— А что бы было, если бы он согласился?
Шериф расхохотался.
— Тогда у меня было бы достаточно лошадей, чтобы отвезти домой моих жен и ружья.
Макс и Саманта начали второй день своего путешествия, когда солнце было уже высоко. Они не собирались останавливаться на обед, поэтому Макс разделил остатки кролика, чтобы съесть его в пути.
Он, насколько мог, старался не замечать ее. После того как она в него стреляла, а потом, не послушавшись, ушла далеко от лагеря, ему не хотелось любезничать с ней. Саманте еще повезло, что индеец оказался настроен дружелюбно, в противном случае у нее был бы неплохой шанс щеголять сейчас в шнурованной рубашке и мокасинах.
Макс чувствовал, что она начинает уставать от его невнимания. В любую минуту он был готов к ее попытке завязать разговор…
— Почему вы стали шерифом? — не выдержав, спросила Саманта.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Просто, чтобы поговорить.
Он усмехнулся. Женщины так предсказуемы.
— Я хотел поездить по стране, узнать ее поближе.
— Это не слишком веская причина, чтобы каждый день рисковать своей жизнью, мистер Баррет.
— Возможно, я такой человек, который считает, что он может что-то изменить в мире.
— Это звучит очень благородно. А теперь скажите мне настоящую правду.
— Я неплохо держался в седле, метко стрелял, дрался, как сукин сын, да и деньги были приличными.
— А риск вас никогда не смущал? Опасности?
— Сама жизнь — опасная штука, мисс.
Какое-то время они продолжали путь молча; он заметил, что их сопровождает белка, перепрыгивая по тонким веткам с дерева на дерево.
Саманта откашлялась.
— Сколько раз в вас стреляли?
— Столько, что и не сосчитать, — ответил он.
— Но у вас никогда не возникало желания бросить это занятие?
— Никогда.
Белка, похоже, оставила попытку угнаться за ними и углубилась в лес. Макс, вытянув шею, следил за ней, пока не потерял из виду.
— Как ваша семья относится к вашей профессии?
— Они смирились с ней.
— Они, должно быть, переживают за вас, когда вас нет, — а это значит, почти все время.
— Мисс Джеймс, честно говоря, то, как моя семья относится к выбранному мной роду деятельности — одобряет она его или нет, — не ваше дело, черт возьми.
Он пришпорил лошадь и вырвался вперед, надеясь, что она поймет намек. Но она не поняла. Вскоре ее лошадь снова шла рядом.
— Представляю, как они ненавидят то, чем вы зарабатываете себе на жизнь, — продолжала она.
— Я большой мальчик. Они уже не решают, чем мне заниматься. Ну а теперь, может, вы попробуете сменить тему разговора?
Она улыбнулась, и он был вынужден отвести глаза, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Как насчет погоды? — продолжала она.
— Слишком банально.
— Мода?
— Возвращение турнюра не принадлежит к числу моих любимых тем. Как насчет политики?
Она поморщилась.
— Слишком нудно.
— Практически последняя незатронутая область — овцеводство, мисс Джеймс, но я абсолютно ничего в этом не понимаю.
— Мы могли бы поговорить о папе и о вас. Расскажите мне о том, как вы столкнулись с Дасти Грином.
Дасти Грин? Господи, это имя действительно вызывает некоторые воспоминания.
— Это ваш отец рассказал вам о Дасти, не так ли?
— Он сказал, что в тот день вы спасли жизнь троим шерифам.
— И чуть не расстался с собственной.
— Вы вчетвером оказались пойманными в Долине Смерти. У вас ничего не было, кроме одежды и ослепительного солнца Невады над головой. У вас кончилась пища, почти не было воды, койоты загрызли двух ваших лошадей, а всего лишь в двухстах ярдах от вас засел Дасти Грин со своей бандой, попивая водичку и ожидая, когда ваша четверка наконец сдастся.
— Кто кому рассказывает эту историю?
— Спустя три дня вы были полны решимости живыми не сдаваться. Вы были готовы покончить с собой, но не уступить негодяям. Вы тянули спички, и папе досталась короткая. Он должен был застрелить вас всех, а потом покончить с собой.
Макс посмотрел на нее с некоторым удивлением. Если ему не изменяет память, Эд Джеймс немного отклонился от истины в своем изложении событий. Самую малость. На самом деле они три дня просидели за утесом песчаника после того, как напоролись на засаду Дасти Грина и его людей. Они умирали с голоду и были довольно сильно обезвожены. Хэд Джоунз и Джимми Малдоун были близки к беспамятству. В действительности короткая спичка означала довольно бессмысленную задачу приглядывать за остававшимися у них двумя лошадьми в последнюю, как они думали, ночь их жизни.
— А потом вы вызвались проникнуть во вражеский лагерь, в котором было пятьдесят человек, и выкрасть лошадей и припасы.
Число врагов на самом деле было ближе к десятку, но Макс не собирался сейчас придираться к словам.
— Я был идиотом, — сказал он.
— А затем вы с папой перенесли двоих других шерифов, которые к тому времени потеряли сознание, к ближайшему городу.
Макс подавил смешок. А еще, по-видимому, они оттащили с Эдом на себе и двух оставшихся лошадей!
— Я очень люблю эту историю, — продолжала она. — Мне никогда не приходило в голову, что вы тогда были очень молоды.
— Мне было девятнадцать. И я был очень занят собой.
Она рассмеялась.
— За последние десять лет явно не слишком много изменилось.
Он посмотрел на нее не очень любезно.
— Мне кажется, что я припоминаю, как ваш отец лет десять назад заметил, что его дочь никогда не будет гоняться за парнями в школьном дворе. Будет ли большой ошибкой, зная ее историю, предположить, что она только этим и занималась?
— Это абсолютно неуместно. Два жениха за два года не означают, что я легкомысленная.
— Ну, во всяком случае, особой строгостью это не назовешь.
— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы потрудились держать ваше мнение при себе.
— Взаимно.
Наступившее молчание обозначило неожиданное напряжение, возникшее между ними. После долгой паузы Саманта сказала:
— Вот к чему может привести попытка завязать светскую беседу.
— Надо было лучше обсудить тему турнюра.
Она весело рассмеялась и, несмотря на раздражение, Макс тоже не смог сдержать улыбки.
Глава десятая
Зак Стрикленд протолкался к стойке бара и плюхнулся на высокий стул. Он заказал бутылку виски и внимательно оглядел помещение салуна. Сюда, в Спокан-Фоллз, он пришел по следу своей добычи. Он почти физически ощущал запах Макса Баррета, почти чувствовал липкую кровь шерифа на своих ладонях.
Бармен со стуком поставил перед ним бутылку и стакан.
— Я ищу одного приятеля, — сказал Зак. — Такой здоровый мужик. Его зовут Баррет.
Бармен молча покачал головой и отошел.
— Ты сказал… ты сказал Баррет?
Стрикленд обернулся и прищурившись посмотрел на темноволосого молодого человека, сидящего рядом с ним за стойкой.
— Да, Баррет. Ты знаешь его?
Молодой человек икнул.
— Знаю, — сказал он. — Он у-увел… увел мою женщину у меня из-под носа.
— Ты знаешь, где он сейчас?
— Уехал! Через горы… вмес-сте с моей женщиной!
Бармен подошел к нему и перегнулся через стойку.
— Успокойся, Дункан. Будешь мешать моим клиентам — выволоку тебя отсюда за ухо.
Человек по имени Дункан слабо отмахнулся от него.
— 3-заткнись.
— Куда они направились?
Дункан щурился и моргал, словно он забыл, кто к нему обращается.
— Кто? — непонимающе спросил он.
— Баррет. Тот, кто украл твою женщину. Куда он направился?
Дункан рыгнул.
— Юта… Логан, штат Юта. Она хочет быть учительницей, — заплетающимся языком выговорил он.
Стрикленд в задумчивости провел рукой по своей бороде. Баррет везет в горах женщину? Он улыбнулся. Ничто так не тормозит мужчину в пути, как присутствие женщины.
— Когда они уехали?
Дункан тупо мотал головой.
— Она не должна была меня покидать. Ей было бы со мной хорошо.
Стрикленд начал терять тот небольшой запас терпения, который у него был. Он схватил Дункана за шиворот и крикнул ему прямо в лицо:
— Когда они уехали?
— П-позавчера.
Он отпустил Дункана, и его голова стукнулась о стойку бара. У Баррета есть два дня форы, но, раз он с женщиной, догнать его будет нетрудно. Логан, Юта… Кажется, там у него есть один родственник… Он вышел из салуна и присоединился к двум своим братьям, поджидавшим его у дверей.
— Ты нашел его, Зак?
— Он отправился в Юту. Два дня назад.
— Черт! Два дня? Какого же черта ты улыбаешься?
— Потому что он вместе с женщиной, вот почему. И он направляется не просто в Юту. Он направляется в Логан, штат Юта.
У Бена Стрикленда загорелись глаза.
— Логан? Не там ли…
— Совершенно верно. Все, что нам нужно, — это отправить телеграмму нашему верному кузену о том, что у него скоро будут гости. — Зак рассмеялся. — Это будет так же легко, как поймать двуногого кролика.
Саманта задумчиво смотрела на угли костра. От дома ее отделяли два долгих дня пути, и ей очень не хватало отца. Она чувствовала себя грязной, усталой и одинокой. И ей уже иногда хотелось, чтобы она никогда не слышала про Логан.
— Отдохните, Саманта.
Она посмотрела на мужчину, сидевшего у костра напротив нее.
— Я не могу спать, — сказала она.
— Вы выглядите совершенно измотанной.
Он набрал пригоршню грязи и протер свою тарелку. Она прислушалась к ночным звукам леса, окружавшего их, и холодок пробежал у нее по спине. Кто знает, что таится в этих зарослях?
— Расскажите мне еще о своей семье.
— Расскажите лучше о своей.
— Моя мать умерла, когда мне было пять лет. Вскоре после этого мой отец вышел в отставку. В общем, рассказывать больше нечего.
Он вытянулся на боку.
— Тогда расскажите мне о себе.
— Я выросла в Спокан-Фоллз, играла с подружками, ловила рыбу в реке, лазила по деревьям, бродила по лесу…
— И вы думаете, это типичный случай?
— А разве нет?
— Молодые леди, которых я знал, не ловили рыбу в реке и не лазили по деревьям. Это могло закончиться для них сломанными ногами.
Она теребила краешек одеяла.
— Мне кажется, я недостаточно культурна.
— Нет. Вы как свежий глоток воды.
Вне всякого сомнения, его глаза в эту минуту излучали тепло. Она почувствовала облегчение от того, что он разлегся в нескольких футах от нее, а не совсем рядом.
— И они, наверное, не носят брюки? — спросила она.
Он улыбнулся.
— Их ноги для этого не подходят.
Она слегла прикусила губку. Он делает комплимент ее ногам или издевается над ее странным стилем одежды?
— Но я уверена, что они носят красивые шелковые и кружевные платья, у них обязательно есть маленькие зонтики от солнца и сотня нижних юбок…
— Это для того, чтобы прятать лишнюю сотню фунтов жира, затягивая себя в корсеты.
Его улыбка превратилась в широкую усмешку, и Саманта от души расхохоталась.
— Должна признаться, я никогда не носила корсет.
Его взгляд медленно прошелся вдоль ее тела, и она вдруг почувствовала, что ее всю словно обдало жаркой волной, как будто он дотронулся до нее.
— Это только повредило бы вашей нежной коже, — добавил он.
Саманта больше не смеялась, а стыдливо покраснела.
— Таким румянцем можно по ночам освещать Бостон, — сказал он, улыбаясь.
— Вы не должны говорить мне такие вещи.
— Потому что вы от них чувствуете себя неловко?
— Потому что это невежливо.
Он перевернулся на живот и таким образом оказался немного ближе к ней.
— Говорить вам комплименты — невежливо?
Это что-то новое.
Саманта чувствовала себя все более и более неловко.
— Это был не комплимент, это было предположение. Вы понятия не имеете, действительно ли у меня… действительно ли моя кожа…
— Действительно ли у вас нежная кожа?
Он по-прежнему смотрел на нее с усмешкой, которая выводила ее из себя. Она сжала губы и уставилась на огонь.
— Вы забываете про наш поцелуй всего лишь три дня назад, мисс Джеймс. Я коснулся вас в тот вечер.
Он был так близко к ней, слишком близко, чтобы она чувствовала себя спокойно.
— Вы обещали…
— Я обещал, что не воспользуюсь вашим положением. А мы всего лишь мирно беседуем. Я даже не дотронулся до вас…
"Пробуждение страсти" отзывы
Отзывы читателей о книге "Пробуждение страсти". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Пробуждение страсти" друзьям в соцсетях.