Кира Шарм - Проданная (ознакомительный фрагмент)

   Сейчас они совершенно особенные.

   Сводящие с ума.

   Сумасшедше пьянящие, заполняющие собой и тем, кто на меня смотрит, до предела.

   Шумно выдыхаю и этот выдох скорее напоминает тихий еле слышный стон.

   То, что происходит сейчас интимней и сексуальней всего, что было у меня раньше. Ни один поцелуй из всех, что когда-либо у меня были, не затапливал меня так, как один его взгляд, единственное легкое прикосновение…

   Пьянящий. Будоражащий. Сводящий с ума.

   Пробуждающий во мне что-то безумное, от чего так бешено, так ненормально колотится сердце.

   И снова эти безумные разряды тока в кончиках пальцев. И губы горят, прямо до боли.

   Время будто останавливается, пока мы вот так смотрим друг на друга.

   Кажется, сам воздух вокруг сейчас вспыхнет.

   Все замирает, только внутри меня взрывается какой-то сумасшедший ураган.

   Стас вдруг резко отворачивается.

   Выходит из машины, громко хлопнув дверью.

   В один миг оказывается рядом со мной, подхватывает, как пушинку, вынося из машины.

   И вся моя кожа будто начинает гореть. Плавится от его прикосновений. Резких, грубых, не дающих никакого права на сопротивление. И одновременно таких будоражащих, таких пьянящих.

   Сама не замечаю, как оплетаю руками его шею. Как они поднимаются вверх, запутываясь в жестких густых волосах.

  Сердце колотится в бешеном галопе. Хочет вырваться из груди. Проситься ему под ноги. Черт!

   Надо отстраниться, сказать, чтобы отвез меня домой, но вместо этого я прижимаюсь к нему только крепче!

   Безумие. Настоящее безумие. В чистом виде. Только вот сопротивляться ему я совсем не могу…

   Не заметила, как оказалась на капоте его огромной машины.

   Один рывок, не отрывая взгляда, не отстраняясь, – и мои ноги оказываются на его бердах.

   И между ног все полыхает, тянет и покалывает, когда ощущаю, как туда вжимается его  возбужденная плоть…

   – Что ты делаешь! Что себе позволяешь, – возмущаюсь, но чувствую, как неуклонно схожу с ума. Тело хочет прильнуть к нему сильнее, ближе, до максимума, до предела, само изнемогает от тяги к этому сладостному, запретному…

   Будто даже суставы выкручивает от этого неуемного желания.

   Почувствовать его жестко. Глубоко в себе. Не так, не сквозь ткань его джинсов и моих шортиков, пусть они даже почти и не служат преградой. На максимум. Всего его. Насквозь ощутить хочу. И в тоже время знаю, если это случится, потеряю себя. Или уже потеряла?

   Стас резко поддается вперед и обрушивается ртом вдруг на мои губы.

   Настолько неожиданно, резко, жестко, что я даже вскрикиваю, пытаясь их сжать.

   Но его рот впивается с еще большим напором, порабощая, окончательно и бесповоротно.

   Заставляя распахнуться, сметая своим бешеным напором все мои жалкие попытки сопротивления.

   Горячий язык врывается внутрь, яростно толкаясь, будто клеймя, обрывая на корню всю мою волю.

   А по моим венам начинает с огромной скоростью нестись не кровь. Горящее пламя.

   Тугим узлом скучиваясь где-то внизу живота. Отбиваясь там пульсом, стекая между ног. Бедра начинают подрагивать, и я сама дергаюсь, вжимаясь еще сильнее в его наряженный упирающийся в меня член.

   Распахнутая. Вся нараспашку. С тихим стоном в его ненасытные губы.

   Дрожу и впиваюсь в его волосы еще сильнее, до боли в пальцах.

   И проклинаю саму себя за это.

   Резко отстраняется. Таким же рывком, как и набросился на меня.

   А я замираю. Изумленно сморю в его глаза.

   Дикие. Порочные. Извергающие волны запретного, того, что для меня за гранью.

   Сводящие с ума. Вспыхивающие снова какой-то нереальной яростью.

   Его челюсти снова сжимаются так, что я, кажется, слышу их хруст.

   Резко одергиваю руки, опуская их на капот.

   – Что? Ты? Творишь? – выплескиваю прямо в эти глаза дрожащим голосом.

   Удивительно, что язык не заплетается, – после этого поцелуя, безумного, дикого я, наверное и двух шагов пройти не смогу. Задыхаюсь. Голова кружится до невозможности. А внутри все пылает так, что и ледяной водой не унять.

   – То, чего ты и хотела, – его голос отвечает мне хриплым рыком

   – Я? С ума сошел?

   – Разве нет?

   Не понимаю этой безумной ярости в его взгляде, в желваках, заигравших на лице.

   Пытаюсь отстраниться, но Стас  резко дергает  на себя мои бедра, впечатываясь теперь действительно на максимум . До боли. Как будто я совершенно обнажена , как будто сейчас ворвется в меня вовсе не губами, несмотря на полоску шортиков и тонкие кружевные трусики, – да и разве это для него преграда?

   Боже, какой он твердый, какой горячий!

   А если по-настоящему? Без брюк?

      – Ты только что не собиралась трахаться со своим сопляком  в ВИП-кабинке, которую он заказал? – его рука с нажимом проходит по горлу вниз, задевая, прижимает грудь, задевает соски костяшками, – а я выгибаюсь, как идиотка от этой грубости. И одновременно холодею от голоса, что будто хлещет по щекам.

   Откуда в нем сейчас столько злобы? Почему такая ненависть плещется в этих почти почерневших дьявольских глазах?

   – Под наркотой, которую ебырь твоей подружки насыпал в коктейль…

   Всхлипываю, когда его пальцы резко задирают топ, сжимают вдруг напрягшиеся соски.

   Себя не контролирую, ток бешено разносится по венам.

   Запрокидываю голову назад, проваливаюсь в черноту этой ночи, схожу с ума, забывая все его слова, не слыша их, не понимая…

   – Смотри на меня! Смотри, София, черт тебя дери!

   Дергает за волосы, заставляя снова оказаться с ним лицом к лицу.

   Его ноздри раздуваются от ярости. А в глазах что-то такое… Черное, сумасшедшее, на грани безумия или срыва…

   И мой сосок по-прежнему перекатывается в его пальцах.

   Сдавливает двумя, поглаживает, пробегает по самой вершинке ногтями…

   Порочно и нежно. Аккуратно, будто боится причинить боль.

   Мои складочки, все внутри меня прошибает новой и новой волной тока.

   Я таю и плавлюсь, горю под этими безумными прикосновениями, теперь уже и сама не в силах оторвать взгляда от почерневших глаз.

   Эта нежность так не вяжется с его тоном, с его напряженным, переполненным яростью лицом…

   Ничего не понимаю, да и понимать не могу.

   Вся отдаюсь той жаркой лаве, что растекается под кожей. Вся…

   – Тебе уже скучно просто так, да, Софииия, – он растягивает мое имя и я выгибаюсь от наслаждения, слыша, как это звучит. Черт! Его голос не менее опасен, чем его тело! Чем руки, которые сводит меня с ума, скользя по животу, спускаясь ниже.

   – Столько всего перепробовала, что тебе для секса обязательно нужна доза кайфа?

   Резко дергает мои шорты и пуговицы, будто выстреливая, отлетает куда-то в сторону.

   – Нравится, когда тебя трахают в ночном клубе и все слышат, как ты стонешь?

   Резкий рывок рвет паутинку кружева моих трусиков.

   Я замираю, понимая, что больше нет никаких преград. Между мной и им.

   Санников тоже останавливается.

   Прохладный ночной воздух ударяет по разгоряченным складкам.

   И это окончательно срывает весь мой контроль, заставляя застонать в голос.

   – Когда вот так тупо дерут, а потом вышвыривают, –  да, Софиииия? – толчок, и я опускаюсь спиной на капот. – Как последнюю шлюху, да, София? Так?

   Распластанная перед ним, дрожащая, вся сгорающая от томления, как под оголенными проводами под каждым его прикосновением…

   – Так какая тебе разница?  Я трахну тебя хотя бы подальше от толпы и без блядского порошка.

Ну что, дорогие, вот и первая продочка на сегодня!

Очень жду ваших ммммммвпечатлений!!!

Хотите еще одну или даже две сегодня?

Подсыпайте автору вдохновения в виде лайков и репостов, вашего мнения и впечатлений! Всем огромное спасибо за вашу поддержку, за лайки и награды!!! Когда я вижу, что книга настолько нравится, прямо крылья вырастают!

   Люблю вас!!!

15

   Его пальцы резко толкаются внутрь.

   А я там такая горячая и мокрая, что даже не ощущаю боли.

   Только наполненность. Только безумное желание, чтоб он не останавливался. Всхлипываю, прикусывая губу и тут же из горла вырывается крик.

   Ничего не могу с собой поделать, никак не остановлюсь. Лишь извиваюсь под его руками. Под жесткими, резкими толчками пальцев, пронзающими меня, наполняющими с каждым резким движением какой-то отравляющей сладостной болью…

   – Твою мать, София… – полурычание , такое хриплое, что царапает кожу. – Твою ж мать…

   Что он говорит?

   Какой бред ему приснился?

   Он относится ко мне как к какой-то шлюхе! И поступает так же, как с последней шлюхой! – мелькает на задворках сознания. Я должна это остановить… Остановить его…

   Его палец прижимает мой до боли напряженный пульсирующий клитор.

   Жадные губы с хрипом хватают мой сосок, втягивая в себя так жестко, слегка прикусывая.

   И все мысли исчезают от резкой яркой вспышки перед глазами.

   Кажется, я что-то кричу, впиваюсь руками в его волосы.

   Тело изгибается, его ломают безумные судороги.

   Яд разливается по венам, взрываясь, разметав меня на осколки, на миллиард дергающихся кусков.

   И наступает темнота. Оглушительная, после яркой вспышки.

   – Твою мать… – последнее, что я слышу прежде, чем провалиться в эту темноту…

   Я очнулась, все еще задыхаясь.

   Тут же ощутив тяжесть тела Санникова на своем.

   Впившаяся в его плечи ногтями. Так, что пальцы разжать невозможно.

   Все еще дрожа всем телом.

   С совершенной мутью в голове.

   Его лоб прижат в моему, чертовы дьявольские глаза настолько близко, что наши ресницы, кажется спутаются сейчас.

   Прожигают насквозь. Смотрят в самую душу.

   Это хуже, чем быть обнаженной. Как будто он выискивает во мне что-то, пытается проникнуть в сознание, в мозг, в самую глубину.

   Его дыхание прерывистое, жаркое, опаляет кожу и губы.

   И снова хочется тонуть. Раствориться. Поддаться. Отдаться.

   Не только телом, всю себя ему отдать.

   Но память вдруг резко проносит в сознание все то, что он говорил.

   Будто пощечина. Отрезвляет. Лупит холодом. Хлещет по щекам. И я вздрагиваю, пытаясь отшатнуться. Вырваться из стальных рук, что прижимают меня к себе.

   Как шлюху. Трахнуть, как шлюху и выбросить.

   Вот чего он хотел, вот как ко мне относится! Я всего лишь шлюха для него, игрушка на один раз! Которую даже домой не повезли. Даже на свидание, и то не звали! Да он и не пытался, даже не задумывал строить со мной какие-то отношения!

   Трахнуть. Как шлюху.

   Вот единственное, чего он хотел от меня!

   А я, идиотка, тут расплываюсь! Млею, как последняя дурочка!

   Пытаюсь оттолкнуть его, упираясь руками в мощную грудь.

   И снова меня будто бьет током.

   Он его раскаленной кожи. От мышц, что напряженно перекатываются под моими руками.

   Но что, если мое мнение для него ничего не значит?

   Он возьмет меня прямо так, вот здесь? Даже если я буду сопротивляться?

   Похоже, что да. Не представляю даже, что вообще способно в этой жизни остановить Стаса Санникова!

   – Пусти, – выдыхаю хрипло, поражаясь собственному голосу. – Отпусти меня! – уже почти срываюсь на истерику, видя, что на него ничего не действует. – да отпусти же, тебе говорю!

   Почему в его глазах плещется все больше и больше ярости?

   Почему он прожигает меня ею так, как будто ненавидит?

   Страшным черным пламенем сверкают сейчас его глаза.

   От них нужно бежать. Бежать без оглядки. Да даже в этом лесу ночью – и то безопаснее, чем рядом с этим человеком!

   Сам унизил меня своими словами, почти взял прямо здесь, на этом чертовом капоте! А ведь я с ним рядом совсем голову потеряла! С ума чуть не сошла от его близости, от его прикосновений, от взгляда этого дьявольского! Пьяного, одурманенного и одуряющего, от голоса, который отбивается где-то под ребрами...Почему же теперь так смотрит, как будто разрезает на куски? Что я ему сделала?