие сыны вернутся сюда. Сегодня мы видели тому пример, да, Джулия? Тот человек, который приехал из Петерсфильда ради сегодняшнего праздника?

От Ричарда не ускользнул мой виноватый вид. Я поняла это, едва наши глаза встретились. Но я сидела напротив камина у маминых ног и мне некуда было спрятать лицо.

— Кто там был из Петерсфильда? — тут же заинтересовался он.

— Я не запомнил его имени, — ответил дядя Джон. Но тут же вспомнил — Тейлер. Дэн Тейлер, не так ли, Джулия?

— Да, — односложно бросила я, не отводя глаз от огня.

— Кто это? — резко спросил Ричард.

— Разве ты не знаешь? — удивился дядя Джон. — Я было подумал, что вы двое прямо специалисты по нашей деревне. По крайней мере, Джулия кажется настоящим экспертом. Кто это был, Джулия?

— Это… это… — мямлила я под тяжелым взглядом Ричарда.

— В деревне нет никакого Тейлера, — уверенно сказал он.

— Нет есть, — быстро возразила я. — Среди батраков, которые живут далеко от деревни, в лачугах. — Я была уверена, что Ричард никого не знает среди батраков, которые жили на самой окраине общинной земли. Он ни разу там не бывал.

— Никогда не слышал о таком, — упрямо стоял он на своем. — Кто этот человек?

Глаза всех были устремлены на меня. Солгав однажды, теперь я должна была громоздить одну ложь на другую. Если они узнают, кем на самом деле был тот человек с кастрюлей, Ричард никогда не простит мне этой лжи. Но если я скажу правду, для Денча не будет спасения.

Гнев Ричарда я смогу пережить, я даже вынесу молчаливое разочарование мамы, но если я произнесу имя Денча, дядя Джон немедленно пошлет своего кучера, чтобы арестовать его. И его будут судить, а потом повесят. Я не могла допустить, чтобы такое случилось.

Хотя я довольно слабо защищала мистера Мэгсона, сейчас я должна была справиться лучше. И я, откинув назад голову, прижалась к маминым коленям, чтобы набраться сил. Ричард почувствовал мою растерянность и забросал меня вопросами.

— Где вы встретили этого батрака, Джулия? — при этом он многозначительно смотрел на маму, как бы напоминая ей, что мне нельзя разрешать гулять по деревне, полной бандитов. — Он подходил к тебе, когда я был у викария? Он дружит с кем-нибудь из деревенских детей? Почему ты никогда не рассказывала нам о нем?

— Я встретила его, когда гуляла с Клари, Мэтью и другими ребятами, — спокойно сказала я. Дядя Джон удовлетворенно кивнул, но Ричард чуял запах лжи, как гончие чуют запах крови.

— Когда это было? — требовательно спросил он. — Ты никогда прежде не рассказывала мне о нем. И с каких это пор дети из Экра болтают с батраками?

— Ох, я не знаю! Не помню! — с внезапным раздражением вскричала я. И, испугавшись, что они вот-вот добьются от меня правды, я заставила себя встать и сделать несколько торопливых шагов к двери.

— Что он делал там сегодня, этот загадочный Тейлер? — наседал на меня Ричард. — И как он сумел так быстро добраться до Экра?

— Может быть, мы наконец оставим эту тему! — вскричала я недовольно, поскольку уже не помнила себя от страха. Я боялась, что не выдержу и проговорюсь маме и дяде Джону. А когда я увидела изумленный взгляд мамы и тот виноватый вид, с которым она посмотрела на дядю Джона, я ринулась вперед очертя голову.

— Хватит, Ричард! Ты и мама обращаетесь со мной, будто я ребенок! Вы прямо допрашиваете меня! Мама! Извини, пожалуйста, можно я оставлю вас?

Как раз в эту минуту в дверях возник Страйд с чайным подносом в руках и, увидев меня, торопливо выходящую из комнаты, остановился, недоумевая, то ли ему придержать передо мной дверь, то ли продолжать нести поднос.

— Мисс Джулия! — тоном упрека тихо проговорил он. Я бросила на него яростный взгляд и увидела, как вытянулось его доброе лицо.

Тогда я вихрем вылетела из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Тут я остановилась и без сил прислонилась головой к косяку. Никогда прежде я не разговаривала с мамой таким тоном. Утверждение, что она допрашивает меня, было полной нелепостью! А грубость на глазах у дяди Джона! Ох! И я тяжело вздохнула.

Не успела я отойти от двери, как услышала голос Ричарда, звучавший мягко и просительно:

— Пожалуйста, не расстраивайтесь, тетушка-мама! Не обижайтесь, сэр! Джулия прежде никогда не вела себя так. Тетушка-мама может подтвердить это. Нет на свете более воспитанной девочки, чем моя кузина. Я никогда не видел ее такой.

Я тихо вздохнула, услышав заступничество Ричарда. Я накричала на него, а он тут же принялся меня защищать. Тут я вспомнила, что подслушивать некрасиво, и отошла прочь от двери.

Я могла бы пойти в свою комнату или посидеть в пустом обеденном зале, но там мне все равно было бы неспокойно. Мне необходимо было видеть небо Вай-декра, и только ветер наших лесов мог остудить мой гнев и утешить мое смущение. Я открыла входную дверь и выскользнула на улицу.

Безразличная к своему наряду, я уселась на каменные ступеньки крыльца и жадно вдохнула свежий воздух. Всю весну вечера стояли жемчужно-палевые, и только сегодня после туманного и промозглого дня наступал такой же туманный и темный вечер. Но птицы безудержно пели и пели в вышине, не смущаясь ни холодом, ни темнотой, зная своими отважными сердцами, что все равно наступила весна и пришло время их песен.