— Что ты хочешь знать?

— Ты всегда жила в Лондоне?

— В основном. Но мы с братом часто проводили лето в деревне в поместье дедушки, особенно если папа был в отъезде.

Джастин улыбнулась, вспомнив, как там было весело. С самого начала она легко нашла общий язык с кузенами, особенно с мальчиками. Они часами гуляли по лесу, учились ездить верхом.

— Мне там очень нравилось, и я всегда плакала, когда приходилось возвращаться в Лондон.

— Несмотря на исключительно правильного, неуклонно придерживающегося приличий деда? Ты же говорила о его неодобрительном отношении к окружающим.

— Он никогда не относился неодобрительно ко мне, — сказала Джастин и вышла из-за ширмы. — Я часто проводила время с ним в библиотеке, помогая с переводами. Он был хорошим ученым, — добавила она, глядя, как Гриффин медленно приближается к ней. — Он всегда повторял, что я — самая умная из его внуков. Только мне, конечно. Говорить такие вещи другим было бы неправильно.

Гриффин остановился в нескольких дюймах от нее. Джастин пришлось подавить желание отступить, и вовсе не потому, что она испугалась. Просто ощущение его присутствия было настолько сильным, что ее помимо воли втягивало в его орбиту.

Губы Гриффина дрогнули в усмешке.

— Так я и думал. Ты с детства приобрела задатки синего чулка. Расскажи еще.

Его взгляд — напряженный, завораживающий — притягивал, лишал воли, вселял запретные мысли. Джастин бессознательно туже затянула пояс халата.

— Какая тебе разница? — шепотом спросила она.

Его глаза были полуприкрыты, когда он чуть потянулся к ней, словно вдыхая некий слабый ускользающий аромат.

— Понятия не имею. Но по какой-то причине мне хочется знать о тебе все. Я хочу знать, какая игрушка в детстве была твоей любимой и чем ты больше всего дорожишь, став взрослой. Кто утешат тебя, когда ты плакала, и лазила ли ты когда-нибудь по деревьям. Я хочу знать, что ты любишь из еды и от чего воротишь свой милый маленький носик. И, конечно, я хочу знать, когда тебе впервые захотелось поцеловать мальчика. Последнее меня интересует больше всего.

Джастин завороженно смотрела в темные глубины его глаз, не в силах пошевелиться. Его голос гипнотизировал, притягивал — и она даже качнулась вперед, к нему. В ответ его глаза вспыхнули.

Но когда он протянул к ней руку, момент уже был упущен. Джастин успела овладеть собой и отшатнулась к туалетному столику, на котором принялась дрожащими руками наводить порядок.

Гриффин что-то пробормотал себе под нос — наверняка что-то нелестное.

— Не надо меня бояться, Джастин, — сухо проговорил он. — Я не людоед.

— Я нисколько не боюсь, — раздраженно воскликнула Джастин. — Мне просто не хочется говорить о таких глупых вещах, как мое детство. — Она выпрямилась, выложив новые щетки и зеркала по прямой линии.

Гриффин прислонился к столбику в изножье кровати. Судя по его внешнему виду, он намеревался провести на этом месте всю ночь. Жар покинул его взгляд, сменившись сардоническим весельем, заставившим Джастин внутренне содрогнуться.

— Ты не считаешь, что муж и жена должны хорошо знать друг друга, Джастин? Но как тогда они смогут жить вместе?

— Ты знаешь уже довольно много обо мне, — буркнула Джастин, — а сам ничего о себе не рассказываешь. — Она решила, что пора перейти в наступление. Ей казалось, что он обнаружил в ней что-то очень личное, интимное, о чем она предпочла бы не знать. — Не думаю, что это справедливо.

— Что ты хочешь знать?

— Ты все еще намерен покинуть Англию? — Вопрос сорвался с губ раньше, чем она успела сообразить, что говорит.

— Конечно, — спокойно сказал Гриффин и кивнул. Джастин выждала какое-то время, но дополнительной информации так и не последовало.

— Тебе больше нечего об этом сказать? — недоверчиво спросила она.

Мужчина только пожал плечами.

Джастин ощутила прилив злости. Как он мог столь безразлично относиться к тому, что в перспективе может оказать на нее сильное влияние? Она не знала, как с ним теперь разговаривать, что думать об их совместном будущем. День был слишком суматошным и богатым на неприятности.

Она замерла, вспомнив, что ей утром рассказали Пэтти и Роуз. Интересно, как она могла забыть о таких важных сведениях? Теперь даже сама идея о том, что он утаил от нее эту важную информацию, показалась ей возмутительной. Это же обман, бесчестный обман.

— Любовь моя, ты так и будешь стоять всю ночь или хочешь еще что-нибудь узнать? — усмехнулся Гриффин.

— О, мне хотелось бы узнать очень многое, — выпалила она. — К примеру, я только сегодня утром узнала от Роуз и Пэтти, кто твой отец. Поверь мне, это было настоящее откровение. Думаю, ты должен был рассказать мне об этом до свадьбы.

Гриффин, все это время расслабленно стоявший у столбика кровати, напрягся. Джастин слишком поздно вспомнила о предупреждении миссис Ривз, советовавшей не поднимать этот вопрос. Подумав, она упрямо решила, что имеет полное право знать. В конце концов, они теперь муж и жена.

— Что именно они тебе рассказали? — очень тихо поинтересовался Гриффин.

— Что твой отец — принц, герцог Камберленд. — Даже произнеся эти слова вслух, Джастин не могла поверить, что это правда. — О твоей матери они не сказали ничего.

— Это потому, что она ни для кого ничего не значила. Моя мать была четырнадцатилетней девочкой, которую мой отец, — последнее слово прозвучало как ругательство, — совратил и выбросил на помойку, как ненужный хлам, чтобы больше никогда о ней не вспомнить. Думаю, она и не хотела, чтобы он о ней вспоминал.

— Что значит «думаю»? Ты не знаешь, чего хотела твоя мать? — осторожно спросила Джастин.

Когда Гриффин скрестил руки на груди, отвороты его халата немного разошлись, и Джастин увидела когти грифона. Ей показалось, что они жестоко впиваются в грудь ее мужа.

— А откуда мне знать? Она покинула меня, когда я был младенцем. Я ее не помню.

Он швырял в нее слова, будто камни. У Джастин даже сердце сжалось — такая горечь звучала в каждом слоге. Понятно, что многое осталось невысказанным. Прошлое этого человека было спрятано за высокой стеной, которую вряд ли кто-то пытался преодолеть или разрушить. Неудивительно, что он его так тщательно охранял.

— Прости, — с искренним раскаянием пробормотала она, жалея, что не откусила себе язык раньше. — Я не знала.

Его брови изогнулись, и на лице появилось выражение высокомерного презрения.

— Если бы ты знала, что я незаконнорожденный сын человека, известного всеми мыслимыми пороками, и женщины, напрочь лишенной порядочности, ты бы вышла за меня замуж, Джастин? Или ты предпочла бы презрение света, лишь бы не испачкать себя моим именем? Моим прикосновением?

Ее глаза в ужасе округлились. Как он смел так плохо думать о ней?

— Конечно, нет! Мы не отвечаем за поступки своих родителей! А ты их даже не знал. Их ошибки — вовсе не твои ошибки!

Гриффин плотно сжал губы. На его лице легко читалось недоверие. Она сделала шаг к нему, отчаянно желая убедить его… утешить…

— Поверь, я никогда не хотела оскорбить тебя, — сказала Джастин, стремясь говорить как можно более благожелательно. Ей нестерпимо хотелось прикоснуться к нему, погладить укрытые шелком плечи, ощутить тепло кожи. Желание было таким сильным, что она инстинктивно сжала кулаки. — Ты всегда был добр ко мне, — сказала она, — и я…

Она не успела понять, каким образом он очутился прямо перед ней. Одна теплая мужская рука легла на ее плечо, другая приподняла подбородок. Джастин судорожно сглотнула, встретив его холодный взгляд, в котором отсутствовали эмоции. Даже злость.

— Добр? — рявкнул он. — Не путай снисходительность и доброту, Джастин. Я никогда не был добрым. В этом я пошел в отца.

— Не верю, — заявила Джастин и гордо выпрямилась, хотя ей хотелось съежиться. — Ты ни в чем не похож на отца и дядей. Я уверена.

Гриффин громко фыркнул и отдернул руки.

— Я такой же, как они, — мрачно заявил он. — И чем раньше ты это поймешь, тем лучше будет для нас обоих.

С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.

Глава 14

Джастин уныло смотрела в свою тарелку, едва справляясь с желанием взглянуть на мужа, сидевшего в противоположном конце длинного полированного стола. Он оживленно беседовал с ее кузиной Сирин, леди Данфорт. Сирин — Джастин всегда ее терпеть не могла — была высокой стройной красоткой с бледной, как предписывала мода, кожей и гладкими золотистыми волосами. Она была замужем за скучнейшим человеком, который едва ее замечал и плевать хотел на то, что его жена флиртовала со всеми без разбора.

Вероятно, именно такие женщины вызывали сексуальный интерес у Гриффина.

— Джастин, дорогая, кажется, ты меня совсем не слушаешь, — с мягким укором сказал ее дядя. — Не знаю, что сегодня с твоими манерами. Это на тебя совершенно не похоже.

Она лишь виновато улыбнулась.

— Извини, дядя Мэтью. Я сегодня очень рассеянна, но это не является оправданием для плохих манер.

Дядя сидел на почетном месте во главе стола, напротив хозяйки дома — леди Торнбери, которая взирала на Джастин с явным неодобрением.

— Впрочем, этого следовало ожидать, — тихо продолжил он. — Я в жизни не был так шокирован, как после прочтения твоего письма, в котором ты сообщаешь о замужестве. Мне остается только поблагодарить бога за то, что твоя дорогая тетушка и твой дедушка не дожили до этого момента и не могут видеть, к какому печальному результату привело твое безрассудство. Не понимаю, дорогая, о чем ты думала?

Если дядя таким образом хотел поддержать ее, лучше бы он бросил ее в котел с кипящим маслом, тем самым покончив со всем сразу.

— Боюсь, у меня не было выбора, сэр, — сказала она уже в сотый раз. Она искренне любила дядю, который всегда был к ней очень добр, но он все же иногда мог быть слегка туповатым и занудливым. — При создавшихся обстоятельствах единственным приемлемым выходом для меня было замужество, и я приняла любезное предложение мистера Стила.

Дядя Мэтью аккуратно положил нож и вилку на пустую тарелку.

— Я не виню тебя за то, что ты приняла его предложение, Джастин. Иначе действительно было нельзя, и я признателен мистеру Стилу, помогшему тебе сохранить хотя бы остатки респектабельности. Меня беспокоит твое первоначальное решение занять место в его доме. Это был необдуманный поступок, и его печальные результаты не заставили себя ждать.

Джастин не могла спорить с логичными утверждениями дяди.

— Я сделала это для дяди Доминика, — сообщила она. — Ему нужна была моя помощь.

Покосившись на дядю, она поняла, что с таким же успехом могла бы помахать красной тряпкой перед носом быка.

— Я всегда считал большим несчастьем то, что этот сэр Доминик имеет на тебя столь большое влияние, — холодно проговорил дядя Мэтью. — Уверен, что именно он виноват в неудачной карьере моего бедного брата, закончившейся его смертью. Эдвард был смелым, даже безрассудным мальчиком, но я не сомневаюсь, что он со временем сумел бы справиться с этими прискорбными недостатками, если бы не попал под влияние сэра Доминика. Дедушка тоже никогда этого не одобрял.

Джастин подавила вздох и кивнула лакею, чтобы он убрал ее тарелку. Нет смысла убеждать дядю Мэтью, что благодаря службе безрассудная энергия ее отца оказалась направленной в нужное русло, он смог использовать свой острый ум и сообразительность на благое дело. И хотя он погиб рано, Джастин была уверена, что без руководства Доминика отец ушел бы намного раньше и встретил свой конец не на поле боя, а в каком-нибудь нелепом несчастном случае.

— Ну ладно, — сказал дядя, накладывая себе в тарелку щедрую порцию гуся. — Полагаю, теперь все не так плохо. Мы с леди Торнбери совместными усилиями сумеем справиться со сплетнями. Репутация мистера Стила, конечно, оставляет желать лучшего, но, с другой стороны, он является отпрыском самой высокопоставленной семьи королевства. Мне сказал капитан Сент-Джордж, что мистер Стил в большой милости у принца-регента, а это что-нибудь да значит.

Джастин не знала, что именно это может значить, поскольку, по ее информации, регент признавал Гриффина только потому, что был должен ему значительную сумму денег. Тем не менее, она не могла не оценить попытку Эйдана пригладить взъерошенные перья дяди. Этот самый Эйдан сидел справа от нее и героически старался не рассмеяться. Он явно прислушивался к их разговору — а чего еще можно было ожидать от шпиона? Джастин собиралась непременно сделать ему выговор относительно его совершенно неуместного веселья и подслушивания.

— Кроме того, — с улыбкой добавил дядя, — тебя должно порадовать, что Сирин проявила такой откровенный интерес к мистеру Стилу. Сирин весьма популярна в обществе. Можешь не сомневаться, если она одобрит твоего мужа, ее примеру последуют многие.