Энн Стюарт - Призрак ночи

Мег повернула голову, чтобы встретиться с его губами и попала в плен его длинных густых волос, которые черным облаком укрыли их от внешнего мира. Все вокруг стало темней вдвойне, укутав их в кокон чувственных полночных наслаждений. Этан раздвинул ей ноги и устроился между ними, давая ей почувствовать свою потребность в ней; и Мег на секунду усомнилась, сможет ли она вынести больше, чем он мог ей дать.

А потом он начал медленно проникать в нее. Казалось, не будет конца этому всепоглощающему акту обладания, по тому, как ее тело начало приспосабливаться к его размерам, Мег поняла, что Этан слишком велик для нее. Но не только в физическом смысле — он был таким решительно во всем. Когда он, наконец, вошел в нее полностью, то остановился на минуту, чтобы дать ей возможность привыкнуть к себе и положить ее ноги к себе на бедра, при этом он проник еще глубже, и Мег судорожно зачерпнула воздух.

Крепкое сильное тело, налитые мышцы — все это находилось под его жестким контролем.

— Я не поранил тебя? — спросил он мягко, но настойчиво, и Мег поняла, скажи она хоть слово, — он тут же отстранится от нее, покинет ее. И тогда она умрет.

Но она не собиралась ему лгать. Ни сейчас, ни в будущем. Вместо этого она прижалась к его губам, заглушив вопрос, и крепче сжала ногами его бедра.

Теперь пришла очередь Этана дрожать, и вздыхать, и стонать. Суровый контроль, который позволял держать тело в узде, понемногу начал ускользать от него, как только он вышел, а потом снова наполнил собой ее тело. Мег поморщилась, но осталась на месте, решившись выдержать до конца яростный натиск Этана.

Она не могла вспомнить, когда все изменилось. Когда неприятное ощущение исчезло, и на его смену пришло совсем другое чувство, заставившее ее приникнуть к нему, вцепиться в его плечи, стонать и всхлипывать, двигаясь с ним в дивном эротическом танце. Он был таким сильным и властным, неудивительно, что она полностью ему покорилась. Она выгнулась под ним, уверенная в том, что никогда не достигнет тех высот чувственного наслаждения, которые недавно содрогали ее тело, но все же это случилось, когда луна вышла из-за туч и осветила комнату серебристым светом.

Он отвернул от нее лицо, так что был виден только его безупречный профиль, полускрытый тяжелой завесой черных волос. Она гладила его напряженное мускулистое тело, влажное от пота, хотя ей хотелось разжать руки и отстраниться. Вместо этого Мег протянула руку и повернула к себе его лицо, заставив посмотреть ей в глаза; и снова его лицо заворожило ее своей прекрасной дисгармонией. Она поцеловала его губы, нос и родимое пятно, искажавшее его лицо. Откинув его волосы, чтобы не мешали, Мег проследила губами уродливый шрам, который спускался по шее и исчезал между их телами.

На мгновение он перестал двигаться, и Мег испугалась, что зашла слишком далеко. Она бесстрашно встретила его взгляд и произнесла слова, которые жили в ее сердце и которые могли стать ее смертным приговором.

— Я люблю тебя.

Этан закрыл глаза, и на его лице отразилась боль и еще какое-то другое чувство, которое Мег не смогла распознать. А затем он откинул голову назад и снова начал двигаться медленными неспешными толчками, которые она встречала, собрав воедино все свои силы. Но вот темп движения ускорился, грозя смести прочь все ее мысли и чувства. Но Мег держалась изо всех сил, охваченная страстным желанием поглотить его всего без остатка. Она поняла, что он достиг вершины наслаждения, она видела, как напряглось его тело, и не могла понять, почему он сдерживает себя, чего ждет.

Но понимание пришло к ней, когда ее тело вдруг содрогнулось с силой, которая, наверняка могла замедлить движение Земли и столкнуть ее с орбиты. Этан застыл, тихо произнеся ее имя, и последовал за ней, отдавая ей все, что хотел утаить, в бесконечном танце желания и соблазна, который, Мег была уверена, в конце концов, уничтожит ее. Но это вовсе ее не пугало, потому что она с радостью примет все, что ей предначертано судьбой.

Казалось, прошли не минуты, а часы, когда Меган вернулась в реальный мир. Этан лежал сверху, спрятав лицо в подушку, тело было холодным и напряженным. Она знала, что сейчас он отстранится от нее, но не могла позволить этому случиться. Она отчаянно обхватила его руками и прижала к себе, не сознавая, что по лицу текут слезы.

Напряжение покинуло его тело, он протянул руку и погладил ее лицо. А через мгновение он уже спал, придавив ее большим сильным телом, и Мег с удивлением поняла, что улыбается сквозь слезы.

В конце концов он был обычным человеком, и как любой чертов мужчина, насытившись любовными играми, тут же заснул. Она с облегчением подумала, что даже такой необыкновенный человек, как он, иногда мог вести себя вполне предсказуемо.

Мег лежала под ним, стараясь приноровиться к его весу и сознавая, что вряд ли он ее раздавит, хотя все указывало на такую возможность. По мере того, как ее тело понемногу приходило в норму, ум уже начал свою интенсивную работу. Все это не имело смысла. У нее был небогатый опыт, но все же она знала, что ей нравится, а что нет, на что способно ее собственное тело. А Этан доказал, что она ошибается по всем статьям, он увлек ее в такое удивительное волшебное путешествие, что Мег сомневалась, вернется ли она из него такой, какой была прежде.

Теперь он спал, придавив ее своим весом, укрыв их обоих шелковым покрывалом черных волос. И уже не в первый раз Мег подивилась, куда же она попала — в волшебную сказку или ночной кошмар. А может, в какую-то странную смесь того, и другого.

Она не знала ответа на этот вопрос. Она просто лежала в залитой лунным светом ночной тишине и обнимала мужчину, который значил для нее не просто больше, чем кто бы то ни было на этом свете. Он был единственным, кто имел для нее значение. Один во всем мире.

Она не знала, как такое могло случиться. Какая странная черта в ее характере заставила ее полностью подчиниться мужчине, который сперва ее выкрал, потом запугал, соблазнил и полностью очаровал. А чему тут было удивляться? Впервые за свои двадцать семь лет она неожиданно влюбилась, окончательно и бесповоротно. На веки веков. Ей просто нужно научиться с этим жить.

Жить рядом с Этаном.

Если он разрешит ей остаться.

Наблюдать за тем, как спит Мег, вошло у Этана в привычку, больше того, превратилось в жизненную потребность. И то, что он лежал вместе с девушкой в постели, этого не изменило. Глаза ее были закрыты, волосы солнечного цвета разметались по подушке, на щеках остались дорожки от слез. Луна давно скрылась из виду, на смену ей пришла тьма, но он свыкся с ней и был ей рад. Яркий свет полной луны ничего не скрывал, тогда как мягкие полутени обступили кровать и скрыли их с Мег точно так же, как и муслиновый полог.

В течение ночи они поменяли положение тел. Теперь она лежала возле него, подложив руку под щеку, под легким покрывалом угадывался ее силуэт. Ему хотелось дотронуться до ее волос, приподнять один из светлых локонов и поднести к губам, проложить дорожку поцелуев по атласу кожи, он хотел снова любить ее, и желание было столь велико, что он начал дрожать от переполнявших его эмоций. Но Этан собрал все силы, чтобы оставаться холодным и отстраненным, зная, что времени у него почти не осталось.

Он даже не позволил ей прикоснуться к нему, а ведь она этого хотела. Он опасался, что если она перестанет быть пассивным объектом его жаркой страсти, то все пойдет прахом, и он не сможет выполнить того, что задумал.

Этан сознавал, что зашел слишком далеко. Но он не мог отпустить ее, не познав хоть раз ее роскошного тела, не побывав в кольце ее рук. Занимаясь с ней любовью, он старался запомнить выражение страсти, удивления, а затем и томной неги на ее лице.

Он запомнит эту ночь на всю оставшуюся жизнь. Этан не сомневался, что и на склоне лет его тело будет отзываться на дорогие его сердцу воспоминания.

Кроме них, у него ничего не останется. Но прежде, чем наступит конец всему, у него осталось несколько минут, чтобы насладиться цветочным ароматом ее кожи, теплым дыханием, скользившем по его телу, полюбоваться милым лицом. Его жизнь была и так достаточно суровой. Он не знал, вынесет ли приговор судьбы прожить без Мег еще лет пятьдесят или больше.

Он не знал, сможет ли вынести разлуку, но тем не менее собирался поступить так, как замыслил. Последние десять дней он только и делал, что уговаривал себя поступить должным образом, и только поглядите, куда это привело. Прошедшая ночь лишний раз убедила его в правильности принятого решения. Он поддался соблазну, пришел к Мег, и позвал ее, и она пришла без колебания, не задавая вопросов, ничего не требуя взамен, только с чертовым признанием в любви.

И все прошло просто идеально. Нет, он неправильно выразился — в жизни нет совершенства. Он как будто попал на небеса. Недаром французы называют это блаженное состояние le petit mort, маленькой смертью. Заниматься любовью с Меган было похоже на взрыв, когда все, что ты знал и чувствовал в прошлой жизни, воспламенилось и сгинуло в вечность; это была своего рода смерть, но смерть торжествующая. Ничего, что он испытывал до сих пор, не могло сравниться с тем, что принесла с собой эта благословенная ночь.

Девушка что-то пробормотала и потерлась лицом о подушку, улыбнувшись во сне. Этану до смерти хотелось притянуть ее к себе и обнять, прижать к сердцу, его руки дрожали от желания прикоснуться к ней, но он продолжал лежать неподвижно, продлевая свои мучения. Но затем его терпение лопнуло и он встал с кровати, чтобы не поддаться искушению.

Мег издала слабый звук протеста, протянув руку к тому месту, где только что лежал Этан. Но она не проснулась, почувствовав лишь во сне, что он ее покинул.

Вещи Этана бесформенной кучей лежали у его ног. Он быстро оделся, ни на миг не отрывая глаз от лица спящей Меган. Под ее подбородком он заметил розовое пятнышко, любовную метку, которую он оставил прошлой ночью. И ему вдруг страстно захотелось, чтобы этот знак любви остался с ней навсегда. Чтобы каждый раз, взглянув на маленькое пятнышко, она вспоминала о мужчине, который его оставил. Пускай она вернется в большой мир, снова будет распоряжаться своей жизнью и все, что с ней случилось в доме Этана, будет казаться ей далеким сном, — у нее останется хоть что-то на память о нем.

Налетел легкий ветерок и раздул легкий муслин занавесей, и те затрепетали вокруг Этана. Он почувствовал приближение рассвета, а с ним и раскаленного дневного светила. Прошло немало времени с тех пор, как его лицо согревали теплые солнечные лучи. Может быть, Сальваторе прав, и Этану следует вернуться на остров. Может быть, там он позабудет о ней навсегда.

Это не заняло много времени. Его пальцы проворно двигались, не обращая внимания на острую боль от сотен шипов. Мег продолжала спать, когда он вернулся в спальню и раздвинул легкие белые занавеси. Она лишь слабо улыбнулась во сне, когда он усыпал кровать лепестками сотен белых цветов, и их запах расплылся в комнате, смешавшись с ее собственным душистым ароматом и тяжелым, чувственным запахом секса.

Этану хотелось обладать ею посреди этого буйства сливочно-белых лепестков. Он хотел лежать с ней на ложе, усыпанном цветами, вкушая как ее тело, так и душу. Его желание было столь велико, что у него не осталось выбора. Он тихо вышел из комнаты.

Он прошел в комнату с компьютерами, снова окунувшись во тьму, приветствуя ее всем сердцем. Свечи давно выгорели, но Этан уверенно двигался во мраке, он без труда нашел высокое, похожее на трон кресло, и опустился в него. За ним повсюду следовал легкий цветочный запах, присущий Меган, казалось, он впитался в его кожу, волосы и руки. Снова очутившись в знакомой обстановке, Этан точно уяснил себе, что он должен предпринять. Он только не знал, хватит ли у него на это сил.

Он наклонился вперед, спрятав лицо в ладонях. Длинные волосы свелись вниз, скрыв Этана за душистым занавесом, пропитанным ее ароматом. Он задрожал от боли.

Меган осталась одна. Ее окружал запах цветов, и все же она чувствовала себя покинутой. Даже не коснувшись пустого места на кровати, она знала, что Этан ушел.

Комната купалась в коралловом свете близящегося рассвета. Мег села на кровати, поежившись от утренней прохлады, взгляд остановился на цветах. Ее охватило странное чувство, на глазах неожиданно выступили слезы. Стоило ей протянуть руку к шелковому белому лепестку, как на ее пальце блеснул золотом тяжелый перстень с изображением бога Януса.

Мег плотнее укуталась в покрывало. Она пыталась уверить себя, что для беспокойства нет причины. Все дело в том, что Этан не выносит солнечного света. Что с того, что она разглядела его лицо? Они занимались любовью в кромешной тьме, и тогда она вдруг поняла, что для Этана темнота значит намного больше, чем просто защита от внешнего мира. Он прятался во мраке вовсе не от Меган, он пытался скрыться от самого себя.