Ферн Майклз - Пробуждение любви

– Да о чем говорить-то? Я разведена, а мой бывший муж умер в прошлом году… Это не очень интересно. Роузи, вы работаете?

– Мне не пришлось заниматься этим ни одного дня в своей жизни. Из родительского дома я сразу перешла к семейной жизни и родила ребенка. Мой супруг заботился о нас. Он работал в страховой компании и верил в нее, поэтому мне можно было позволить себе жить так, как хотелось, и не трудиться, чтобы обеспечить себе спокойную старость. Сейчас я могу себе позволить даже предложить детям небольшую финансовую поддержку… Мой Гарри умер во время игры в гольф. Впрочем, это совсем другая история. Боже, как я рассердилась… Итак, как вам здесь нравится?

– Красиво. А зимой люди сюда приезжают?

– Да, но иногда монахини отправляют гостей обратно. После смерти Гарри я приехала сюда на Рождество. Мне так было тяжело… Я все время плакала и быстро возвратилась домой… Зимой в Убежище все по-другому. Люди катаются на лыжах, снегоходах, санках, даже на лошадях. Кстати, эти замечательные животные обожают снег. Спорим, вы даже не знали об этом. Здесь очень здорово – огонь в камине, дружеская беседа за чашкой пунша или грога. Сестра Куки делает такое вино, что от одной рюмки падаешь с ног.

– Завтра я собираюсь покататься на велосипеде. Хотите составить компанию, Роузи?

– С удовольствием. Думаю, пора возвращаться. У меня, честно говоря, ужасно разболелись ноги. Сейчас я больше всего мечтаю о теплых и уютных домашних тапочках, но сначала провожу вас домой.

– О, в этом нет никакой необходимости, – заявила миссис Торн.

– Нет, есть! Вы еще плохо знаете местность. К тому же стемнело. Надо привыкнуть к факелам, освещающим дорогу. Когда я впервые приехала сюда, то заблудилась и бродила несколько часов подряд. Меня даже начали искать… Я чувствовала себя ужасно глупо. Нам стоит зайти в магазин и взять соков и диетических напитков. Сейчас вам откроют кредит, а платить следует в конце месяца… После этого мы можем немного посидеть на вашем крылечке и насладиться разговорами и кока-колой.

– С удовольствием, – согласилась Эмили. Она нисколько не кривила душой – ей нравилась Роузи Финнеран. После этого знакомства одиночество уже не казалось таким притягательным.

Добравшись до домика миссис Торн, Роузи отлучилась на минутку и принесла факел, зажгла его и вставила в специальное кольцо.

– Вот, видите, теперь вы можете ходить в темноте… Когда мы отправились на прогулку, было еще светло, а сейчас стемнело. Только постарайтесь не забыть погасить этот светоч перед сном. Остальные горят здесь всю ночь.

– Какой тост мы произнесем? – поинтересовалась миссис Торн, вспоминая многочисленные вечеринки на Слипи-Холлоу-роуд.

– За дружбу! Вам нравится мой спич?

– Отлично. – Эмили протянула свою банку с колой, чтобы чокнуться.

Женщины сидели на крыльце, вслушиваясь в кваканье лягушек, пение ночных птиц, пили кока-колу и смотрели на звездное небо. В десять часов Роузи поднялась и пожелала новой подруге спокойной ночи.

Раздеваясь, Эмили в полной мере ощутила всю «прелесть» одиночества, из глаз потоком хлынули слезы. Плечи сотрясались от рыданий. Боже, что с ней происходит? «Чего ты хочешь, Эмили? – участливо поинтересовался внутренний голос. – Как сделать тебя счастливой? Да и что такое счастье? Высморкайся, закури, посиди на крылечке, посчитай звезды… Вот увидишь, это поможет тебе».

Закутавшись в халат, миссис Торн облокотилась на подушки, которые предусмотрительно захватила с собой. На улице тепло, так что одеяло не понадобилось. Факел, сиявший в противоположном конце крыльца, распугивал ночные страхи. Женщина сама не заметила, как уснула. Ее разбудил яркий луч света, упавший прямо на лицо.

– Что… Кто вы? А-а-а, мистер Холидей. Что-то случилось? – сонно спросила Эмили.

– Хотелось бы тот же вопрос задать вам. Извините, кажется разбудил вас? Но мы очень серьезно относимся к проблемам безопасности. Сегодня я заменяю Айвэна. Он надорвал спину, пытаясь убрать с дороги ствол дерева, рухнувшего в бурю три дня назад.

– Я… Я не хотела спать в доме, вернее, просто не могла уснуть. Свежий воздух хорошо на меня действует, но…

– Ничего, ничего, привыкнете. Это просто адаптация после смены обстановки, – пояснил рейнджер.

– Вы всегда являетесь в середине ночи?

– Точнее, в полночь и в три часа. Это возможность заработать дополнительно. Когда у тебя двое детей, собирающихся в колледж, деньги не помешают.

– А у меня нет детей, – печально проговорила миссис Торн.

– Бывают дни, когда я не считаю их даром божьим или божьим благословением, – признался мужчина и философски добавил:

– Маленькие дети – маленькие хлопоты, большие дети – большие хлопоты… Не знаю, что лучше.

– А кто бывает с ними, пока вы на работе?

– Одна женщина; она ночует с ними, когда я дежурю. Днем детишки справляются сами. За ними приглядывают соседи, летом ребята приходят сюда, зимой бывают подольше в школе. Я о них никогда не забываю, сами видите.

– Я не хотела обидеть вас, – напряженно сказала Эмили.

– Вам понравилось здесь?

– Да, только ужасно тихо. Я не привыкла к этому, и тишина действует мне на нервы. Знаете, обычно барабанная дробь или сумасшедший грохот давит на уши, а мне вот – тишина. Кстати, подружилась с Роузи Финнеран… Это мне по душе. Я люблю общительных людей и скучаю по друзьям, оставленным дома.

– А давайте поспорим на пять долларов, что через месяц вы не захотите уезжать отсюда. Учтите – я не азартный игрок и не заядлый спорщик.

– Хорошо, бьемся об заклад. Я ведь тоже не отношусь к числу азартных женщин, хотя дома поставила на карту многое – свою жизнь и финансовое благополучие.

– Надеюсь, вы выиграете.

Миссис Торн рассмеялась, удивляясь самой себе: она хохочет в три часа ночи, будучи разбуженной самым бесцеремонным образом.

– Думаю, имею полное право ответить «да». Я уже достигла поставленной перед собой цели. Но теперь мне ужасно грустно. Знаете, когда человек чего-то очень хочет, он всеми силами стремится этого добиться. И когда, наконец, у него получается, ему начинает казаться, что он заплатил за это слишком высокую цену…

– Вы замужем, миссис Торн?

– Была один раз… Я развелась, а в прошлом году мой бывший супруг умер. Возможно, вы слышали об этом, да и по телевизору показывали… Яна застрелили на автостоянке у абортария в Лос-Анджелесе. Словом, довольно сенсационное убийство. Я очень переживала… Но нужно думать о будущем и не оглядываться. Мне удалось побеседовать со священником, который и посоветовал поехать сюда. Вот почему я здесь. А вы, мистер Холидей?

– Зовите меня Мэтт. Так все делают.

– Отлично. Тогда называйте меня Эмили.

– Хорошо, спасибо. Я живу здесь всю жизнь и никогда не уезжал, если не считать учебы. Закончив обучение, вернулся и получил работу, затем женился, обзавелся детьми…

Эмили перебила мужчину, продолжив его фразу:

– …И жили потом счастливо.

– Ну… почти. Иногда происходят ужасные вещи…

– Мэтт, вы счастливы?

– Будет более правильно сказать доволен. Я не знаю, что такое счастье. Женившись, думал, что обрел его, однако это оказалось лишь удовлетворением. Люди здесь много говорят о покое, умиротворении и душевном равновесии, однако слово «счастье» редко раздается из их уст. А вы, Эмили, вы счастливы?

Женщина не собиралась открывать душу первому встречному, хотя у нее появилось ощущение, будто они знакомы с незапамятных времен.

– Не знаю, наверное, нам всем следует поискать значение данного слова и понять, способны ли мы испытывать такое чувство. Обычно люди боятся, что хорошее в их жизни непременно кончится, а с этим трудно смириться: воспоминания о былом счастье слишком болезненны. Поэтому многие предпочитают не копаться в своей душе и не раскладывать чувства по полочкам.

Мэтт усмехнулся.

– Может, вы и правы, а может, и нет.

– Вы говорите, как настоящий политик, – улыбнулась миссис Торн.

– А вы принадлежите к числу деловых женщин, ставящих карьеру превыше всего.

– Почему в вашем утверждении звучит насмешка? – холодно осведомилась Эмили.

– Таких женщин, как вы, приезжает достаточно много. Они вступают в мир мужчин, где царят волчьи законы, и поневоле им приходится принимать правила чужой игры – бороться, кусаться, царапаться, идти по трупам соперников. Когда эти представительницы прекрасного пола достигают намеченной цели, то начинают чувствовать опустошенность. Поэтому-то они и приезжают сюда искать ответы на волнующие их вопросы, потом уезжают, выходят замуж и забрасывают деловую деятельность и карьеру.

– Типичный образец мужского шовинизма, – ощетинилась миссис Торн. – Вы считаете уделом женщины кухню, вечно распухший живот и детей?

– Если им хочется этого… В противном случае они должны быть готовы заплатить за свои стремления. Мудрецы говорили: «Человек, возьми от жизни все, но заплати за это хорошую цену». Весь вопрос в том, хотят ли они рассчитываться. Я говорю только о том, что слышал… Сестры много болтают об этом. Мужчины, приезжающие сюда, тоже испытывают подобные проблемы. Эти обычно отправляются в путешествие, а вот женщины уезжают домой и выходят замуж. Не понимаю, почему люди не могут вести нормальный образ жизни?.. О, я вас совсем заболтал, – спохватился Мэтт. – Мне нужно идти в главный корпус и составить рапорт. Извините, что разбудил.

– Все хорошо, Мэтт. Я уже окончательно проснулась… Теперь просто посижу здесь и встречу рассвет.

– Мое любимое время. Обязательно дождитесь момента, когда первые лучи начнут пронизывать небо, словно тонкие клинки. Создается впечатление, что небеса усыпаны бриллиантами, а от аромата сосен можно захмелеть…

– Я однажды опьянела от запаха рождественской елки.

Холидей презрительно хмыкнул.

– Вы, городские, ничего не понимаете в деревьях. Вам обязательно нужно срубить елку и притащить ее в дом. Мы же не отравляем землю химикатами, поэтому наши сосны источают пьянящий аромат. Вы здесь многому научитесь, – уверенно заявил мужчина, поднимаясь с крыльца. – Извините, не было ли это шуткой, когда обозвали меня шовинистом?

– Нет. – Эмили попыталась скрыть улыбку, увидев серьезное лицо собеседника.

– Моя дочь говорит то же самое. Думаю, мне следует пораскинуть мозгами над этим.

– Надо, надо… Спасибо, что хоть это пришло вам в голову. Благодарю вас, что не прошли мимо и поговорили со мной.

– Это моя работа. Вот подождите до завтра… Филли и Тина все равно узнают о наших посиделках и болтовне ночь напролет. Я не знаю, как им это удается, но они в курсе всех событий.

– Постараюсь учесть данное обстоятельство. Спасибо, Мэтт. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Эмили.

Женщина уютно свернулась клубочком в кресле и мгновенно уснула. Ее разбудил звук шагов – за ней пришли, чтобы пригласить к завтраку. Она улыбнулась пришедшим:

– Хорошо, ребята, только дайте мне минутку на сборы.

Через несколько минут миссис Торн переоделась и морально приготовила себя к выходу на глаза людей.

– Удивительно! – пробормотала она, шагая среди белок и зайцев, которые, не обращая на нее никакого внимания, спокойно поедали засыпанный им корм из кормушки у крыльца.

Широкая улыбка осветила лицо Эмили при виде бриллиантового колье, протянувшегося над верхушками деревьев.

– Доброе утро, мир!

Эмили втянулась в непрерывный поток жизни в горах, разработав режим дня, включавший в себя и Роузи Финнеран, и Мэтта Холидея. Она спала, как сурок, ела на убой, и ей это страшно нравилось. Женщина общалась с другими жителями Убежища – смеялась, разговаривала и шутила; с некоторыми, пришедшими сюда по религиозным причинам, только здоровалась. «Мне кажется, я живу ожиданием следующей трапезы», – призналась однажды она Роузи, вставая из-за стола после завтрака.

– Ну, ты здесь уже десять дней… Похоже, становишься другим человеком. У тебя порозовели щечки, Эмили Торн, – улыбнулась миссис Финнеран.

– Что-то не так?

– Ох, опять я объелась, – вздохнула Роузи, ощупывая живот. – Кстати, все уже заметили, что за тобой по пятам ходит Мэтт Холидей. Люди начинают судачить…

– О, перестань, Роузи. Он все равно будет сюда наведываться… А откуда ты знаешь? Да, мне это не особенно нравится. Но к чему твои вопросы? Информация к размышлению, а?

– Ты маленькая хитрая бестия! Он очень хорош собою. Я представляю тебя с ним… Хотя Мэтт, по моему мнению, лишен сексапильности. Ладно, давай прогуляемся.

– А я считаю, ты ошибаешься. Этот парень очень сексуален. Не всегда то, что мы видим, существует на самом деле. В постели он может быть тюфяком.

– А вдруг – секс-машиной? Послушай, Эмили, ты же назвала его шовинистом.

– Да. Послушай, он совсем не интересуется мной. Просто хорошо себя ведет и относится ко мне так же, как и к тебе. Хотя, признаться, Мэтт мне нравится. Он заинтриговал меня.