— Когда придет дядя Доминик, как вы думаете? — спросила она, когда Гриффин снова принялся протаптывать дорожку в ковре. — Уже прошла целая вечность с тех пор, как ему отправили записку.

— Прошел только час, Джастин. А мы оба знаем, что Доминик живет по собственному расписанию. Но я уверен, он скоро будет здесь.

Она покачала головой и с ненавистью уставилась на ткань, словно желая прожечь в ней взглядом дыру. Не обращая внимания на Гриффина, она что-то пробормотала о мужчинах — что именно, он не разобрал.

Гриффин помассировал себе шею — свело мышцы. На самом деле прошло больше часа с тех пор, как он отправил Фелпса на поиски Доминика. Это было первое распоряжение, которое он отдал после того, как объявил Джастин, что их брак, по сути, дело решенное. После этого он сжалился над девушкой, понимая, что ей необходимо на некоторое время избавиться от его присутствия, и послал ее наверх — проверить, как дела у Стивена. Заодно он воспользовался возможностью привести мысли в порядок. Помимо всего прочего, она бросилась на помощь, не подумав о своем внешнем виде. На ней был простой домашний халат, а потрясающие рыжие волосы скручены в небрежный узел на затылке. Она даже не заметила, что он практически развалился. Неудивительно, что Малборн посчитал ее кокеткой и его любовницей. С рассыпанными по плечам спутанными прядями и заспанными глазами, одетая в простой домашний халат, она выглядела так, словно только что выбралась из постели любовника.

Услышав стук входной двери, Гриффин подошел к окну и увидел, что в дом входит Доминик.

— Ваши испытания позади, — объявил он. — На помощь прибыл дядя Доминик.

— Слава богу! — воскликнула Джастин и отбросила рукоделие.

Она казалась такой встревоженной, усталой и несчастной, что Гриффину отчаянно захотелось подхватить ее на руки и упасть в кресло, усадив ее на колени. Правда, она, несомненно, поднимет визг на весь дом.

Несмотря на то, что он ей сказал, в реальности ее испытания только начинаются.

Быстрые шаги по коридору возвестили о приходе Доминика. По пути он громко сообщил Фелпсу, что знает, куда идти, и сам себя проводит. Когда дверь распахнулась, Джастин вскочила, бросилась в его объятия и расплакалась.

— О дядя Доминик, — всхлипывая, повторяла она.

Доминик удивленно вздрогнул, но быстро взял себя в руки и стал успокаивать рыдающую девушку.

— Тише, тише, моя девочка, — сказал он и погладил ее по спине. — Что тебя так расстроило?

Гриффину пришлось сделать над собой усилие. Ему нестерпимо хотелось подойти к Доминику, оторвать от него Джастин и нанести старому лису удар правой в челюсть. Желание было настолько сильным, что он на всякий случай взялся обеими руками за кресло. Подобные эмоции требовали тщательного анализа. Немного подумав, Гриффин пришел к выводу, ошеломившему даже его самого. Судя по всему, он ревнует.

Нахмурившись, он постарался избавиться от этой глупой мысли. Гриффин хорошо знал себя и был уверен, что ревновать не может. Просто не умеет.

К тому времени как он взял себя в руки, Джастин уже высвободилась из объятий Доминика, вытерла руками мокрые щеки и попыталась улыбнуться.

— Надо же, — продолжая всхлипывать, сказала она. — Я уже много лет не позволяла себе ничего подобного. Прошу прощения, сэр. Не представляю, что вы обо мне подумали.

— Я подумал, что у тебя было трудное утро, — сказал Доминик немного резче, чем намеревался.

Джастин вздрогнула, удивленная непривычным тоном, но быстро взяла себя в руки, глубоко вздохнула и разгладила юбки. Она вернулась к своему месту и села, спокойная, но напряженная. Гриффин невольно почувствовал восхищение. Он пришел к выводу, что ее манера поведения, которую он вначале посчитал чопорной, неодобрительной и осуждающей, на самом деле не что иное, как железная самодисциплина, порожденная жесточайшей необходимостью. Это он мог понять.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — вежливо спросил Доминик.

Гриффин знаком предложил ему сесть и вручил почти полный стакан бренди.

— Все так плохо? — удивился старый лис, принимая стакан.

— Еще хуже, — буркнул Гриффин.

— Понятно. Рассказывай.

— Сегодня возникла проблема в «Золотом банте». В мое отсутствие, — сообщил Гриффин. — Джастин вмешалась, ее увидели и узнали.

Он нахмурился и уставился в огонь, чтобы не встречаться глазами с Домиником. Обычно ему было наплевать, что о нем думает самоназначенный ментор. Но сегодня все иначе. Доминик придет в ярость из-за того, что его крестница оказалась в опасности, и его никто не стал бы за это винить.

Молчание затянулось. И Гриффин заставил себя поднять глаза.

На лице Доминика не дрогнул ни один мускул, хотя Гриффин разглядел элемент удивления.

Это было странно. Гриффин был уверен, что Доминик выйдет из себя. Несколько раз такое случалось. И даже привыкший к сильным эмоциям и насилию Гриффин не желал бы пройти через это еще раз. Но вместо того чтобы спустить с него шкуру, Доминик спокойно молчал, вероятно, ожидая дальнейших объяснений.

Не дождавшись, он тихо сказал:

— Неприятная ситуация. Но теперь я понимаю, почему ты настаивал на моем срочном приходе.

Джастин и Гриффин удивленно переглянулись.

— Это твой ответ? — недоверчиво спросил Гриффин. — Что мы попали в неприятную ситуацию?

Доминик повернул одну руку ладонью вверх и внимательно на нее посмотрел.

— Возможно, вы расскажете подробнее, чтобы я мог прийти к более конкретным выводам.

Джастин метнула на Гриффина предостерегающий взгляд. Она явно хотела все объяснить сама.

— Понимаешь, дядя Доминик, в… соседнем заведении возникла суматоха, а в доме никого не было. Одна из горничных пришла позвать на помощь, а звать оказалось некого… кроме меня.

Гриффин закатил глаза.

— Это нелепо, Джастин. Фелпс всего лишь вышел в конюшню. Он и Роуз могли со всем справиться. И не было никакой причины вмешиваться… изображая ангела мести. Ты лишь подвергла себя опасности.

Девушка застыла и отчаянно покраснела.

— Не согласна. Роуз должна была остаться с детьми и охранять их. А у меня был пистолет. И я вполне могла защитить и себя, и Пэтти. — Она возмущенно фыркнула. — В отличие от мистера Стила и мистера Дикона, которых нигде не было.

— Рад слышать, что у тебя, как и прежде, всегда с собой оружие, Джастин, — вмешался Доминик. — Это показывает твое благоразумие. Мне только жаль, что ты почувствовала необходимость его применить.

Джастин благодарно улыбнулась Доминику, а Гриффину снова нестерпимо захотелось его ударить. Потом девушка украдкой покосилась на Гриффина, и он мог бы побиться об заклад, что она собирается показать ему язык.

— Вы оба сошли с ума, — со вздохом констатировал Гриффин. — Эта девчонка сломя голову кинулась в «Золотой бант», сначала обнаружила себя перед тремя членами высшего общества, а потом пригрозила застрелить одного из них. Если бы я не пришел вовремя, мы бы сейчас, скорее всего вытаскивали ее из Ньюгейта.

— Но вы же пришли вовремя, и не произошло ничего непоправимого, — надменно заявила Джастин. — По правде говоря, я считаю, что вы придаете инциденту больше значения, чем он заслуживает.

— Ты совершенно уверен, что Джастин узнали? — спросил Доминик.

— Мой бог! Конечно! — воскликнул Гриффин. — Она с таким же успехом могла носить на шее табличку со своим именем и родословной. И заодно продавать билеты на представление, получившееся весьма занимательным.

Девушка скрестила руки на груди и угрюмо насупилась.

— Все было не так плохо.

— Да. Все было намного хуже.

Доминик поднял руку, призывая прекратить перепалку.

— Кто узнал ее?

— Во-первых, Малборн, — ответил Гриффин. — А еще Реджинальд Филлипс и сэр Монтегю Кларк.

Доминик поставил стакан на маленький овальный столик, оказавшийся рядом с его креслом.

— Да, события развиваются неудачно.

— О чем вы говорите! — Джастин вскочила. — Какая разница? Я не собираюсь жить в Лондоне! Кому какое дело до того, что меня здесь видели?

— Большая разница. — Гриффину очень хотелось вбить в ее упрямую голову немного здравого смысла. — Малборн и его дружки к этому моменту уже разнесли новость по всему городу.

Доминик тяжело вздохнул, поглядывая на Джастин со смесью любви и укора.

— Мне бы не хотелось об этом говорить, дитя мое, но, возможно, в этой ситуации ты повела себя не самым лучшим образом.

Джастин сразу лишилась боевого духа и поникла. Несмотря на все свое раздражение, Гриффину немедленно захотелось ее утешить.

— Мне очень жаль, дядя Доминик, — проговорила она, чуть не плача. — Но я не знала, что делать.

Доминик потянулся к ней и похлопал ее по руке.

— Уверен, ты поступила так, как посчитала правильным, дорогая.

— Тогда я действительно решила, что иначе нельзя. У меня появилось какое-то странное чувство, что это связано со Стивеном. — Она тряхнула головой и бросила взгляд на Гриффина, словно ожидая подтверждения. — Тот странный иностранец…

Доминик моментально насторожился.

— В этой компании был иностранец?

Гриффин кивнул.

— Якобы папский нунций или кто-то с ним связанный. Но мне показалось, что это сущая чепуха. Каким ветром могло занести в лондонский бордель представителя папского посольства?

— Церковники тоже люди, — сухо сказал Доминик. — Тебе известно его имя?

— Граф Марцано, — вмешалась Джастин. — И он вел себя странно.

— В чем была странность?

— Ну, для начала, он не был пьян. Если он провел ночь в компании Малборна и его дружков, то это никак на нем не отразилось. Кроме того, он, казалось, больше интересовался мной, чем Пэтти и вообще всем происходящим.

— Возможно, он принял тебя за одну из проституток, — ехидно предположил Гриффин.

К его удивлению, Джастин никак не отреагировала на колкость.

— Нет, все было не так. Он был очень сосредоточенным, но не только на мне, а на том, что его окружает, тоже. Мне показалось, он что-то ищет.

Доминик вопросительно взглянул на Гриффина.

— Она вполне может оказаться права, — вздохнул тот. — Он совершенно точно не вписывался в компанию.

— Как он выглядел?

Гриффин дал краткое описание.

— Его имя мне ничего не говорит, — задумчиво сказал Доминик. — Я знаю почти всех членов папского посольства, но не припомню человека, подходящего под ваше описание.

Джастин встрепенулась.

— Вы думаете, его присутствие как-то связано с малышом?

— Во всяком случае, тут есть над чем поразмыслить, — сказал Доминик и приготовился встать. — Предоставьте это мне.

Вмешался Гриффин:

— Подожди, есть еще одна проблема. Ты же понимаешь, что нам необходимо урегулировать ситуацию с Джастин. После сегодняшнего инцидента ее положение изменилось.

— Уверена, вы преувеличиваете, мистер Стил, — тихо сказала она. — Если мы проигнорируем случившееся и я не буду показываться людям на глаза, через несколько недель все забудется.

Мужчины молча уставились на нее: Гриффин с недоумением, а выражение лица Доминика можно было описать только как жалостливое.

— Ты же знаешь единственно возможное решение? — спросил Гриффин Доминика.

— Оно очевидно для всех нас, — ответствовал тот, — поэтому я не посчитал необходимым его озвучивать. — Его зеленые глаза сверкнули. — Или я все-таки должен это сделать?

Гриффину опять пришлось подавлять огромное желание уничтожить этого человека.

— Нет, не стоит. Но я был бы признателен за помощь в урегулировании некоторых деталей. Все необходимо сделать очень быстро.

— Ради бога! — вклинилась Джастин. — О чем вы говорите?

— Я говорю о том, что сообщил Малборну и его дружкам о нашем браке, — пояснил Гриффин.

— Ты это сделал? — переспросил Доминик. — Молодец. Быстро соображаешь.

Глаза Джастин снова наполнились слезами. На лице явственно читалось отчаяние.

— Не могу поверить, дядя Доминик. И вы о том же? Это безумие! Вопрос лишь в том, как выпутаться из создавшейся ситуации. — Сжав кулаки, она сделала шаг к Доминику. — Помогите нам найти выход, дядя Доминик. Вы ведь можете, я знаю.

Ее отчаяние было непритворным. Гриффину это было понятно, хотя и неприятно. Он знал, что является далеко не лучшей партией для такой женщины, как Джастин. Но все же у него было достаточно тщеславия, и не хотелось верить, что брак с ним для нее хуже смерти.

Доминик встал. Он нежно обнял за плечи вскочившую девушку и усадил ее на место. Она взирала на крестного с ужасом, исказившим ее милое личико.

— Джастин, — ласково проговорил Доминик. — Я всегда говорил тебе правду, не так ли?