— Он мне без надобности. Если бы не ты, я мог бы прекрасно обойтись и без свечки. Крысы меня не пугают.

— Крысы? — дрогнувшим голосом спросила Мег.

— Они есть в каждом старом доме. Мне кажется, у них много общего с жителями этого городка. Да ты не бойся — крысы боятся тебя намного больше, чем ты их.

— Сомневаюсь.

— Кроме того, Этан хорошо их кормит. Крысы опасны только тогда, когда они голодные.

— Хорошо их кормит? — взвизгнула Мег. Резкий звук ее голоса отскочил от каменных стен и отозвался эхом в темных коридорах.

— Не так громко, малышка. С давних пор Этан пришел к выводу, что если ты не в силах что-либо изменить или от чего-то избавиться, нужно смириться и научиться с этим жить. Тебе бы тоже не мешало усвоить этот урок.

— Конечно. В следующий раз, когда на меня нападут крысы, я куплю им хлебушка.

Сальваторе только хмыкнул, завернул за угол и направился в другую часть дома, где было электричество. На стенах висели светильники с неяркими лампочками. Их приглушенный свет придал Меган бодрости, а также уверенности в том, что крысы не следуют за ней по пятам.

Вскоре они снова попали в темноту, да такую непроницаемую, что огонь свечи еле-еле освещал им путь.

— Смотри под ноги, — проворчал Сальваторе, когда они начали спускаться вниз по коридору с крутым уклоном.

Снова проклятые спуски, подумала Мег. Должно быть, Этан Уинслоу прикован к инвалидному креслу.

— Я ничего не вижу.

— Держись за стену, — сердито предложил Сальваторе.

Она так и сделала, опасаясь того, что за гадость может оказаться у нее под ладонью. Но стены были ровные и гладкие, покрытые толстым слоем штукатурки, и она шла, держась за них для верности левой рукой. Мег не покидало ощущение того, что кто-то или что-то следит из темноты за каждым ее шагом. Широкая спина Сальваторе маячила прямо перед ней, значит, это был не он. И кто вообще мог видеть в такой непроглядной тьме? В доме, кроме них, был еще Этан Уинслоу, который, как она думала, находился в самом центре этого чудовищного лабиринта, прикованный к системе жизнеобеспечения.

— Насколько плох мистер Уинслоу? — спросила она внезапно. Она не могла больше бороться с чувством неизвестности.

Сальваторе резко остановился в проходе, с его губ сорвался невольный смешок.

— Смотря, что ты имеешь в виду, — ответил он, повернувшись к ней лицом.

Мег обрадовалась, что в темноте было незаметно, как она покраснела.

— Я имею в виду состояние его здоровья. Нет ли опасности для жизни?

— С какой стороны посмотреть. Ты думаешь, с ним что-то не так?

— Я тебя спрашиваю.

— Знаешь, я не любитель болтать. Спроси у него сама. Если осмелишься, конечно, — он повернулся и быстро пошел вперед.

Она замешкалась всего на секунду, но Сальваторе завернул за угол, и Мег оказалась в полной темноте. Она подавила крик, готовый вырваться у нее из груди. Он должен за ней вернуться. Если только она будет стоять на месте и не шелохнется…

Это было похоже на нежное дуновение ветерка. Теплое касание свежего воздуха, как дыхание, как ласка. Оно пробежало по ее волосам, одежде, даже не касание, а лишь его обещание. Ее охватило ощущение тепла, невесомого и в то же время реального, без всякой тени угрозы. Она закрыла глаза, стараясь прислушаться к необычному ощущению в своем трепещущем теле. И вдруг странное чувство пропало также внезапно, как появилось, и Мег осталась совсем одна в мрачном холодном коридоре.

Впереди снова появился Сальваторе со своей свечой.

— Ты что, так и будешь стоять в темноте? — сердито спросил он. — Этан не любит, когда его заставляют ждать.

— Я… я лучше вернусь к себе в комнату, — произнесла Меган слабым голосом. Это мимолетное ощущение чего-то потустороннего просто выбило ее из колеи.

— Извини, не получится. Мы уже на месте.

— Где?

— За углом. Он ждет нас.

Вот и пускай бы себе ждал, со злостью подумала Меган. Ей хотелось выбраться отсюда, прочь от удушающей темноты, прочь от крыс, страхов и бесформенных порождений ночи. Впрочем она бы не отказалась почувствовать снова это сверхъествественное проявление нежности и ласки.

— Иду, — сквозь зубы сказала она и пошла на свет.

В следующем коридоре Мег увидела раскрытую дверь. За ней находилось помещение, откуда лился бледный голубой свет и доносился шум техники. Может, компьютеров? Или жизнеобеспечивающей системы? Кислородной подушки? Все же насколько тяжелым было состояние здоровья Этана Уинслоу?

Сальваторе пропустил ее вперед, и Меган задержалась в дверях, не решаясь переступить порог. Перед ней была комната, темная и теплая, в ней светились мириады крошечных огоньков от большого количества техники. Посреди комнаты стояло высокое кресло, похожее на трон, и в этом кресле, во мраке, сидела неподвижная темная фигура.

— Приди ко мне на чердачок, — пробормотала она себе под нос слова детской песенки.

Какими бы физическими недостатками ни страдал Этан Уинслоу, глухота не относилась к их числу.

— Сказал мухе паучок, — отозвался низкий бархатный голос из глубины кресла. Мег нехотя вошла в комнату. Сальваторе закрыл дверь, оставив ее в темноте.

Глава четвертая

Я не боюсь, убеждала себя Меган, оставаясь на месте. За ее спиной была прочная дверь, и ей не было нужды проверять, заперта она или нет. Как она уже убедилась, Этан Уинслоу и его помощник ничего не делали наполовину.

— Вы боитесь меня, мисс Кери? — насмешливо спросил глубокий низкий голос. — Почему вы топчетесь возле двери?

Этих слов было достаточно, чтобы Меган воспряла духом.

— Я никого не боюсь, — сказала она с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.

— В таком случае проходите и садитесь. Сальваторе принес вам еще один поднос с едой, коль скоро в прошлый раз вы ничего не съели. И пока вы будете подкрепляться, мы с вами обсудим, что вас сюда привело.

— Я не голодна, — сказала она и сделала шаг вперед. — Кроме того, вам прекрасно известно, по какой причине я здесь нахожусь.

— Присаживайтесь, мисс Кэри, — сказал он, не повышая голоса, но Мег почему-то решила, что будет лучше, если она послушается. Протянув перед собой руку, она осторожно прошла вперед, пока не наткнулась на стул с прямой спинкой, придвинутый к широкому столу. Ее желудок тут же откликнулся на запах пищи, но девушка села и упрямо отодвинула тарелку в сторону.

— Я не голодна, — повторила она, пытаясь разглядеть в темноте своего собеседника. Но она увидела лишь темную грозную фигуру, восседавшую в массивном кресле, очень похожим на трон. Потом она услышала слабый булькающий звук, и решила, что он идет из дыхательного аппарата.

— Не морите себя голодом понапрасну, — сказал Этан более мягким тоном. — Как же вам удасться улизнуть отсюда, если вы совсем ослабнете?

— Я не собираюсь отсюда бежать. Будьте благоразумны и вызовите мне машину, чтобы я могла покинуть это Богом забытое место.

— Вы правы, Бог о нас забыл. Но у меня нет телефона.

— В таком случае наймите машину с помощью факса, — с отчаянием сказала Мег. Внезапно ее бросило в жар. Весь день напролет она дрожала от холода в своих каменных апартаментах, и теперь в темной душной комнате она чувствовала себя, как в парильне. Конечно, инвалидам необходимо находиться в тепле. Но может, он разрешит ей хоть немного открыть окно? Хотя в этой мрачной комнате вряд ли были окна. Она вспомнила, как Сальваторе как-то сказал, что Уинслоу ненавидит солнечный свет.

— Мисс Кэри, вы не уедете отсюда без моего позволения, — очень мягко сказал он. — А я пока к этому не готов.

Меган подумала, что если она поест, то к ней вернутся силы. Скорей всего, от недостатка сна у нее кружилась голова и все плыло перед глазами. Ей вовсе не хотелось упасть в обморок перед своим мучителем, но и проделать долгий путь назад в свою комнату казалось чем-то немыслимым. Она с облегчением подумала, что инвалидное кресло вряд ли справится с длинными извилистыми коридорами, ведущими в ее комнату в башне. Ей не терпелось оказаться как можно дальше от человека, сидевшего в кресле.

Мег поднесла ко рту кусочек жареного цыпленка и принялась медленно жевать, стараясь потянуть время.

— Чего вы хотите от меня, мистер Уинслоу?

— Зови меня Этаном. Я думаю, ты позволишь называть тебя Мег. Как никак мы будем жить вместе в одном доме, пускай и недолго.

Она постаралась пропустить мимо ушей явную насмешку в его голосе.

— Чего вы от меня хотите? — повторила она свой вопрос.

— Правильней было бы спросить, что нужно тебе от меня. Ведь это именно ты заявилась ко мне без приглашения. Кстати, как поживает отец? Небось отсиживается в Чикаго, пока дочурка старается спасти его шкуру?

— Мой отец совершил ошибку. Люди порой ошибаются, знаете ли. В то время как другие отсиживаются в своих нелепых домах и осуждают других.

— У меня есть причины сидеть в своем нелепом доме.

— Не сомневаюсь, — Мег постаралась отогнать от себя чувство вины. Возможно, мужчина, сидевший в темноте, и был несчастным инвалидом, но это не давало ему права удерживать ее здесь против воли. — Но кто дал вам право осуждать других?

— Твой отец испортил мне репутацию. Я обладаю всеми правами пострадавшей стороны, чтобы жаждать правосудия.

— Мне казалось, пострадавшей стороной были погибшие строители.

— Тебе об этом рассказал отец? Что еще он тебе говорил?

Следующий кусочек цыпленка Мег проглотила с трудом: он показался ей совершенно безвкусным, да и глотать было больно. Интересно, почему у нее шумит в голове? Она нащупала возле тарелки бокал с вином и сделала большой глоток.

— Отец сказал, что совершил ошибку. В то время он был страшно расстроен и не мог здраво мыслить. — Из-за боли в горле в голосе у Мег зазвучали умоляющие нотки. — Господи, только что умерла моя мать. Неужели у вас нет сострадания к чужому горю? Разве вы не понимаете, что он чувствует свою вину и очень страдает из-за этого?

— Я только знаю, что он чувствует себя виновным. И как он переживает по этому поводу, — в жарко натопленной комнате голос Этана Уинслоу показался холодным, как лед. Мег дрожала от озноба, хотя на лбу появились капельки пота.

— Тогда почему вы не оставите его в покое?

— Я оставлю его в покое.

На секунду Мег показалось, что она ослышалась. Она тряхнула головой, чтобы туман в ней рассеялся.

— Что?

— Я сказал, что оставлю его в покое. Пока ты будешь здесь находиться.

Теперь Мег поняла, что правильно расслышала его слова.

— Вы шутите.

— Нисколько. Я не буду докучать твоему отцу, пока ты будешь жить в этом доме. Как только ты отсюда уедешь или я устану от твоего присутствия, я его уничтожу.

В темной комнате повисло тягостное молчание. Она снова услышала булькающий звук от его дыхательного аппарата и тихий стрекот от множества аппаратов, которые, как она думала, поддерживали его жизнь. Если бы она была решительной и рассчетливой стервой, она бы успела до возвращения Сальваторе ударить Уинслоу и оборвать все провода его жизнеобеспечивающей машины. И таким образом избавиться от его угроз навсегда.

Но Мег не могла хладнокровно лишить кого-либо жизни, даже такого сумасшедшего и опасного типа, как Этан Уинслоу.

— Значить, у меня нет выбора, — обманчиво спокойным тоном сказала она.

— Да.

Меган взяла себя в кулак, задаваясь вопросом, как далеко она может зайти, желая спасти отца и его компанию, с которой было связано множество человеческих судеб.

— А в чем будут заключаться мои обязанности?

Ответом на ее вопрос была мертвая тишина, затем раздался сухой мрачный смех.

— Только не говори мне, что вообразила, будто мне нужны от тебя постельные утехи. У вас странные фантизии, мисс Кэри. Мне показалось, вы слишком молоды и неопытны, чтобы оказывать подобные услуги человеку в моем… состоянии. Мне не нужна сексуальная акробатика. Я хочу, чтобы ты… составила мне компанию.

В его тоне зазвучали странные нотки, но Мег была просто в ярости и не обратила на это внимания.

— У меня нет желания вести с вами задушевные беседы.

— Наверное, я не точно выразился. Мне нужно отвлечься. Возможно, твоя ненависть и недоверие могут оказаться более забавными, нежели желание мне угодить. Давай заключим сделку. Попробуй отсюда бежать, и если каким-то чудом тебе это удастся, то я оставлю твоего отца в покое.

И снова этот зловещий булькающий звук.

— Значит, речь идет о сделке, — вяло сказала Мег. Ей бы хотелось чувствовать себя более решительной и агрессивной. — Мне следует вас ненавидеть, оскорблять и приложить все силы, чтобы отсюда сбежать. И тогда вы перестанете угрожать моему отцу.