Под этим страстным натиском Джастин оставалось только тихо стонать, покоряясь непреодолимой силе. Она прижималась к мужу, впитывая его жар, вкус губ и языка, биение сердца. Ее ум затуманился, а тело требовало большего.

Гриффин глухо зарычал и стал развязывать шелковые шнурки, удерживающие ее плащ. Когда он немного отстранился и ее рот оказался на свободе, Джастин часто задышала, надеясь справиться с восторгом, который растекался вместе с кровью по всему телу. Но когда его губы стали касаться ее щек, подбородка, горла — это были очень нежные прикосновения, легкие, словно крылья бабочки, — у нее снова перехватило дыхание. Его губы прижались к жилке, пульсировавшей на шее, и лишили ее остатков самоконтроля.

— О Гриффин, — застонала она. Ее руки растрепали его аккуратно зачесанные назад и перевязанные ремешком волосы, погладили шею. Его легкие поцелуи и прикосновения языка к разгоряченной коже заволокли разум чувственным туманом.

Еще никогда Джастин не чувствовала себя такой слабой. Наслаждаясь ласками мужа, она тонула в непередаваемых ощущениях и, помоги ей бог, все лучше понимала, что желает большего. Намного большего.

Словно услышав невысказанную просьбу, его рука скользнула по ее телу и остановилась под грудью. Джастин внутренне замерла, но ничего не произошло. Шепча что-то нежное, но совершенно неразборчивое, он снова завладел ее ртом. Поцелуй был неторопливым и чувственным. И хотя ее мозги к этому моменту уже превратились в кашу, Джастин наконец осознала, почему женщины с такой готовностью предлагают себя ее мужу. Растревоженное его губами и руками, ее тело, казалось, проснулось, словно она была заколдованной принцессой из сказочного королевства и только что открыла глаза после долгого сна.

Представив себе этот нелепый образ, она едва слышно хихикнула. Трудно было представить себе персонажи, более далекие от сказочных, чем она и Гриффин. И то, что он делал с ее телом, было очень реальным.

Он немного отстранился и посмотрел на жену. Его взгляд был затуманен желанием, но в глазах виднелись искры веселья. Он провел рукой по ее подбородку.

— Что-то в этой ситуации забавляет тебя, дорогая? — спросил он.

— Кроме того, что я, похоже, лишилась всех остатков здравого смысла и веду себя с непозволительной вольностью?

Его палец коснулся ее губ.

— Чепуха, дорогая. Нет абсолютно ничего непозволительного в том, чем мы сейчас занимаемся. Ты моя жена.

Джастин ухмыльнулась, чувствуя себя на удивление легко и беззаботно.

— На самом деле это и есть самое забавное.

Гриффин усмехнулся, и его рука легла на ее грудь.

А когда губы коснулись нежной кожи груди, выступающей над корсажем, она удивленно пискнула. Но еще больше ее удивила реакция собственного тела — почему-то затвердели и набухли соски. Ее охватили жар и смущение — она почувствовала влагу между ног.

Когда его рука скользнула под кружева корсажа, Джастин задрожала. Осторожная часть ее натуры отчаянно пыталась побороть растущее возбуждение, и Джастин инстинктивно схватила мужа за запястье.

Он поднял голову. Ее сердце пропустило один удар — взгляд мужчины был жадным и голодным, лицо стало напряженным.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он.

— Да… нет… я не знаю, — пробормотала она, понимая, что ведет себя как дура. Внутри ее шла война между головой и… она не была уверена, что второй воюющей стороной было ее сердце, но это определенно было ее тело. До встречи с Гриффином она никогда не была безрассудной, скорее наоборот. Но сейчас она хотела быть с ним, хотела больше всего на свете, и ее даже пугала сила собственного желания.

Почти.

— Ты должна быть уверена, Джастин, — сказал он. — Я не могу принять решение за тебя.

— Знаю, — едва дыша, ответила она. Гриффин перестал ее целовать, но все еще держал в своих объятиях. И его рука так и не выбралась из-под кружевной отделки корсажа. Его пальцы слегка шевелились, заставляя ее тело дрожать.

— Понимаешь, — выпалила она, набравшись мужества, — я не хочу, чтобы ты останавливался. Знаю, это безумие, но я так хочу. Глупо, да?

— Возможно, — криво усмехнулся Гриффин. — Но почему бы нам не забыть обо всех разумных доводах вместе? Хотя бы на одну ночь?

Джастин всмотрелась в лицо мужа, пытаясь угадать, что скрывается под холодными красивыми чертами. Его ласки произвели на нее совершенно неожиданный эффект, застигли ее врасплох, и ей хотелось, чтобы хотя бы небольшая часть его существа чувствовала то же самое. Но в полумраке экипажа его лицо оставалось непроницаемым. И она не могла отделаться от мысли, что совершает ужасную ошибку, позволяя ему подталкивать ее туда, куда она не хотела идти.

Хотя он никуда ее не подталкивал. Он просто держал ее в своих объятиях, ожидая ее решения. И, если не кривить душой, он желал отвести ее именно туда, где ей хотелось быть. Она уже давно отказалась от надежды, что кто-то захочет провести с ней ночь. Она не надеялась, что мужчина может заставить ее испытывать такие восхитительные ощущения, что ей захочется рискнуть своим сердцем.

Но он это сделал. Гриффин Стил, распутник и повеса, который отнесся к ней с большей добротой и благородством, чем любой другой человек на этом свете.

Она устала сдерживаться и ограничивать себя. Один раз ей захотелось отбросить природную осторожность. А с последствиями она разберется потом.

— Я хочу этого, — громко проговорила она и улыбнулась. — Я хочу этого больше всего на свете.

Гриффин на секунду закрыл глаза, а когда открыл их, его взгляд был полон страсти.

— Тогда ты получишь все, что хочешь, Джастин. Все, что я смогу тебе дать.

Он прижался губами к ее рту. Поцелуй длился целую вечность. А когда он наконец оторвался от нее, Джастин с удивлением обнаружила, что уже сидит у него на коленях.

— Как тебе это удалось, — задыхаясь, проговорила она. — Я же тя…

Гриффин не дал ей договорить, снова завладев ее губами. Ее плащ отлетел в сторону. Сквозь платье и рубашку она чувствовала его эрекцию. Она подумала, что вполне может лишиться чувств, если, конечно, это возможно, от изумительного наслаждения.

— О Джастин, — пробормотал он, на секунду оторвавшись от ее губ. — Ты такая маленькая и сладкая глупышка. Я очень долго ждал этого момента.

Она растерянно заморгала. Ее никто и никогда не называл глупышкой. На самом деле она считала себя умной и осмотрительной. Но по непонятной причине решила, что это комплимент, обхватила ладонями его голову, чтобы удержать на месте, и поцеловала со всей страстью, которую обнаружила в себе.

Гриффин сильнее сжал ее в объятиях, вероятно, показывая свое одобрение. Он убрал руку из-под корсажа, погладил ее бедро, потом взялся за юбку и потянул ее вверх. Прохладный воздух охладил кожу, а опытная мужская рука разгорячила ее снова. Она ласкала внутреннюю поверхность бедер, и Джастин, никогда не представлявшая, что можно испытывать такие ощущения, застонала. Она была возбуждена сверх всякой меры и нетерпеливо ждала… чего?

Экипаж резко остановился. Гриффин поднял голову и тихо выругался. Джастин понимала, что он чувствует. Она сама пребывала на грани чего-то умопомрачительного, и возвращение к реальности оказалось весьма неприятным.

Разочарованно вздохнув, она стала поправлять платье.

— Не спеши, дорогая, — сказал Гриффин напряженным от неудовлетворенности голосом. — Джошуа подождет сколько надо.

Но мгновением позже экипаж качнуло — это кучер спрыгнул на землю, послышались возбужденные голоса, и в дверцу постучали.

— Вам лучше выйти, мистер Гриффин, — крикнул Джошуа. — У нас неприятности.

Гриффин моментально пересадил Джастин на сиденье и набросил ей на плечи плащ.

— Оставайся здесь, — приказал он, — и не шевелись, пока кто-нибудь не придет.

Джастин подумала о Роуз и детях и почувствовала, как заныло сердце.

— Гриффин! — воскликнула она и схватила мужа за рукав. — Там же Стивен и малыш Роуз…

Он быстро высвободил рукав.

— Я обо всем позабочусь.

Когда он распахнул дверцу, Джастин успела заметить Джошуа, стоящего у экипажа с пистолетом в руке. Его обычно непроницаемое лицо было мрачным. Гриффин захлопнул дверцу, оставив жену внутри, и приказал кучеру ни на шаг не отходить от экипажа. Джастин плотнее завернулась в плащ. Только несколько минут назад она здесь нежилась, омываемая волнами чувственного наслаждения. А теперь ее охватило чувство, что на нее выплеснули ведро ледяной воды. Ее пробрала дрожь — от холода, нервного возбуждения и желания действовать. Не приходилось сомневаться: в доме что-то случилось, и ей не нравилось, что муж не взял ее с собой, а запер в экипаже, словно нежный цветок. Если Стивен в опасности, Джастин обязана быть с ним.

С самого начала ребенок был поручен ей. Но дело даже не в этом. Он уже начал узнавать ее, приветствовать милыми беззубыми улыбками и всегда, когда видел, тянул к ней свои маленькие ручонки. Мысль, что с ним случилась беда, и ее не было рядом, чтобы этому помешать, отдалась острой болью в сердце.

Джастин как раз собиралась нарушить приказ мужа и выйти из экипажа, когда Гриффин распахнул дверцу и протянул ей руку, приглашая выйти. Его лицо было спокойным, но глаза сверкали злостью.

— Что случилось? Кто-нибудь пострадал? — спросила она.

— Нет, не беспокойся, — сообщил он и нетерпеливо взмахнул рукой. — Поторопись, Джастин. Ты слишком долго была на морозе.

Она взяла его за руку и спустилась на тротуар. Быстро оглядевшись, она заметила только небольшую группу подвыпивших молодых людей, которые, спотыкаясь, шли в направлении Сент-Джеймсского клуба. В этом не было ничего необычного, тем более в это время суток.

— Что случилось? — снова спросила она, глядя мимо Гриффина на стоящего на пороге Тома Дикона. Он выглядел злобным, как каменная горгулья. Если быть точным, каменная горгулья с пистолетом.

— Зайди в дом, — сказал Гриффин и потянул ее за руку на крыльцо.

Джастин окинула мужа удивленным взглядом. Она видела его обозленным, обольстительным, язвительным. Но ей еще не приходилось видеть его таким. Гриффин был явно вне себя от ярости. Он так сильно сжал ее локоть, что она поморщилась, — теперь наверняка останутся синяки. При этом она была уверена: он даже не осознает, что причинил ей боль. Он почти тащил ее за собой, стараясь как можно скорее завести в дом.

И только когда за ними захлопнулась массивная дубовая дверь, он выпустил ее локоть. В вестибюле было светло, и Джастин заметила, как плотно стиснуты его губы, а кожа вокруг рта побелела от гнева.

— Что случилось? — в очередной раз спросила она, сбросив плащ на руки Фелпса, который бесшумно возник из-за спины Тома.

— В дом ворвалась группа вооруженных людей, — ответил Гриффин и тоже сбросил плащ.

У Джастин перехватило дыхание.

— Они осмелились ворваться в твой дом? Безумцы.

Ни один представитель лондонского преступного мира, пребывающий в здравом уме, не мог решиться на такое. Джастин, конечно, мало что знала о прошлом мужа, но этот факт был ей доподлинно известен. А вот какая часть его репутации основана на слухах, а какая — на истинных событиях, этот вопрос оставался открытым. Однако Гриффин защищал своих людей, а все, кто отваживался перейти ему дорогу, таких ошибок больше никогда не повторяли.

Джастин осмотрела вестибюль, только теперь обратив внимание на беспорядок — разбитое зеркало, сломанный стул, сброшенные со стола подсвечники, растекшиеся на полу лужицы воска.

— Кто это мог быть? — спросила она.

Гриффин переглянулся с Томом.

— Не знаю, — буркнул он, — но обязательно узнаю.

Интуиция подсказала Джастин, что муж не все ей говорит. Тот же инстинкт посоветовал ей не настаивать. Пока.

— Где Роуз и дети? — спросила она.

— В кухне, миссис Стил, — ответил Том.

Джастин бросилась туда. С отчаянно бьющимся сердцем она распахнула дверь в кухню. Увидев Роуз и миссис Фелпс — у каждой было на руках по ребенку, — она прислонилась к косяку и со слезами на глазах улыбнулась.

— С вами все в порядке?

Роуз, одетая только в ночную рубашку, укачивала сына. Глаза Сэмми были широко открыты, и он увлеченно сосал свой большой палец. Миссис Фелпс, державшая Стивена, встала и подошла к Джастин.

— Все в порядке, миссис Стил, — сказала она и передала ей малыша.

Мальчик тоже не спал и устремил на Джастин красные от слез глаза. Его пухлые щечки были залиты слезами. Он все еще всхлипывал и икал, но улыбнулся Джастин и ухватил ее за локон.

— Все хорошо, любовь моя, — зашептала она, поглаживая спинку малыша. — Тебя никто не обидит. Обещаю.

Успокаивая ребенка, она украдкой оглядела женщин. Роуз явно собиралась ложиться спать, когда ворвались бандиты. А миссис Фелпс была в своем обычном аккуратном сером платье и белом фартуке.