– Пусти, – уже шепчу. Голос меня совсем не слушается.


   Но вместо того, чтобы разжать руки он наклоняется к моей шее.


   Вдыхает воздух, – шумно, как голодный зверь.


   Прикусывает венку и я содрогаюсь – на этот раз совсем не от возбуждения. Мне страшно до чертиков и чувство – дикое, бешеное, как будто он сейчас вопьется в меня зубами и загрызет!


   – Ты права, – врезается мне в кожу ледяной, наполненный звоном металла голос. – Мы с тобой все сделаем иначе. По-человечески. Я дам тебе шанс.


   Мои губы округляются в полнейшем шоке. Шанс? Он? Мне? Дает шанс?


   Даже вдохнуть не могу от возмущения. Воздух чуть не разрывает горло, не давая мне сказать ни слова. Шанс!


   – Завтра буду ждать тебя у озера. В восемь. На террасе « Лаванды». И не бери купальник. Плавать мы точно не будем.



Ну что, девочки! Вторая продочка!!! Хотите третью? Подсыпайте лайков для вдохновения!!!!!


   И очень, очень жду ваших впечатлений!


16


Скачано с сайта https://knigosvod.ru


   Я все еще возмущена.


   Слов так и нет, но зато рука уже дергается, чтобы дать мерзавцу пощечину.


   Правда, так и не долетает. Санников перехватывает ее сразу же, хоть его голова по-прежнему опущена к моей шее.


   – Тихо, Софиииия. Это просто ужин. Для начала.


   Горячие губы скользят вниз по шее. Будто жалят меня каждым прикосновением.


   Санников явно наслаждается ситуацией.


   Моей растерянностью, своей властью.


   И… Этим безумием, которое между нами происходит.


   Молча поправляет на мне топ, пробегаясь комтяшками пальцев по соскам, пока оттягивает вниз.


   Застегивает молнию на шортах, подтягивая их вверх.


   А я так и остаюсь распластанной на капоте его машины.


   Все еще вздрагивая от отголосков того урагана, который просто смел меня с катушек. Выбил все сознание.


   Пошевелиться не могу. И голова до сих пор идет кругом.


   И ненавижу.


   Ненавижу его – за то, что вот так со мной обращается. За то, что не могу сдержаться, остаться собой. Поддаюсь. Покоряюсь. Сил не могу найти, чтобы с ним бороться.


   Даже высказать ему все, что он заслужил услышать – и того не могу!


   И себя ненавижу за это. Может, еще сильнее, чем Санникова!


   За тот безумный пожар, который пережила совсем недавно , когда он меня касался.


   За то, что даже сейчас мое тело будто тряпка повисает на его руках.


   За всхлипы, которые без моей воли срываются с губ. За ток, которым снова и снова прошибает всю насквозь, когда он прикасается ко мне…


   Так и обмякаю на сидении, когда Стас даже как-то удивительно бережно укладывает меня в машину, занося на руках.


   Шевельнуться не могу. Пытаюсь что-то сказать, но из горла вырывается только какой-то жалкий писк.


   Зато с ним все абсолютно, совершенно нормально!


   Уверенные руки держат руль, каменное лицо, на котором не прочесть ни единой эмоции, сжатые челюсти.


   Как будто он не способен даже на малейшее чувство! Даже на его слабый отголосок! Каменное изваяние, черт его побери!


   А ведь я и близко никому ничего подобного никогда не позволяла!


   То, что Вовка умудрился во время танца на секунду опустить свою руку на мои ягодицы, наверное, самая большая вольность из тех, что за всю жизнь были у меня с парнями! Да и то, я уже собиралась довольно жестко это пресечь, да только Санников вмешался! Не зарядил бы он моему предполагаемому парню, это обязательно сделала бы я сама! Правда, не так, конечно, жестко и не привлекая к себе ненужного внимания!


   Нет, я не простив сексуальных отношений и каких—то вольностей вроде поглаживаний. Но это же должно быть интимно, исключительно наедине! И то, когда доверяешь человеку, когда чувствуешь к нему намного больше, чем даже просто симпатию! Когда хорошо его знаешь, в конце концов и планируешь серьезные отношения! Даже если они впоследствии и не получатся!


   Санников первый мужчина, который видел обнаженной мою грудь.


   Первый, который прикоснулся.


   Про остальное уж и говорить нечего!


   И что?


   Да мы же и не знакомы с ним практически!


   Вряд ли единственный танец, пусть даже и плюсованный тем спасением из озера можно назвать знакомством!


   А чувства?


   Про них и речи даже не идет!


   Ну, пусть что-то и было.


   Пусть я после того озера слегка свихнулась и немножко побредила Санниковым. Его прикосновениями… Его губами… Да! Но, черт возьми, это совсем не те чувства, после которых возможно допустить подобное!


   А он?


   Вот в нем-то уж точно никаких чувств ко мне нет! Ни капли!


   Разве что похоть какая-то ненормальная, звериная.


   Тогда почему все это произошло у меня именно с ним?


   И вот даже сейчас.


   Меня трясет и лихорадит.


   От стыда. От первого в жизни прожитого оргазма. Черт, такого ненормального, такого взрывного, что мышцы до сих пор меня не слушают! И я прекрасно отдаю себе отчет в том, что и это тоже не нормально. Ничего и близко на это похожее не испытывала ни одна из моих подруг, которые уже успели приобщиться к взрослой жизни! И это только еще раз говорит в пользу того, что Стас обладает какой-то запредельной энергетикой, – или, может, он так действует только на меня?


   Разве так должен вести себя мужчина после такого?


   Как угодно, но только не так!


   Да ему даже сейчас, после всего, дорога намного интереснее, чем женщина, с которой только что все было!


   Меня на свидания приглашали с большей страстью, чем он относится сейчас ко мне!


   Как будто я упаковка от еды, – съел и выбросил, потому что больше без интереса! Как использованная салфетка! По крайней мере, я уж точно вызываю в нем сейчас не больше интереса!


   И это после такого…


   Интересно, а он сам что чувствовал? Кончил? Получил разрядку? Неужели прямо в штаны?


   Чуть не хихикаю, но тут же одергиваю себя.


   О чем я вообще думаю?


   Ну вот какая мне разница, что там с его штанами? И с той каменной дубиной, что упиралась мне между ног?


   Но тело снова не слушается меня. Живет какой-то своей отдельной жизнью. Совсем вразрез с головой. Иначе почему я украдкой пытаюсь посмотреть, что у него там между ногами? А складочки снова начинают подрагивать и сжиматься в какой-то болезненно-сладкой судороге?


   Не об этом я должна думать сейчас! Вот совсем не об этом!


   О том, какая он сволочь, вот о чем!


   Но внутри уже все полыхает новыми волнами накатывающего жара. Как будто снова ощущаю на своих сосках прикосновения его пальцев. Властные. Жадные. Покоряющие. Сметающие всю волю, все заслоны приличия, все мои убеждения, все границы. Пальцы, что с нажимом спускаются вниз… Прямо туда. К самой сердцевине.


   Только закрываю глаза, рвано вздохнув. И опять отдаюсь пульсирующему внутри наслаждению, что легонько, совсем не так сильно, как тогда, с ним, а все же сотрясает мое тело…


   – Приехали, принцесса.


   Распахиваю глаза, удивленно хлопая ресницами.


   Мы уже у моего дома, а я даже и не заметила, как Стас остановил машину.


   Сил пошевелиться до сих пор нет, все тело ломит от того, что я все-таки задремала в машине.


   Но слабость – наименьшее, что мне хочется выказать при Санникове.


   К тому же не у отца,а именно у меня будет инфаркт, если он увидит, как Стас заносит меня в дом на руках. А для него самого у папочки, возможно, даже и охотничье ружье найдется!


   Резко выпрямляюсь, растирая затекшие плечи.


   Что нужно говорить в таких случаях? Как себя вести после всего, что произошло? Тем более, вот так? Понятия не имею…


   – Софиия…


   Зато Санников, кажется, вполне имеет обо всем свое собственное понятие.


   Он всего лишь поворачивается ко мне. На полоборота. Даже не приближаясь.


   –    Завтра ровно в восемь, – нет, все-таки наклоняется над моим лицом. Как для поцелуя.


   Одно мгновение, и воздух снова забивает мои легкие. Опять даже воздух вокруг искрит и кажется, сейчас взорвется. Его дыхание как катализатор для взрыва, особенно для моих тут же запылавших губ. А в глазах плещется такое море страсти… Пусть его лицо по-прежнему и остается непроницаемым. Но глаза прожигают тысячи дыр в моей душе, тут же снова заставив тело броситься в дрожь!


   – Я буду ждать.


   Легкое, почти невесомое прикосновение к моей щеке. Чуть ниже. Мазок пальцем по губам.


   И, черт, ноги уже подгибаются, а сама я готова отдаться ему прямо здесь, у ворот родительского дома!


   – До завтра, – холодный тон резко обрывает все эту ненормальную магию.


   Санников решил, что на этом достаточно. Пора закончить разговор, даже его не начав. И это снова отрезвляющей пощечиной бьет по оголенным донельзя нервам.


   Вот так просто. Все по его щелчку, по его решению.


   Меня как будто и нет, я всего лишь приложение к его желаниям!


   Молча открываю дверцу, и, вытянувшись в струну, иду к дому, не удостоив его ни словом.


   Да и какие слова? Если всю силу сейчас нужно собрать для того, чтобы Санников не видел, как заплетаются и подгибаются у меня ноги!


   А еще…


   Что-то мне очень сильно подсказывает, что мои слова ничего для него не значат. Ровным счетом ничего. И уж тем более не способны ни изменить этого самовлюбленного мужчину, который явно уверен, что с мнением других считаться не стоит, ни уж тем более вразумить его. Да он и слушать не станет! А я только бессмысленно буду сотрясать воздух и унижать себя перед ним!


   Ну, уж нет!


   Стараюсь быть тихой, но наверное все равно слишком громко хлопаю входной дверью. Только после этого слышу, как его машина резко дергается с места.


   Крадусь в свою комнату, стараясь никого не разбудить.


   Тяжело падаю на постель, даже не снимая с себя одежды.


   Нужно бы отправиться в душ.


   Смыть его с себя. Смыть этот запах, что въелся в кожу, и все его прикосновения. Но у меня совсем нет сил. Эта ночь вымотала меня, как ничто прежде за всю мою жизнь. И не только моим первым оргазмом. Морально все это измотала меня до невозможности.



Да-да-да!!! Третья продочка! Все получилось!!! Спасибо вам за такое потрясающее вдохновение!!!


   Люблю вас, девочкииии!


   Вы самые лучшие!!!


17


  *   *


   Утро не принесло облегчения, даже наоборот.


   Я поднялась  с постели совершенно разбитая, помятая.


   Совершенно не зная, что делать.


   Вкус его губ так и остался на моих, как и запах его кожи. И, как ни пыталась смыть все это с себя, ничего не помогло.


   Меня будто лихорадило.


   На завтрак даже не стала спускаться. Казалось, все, кто меня увидит, тут же прочтут у меня в глазах все, что было прошедшей ночью.


   Да и лицо меня выдавало с головой.


   Потемневшие, цвета спелой вишни распухшие губы, лихорадочно блестящие глаза, яркий румянец…


   Осторожно распахнула домашний халат, рассматривая себя полностью. Соски не далеко ушли от губ, на коже остались следы его прикосновений… Странно, я даже не помню, когда он успел их оставить. Ведь при всем своем поведении, при этой стали и вспыхивающей иногда ярости в глазах, Стас прикасался ко мне на удивление нежно. Даже слишком нежно, – понимаю, с ног до головы заливаясь краской.


   И черт же дернул меня вспоминать его прикосновения!


   Внутри становится так жарко и так влажно, что рука сама собой тянется к животу… Ниже… И я вся сгораю в мучительной потребности повторить все то, что он делал ночью…


   Забывая обо всем на свете!


   О том, что я дома. Что сюда могут в любой момент войти. О том, что все это развратно и совершенно неприлично, черт возьми!


   Но тело другого мнения.


   Оно выгибается дугой от жажды именно его рук. Его пальцев. Все, что я делаю, – лишь жалкое подобие идеального оригинала. С губ слетает разочарованный стон. Вроде все те же движения, но другие руки. Только он мог заставить меня пережить тот самый безумный ураган оргазма. А то, что я делаю – всего лишь его жалкое подобие!