Пятница, 18 апреля

Полдня прыгала на одной ноге, потому что на другой висела крысоловка. Из-за отсутствия искусственного освещения шарахалась ночью в потемках, позабыв, что за несколько часов до того превратила свое жилище в логово смерти. Только когда накрашенные светлым лаком ногти на ногах приобрели вампирский ярко-алый оттенок, решила все-таки прибегнуть к мужской помощи.

Крысоморильщика сильно насмешило мое бедственное положение, однако мерзкие смешки скоро перешли в приятные хрипы, едва я сыпанула ему в чай крысиного яда.

Он ушел, слегка покачиваясь после угощения, а я в ожидании ночи зажгла две свечки.

Только расслабилась, вижу: по плинтусу в спальне бежит что-то четвероногое и мохнатое. Оглушила его томом поэзии Викрама Сета, взяла за хвост и сунула в морозилку.


Суббота, 19 апреля

Свечи кончились, пришлось звонить в аварийную службу лондонской электросети. Через пять часов приехал электрик и несколько удивился, что его вызвали заменить три перегоревшие лампочки.

Нет надобности говорить, что он быстро исполнил требуемое, стоило мне открыть морозилку, правда, сначала со знающим видом объявил, что насквозь промерзшая крыса с застывшим звериным оскалом – на самом деле белочка и охраняется законом.


Воскресенье, 20 апреля

Отправилась в церковь какого-то там святого крестить Катю-младшую.

Очень разозлилась, когда после долгих и нудных разглагольствований на божественную тему священник так рьяно опустил мою крестницу в купель, что забрызгал мне новехонькую замшевую жакетку.

Видимо, оценив, что я единственная пришла на крестины в наряде, предполагающем только химическую чистку, Анжела презентовала мне японское электронное существо – плод противоестественного союза между психом и компьютером. Предполагается, что я должна его кормить, развлекать и брать на руки, когда оно плачет. Иначе, предупредила Анжела, виртуальное дитятко помрет мне в отместку.

Не желая, чтобы на меня вдобавок к убийству белочки повесили еще и смерть несчастного тамагочи, украдкой оставила приемыша на ступенях церкви, пока тот еще пищал, требуя, чтобы ему поменяли пеленки.


Понедельник, 21 апреля

Отрыла морозилку, увидела между пакетом зеленого горошка и бутылкой «Абсолюта» белку, расстроилась и решила, как любая женщина, сбежать от своих проблем. Обычно в таких случаях помогает шоппинг. Местом шоппинга выбрала Гонконг, поскольку знаю особу, которая охотно оплатит поездку, лишь бы сплавить меня подальше от своего жениха-банкира.


Вторник, 22 апреля

Хлопнула взятой у Франджипани кредитной карточкой о стойку в аэропорту Хитроу и услышала, что все билеты на Гонконг проданы. Очень удивилась: думала, люди рвутся оттуда, бегут от коммунистов, а не прутся туда, да еще за свои деньги. В качестве последнего аргумента достала карточку «Пресса» (старательно закрыв пальцем просроченную дату) и получила сиденье в хвосте самолета рядом с туалетами.

Приятно провела долгие часы перелета, рассказывая стюардессам, что их шелушащимся физиономиям не помешал бы хороший увлажнитель. После посадки направилась прямиком к отелю «Пенисула», поскольку слышала, что именно перед ним останавливаются золотые «мерседесы».

Регистраторша высокомерно осведомилась, «забронировала ли мадам номер». Не желая падать в грязь лицом или оплачивать бешеный счет, указала на пожилого брунейца в тюрбане и с маслеными глазками, улыбнулась и сказала, что приглашена на чай к его высочеству. Старый ловелас, не будь дурак, тут же увлек меня в свой шикарный номер, напоил шампанским и тигровым бальзамом, а потом долго гонялся за мной вокруг роскошной кровати, потрясая пригоршней кредитных карточек.

Сумела-таки постоять за честь западной женщины: бросила ему под ноги тысячелетнюю фарфоровую вазу – бесценное культурное достояние, а сама закрылась в ванной размером с футбольное поле, вопя (на несколько ломаном малайском), что триллионы триллионами, а я с карликами не сплю.


Среда, 23 апреля

Провела исключительно неудобную ночь в ванной размером с небольшой пруд, а на рассвете выскользнула из номера, пока мой благодетель мерно похрапывал, не подозревая, что его бумажник из змеиной кожи покидает гостиницу вместе со мной. Вышла на улицу и с возмущением обнаружила, что магазины здесь открываются даже позже, чем на Кингс-роуд. Вынуждена была просидеть несколько часов в забегаловке, попивая слабый зеленый чай и дивясь, как за сто пятьдесят шесть лет британского господства местные жители так и не научились заваривать этот напиток по-человечески.

Потом, спустив валовой национальный доход нефтедобывающего налогового рая на острове Борнео, вскочила на паром до Коулуна (не в ту сторону) и оказалась на каких-то задрипанных островках, утыканных глинобитными лачугами и битком набитых пенсионерами в пижамах и с удочками.

Как будто этого мало, меня тут же оглушила серенада: выступление Пекинской оперы под открытым небом. Барабанные перепонки лопнули сразу. Промучилась несколько часов, прежде чем пришел обратный паром, и я смогла вернуться на материк.

Нищий мальчишка указал мне дорогу к ближайшей недорогой гостинице, несмотря на то, что я отказалась дать ему на чай.


Четверг, 24 апреля

Провела кошмарную ночь с крысами и тараканами, отбиваясь сумочкой «Прада» от вороватых немецких туристов, не говоря уже о том, что в полночь меня разбудили и обыскали гонконгские полицейские (они, видите ли, ищут иностранных карманниц, орудующих под видом проституток). Утром решила еще раз воспользоваться пластиковой карточкой брунейского знакомца. Все такси расхватали туристы-китайцы, я села на метро и в результате уехала куда-то совершенно не туда.

Бутиков «Иссей Мияке» поблизости не обнаружилось, и я вступила в бой с местными жителями. У нас так не давятся даже на полной распродаже в «Хэрродс»! После двадцатого прилавка с тофу почувствовала тошноту и свернула в ближайшую аптеку. Шарлатан-травник продал мне какую-то дрянь – уверена, что это были толченые половые органы исполинской панды.

Окончательно заблудилась и шарахалась по городу в темноте, выковыривая из зубов лекарство.


Пятница, 25 апреля

Отвратительно провела ночь на ротанговой циновке с деревянной чуркой вместо подушки и какими-то на редкость неразговорчивыми соседями – они всю ночь будили меня тем, что посасывали трубки с длинными чубуками. Утром бросилась под колеса первого же такси и умолила водителя отвезти меня в аэропорт.

Пять часов до отлета шаталась по магазинчикам дьюти-фри.

Села в самолет настолько разбитая, что поначалу даже не заметила усиленного внимания со стороны бизнесмена-китайца. Очнулась, когда он открыл бумажник, вытащил пачку дорожных чеков и спросил, согласна ли я выйти за него замуж. Я хоть и привыкла к внезапным предложениям руки и сердца, несколько усомнилась в мотивах косоглазого попутчика, поскольку обычно мне предлагают много больше десяти тысяч долларов. Вынуждена была грубо его осадить, сказав, что не выйду замуж за картавого.

Вернулась домой. Распаковала пакеты из дьюти-фри. От усталости не смогла заснуть и пошла к холодильнику за бутылкой «Абсолюта». Белка по-прежнему там, чудесно сохранилась в вечной мерзлоте.


Суббота, 26 апреля

Из-за исполинской белки в морозильнике расходы на электричество выросли выше крыши. Судя по счету, который я сейчас держу синими от холода пальцами, лондонская электросеть решила ободрать меня, как липку. И это при том, что в холодильнике якобы использованы энергосберегающие технологии.

В довершение беды лондонская весенняя холодрыга постоянно напоминает о заледенелой фауне в холодильнике. Колонку в «Лондонский сплетник» пришлось писать, поставив в ногах четыре недавно приобретенных[13] мини-обогревателя.

Покуда подключала к удлинителю еще три обогревателя, в дверь грубо постучали два молодца из какой-то природоохранной организации. Сказали, что пришли по наводке электрика. Как любой уважающий себя браконьер, обвиненный в убийстве редкого животного, ушла в глухую несознанку и категорически отвергла все обвинения, включая то, что создаю угрозу пожара в густонаселенном доме. Оба гостя живо заинтересовались моей недавно открытой криогенной корпорацией. Бросила им ледышку – пусть разбираются, а у меня есть дела поважнее – например, отправиться к Элизе и попросить, чтобы та обеспечила мне алиби.

К сожалению, Элизе оказалось не до меня. Во-первых, ее автослесаря только что увезли в больницу с мозговой травмой – ему на голову упали обломки отработавшего российского спутника. Во-вторых и в-главных, пропала ее любимая персидская кошечка. А что мне, возможно, придется отбывать пожизненный срок за непреднамеренное убийство белочки – это Элизе по барабану. Только и твердила, что уже обращалась к экстрасенсу и теперь должна искать пушистую любимицу «под колоннадой в обители позора, где воют на луну бешеные псы».

Ушла домой, поскольку, честно сказать, бегать по палатам парламента и вопить «кис-кис» – ночное развлечение не в моем вкусе.


Воскресенье, 27 апреля

Просыпаюсь от телефонного звонка. Экологическая полиция докладывает, что моя «белочка» на самом деле – обычная домовая мышь, только непомерно разъевшаяся на отравленной приманке.

Можно было бы подать в суд на электрика за причиненное нервное расстройство.


Понедельник, 28 апреля

С матерью больше не разговариваю. Она, видите ли, боится, что на следующее Рождество я приеду в Барнсли без представительного мужика, поэтому решила взять дело в свои руки. Прежде чем бросить трубку, резко ответила, что в их глуши, быть может, приличных мужиков и впрямь днем с огнем не сыщешь, но уж в Лондоне от молодых холостяков проходу нет, и совершенно незачем за моей спиной записывать меня в службу знакомств.


Вторник, 29 апреля

Решила доказать маловерной мамаше, что она не права, и отправилась вечером на ипподром. Не обращая внимания на парочки, обнимающиеся под объективами фотоаппаратов, принялась высматривать «одиноких волков». Заприметила, что один молоденький субчик, потягивая пиво, смотрит на меня щенячьими глазами. Насторожилась, поскольку привыкла к более взрослым оценивающим взглядам. На всякий случай, прежде чем увлечь его за собой, устроила проверку: подошла, сказала, что я из отдела по контролю за продажей спиртного несовершеннолетним, и попросила показать водительские права.

Как я и ожидала, он стремглав припустил к выходу.


Среда, 30 апреля

По-прежнему пытаюсь убедиться в своей привлекательности для сильного пола. Взяла у Элизы абонемент, пошла в их местный спортивный центр, села на велотренажер и принялась вяло крутить педали в ожидании, когда природа возьмет свое. Как обычно, на меня пялятся мужики за сорок и поперек себя шире, а молодые и симпатичные – исключительно друг на друга.

Решила не падать духом и отправилась к Теддингтону. Он снова справляет новоселье: сменил неотремонтированный склад в Кентише на непереоборудованный в Клеркенуэлле. Несколько часов сидела и разговаривала с приятным холостяком, который казался идеальным во всех отношениях, пока я не попросила принести выпивку. Увы, пришлось вычеркнуть его из списка кандидатов, потому что моя квартира не оборудована пандусом, особо низкими полками и поручнями.


Четверг, 1 мая

Решила денек отдохнуть от поисков спутника жизни. Поехала к Теддингтону в Клеркенуэлл и предложила допить, что осталось от новоселья. Он сегодня необычно говорлив, хотя муза ушла к публикующемуся поэту, а из «Кареты и лошадей» его вышибли за то, что вырезал на столиках любовные послания к неверной. Сообщил, что его новый наставник – главный рабочий ателье на шестом канале[14] по секрету рассказал: исполнительный продюсер одного из старейших в Англии комических шоу ищет молодого писателя, чтобы вдохнуть жизнь в то, что самые снисходительные кинокритики называют дремучим идиотизмом.

Сразу увидела решение всех своих нынешних проблем (найти мужчину; раздобыть денег; показать Теддингтону, что он не создан для жестокого телевизионного мира). Пожелала своему незадачливому приятелю всяческой удачи, оставила его сочинять письмо к руководителям шоу, рванула домой, позвонила на шестой канал, изобразила голосом помехи в трансатлантической связи и через несколько минут уже говорила с исполнительным продюсером.

Тот немного опешил, узнав, что это не Трейси Ужимай звонит из-за океана проситься в его шоу. Я тоже немного опешила, услышав, что он не читал мою колонку в «Лондонском сплетнике». Пришлось припереть его к стенке, и он, порывшись в памяти, признал, что немного знаком с моим творчеством: месяц назад видел «31/2 минуты» в мусорном баке рядом с магазином уцененных книг. Почему-то счел это очень забавным. Меня так и подмывало ответить, что я тут ничего смешного не нахожу. Хотя он сегодня явно встал не с той ноги, я все же согласилась на следующей неделе посетить рабочее совещание.