Скарлетт Эдвардс - Признание

Здесь на острове он совершенно другой человек. Может быть это тропики так влияют на него.

За размышлениями я понимаю, что несмотря на всё то, что он показал и сделал, должно быть трудно быть Стоунхартом. Он является владельцем одной из самых успешных и таинственных компаний. Он построил её с нуля. Он не может позволить себе проявить слабость, как в своей профессиональной жизни, так и в личной.

Тем более, что его личная жизнь вращается вокруг меня.

Но я не могу позволить себе испытывать к нему симпатию. Он выбрал свой собственный яд. Но всё же, увидев его в этой ситуации... добавляет неожиданную нотку гуманности к нему.

Теплое чувство растет в моем сердце. Я пытаюсь игнорировать его, но смех окружающих, девственно чистое, усеянное пальмами побережье, красивая вилла...не позволяют мне сделать это. Я ничего не могу с этим поделать, но чувствую себя счастливой.

- Они думают, что ты - герой, - говорю я, когда мы наконец-то оказываемся одни внутри.

Кондиционер обеспечивает долгожданное облегчение от жары.

Стоунхарт улыбается. Он садится на кровать, а затем без предупреждения  падает как подкошенный. Я вздыхаю, а потом смеюсь. Это так...неожиданно.

- Они привыкли жить на одном из соседних островов, - объясняет Стоунхарт. - Они были в ужасе, когда узнали, что кто-то - чуземец - купил их землю. Когда я приехал сюда и решил ничего здесь не развивать, они были в восторге. Мануэла умоляла меня позволить ей работать на меня и не брать за это деньги. Она просто хотела показать, насколько она ценит то, что я изменил свою точку зрения.

Он переворачивается и подпирает рукой голову, чтобы смотреть на меня. Он похож на беззаботного мальчишку.

- О, конечно, я обо всем договорился с Хосе, чтобы убедиться, что семья получает деньги. Мы заполучили доверие детей. Это важнее денег. Деньги вообще здесь не нужны. Островитяне научились обходиться и без них. Они ловят рыбу, охотятся, у них есть свое место в нескольких километрах от берега. У Хосе есть байдарка, которая служит ему проводником с главным островом. Когда им что-то нужно - лекарства, туалетные принадлежности - они плывут туда. Простая жизнь. Они преуспевают. Если бы я всё таки решился развивать здесь бизнес, они бы всё потеряли. Так что да, в этом смысле, Лилли..., - озорная усмешка играет на его губах. - Они видят во мне героя. Но...

Его взгляд пронзает меня, посылая волну возбуждения по телу.

- Мне больше нравится, когда слова исходят из твоих уст.

***

- Ты можешь ходить везде, где душе угодно, - говорит мне Стоунхарт спустя несколько часов, накручивая себе на палец мои волосы.

Несмотря на кондиционер, мы оба поработали до седьмого пота. Я чувствую себя уставшей, но довольной. Счастливой. Вялой.

- Да? - говорю я чуть слышно. - Что ты имеешь в виду?

- На острове, Лилли, - говорит Стоунхарт. - Твой ошейник отключен. Тебе не нужно носить брошь. Ты можешь исследовать остров вдоль и поперек...

Он одаривает меня серией поцелуев вдоль шеи, по плечу и вниз по руке.

- Пока не попытаешься сбежать.

Сирена выключается в моей голове. В одно мгновение, все, что я чувствую, уходит.

- Зачем мне пытаться бежать?

Стоунхарт лениво улыбается.

- Почему, в самом деле. Я надеюсь ты не будешь этого делать. К тому же, повсюду океан. Далеко не уйдешь.

- Джереми, - я поднимаюсь и смотрю ему в глаза. - Я не собираюсь предпринимать попыток к бегству.

- Хорошо, - говорит он.

Он садится, опускает ноги, тянется и встает. Глазами я пробегаюсь по его упругой заднице. Он подходит к бамбуковому шкафу, мышцы ног и спины работают в полной красе, и одевает тонкий, голубой халат.

Меня одолевает разочарование. У него действительно фантастическое тело.

Он поворачивается ко мне лицом.

- Будь осторожна с некоторыми вещами, - предупреждает он. - Большая часть дикой природы безвредна. Но есть несколько видов лягушек, которые ядовиты. Если  увидишь с желтыми полосками на спине, держись от них подальше. Они не нападают, но если их напугать, они могут действовать в целях самообороны.

- Думаю, я смогу справиться с несколькими своенравными жабами, - говорю я. - В прошлом я имела дело с хищниками и пострашнее.

Я делаю паузу, пытаясь решить, стоит ли озвучивать остальные мысли, и просто делаю это.

- Такими как ты, например.

- Как я? - спрашивает Стоунхарт. - Почему, Лилли, это самое лестное из всего того, как ты меня называла. Это перебивает все те слова, которыми ты описала меня в лимузине.

Меня передергивает.

- Пожалуйста, мы можем не говорить об этом? - прошу я.

Я встаю, подхожу к нему и пробегаю пальцем по его обнаженной груди.

- Больше всего мне нравится, когда мы оба здесь...в данный момент...вместе...

Моя рука продолжает двигаться вниз по его телу. По его прессу, потом ниже и ниже, и ниже. Я кусаю губу, начиная поглаживать его. Его член сразу же начинает набухать в моей ладони.

- Думаю, достаточно, - бормочет он низким, скрипучим голосом.

Я качаю головой. Дьявольский восторг растет внутри меня.

- Неа.

- Женщина, ты ведешь себя так...

Я визжу, когда Стоунхарт поднимает меня и несет к кровати.

- Я могу и не захотеть покидать этот остров.

Тем лучше, думаю я. И я хватаю его за волосы и целую.

Следующие несколько дней пролетают как во сне. Стоунхарт не шутил, когда говорил, что его время здесь будет полностью посвящено мне.

Мы купаемся. Мы загораем. Мы исследуем дикую природу, но я так и не увидела лягушек с желтыми полосками.

Стоунхарт наконец-то стал Джереми. Не холодный и расчетливый, но глубокий, заботливый и добрый. Если бы только всегда так было.

В первый день дети оставляют нас в покое. Должно быть родители их попросили. Но они появляются снова на второй и последующие дни.

До этого Стоунхарт был бы против таких вторжений в наше время. Но новый Стоунхарт относится к этому спокойно. Даже больше. Ему нравится это. Он бегает по пляжу с мальчишками, опускается на песок и болтает с девочкой, помогает ей разложить еду, напитки и другие небольшие поручения, которые ей делегировала мать.

Я узнала их имена. Мальчиков зовут Альдо, Диего и Матиас. Девочку - Лучиана. Я даже выучила несколько слов на испанском: concha da mar, что означает ракушка, как тот подарок, которым я дорожу, и muchacha bonita, что означает что-то вроде “самая красивая женщина, которая еще не ступала на землю".

Это Джереми научил меня.

Через два дня я отправилась на поиски приключений в глуши с двумя мальчиками. Они смеялись надо мной, когда что-то огромное и красное вылетело из ниоткуда и заставило меня визжать и упасть. Диего хватает меня за руку и указывает вверх, показывая мне великолепного красного попугая, поселившегося на самой верхней ветке.

Дети хоть и близки по возрасту, всё же разные. Матиас, самый младший, тот еще проказник. Диего сдержан и вдумчив, пока что-то новое и блестящее не захватывает его внимание, отчего он начинает действовать спонтанно. Альдо, который подарил мне ракушку, самый тихий из всех. Я вижу, как он заботится о своих братьях и сестре, как самый старший.

Они лучшие друзья. И у них замечательные родители.

Проводить несколько часов в день с детьми мне в удовольствие. Это также то, чего я не ожидала мне выдастся шанс сделать - не за пять лет службы Стоунхарту. Но на этом острове я понимаю, как всё может быть по-другому.

Время здесь показывает мне, какими вещи могут быть в другой жизни, в другом мире. Это не закрутит в водовороте и не заставит отклониться от планов, когда мы вернемся в Америку. Это никогда не повторится.

Но это не значит, что я не могу наслаждаться этим сейчас. И я делаю это.

Кстати, о Джереми...как я и говорила раньше, если бы мы были в других обстоятельствах, всё, что он делает для меня, было бы достаточно, чтобы влюбиться в него. Он милый и сочувствующий. Он ставит свои потребности и желания выше своих собственных.

На самом деле, это не совсем правда. Иногда его желания совпадают с моими.

Мы обнаруживаем скрытый водопад, расположенный глубоко в лесу. Забравшись на самый верх, он удивляет меня и заставляет сердце бешено колотится, когда снимает рубашку и ныряет в воду.

 Я устремляюсь к краю и смотрю вниз.

- Ты с ума сошел? - кричу я, когда он выплывает на поверхность. - Ты мог погибнуть! Откуда ты знал, что там неглубоко?

Он смеется и откидывает мокрые волосы назад.

- Не притворяйся, что это была бы большая потеря для тебя.

- Так и есть! - кричу я изо всех сил, чтобы вода не заглушила мой голос. - Если бы ты умер, я не знаю, что бы со мной было.

- Мануэла и Хосе позаботились бы о тебе, - ухмыляется он. - Не так уж плохо.

- Я не хочу застрять на необитаемом Карибском острове навсегда!

- Знаешь, что я думаю? - спрашивает Стоунхарт.

- Что? - отстреливаюсь я.

- Думаю, твое беспокойство о моем благополучии на самом деле неподдельно.

- Да, черт возьми, неподдельно! - кричу я, раздраженная его равнодушием.

Я подхожу ближе к краю.

- Это...

Я не успеваю закончить предложение. Моя нога скользит на мокром камне. Я падаю на задницу. Из легких как-будто выкачали воздух. Меня одолевает непреодолимый ужас, когда я начинаю скользить вниз по склону. Я лечу с обрыва, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы предотвратить падение.

Ничего. В лицо дует холодный воздух. Кажется падение длится целую вечность. Щека сталкивается с жесткой поверхностью воды под неудобным углом. Тело окутывает боль, затем следует онемение, охватывающее левую половину тела. Инстинктивно я пытаюсь дышать, но ничего не выходит, вода заполняет рот и ноздри.

Я толкаюсь ногами, пытаясь выплыть на поверхность, но всё же теряю ориентацию.

Меня настигает паника. Я борюсь с водой, цепляясь руками и ногами. Но удушающая жидкость окружает меня. Мои легкие нуждаются в воздухе. Судорожный рефлекс заставляет меня кашлять.

В глубине души я знаю, что тону. Две сильные руки сжимают меня в объятьях. Спустя мгновение, но кажется будто прошла целая жизнь, я оказываюсь на поверхности.

Что было дальше, я не знаю. Я теряю сознание.

Я медленно открываю глаза. Темно. В горле жжет. Я слышу шорох шагов, потом как открывается и закрывается дверь. Через мгновение включается тусклый свет.

- Лилли.

Это Стоунхарт. Его голос звучит откуда-то позади меня. Я вытягиваю шею, чтобы оглянуться назад, и в одно мгновение он оказывается рядом со мной.

Он берет мою руку и крепко её сжимает. Он напряжен. Сначала я смотрю на него, затем оглядываюсь вокруг. Мне необходимо какое-то время, чтобы понять, что мы находимся в спальне.

- Как я сюда попала? - слабо спрашиваю я.

- Я нес тебя на руках, - говорит он. - Я так волновался.

- За меня? - я натянуто улыбаюсь.

Я чувствую слабость, вероятно, из-за обезвоживания, голода и моей последней авантюры.

- Эй, я сильнее, чем ты думаешь.

- Ты была без сознания два дня, - говорит он мне.

Тогда я замечаю его красные глаза. Щетину на лице. Мятую рубашку.

Он выглядит ужасно. Хуже, чем я когда-либо видела его. Он выглядит так, будто побывал в аду и вернулся обратно.

- Лилли...то, что случилось...это моя вина. Я был неосторожен, причинив тем самым тебе боль. Я не могу простить себя за это.

Из всего, за что он мог бы покаяться, он выбрал это?

- Я не отходил от тебя, - говорит он мне. - Мануэла и все остальные находятся в соседней комнате. Они волновались за тебя.

- Скажи им...что я в порядке, - я начинаю подниматься. - Просто немного голодна.

- Нет.

Стоунхарт хватает меня за плечи и опускает обратно.

- Не двигайся. Только скажи, что тебе нужно, и я всё принесу.

Он заботится обо мне. Снова. Где-то глубоко внутри меня зарождается надежда на то, что всё это он делает искренне, от чистого сердца.

Я откидываюсь назад. Есть некий комфорт в том, что за тобой присматривает способный человек. Джереми. Не Роза, не Стоунхарт, а Джереми.

Также я считаю его беспокойство милым. Я понятия не имею, как вообще такое можно подделать. Если он действительно не отходил от меня...

- Где ты был, когда я пришла в себя? - внезапно спрашиваю я.

- Разговаривал по телефону. Снаружи. Я собирался вызвать вертолет, чтобы отвезти тебя в больницу. Хорошо, что ты пришла в себя. Мануэла проверяла тебя. Островитяне имеют больше опыта с водой, чем кто-либо другой. Они должны. Их жизнь вращается вокруг этого. Когда я рассказал ей, что случилось, она осмотрела тебя и заверила меня, что с тобой всё будет в порядке. Один лишь бог знает, что с тобой случилось под водой. То ли ты ударилась головой, то ли у тебя сотрясение. Не было никаких видимых признаков повреждений, но все же...