Уилл сел на стул напротив нее. Такого тревожного выражения на его лице Серена никогда не видела раньше.

– Когда песня кончилась, Элиза весьма развязно помахала Стрэтфорду, и он, уже полупьяный, пригласил ее присесть. Они немного поболтали, и он сделал мне знак рукой. Удивленный и, как я считал, уже сильно пьяный, я подошел к ним. Едва Элиза заговорила, я узнал, что она одинокая вдова, а по выговору догадался, что мужем ее скорее всего был джентльмен из сельской местности.

Уилл посмотрел на стакан, который зажал в ладонях, и добавил:

– Ей было всего восемнадцать лет.

Серена кивнула, но на душе у нее кошки скребли. Элиза Андерсон была красивой леди, совсем юной, так почему Джонатан не женился на ней, после того как скомпрометировал? Оказалась ли история Элизы похожей на ее собственную, только лишь еще более тяжелой?

– Стрэтфорд сказал… Ладно, они заговорили обо мне. Элиза взяла меня за руку и повела наверх. – Уилл прикрыл глаза ладонью. – Несколько удивленный, я ковылял за ней нетвердой походкой.

Серена все больше цепенела по мере осознания ситуации. Не Джонатан – Уилл.

Ох Господи. Она осуждала и проклинала Джонатана, не зная всей истории, не разобравшись в ней. И все же почему Джонатан смотрел на Элизу и на ребенка такими глазами? Почему уехал из города на три дня? В этом не было ни малейшего смысла.

– Смущенный, я оглянулся на Стрэтфорда, и он снова дал мне понять взмахом руки, чтобы я следовал за ней. – Отчаяние исказило черты лица Уилла. – Прошло всего несколько недель с того дня, когда я в последний раз видел… Мэг.

– Ох, Уилл…

Серена притихла, не в силах отвести от него взгляд.

– Когда мы вошли ко мне в номер… – Уилл снова сделал паузу. – Она… – Тут он на секунду крепко зажмурился. – Я сказал «нет», но мой протест… Нет, этому нет оправдания. Я скомпрометировал ее. Только когда я увидел страх в ее глазах и услышал крик боли, я понял, что натворил. – Уилл зарылся лицом в ладони, он был живым воплощением отчаяния. – Когда я протрезвел ранним утром и после того, как в приступе рвоты освободил свой желудок от его содержимого, пока она еще спала, чувство вины совершенно истерзало меня. Я не просто скомпрометировал леди, я… – Тут он снова зажмурился на несколько секунд. – Я предал мою Мэг.

– Ох Господи, Уилл…

Он поднял руку.

– Пожалуйста… Прошу, дайте мне закончить. – Он со стоном втянул воздух, и когда Серена больше не сказала ни слова, продолжил: – Я оставил ей все содержимое моего кошелька. Хотя еще не рассвело, я поднял с постели Стрэтфорда, и мы спешно покинули город, я – будучи полон раскаяния и злости за то, что натворил.

Какое отношение к происходящему могла иметь история соблазнения жены викария? Серена вопросительно посмотрела на Джонатана.

– А что насчет супруги викария?

– Это выдумка, – буркнул он.

Уилл поглядел на Серену с укоризной.

– Через несколько дней я справился со своими чувствами и решил вернуться к Элизе. Если слухи о нашем любовном свидании уже разошлись, я был обязан сделать для нее все, что мог. Я-то был уверен, что сплетни начались: вся обслуга в таверне видела, как мы вместе поднимались по лестнице, – однако не мог бросить Мэг. Я не был уверен, что она не забеременела, когда мы с ней… – Тут он покачал головой. – Я очень хотел, чтобы с Мэг ничего худого не случилось, пока я не разберусь с Элизой. Я понимал, что причинил зло Мэг, нанес удар… Она бы нашла кого-нибудь получше меня.

– Ох, Уилл, она никого не хотела, кроме тебя. Она так сильно любила тебя.

Он заметно вздрогнул, потом на секунду зажмурился, перед тем как завершить свою историю:

– Накануне того дня, когда планировал вернуться в Бат, я поделился своими соображениями со Стрэтфордом.

Уилл осушил свой стакан.

– Я не согласился с планом, который он предложил, – заговорил Джонатан. – Потому что я понимал, как много он значит для Мэг, и понимал, что это полностью разрушило бы их отношения. Поэтому я сформулировал новый план. Вместо Лэнгли в Бат отправляюсь я, чтобы позаботиться о нуждах Элизы, если, разумеется, она в чем-то нуждается. Судя по тому, что я знал, мне было ясно, что нам от нее нет никакого прока. Но я понимал и другое, а именно, что я несу значительную долю ответственности за происшедшее.

– Мы оба хотели быть уверены, что сделали для нее все, что следует, – добавил Уилл.

– Значит, вы отправились к Элизе и… О Господи! – Во внезапной панике Серена переводила взгляд с одного на другого. – Известно ли вам, кто настоящий отец?

– Дело было не в этом, – произнес Уилл резким, отчасти недоброжелательным тоном. – Стрэтфорд к ней даже не прикасался.

– В Бате, – продолжал Джонатан, – я узнал, что ее отцу стало известно о близких отношениях Элизы с Лэнгли. Он выгнал ее на улицу и заявил при этом, что – дочь она ему или не дочь – шлюхам не место у него в доме.

– Она взяла деньги, которые я ей дал, и уехала в Лондон. Она была молодая и наивная и не знала, какая дорогая жизнь в столице, – заговорил теперь Уилл. – Только я узнал об этом гораздо позже, потому что вскоре наши пути со Стрэтфордом разошлись, поскольку мне был дан приказ вернуться к службе на корабле. Однако ему пришлось искать Элизу несколько долгих месяцев.

– Ох нет, – выдохнула Серена.

– Это я поместил ее в работный дом, – сказал Джонатан.

– И он взял на себя ответственность как за нее, так и за ребенка.

– Так было лучше. Потому лучше, что Лэнгли должен был беречь свою репутацию незапятнанной ради Мэг. А я хотел запятнать мою репутацию, очернить ее как можно больше. То было мое отмщение моему отцу и брату за их причастность к вашей гибели.

Серена вздохнула с глубочайшим облегчением. Мальчик не был сыном Джонатана. Это ребенок Уилла. Это казалось невозможным, однако она увидела правду в искаженном душевной мукой взгляде Уилла и в спокойных глазах Джонатана.

– В конечном счете я согласился с этой махинацией, потому что не хотел причинить боль Мэг. Не хотел показывать ей, как низко я пал.

Уилл сокрушенно покачал головой, губы его скривились в удрученной усмешке.

– До сих пор только три человека знали всю правду об этом – Элиза, Лэнгли и я сам, – сказал Джонатан. – Моя кузина Джейн знает, что мальчик не мой сын, но не знает чей.

– Даже мальчик не знает… – охрипшим голосом произнес Уилл и опустил голову.

Они сидели в молчании несколько долгих, мучительных минут. Уилл оказался совсем не таким человеком, каким его считала Серена. Так же и Джонатан – в данном случае.

– То, как мальчик смотрел на тебя, – заговорила она. – То, как Элиза подошла к тебе. Явная близость между вами. Я пришла к выводам, каких не должна была делать. Я решила, что ты лгал. Подумала, что ты живешь со своей любовницей и ребенком.

– Это не так, Серена. Этого не было.

– И все же, увидев ее… и то, как мальчик льнул к тебе…

– Я в ответе за них. Ей больше некуда было деться. – Он испустил судорожный вздох. – Прости, что не рассказал об этом раньше. Но ведь, по сути, то была не моя тайна.

– Это я вполне могу понять. – Серена задумалась, опустив голову. – Но ведь ребенок с той же легкостью мог быть твоим, разве не так? Это всего лишь случайность, что он был зачат Уиллом, а не тобой.

Джонатан закрыл глаза.

– Ты, несомненно, права. Но ведь я теперь здесь и с тобой. Я никуда не уйду. Я никогда больше не покину тебя. – Опустившись на колени возле ее кресла, он обхватил ее лицо и притянул к своему. Голос его прозвучал неуверенно и прерывисто, когда он произнес: – Прости меня. Мне хочется вернуться в прошлое, – забормотал он, – и снова пережить прошедшие шесть лет, зная при этом, что ты жива. Извинения кажутся такими ничтожными… но я очень сожалею. Я прошу прощения за все прошедшие годы. Я прошу прощения за последние три дня. Я должен был тебе рассказать. Все объяснить, перед тем как удалился с Элизой.

– Почему же ты этого не сделал? – прошептала она.

– Увидев Элизу и мальчика сразу после нашего возвращения из Прескотта, я решил, что произошло что-то неладное. Она была предупреждена, что в моем доме может появиться только в случае крайней необходимости. Это удивило меня и озадачило, а к тому времени, как обернулся, ты уже вошла в дом вместе с тетей. Потом я постучался к вам, как раз перед тем как уехать из города, но дворецкий сказал, что тебя нет дома.

– Так что же с ней случилось? Какая необходимость привела ее к тебе?

Джонатан поморщился.

– Хозяин дома, в котором она арендует помещение, начал приставать к ней, а когда она отвергла его домогательства, выгнал ее вон под предлогом, что у нее незаконный ребенок. Это случилось примерно за месяц до того, как она постучалась в дверь моего дома. За несколько недель до того я видел ее в театре, но был отвлечен и это как-то выпало у меня из памяти. Она с ребенком жила потом у своей старшей сестры, но когда муж сестры вернулся в Лондон, вынуждена была удалиться. Этот господин всегда отказывал ей в приюте, ссылаясь на ее репутацию падшей женщины. Ей больше некуда было деться, и она явилась в мой дом, увы, только для того, чтобы мой дворецкий выставил ее вон. К счастью, мы вернулись из Прескотта именно в этот день, иначе, я в этом уверен, ей пришлось бы провести ночь на улице.

– У нее нет подруг? – мягко спросила Серена.

Джонатан скрежетнул зубами.

– Леди ее класса избегают дружбы с ней, потому что она мать незаконнорожденного ребенка. Прочие особы женского пола избегают ее именно из-за принадлежности к этому классу.

– В таком случае ей некуда деться.

– К ее услугам всегда был Стрэтфорд, – вставил свое слово Уилл. – Он о ней хорошо заботился.

– Где же она теперь? – спросила Серена.

– В Гилдфорде, где она жила последние годы. Я договорился с домохозяином. Он больше не станет докучать ей по пустякам.

Уилл посмотрел на Джонатана, который сидел рядом с Сереной.

– Это на мне лежит ответственность за них. Так было всегда, но я слишком долго не занимался этим – отчасти потому, что уходил в плавание, исполняя долг службы, а отчасти потому, что не хотел причинить боль Мэг. Ни то ни другое не может служить мне оправданием. Я обязан заботиться о ней. О них обоих.

– Что же вы намерены предпринять? – спросила Серена.

При свете ламп лицо Уилла казалось мертвенно-бледным.

– Во-первых, я должен убедиться, что мальчик знает, кто его настоящий отец. – Он громко сглотнул. – Во-вторых, я должен позаботиться о том, чтобы они жили в хороших условиях и были счастливы.

Довольно долго все трое в молчании глядели друг на друга.

«В какую мы ловушку попадаем, когда себя мы ложью оскверняем», – процитировала про себя Серена знакомые строки.

– Мне пора, – произнес Уилл, резким движением вставая со стула.

Серена и Джонатан тоже встали.

– Но…

Уилл подошел к Серене, поцеловал ей руку и поднял на нее сияющие от счастья глаза.

– А теперь… Я думаю, мне следует некоторое время побыть наедине с самим собой.

– Вы останетесь в Лондоне?

– Не знаю. У меня есть корабль, который в ближайшие несколько недель должен отплывать в Сиам. Быть может, мне придется быть на нем.

Серена не хотела, чтобы он уезжал. Его уход сегодня… быть может, окажется расставанием навсегда…

Она наклонила голову, слезы снова набежали ей на глаза.

– Благодарю вас, Уилл. Благодарю за то, что вы сказали мне правду. И мне так жаль…

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

– Я так хочу, чтобы вы были счастливы, Серена, я хочу, чтобы вы и Стрэтфорд были счастливы оба. Всегда хотел. И Мэг хотела бы того же.

Она накрыла своей ладонью его руку.

– Мне будет очень не хватать вас, Уилл. И я желаю счастья вам от всей души.

Осторожно высвободившись, Уилл обратился к Джонатану.

– Я, думается, могу рассчитывать, что ты на этот раз позаботишься о ней.

– Ничто меня не остановит, – твердым, уверенным голосом произнес Джонатан.

Уилл помедлил.

– Не открывайте никому подлинного положения вещей, Серена. Вы должны оставаться Мэг.

– Но зачем?

– Я боюсь того, что произойдет, если в свете узнают, кто вы на самом деле. Вы столкнетесь со злобой светского общества, которое придет в негодование оттого, что приняло вас в свой круг. Они сделали это лишь ради того, чтобы позже узнать, что на самом деле вы опозоренная Серена Донован.