Когда друзья уехали, появилось время подумать над идеей вечеринки. Миссис Монтенегро настойчиво требовала, чтобы я пришла к ней в гости, где смогу познакомиться и узнать больше о собраниях. Надменность женщины меня пугала, поэтому пока решила держаться в стороне и набросать план действий у себя дома.

На ум пришли картинки из старых фильмов сороковых годов, где все любили джаз и вечеринки огромных масштабов. Я читала о подобном у Фицджеральда. «Великий Гэтсби» стал поистине моим вдохновением. Вот только миссис Монтенегро идею не оценила.

— Что за ребяческий вздор? У нас культурное общество, а не парочка недоумков, которые жаждут выпивки и танцев, — возмутилась женщина.

— Я только предложила, могу подумать еще, если идея кажется вам настолько абсурдной, — попыталась защититься от нападки, не выпуская шипов.


— Мне уже кажется, что моя идея взять незрелую женщину — настоящий абсурд, — претенциозно вывалила миссис Монтенегро. На какую-то долю секунды я опешила, не понимая, какой ответ ждет стервозная дама, — ваша мать справлялась с этой должностью лучше, даже находясь во власти болезни, — продолжила втаптывать меня в грязь собеседница.

— За что вы так со мной?

— Всего лишь хочу побудить вас на действия, деточка.

Эти слова стали последними в нашем разговоре. Глава комитета удалилась из моего дома, где теперь не осталось места для выдержки. Все силы, удерживающие меня на плаву, иссякли, вместо них по венам растекалось отчаяние. Рухнув на пол, я начала рыдать, как раненный зверь.

Предательство Эдриана, смерть мамы снова врезались в сердце осколками боли. Неужели сварливая женщина права, и я даже слабее своей больной мамы? До сих пор не могу забыть мужа, найти письмо, да и смысл жизни в целом.

Выскочив во двор, начала с бешеной силой копать землю подвернувшейся тяпкой. Мама всегда чем-то занималась в саду, когда ей было плохо на душе. Но сейчас почти зима, все растения приготовились мирно отдыхать под небольшим слоем снега. Мозг отказывался это понимать, а руки динамично рыли неприступную землю.

— Доминика, успокойся! — грубый голос показался сейчас самым ласковым на свете.

Аарон обхватил меня сзади, пытаясь остановить движения тяпки. Мои всхлипы теперь сотрясали и его тело, но мужчина не собирался отпускать. Откинув тяпку, он накрыл своими большими руками мои. Тепло моментально передалось моей коже и благодаря мурашкам пробежало по всему телу.

— Тебе пора прочитать вот это, — прошептал Аарон и вытащил из кармана письмо.

Глава 10

— Что это? — мои всхлипывания резко прекратились, остались лишь слезы, бесстрастно бегущие по щекам.

— Это письмо твоей мамы, она просила передать его, когда ты приедешь, — спокойно ответил Аарон.

— Все это время письмо было у тебя? — во мне начала закипать ярость, — Я приехала несколько дней назад! Ты специально дождался мой истерики, и только тогда соизволил его отдать?!

В данную секунду Аарон стал для меня врагом номер один. Он намеренно все скрывал, наблюдал за моими поисками и неприкаянностью, наверное, вдоволь насмеялся. Этому мужчине нравилось издеваться надо мной.

Я стала колотить мужчину кулаками, что ему пришлось подняться на ноги. Вскочила с земли следом за ним, схватила тяпку и уже замахнулась на Аарона, когда осознала, что снова веду себя, как истеричка.

— Это мое, — буркнула я и вырвала из рук мужчины конверт.

Оказавшись дома, положила письмо на стол и не смела его касаться. Стала крутиться вокруг, словно первобытный человек, не знающий, что делать с незнакомым предметом из цивилизации. Не знаю, чего меня больше пугало: узнать содержание письма или окончательно оборвать связь с мамой, забрав глухие отголоски прошлого.

Наконец, собралась с духом и распечатала конверт. Текст был напечатан тем же шрифтом, что и первое письмо. Я вобрала побольше воздуха в легкие и начала читать.


Милая моя доченька!

Я счастлива, что ты снова оказалась в этом доме, который хранит так много наших прекрасных воспоминаний. Здесь мы танцевали под хиты 80-х, устраивали киномарафоны, делились своими сокровенными тайнами и мечтами. Пусть я многое не успела в своей жизни, перед тобой же открыты все дороги. Мое самое большое желание, чтобы ты осуществила все свои мечты. Возможно, ты подзабыла, о чем мне рассказывала, но я все помню, поэтому составила для тебя Список желаний, которые ты должна осуществить ради моего спокойствия и своего счастья. Я добавила в него немного пунктов от себя, чтобы ты нашла вдохновение и утешение в этом волшебном местечке у моря.

1. Написать книгу

2. Научиться танцевать танго

3. Загадать желание при падающей звезде

4. Собрать букет полевых цветов

5. Забраться на морской утес и закричать что есть мочи

6. Поплавать с дельфинами

7. Связать шарф любимому мужчине

8. Нарисовать пейзаж, открывающийся с холма у макового поля


Список казался бесконечным, но каждый пункт отражал мои мечты и мамины указания. Я плакала, читая письмо, с горечью убеждаясь в который раз, как хорошо меня знала мама. Вместе с печалью вернулось и чувство вины: последние месяцы перед ее смертью мы стали реже сюда приезжать, занятые своими делами. Ритм городской жизни захватил на столько, что иногда даже не успевала ей позвонить. Мне было горестно от того, что не смогла отдать все свое время самому близкому человеку из-за ненужных амбиций и светской кутерьмы. Я не пожертвовала личной жизнью ради мамы, а она даже будучи уже не здесь думает только обо мне и моем счастье.

Упившись жалкими слезами вдоволь, отправилась в дом Аарона. Мне хотелось узнать, как письмо вообще оказалось у него, были ли они друзьями с мамой. Я ни разу не встречала мужчину во время своих приездов, обычно соседний дом пустовал. Мама никогда не рассказывала об Аароне, а теперь объяснений можно добиться только от него.

Соседа я застала за починкой пикапа. Он заметил меня сразу, но не спешил отвлечься от своего занятия. Мне пришлось стоять некоторое время, чтобы дождаться, когда мужчина закончит с машиной.

— На, возьми! — крикнул Аарон и кинул мне в руки тряпку.

— Что это? — не поняла я.

— Поможешь мыть машину, — пояснил дикарь.

— С какой это стати? — ощетинилась я. На самом деле, мне было не сложно помочь, но возмутил утвердительный тон.

— Завтра поедем в город за продуктами.

— Ты же был против, чтобы я с тобой ездила, — напомнила я.

— Подумал, что ты будешь здесь прохлаждаться, пока я таскаю все один.

— В жены тебе нужно брать лошадь, а не женщину, она с радостью подсобит в таких вещах, — проворчала я, но в душе была благодарна, что Аарон передумал насчет продуктов, и теперь не придется умереть с голоду.

Мытье машины оказалось успокаивающим занятием и даже медитативным. Чистенький пикап даже сумел меня очаровать, теперь он не выглядел неухоженной фермерской колымагой, а словно воплощал в себе спокойствие сельской жизни.

— Ты был знаком с моей мамой? — спросила между делом.

— Не очень долго, — ответил Аарон.

— Почему она попросила передать письмо именно тебя?


— Может, потому что я жил в соседнем доме?

— Первое письмо тоже ты отправил?

— Первое? — нахмурился Аарон, — У меня было только одно.

— Тогда кто отправил другое?

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина.

Я насторожилась, история с письмом стала казаться странной. Если первое отправил не Аарон, то кто? И почему именно сейчас, а не сразу после маминой смерти? Человек выждал определенное количество времени, но с какой целью?

— Ты редко сюда приезжала? — спросил сосед.

— Как только мы купили этот дом, я жила здесь вместе с ней, а потом нужно было вернуться в город, — озвучила я жалкое оправдание.

— Не знала о ее болезни?

— Знала, — я почувствовала, как на глаза подбегают слезы и наклонилась к ведру с водой, чтобы Аарон их не заметил.

— София была прекрасной женщиной, — искренне произнес мужчина, — она старалась всем помогать, даже незнакомым людям.

— Да, у нее большое сердце, — промямлила я, стараясь не заплакать.

— Кажется, мы закончили. Блестит, как новенький! — скорее всего, Аарон почувствовал дрожь в моем голосе и решил избавить от работы, не зная, что она плодотворно на меня влияет.

Мужчина напоил меня ягодным чаем, и мы еще немного повспоминали маму, каким добрым человеком она была. Мы сидели на ступеньках и потягивали ароматный напиток, дул прохладный ветерок, но теплота разговора грела изнутри.

— Скверно это, когда уходят из жизни хорошие люди, — грустно сказал Аарон.

— Твои родители гордились бы тобой: ты мастер на все руки, так преобразил этот дом, помню, какой он был разрушенный.

— Хотелось бы верить, — Аарон прокашлялся и поднялся со ступенек, подав руку и мне, — пошли, покажу одно место.

Когда я жила здесь, мы с мамой часто гуляли по окрестностям, но никогда не заходили далеко. Нам нравилось сидеть на пляже и слушать шум моря, днем читать книжки на берегу, но все же больше всего мы любили бездельничать дома, кушать вкусную еду и вести нескончаемые разговоры. Для этого нам хватило бы даже маленькой коморки, единственным минусом могло стать, что из-за замкнутого пространства мы бы оглохли от собственного смеха.

Прогулявшись по деревне, затем по побережью, мы набрели на обрыв. Морской ветер сдувал нас с не щадящей силой, хлестая ледяными каплями по лицу. Аарон накинул на меня свою куртку и не забрал обратно, как я не протестовала, сам остался в одной клетчатой рубашке. Наверное, у него был целый гардероб из них всех расцветок и фасонов, но принт оставался неизменным. Видимо, это фермерская мода.

— Знаешь это место? — спросил мужчина, и я отрицательно помотала головой, — Сюда любила приходить твоя мама.

Мне стало обидно, что чужой человек знал такую информацию, а я нет. Но в том была моя вина, что не захотела вместе с мамой исследовать это морское пристанище. Легко представила, как София приходит сюда подумать или спеть, ей очень нравилось исполнять песни, только не на публику, а негромко, нежно и почти шепотом.

— Этот морской утес очень нравится художникам, его часто рисует, — рассказал Аарон.

— Много морских утесов в округе?

— Только этот.

Сразу вспомнились строчки из маминого письма: «Забраться на морской утес и закричать, что есть мочи». Я взглянула на морскую даль, словила на лице отблески заходящего солнца и закричала со всей силы, закрыв глаза. Никогда не славилась звонким голосом, но в этом месте акустика превратила его в такового. Вместе с криком из моего нутра вылетали частицы мрака, освобождая место свету.

Когда открыла глаза, увидела испуганного Аарона. Мужчина застыл обескураженный, с волнением глядя на меня.

— Ты в порядке? — настороженно спросил фермер, словно опасаясь, что могу наброситься и на него.

— Да, просто захотелось покричать, — улыбнулась я.

— В следующий раз предупреждай, когда надумаешь превратиться в Сирену, я чуть с утеса не упал, — проворчал сосед.

— Ничего себе, ты умеешь шутить? — усмехнулась я, но Аарон лишь что-то пробурчал в своей обычной манере.

Один пункт из Жизненного списка был выполнен, оставалось еще множество. Очень бы хотелось осуществить их все вместе с мамой, но она может находиться рядом только как неосязаемый спутник, а реального подарить мне способна только судьба.

Глава 11

Засев со списком от мамы, я сразу выделила несколько пунктов, которые можно осуществить в ближайшее время. Большинство, конечно, призывали к путешествиям: устроить пикник у Эйфелевой башни, поехать в Индию на поезде, поучаствовать в Бразильском карнавале и тому подобное. Я не рвалась изучать другие страны прямо сейчас, тем более, в мамином списке оказалась масса желаний и для будничного исполнения. Съездить на рыбалку, собрать гербарий, сварить глинтвейн. Прочитав последнее, даже взвизгнула от радости, понимая, как скоро смогу поставить рядом галочку.

Аарона я решила не посвящать в коварный план, а просто напомнила о вчерашнем обещании свести за продуктами. Мужчина не знал, что именно оставила в послании для меня мама, но сразу заметил улучшенное настроение.

— Сегодня ты какая-то бодрая, — произнес сосед, дергая ключи зажигания от помытого пикапа.

— Комплимент так себе, словно говоришь о корове или лошади, — усмехнулась я, но все же оценила попытку мужчины быть немного дружелюбнее.

В дороге мы по привычке молчали. К удивлению, я не старалась найти тему для разговора, как это обычно случалось, если возникала неловкая пауза. С Аароном не было надобности притворяться или пытаться создать выгодный образ.