Я подумала о мальчике, который никогда не сможет ходить. Как он жил? И вдруг поняла, что не имеет значения, был ли он добрым или неприветливым, популярным в школе или изгоем. Все равно судьба обошлась с ним несправедливо.

Я отошла от полки с фотографиями и задалась вопросом, который не раз всплывал у меня в голове. Он казался неправильным и жестоким, но я ничего не могла с собой поделать и снова спрашивала себя: будь Маркетт жива сегодня, где бы оказалась я? Стали бы Карл и Роза бороться за то, чтобы привести меня в свой дом? Подарили бы мне все те возможности, которых лишены остальные сироты?

Я не могла ответить на эти вопросы, и они продолжали мучить меня, но я точно знала две вещи.

Ее жизнь оборвалась.

А я получила второй шанс.

Мой взгляд снова скользнул по фотографиям. Мне подарили второй шанс, тогда как многим выпадает только один, и я не собиралась упускать свой.

Что там говорил Сантос о попытках и жизни? Жизнь – это история попыток, и я решила, что буду пытаться.

Я попытаюсь жить.


– Боже мой, – заверещала Эйнсли, завидев меня. Она вскочила со скамейки, поправляя солнцезащитные очки, так и норовившие сползти на самый кончик носа. – Ты выглядишь чертовски восхитительно!

Я вздохнула с облегчением. Выбор наряда для предстоящей встречи потребовал от меня величайшего напряжения сил. Я остановилась на черных леггинсах, белом кружевном топе и бледно‑голубом кардигане. Я распустила волосы и выпрямила их утюжком, позаимствованным у Розы. Удивительно, как это я не сожгла их в процессе укладки. Мне пришлось три раза смывать мейкап, прежде чем я добилась так называемого эффекта «чистого лица» – технику этого макияжа я почерпнула из YouTube  и убила на него около получаса.

Эйнсли схватила меня за руку и потянула в сторону café[36], которое она облюбовала.

– Ты пришла на пять минут раньше, и он будет здесь в любую минуту, так что мне нужно взбодриться.

Я усмехнулась. Она хотела взбодриться? У меня и без того пульс зашкаливал.

Подруга привела меня в ресторан. Народу было не так много, и нас сразу усадили за столик на четверых. Она села напротив меня, оставив свободным место рядом со мной, и мое сердце забилось еще сильнее.

Подняв очки на голову, Эйнсли поморщилась, когда посмотрела влево, на стеклянную стену, откуда бил яркий солнечный свет. Она передвинула стул и села спиной к окну.

– Глаза… все‑таки… беспокоят? – спросила я.

Она зажмурилась и вздохнула.

– Да. Я не знаю, что с ними творится. Окулист, к которому я ходила за новыми очками, сказал маме, что мне нужно посетить какого‑то специалиста.

Беспокойство разлилось у меня в животе.

– Это… для чего?

Эйнсли пожала плечами.

– Он увидел что‑то странное и считает, что меня должен посмотреть специалист по сетчатке. Говорит, что ничего страшного, но все‑таки лучше проконсультироваться.

Мне казалось, что специалист – это уже что‑то серьезное.

– Он думает, что‑то не так?

Эйнсли покачала головой.

– Не знаю. Он ничего толком не сказал.

– И когда… тебе назначено? – спросила я, выдержав паузу, когда подошла официантка и наполнила водой наши три бокала.

– Через две недели. И вообще, хватит обо мне. Ты волнуешься? – спросила она, хватаясь за папку с меню.

Я кивнула, не уверенная в том, что Эйнсли сказала мне всю правду о том, что у нее с глазами.

– Да.

– Ты ведь знаешь, на что это похоже? – Она прижала меню к груди. – Это как свидание.

У меня отвисла челюсть. Я покачала головой.

– Да‑да, – настаивала Эйнсли. – Считай, что это свидание. Ну, или тренировка.

Тренировочное свидание? Что, бывает и такое? Я хотела уточнить, но она продолжила:

– Ладно. Давай проанализируем факты. С того момента, как вы случайно встретились, он предпринимает всяческие попытки видеться с тобой, верно? Он прогуливает уроки, чтобы вместе пообедать. Когда ты психанула в классе, он ушел следом, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, а потом показал тебе свои граффити. Он помог тебе с докладом, пришел познакомиться с Карлом и Розой. Это означает, что ты его интересуешь.

Это означало и то, что он просто хотел быть частью моей жизни, но, прежде чем мне удалось сказать ей об этом, я увидела его. Райдер был здесь. Он стоял в дверях, оглядывая обеденный зал.

Я замерла. Наши глаза встретились, и медленная ухмылка расползлась по его лицу. Парень выглядел не так, как прошлым вечером. Скорее, как каждый день в школе. Потертые джинсы. Черная «хенли»[37] вместо обычной футболки и убитые кеды – но, черт возьми, я даже думать была не в состоянии.

Ладно. Не совсем так. Я могла думать, но думала о том, в чем совершенно не смыслила. Я думала об этих чувственных, слегка изогнутых губах, о том, какие ощущения они рождают, когда целуют… не только лоб или щеку. Я думала о его сильных руках и шершавых, но таких приятных на ощупь мозолистых ладонях. Я думала… о многих вещах, которые уже не казались запретными теперь, когда он был свободен.

Увидев меня в почти бессознательном состоянии, Эйнсли обернулась через плечо.

– О, мой Бог, – пробормотала она. – Это он?

– Да, – прошептала я. Он. Во всей красе.

Она повернулась ко мне, и ее голубые глаза расширились.

– Мэллори. Вау.

Я онемела, не в силах оторвать глаз от Райдера. Он двинулся через центр зала, излучая уверенность. Пожилая женщина, сидевшая с мужем, подняла голову, когда он проходил мимо их столика, и улыбнулась, провожая его взглядом.

Он подошел к нам. Я, наверное, перестала дышать, когда Райдер отодвинул стул и сел рядом со мной.

– Извини, – сказал он, глядя на меня. – Немного опоздал.

В самом деле?

– Гектор меня подвез. Он где‑то здесь. Правда, не захотел портить нам обед.

Райдер его пригласил? Если так, выходит, это не тренировочное свидание, как думала Эйнсли? Да и существуют ли они на самом деле? Черт, разве это так важно?

Эйнсли подалась вперед, улыбаясь Райдеру.

– Привет. Я – Эйнсли.

Райдер склонил голову набок, ухмыляясь.

– Я – Райдер.

– Я знаю, – сказала она. – Ты определенно Райдер.

Я сузила глаза.

Подруга как будто не обратила внимания.

– Я так рада наконец познакомиться с тобой. Столько о тебе слышала.

– Правда? – Он поднял брови, поглядывая на меня. – Что же ты ей рассказывала, Мышь?

Я было открыла рот, но слова не шли. Правый уголок его рта приподнялся. На щеке появилась ямочка. О, Господи.

– Мэллори говорит, что ты замечательный парень, – сказала Эйнсли, хотя я не помнила, чтобы говорила такое. – И что вы росли вместе. Лучшие друзья?

– Да, – пробормотал он, не сводя с меня глаз… и все с той же дьявольской усмешкой. – Мы были лучшими друзьями. – Райдер помолчал и наконец перевел взгляд на Эйнсли. – Но я думаю, что мне нашли замену.

– Это точно, – съязвила она. – Хорошим надо делиться.

Парень хмыкнул.

– Наверное.

Мое сердце забилось сильнее, и я знала, что пора что‑то сказать. Что угодно.

– Ты… бывал здесь раньше?

Прозвучало неубедительно.

Райдер покачал головой, как будто не замечая моей нелепости.

– Нет. – Он заглянул в меню. – Но бургеры выглядят аппетитно.

Я вдруг вспомнила «Файрхаус». Маленькая забегаловка – по‑домашнему уютная, без претензий – больше соответствовала его вкусу. Этот ресторан – блестящий, стеклянный, с белыми столешницами, – давно стал местом наших с Эйнсли посиделок, но если бы не встреча с Карлом и Розой, я бы никогда не переступила порог такого заведения.

Вдруг Райдер чувствует себя не в своей тарелке? Или ему все равно? А, может, я попросту туплю?

Скорее всего.

– У них потрясающие гамбургеры, – посоветовала Эйнсли. – И хумус[38].

– Хумус? – Райдер запрокинул голову и рассмеялся. – Не мой стиль. Предпочитаю мясо.

– Ты пробовал мясо с хумусом? – спросила она.

Я сморщила нос.

– Нет. – Парень снова засмеялся. – Никогда не пробовал.

– Обязательно попробуй, – велела подруга.

– Совсем не обязательно, – заметила я.

Когда подошла официантка, Райдер заказал гамбургер без хумуса. Я попросила то же самое, только добавила колу. Эйнсли выбрала хумус и заявила, что ни с кем не поделится.

У Райдера и Эйнсли завязался разговор. Она расспрашивала его о школе. Он интересовался ее домашним обучением, и к концу обеда они болтали, как будто знали друг друга много лет. Я изредка вмешивалась, но больше помалкивала, что неудивительно. На душе стало спокойнее, но я все равно следила за каждым движением Райдера и каждым его взглядом в мою сторону.

– Какие у вас планы на сегодня? – спросил он, закинув руку на спинку моего стула. – Кино или еще что?

– Насчет кино… я – пас. Мне надо… Родители просили кое‑что сделать, так что Мэллори совершенно свободна, – поспешно произнесла Эйнсли.

Я замерла. Что?! Она ни словом не обмолвилась о том, что у нее изменились планы.

Взгляд Райдера заметался между нами.

– Но я думал, что вы собирались тусить целый день?

– Нет, – быстро ответила Эйнсли. – Мы здесь ненадолго. Она вся твоя, и, к слову, комендантский час у нее в одиннадцать вечера.

У меня глаза на лоб полезли. Боже мой. Что происходит? Я посмотрела на нее, но подруга ответила мне невинной улыбкой. Лучше бы предупреждала заранее.

Парень усмехнулся, поднимая свой бокал с водой.

– Меня вполне устраивает. – Райдер постучал пальцами по моему плечу. – Не хочешь съездить в гараж?

Низкий рокот его голоса заставил сердце биться еще сильнее. Эйнсли уставилась на свою пустую тарелку. Прежде чем я успела сформулировать ответ, за нашим столом зазвонил мобильник.

Райдер повернулся, доставая телефон из кармана. Он взглянул на экран и поднялся из‑за стола.

– Я сейчас.

Как только он удалился на достаточное расстояние, Эйнсли подалась ко мне.

– Мэл, он секси.

Я покраснела, потянувшись за водой. Райдер был суперсекси . Это даже не обсуждалось, но дело не только в его физической привлекательности. Под маской внешней красоты скрывался по‑настоящему… хороший парень. Доброе сердце.

– Ты не шутила, когда описывала его. – Эйнсли усмехнулась, откидываясь на спинку стула. – Ты поедешь с ним? Я хочу сказать, ты просто обязана поехать, потому что я только что тебя бросила, но бросила лишь потому, что ты сама этого хочешь. Тебе это необходимо.

Я захлопала ресницами и чуть не выронила стакан.

– Но я же… собиралась провести целый день с тобой.

– Мы уже пообщались, хотя я и не смогла убедить вас попробовать хумус. Теперь у тебя есть шанс потусоваться с кем‑то еще. С кем‑то очень сексуальным .

Живот привычно скрутило, но ощущение не было неприятным.

– Но…

– Роза и Карл думают, что ты со мной. Так что, если ты явишься домой вовремя, они никогда ничего не узнают. И вряд ли они захотят пообщаться с моими родителями. – Она хитровато улыбнулась. – Особенно если учесть, что моим старикам есть чем заняться сегодня вечером. Свидание или что‑то типа этого. – Она сморщила нос. – Короче, с ними проблем не будет.

Я взглянула туда, где стоял Райдер, и живот еще больше свело. Мысли закружились. Мне и самой не верилось, что я всерьез обдумываю это. Да, я ушла с урока, не сказав ничего Розе и Карлу, и Райдер приходил ко мне без их ведома, но то, что я затевала сейчас… это совсем другое. Я как будто переступала невидимую черту. Ривасы думали, что я с Эйнсли, а между тем я…

Я собиралась провести время с Райдером.

Субботний день и, возможно, вечер. Тренировка оборачивалась самым что ни на есть настоящим свиданием.

И это действительно казалось важным шагом.

Если бы я попалась, они бы решили, что во всем виноват Райдер, что он плохо на меня влияет, а ведь он даже не подозревал о том, что мне бы не разрешили такую вольность. Черт возьми, я и сама не знала, разрешили бы мне встречаться с ним, но спрашивать разрешения точно не собиралась.