— Да, многое не так, очень многое, — загадочно прозвучали слова Мартова.

— Может быть, можно исправить?

— Думаю со временем ответить вам на этот вопрос. Не сейчас.

— Почему?

— Не хочу опережать события. Я должен вернуться домой и кое-что обдумать.

— Думать нужно всегда. Это как мышцы тела: не хочешь, чтобы ослабли — тренируй.

— Точно, — засмеялся Иван.

Из окна кухни выглянула Елена Васильевна.

— У меня готов Жоркин ужин.

— Сейчас я приведу его, — опередив Литу, сказал Мартов. Женщины переглянусь.

Ивану доставляло удовольствие общаться с малышом. Он казался ему совершенно не похожим на всех детей, которых он видел в своей жизни. Это был самый красивый, спокойный, умный мальчик, необыкновенный и открытый, как все малыши. Иван поймал себя на мысли, что и с ним расставаться грустно.

Вернувшись к Лите, Мартов посмотрел на часы.

— Зачем вам знать, который час? — спросила Аэлита.

— Не хочу, чтобы пришло время, когда вы станете на них смотреть и думать, когда же он соберется, мой нежданный гость.

— Не говорите глупостей. Давайте немного пройдемся, к розарию.

— Согласен.

— Мне приятно общаться с вами сегодня. Вчерашний вечер тоже хорош, иначе я бы не пригласила вас к себе. Я давно поступаю так, чтобы не идти вразрез со своим «я». Этому меня научил Гера.

— Вы так называли его?

— Да, ему нравилось.

— Никто кроме вас никогда не обращался к нему так.

— Может быть, его мама? — предположила Лита.

— Не знаю. Мы с сестрой ее никогда не видели. Отец сказал, что она давно умерла, как и наш дед по отцовской линии. А ваши бабушки, дедушки живы?

— Нет, но я помню маминых родителей. Воспоминания смутные, отрывочные, но есть. Мама много мне о них рассказывала раньше, когда я просила.

— А я тоже помню только бабу Иру и деда Илью по маминой линии. Они жили в Киеве. Мы приезжали к ним чаще, чем они: дед был важным человеком и много времени, сил отдавал работе. До Киева они долго жили и работали в Монголии.

— Ого! Ваша мама там и родилась?

— Нет, она родилась здесь и росла практически без папы с мамой.

— Кто же был с нею? — заинтересовалась Лита.

— Баба Люба. Моя прабабушка. Она умерла, когда мне было чуть больше четырех лет. Не помню ее лица. Осталось воспоминание о постоянном тепле, заботе и поцелуях, которыми она меня всегда награждала. И еще — пироги. Мне часто даже снится аромат свежей выпечки. И во сне я всегда уверен, что это баба Люба печет свои удивительные пирожки.

— Сколько еще мы с вами не знаем друг о друге, — сказала Лита.

— Важнее то, хотим ли мы узнать больше?

— Не берусь отвечать за двоих.

— Скажите только за себя. — Иван закурил, стараясь, чтобы на Литу не попадал дым.

— Я тоже жалею, что мы потеряли много времени. Правда, расстояние, которое будет разделять нас, не слишком вдохновляет.

— Современные способы связи помогают общаться.

— Вы об электронной почте?

— Да, например.

— У меня компьютера дома нет, только на работе. С ним виртуозно управляется Лариса — моя правая рука.

— Та рыжеволосая красотка, что пронзала меня взглядом в приемной? — улыбнулся Мартов.

— Да, она. Мы с ней дружим с детства. Мы такие разные, может быть, поэтому до сих пор не разбежались.

— Не могу поверить, что вы находите общий язык. У нее взгляд женщины, которая находится в поиске мужчины. Я прав?

— Не знаю. Сейчас у нее не самый приятный период в жизни. Ее друг — тяжелый в общении человек. Надеюсь, она разберется, что делать дальше, — сказала Лита.

— Вы поможете. Это ведь ваша профессия.

— Только когда меня об этом просят, — заметила Мартова. — Вот мы и пришли. Смотрите, какой сказочный ковер соткал из розовых кустов Пал Палыч.

Было чем восхищаться. Желтые, оранжевые, палевые, коралловые, белоснежные розы благоухали, завораживали, заставляя забыть о том, что могут существовать еще какие-то цветы. Это был сказочный островок, где не хотелось говорить. Только стоять и восхищаться творением природы и человеческой фантазией.

— Передайте Пал Палычу, что он — кудесник, — от души сказал Иван.

— Обязательно, он будет очень рад, что вам понравилось.

— Жаль, но мне нужно расставаться со всем этим великолепием. Если позволите, я позвоню, вызову такси.

— Пойдемте к дому, я не взяла с собой трубку.

— Хорошо, я с удовольствием пройдусь.

— Вы же не собирались уехать, не попрощавшись с Еленой Васильевной, Жоркой.

— Конечно, нет. Как вы могли такое подумать, — ответил Мартов.

Они медленно дошли до дома. Время от времени каждому хотелось снова начать разговор, но приближающийся момент расставания делал непослушным мысли. Они не могли сконцентрироваться и, в конце концов, Иван с Литой прошли расстояние от розария до ступенек крыльца в молчании. На пороге их встретила Стеблова, разговаривавшая с кем-то по телефону. Жорка стоял рядом, пытаясь высвободить свою руку из крепко держащей его ладони крестной. Он уже давно увидел Литу и Мартова, поэтому и рвался к ним. Недовольство тем, что его не пускали, грозило перерасти в плач.

— Лита, вас к телефону, — сказала Стеблова, когда можно было без громкого крика сообщить об этом. И обратилась к своему собеседнику. — Даю, Кира Сергеевна, вот они пришли.

— Алло, — Лита взяла трубку, не представляя, что сейчас скажет мама.

— Добрый вечер, доченька.

— Добрый, мама. — Она отвечала, наблюдая за тем, как Иван бережно взял на руки малыша и пошел с ним по дорожке.

— Ты прости меня за утренний разговор, родная. Я была не права. — В голосе Киры Сергеевны слышалось неподдельное раскаяние.

— Как я рада это слышать, ты не представляешь, — оглядываясь на играющих на лужайке детской площадки Ивана и Жорку, проговорила Лита. — Мне казалось, что это говорила не ты.

— Не будем вспоминать. Скажи, а ты можешь пригласить к телефону Ивана? Елена Васильевна сказала, что он еще не уехал.

— Могу, конечно.

— Что он сейчас делает?

— Играет с Жоркой.

— Старший брат играет с младшим. Как же это, наверное, замечательно выглядит со стороны!

— Да, это прекрасная картина, ты права, — приближаясь к детской площадке, сказала Лита. Иван, заметив, что она подзывает его, что-то сказал малышу и пошел навстречу. Лита прикрыла трубку рукой. — Это моя мама. Она хочет поговорить с вами. Вы не против?

Иван укоризненно покачал головой и без слов взял телефон.

— Слушаю вас.

— Здравствуйте, Иван Георгиевич. Меня зовут Кира Сергеевна.

— Очень приятно, — медленно прохаживаясь по дорожке, ответил Иван.

— Я очень рада, что вы решили наладить отношения с Литочкой. Знаете, жизнь настолько коротка и быстротечна, что жалко растрачивать ее на обиды, недомолвки, ссоры. Вы согласны со мною, Иван Георгиевич?

— Согласен. К сожалению, умные мысли не всегда приходят вовремя. Но лучше поздно, чем никогда.

— Почему же поздно. Вы так молоды, столько всего впереди. — Кира Сергеевна волновалась. Она уже с трех часов хотела позвонить и извиниться за свою резкость в утреннем разговоре. Но что-то останавливало ее. Дождавшись вечера, она все-таки позвонила, и ей повезло. Иван еще не уехал, она имела возможность поговорить лично с ним. — Не хочу долго говорить, пожилые женщины умеют это делать. Единственное, что добавлю, ваш отец был прекрасный человек. Он любил Литу, она — его. Это была судьба, понимаете?

— Думаю, что да. — Мартов смотрел, как Лита осторожно катает на качелях Жорку и поймал себя на мысли, что она самая красивая и заботливая мама. Оба они — и Лита, и Жорка уже стали для него близкими.

— Скажите, вы планируете еще приехать в ***нск когда-нибудь?

Простой вопрос застал Ивана врасплох. Он растерялся, отвернулся от Литы, чтобы она не увидела этого, но наткнулся на внимательный взгляд Стебловой. Она всегда умела находиться в курсе всех событий.

— Я надеюсь, что в скором времени у меня будет серьезный повод приехать сюда, — ответил Иван, глядя в глаза Елене Васильевне. Он не понял, слышала ли она его разговор, но по промелькнувшей по ее липу улыбке догадался, что слышала. — Я очень на это надеюсь!

— Тогда говорю вам до встречи. Надеюсь, я к тому моменту буду себя получше чувствовать.

— Не болейте, Кира Сергеевна. До свидания.

— Будьте добры, передайте трубку Лите, если она рядом, — попросила Богданова.

— Да, мамочка. — Аэлита взяла трубку. Жорка не хотел вставать с качелей, и теперь Иван раскачивал его.

— Литочка, я тебя люблю, — тихо сказала Кира Сергеевна.

— И я тебя. Целую. Привет папе.

— До свидания, доченька.

— Дети растут, родители стареют. Как обидно устроен мир. Несправедливо, в конце концов, терять тех, чье присутствие стало необходимым, — задумчиво произнесла Лита, подходя к качелям. Она протянула трубку Ивану. — Наконец телефон в вашем распоряжении.

— У вас голос вашей мамы, — заметил Иван, набирая номер службы вызова такси.

— А у вас — вашего отца, — глядя в улыбающиеся глаза Мартова, сказала Лита.

Иван ничего не ответил, согласно кивнув головой. Короткий разговор с диспетчером состоялся. Такси должно было приехать в течение десяти минут.

— Как тяжело о чем-то говорить, когда думаешь только о том, что вот-вот приедет машина и увезет вас, — сказала Лита. — Завтра понедельник. Начнется новая неделя, и чем дальше, тем менее, реальной будет казаться мне наша встреча.

— Это не сон. Как жалко, что я не взял с собой фотоаппарат, — раздосадованно сказал Иван.

— Мы сейчас поправим дело. Елена Васильевна, принесите, пожалуйста, фотоаппарат из гостиной. Он лежат на музыкальном центре! — крикнула Лита. — Готовьтесь к съемкам. Как мы упустили такой момент — фото на память!

Через несколько минут Стеблова снимала Литу, Ивана и Жорку на фоне окружающей зелени. Потом Лита фотографировала Елену Васильевну с Мартовым. Жорка все время хотел попадать в кадр. Последним стал снимок Ивана, держащего на руках малыша. Лита нажала кнопку и после вспышки медленно опустила фотоаппарат. Она поняла, что этим рукам она смогла бы доверить своего ребенка. Ощущение стало до боли пронзительным, в груди все сдавило от невозможности сказать это. Иван не заметил перемены в ее настроении, ведь минуту назад она смеялась, когда они втроем, обнявшись, позировали перед объективом.

— Пора провожать меня, — заметил Мартов. Елена Васильевна поцеловала его, сдерживая слезы, перекрестила три раза.

— С Богом, Ванечка. Не забывай теперь о нас.

— Никогда. До свидания, Еленочка.

Потом Иван снова взял на руки Жорку, долго смотрел на него, не замечая, как пристально наблюдают за ним две женщины.

— До свидания, Георгий Георгиевич. Расти умным, здоровым и счастливым. Слушайся маму, крестную и не забывай меня. Хорошо? — Мартов поцеловал малыша в щеку, вдохнув запах его чистой, пахнущей молоком кожи.

— Ван, — накручивая на пальчик прядь волос Ивана, сказал Жорка.

— Да, Иван. Нам, Мартовым, нужно держаться вместе. Тогда все будет замечательно. До свидания, малыш. — Иван передал Жорку Елене Васильевне. — Пойдемте, Лита. Вы ведь проводите меня?

— Конечно. — И обратилась к Стебловой. — Вы уже будете укладываться?

— Да, он уже устал и, кажется, не хочет расставаться с Иваном. — Малыш рвался из рук Елены Васильевны. — Мы пойдем купаться и спать. До свидания.

Иван еще раз махнул рукой на прощание и вместе с Литой направился к воротам усадьбы, где его должна была ожидать машина.

— Не спрашиваю, сможете ли вы проводить меня в аэропорт, — закуривая, произнес Иван.

— Отчего же не спрашиваете? — чувствуя, что краснеет, спросила Лита.

— Боюсь услышать отрицательный ответ.

— Тогда я скажу, что приеду проводить вас. Когда мне нужно быть в аэропорту?

— Самолет на Москву в девять вечера послезавтра.

— Хорошо. Мы ведь еще созвонимся. Телефон моего офиса, дома вы знаете.

— Мы бы даже могли еще встретиться, но… — Они уже подошли к воротам, где стоял перламутровый светло-салатовый «фольксваген». За рулем сидел мужчина лет сорока, задумчиво куривший сигарету. — Я боюсь показаться назойливым. Мы соблюли все грани приличия, даже остались на «вы».

Лита открыла ворота. Она снова почувствовала забытое волнение, как на первом свидании. Сейчас он сядет в машину и уедет. Внутри все замерло в ожидании последних слов.

— Теперь мне легко на сердце. Я знаю, что поступил правильно, и не стану скрывать от Милы своей поездки, как собирался раньше. Я уверен, что она тоже поймет, что не права. Тогда от вас будет зависеть, принять ее раскаяние или нет.

— Принять раскаяние? Как будто отпустить грехи. Я не священник и не люблю загадывать на будущее. Посмотрим, — разведя руками, сказала Лита.

— Ну, до свидания. Я еще позвоню. — Иван протянул руку.

— До свидания. Кстати, у меня было желание перейти на «ты», но я не осмелилась предложить это вам, — улыбнулась Лита. — Это уже совсем другой уровень отношений. Мы готовы к нему?