— Мне нужно идти, — коротко бросила испуганная девушка.

— Я не расскажу твоей маме об этой встрече, — пообещала я, пытаясь войти в доверие.


Брюнетка немного расслабилась, и мне удалось увидеть в ее простых чертах лица схожесть с миссис Баквел, с той самой, что изначально ненавидела без причины.

— Я часто прихожу сюда, когда мама уезжает в город за продуктами, — поделилась девушка, которой на вид не было и двадцати.

— Почему она все время тебя прячет? — осторожно спросила я, но все равно тут же спугнула собеседницу.

— Мама заботится обо мне, — нервно произнесла девушка, чье имя я так и не узнала.

Она окончательно скрылась за деревьями, словно была мимолетным видением, а я осталась наедине с собой и беспокойными мыслями.

Зачем Эдриан прилетел сюда? Как ему хватило жестокости и хладнокровия снова вторгаться в мою жизнь, расшатывать зарождающийся баланс? Уже появление его отца растревожило мои мысли, а уж его сын и вовсе способен лишить меня покоя, снова сделать одержимой любовью к нему.

Я хочу любить Аарона, он заботится обо мне, за плечами у нас нет темного прошлого и, уверена, он никогда не разобьет мое сердце непредсказуемыми поступками. Но почему думаю лишь об Эдриане? Глупая Ника! Соскучилась по страданиям, что ли? Только начала из них выбираться, и вот, пожалуйста, снова они настигли и удрали обухом по голове. Я слишком много общаюсь с Аароном, его деревенские фразочки уже мигрировали в мой лексикон.

Подумать пошла, конечно, на утес. Его попытка меня убить не уменьшила моего очарования им. Просто теперь буду соблюдать технику безопасности: ходить только в светлое время суток и смотреть под ноги.

Наверное, старший Кроуфорд нажаловался сыну, что я до сих пор не подписала документы о разводе, и Эдриан решил, что быстрее заставит меня это сделать. Он снова стал жестоким, как и до нашего знакомства. Видимо, Алексис пробудила в нем прежние садистские наклонности. Все же я не смогла принять его извращенные развлечения полностью, и мужчине пришлось стать мягче. Теперь нет причин притворяться ласковым, его новая старая саба позволяет ему быть собой.

— Значит, в этом городе здесь твое место силы? — услышала я до боли знакомый голос.

— Уходи, — сразу приказала я мужу.

— Нет, — тон Эдриана был категоричен, — я прилетел, чтобы поговорить с тобой. И, наконец, застал тебя без твоего бульдога.

— Твои шутки не уместны, — я продолжала говорить с мужчиной, продолжая сидеть к нему спиной. Не хотела поворачиваться, чтобы не видеть его лицо. Начавшие слезиться глаза, сразу бы устроили мокрый спектакль, едва взглянули бы в любимые черты.

Эдриан подошел ближе и опустился на землю рядом со мной, его близость заставила мое слово бешено колотиться. Как этот мужчина получил надо мной такую власть? Если бы он сейчас приказал спрыгнуть, я бы сделала это, как зомбированная. Но нет, мне нужно учиться стойкости и бороться со своей слабостью. Может, лучше его скинуть с утеса? Сразу решилась бы проблема. Рядом с Эдрианом мои мысли становились еще безумнее, чем обычно.

— Я бы хотел познакомиться с тобой здесь, — негромко сказал младший Кроуфорд, — летний день, я прихожу сюда, чтобы закончить пейзаж. Наношу последние штрихи на холст, холодные оттенки, чтобы передать подходящее настроение моря. День не жаркий, ветреный, немного штормит, поэтому почти нет людей: немногим нравится приходить на пляж и не купаться. Но вдруг я замечаю девушку, ветер треплет ее темные локоны. Ей нравится море в любую погоду, она сидит на берегу и любуется непокорными волнами. Я не решаюсь подойти к ней, боясь спугнуть ее думы. Но начинаю замечать ее каждый день, и пейзаж так и остается незаконченным, зато появляется картина, в которой она главная героиня. Только когда рисунок закончен, наконец, осмеливаюсь подойти и нарушить ее покой. «Как вас зовут?» — спрашиваю. «Доминика, а вас?», — отвечает она. «Очень красивое имя. У меня для вас подарок». И так начинается простая, но красивая история любви.

Во время мечтаний Эдриана я почувствовала, как мое лицо становится мокрым от слез, но не стала их вытирать, предоставив такую возможность ветру.

— Жаль, это не наша история, — прошептала я.

— Да, мы не можем исправить прошлое, но будущее зависит только от нас.

Я догадалась, к чему клонит Эдриан. Мы совершили ошибку, поженившись, зная, что грех нашего знакомства всегда будет преследовать, как бы счастливы мы не были. Но у нас есть будущее, не общее, а отдельно друг от друга. И чем быстрее мы допишем нашу историю, тем быстрее начнем новые, где будет меньше боли и неправильных сюжетных линий.

Манипуляции младшего Кроуфорда оказались эффективнее, чем старшего. Моя душа снова распалась на миллион кусочков, порвав бережные нити, созданные заботой Аарона.

Я поднялась на ноги, чтобы оказаться подальше от Эдриана. Он вскочил следом за мной и схватил меня за руку.

— Постой, Доминика, — попросил мужчина.

— Отпусти меня! Я подпишу этот долбанные документы, только оставь меня, пожалуйста, в покое, — заплакала я.

— Какие документы?

— О разводе. Ты же приехал ради этого!

— Иди сюда, — Эдриан потянул меня к себе и, когда наши глаза встретились, неожиданно поцеловал. Я оттолкнула его, хоть все мое существо и умоляло продолжить поцелуй, — я приехал, чтобы помириться, а не развестись.


Я не понимала, зачем он так поступает. Он бросил меня и не объявлялся несколько месяцев, а теперь хочет снова поймать меня в свои сети, как паук, и поглумиться над наивной жертвой. Эдриану всегда нужно все сломать, и меня, и мою жизнь. Он сделал это в прошлый раз и делает это снова.

Я вырвалась из объятий Эдриана, и, когда он снова меня окликнул, повернулась и посмотрела прямо в глаза:

— Я не позволю снова играть со мной, — уверенно сказала я. Потребовались вся сила воли, чтобы уйти, мне необходимо показать ему, что он больше не обладает властью надо мной. Нельзя так просто заявиться и требовать обратно чувства, которые сам же растоптал.

Чтобы закончить с болезненной для меня историей и снова не превратиться в одержимую Эдрианом, я подписала документы о разводе и отправилась к Арчибальду.

— Хорошая девочка, — расплылся в злорадной улыбке старик, — столько тянула, что же сейчас ускорило процесс?

— Хочу, как можно быстрее, избавиться от вашей семейки, — огрызнулась я.

— Это желание обоюдно.

Наблюдать дольше противную физиономию не собиралась, поэтому покинула номер старшего Кроуфорда. Можно было передать документы через помощника, но мне нужно было сделать это самой, чтобы поставить точку.

Раз уж наведалась в отель, заскочила и в кабинет миссис Монтенегро. В последнее время мы стали чуть ли не подружками, один раз даже вместе распили бутылку дорогущего вина, которую женщина достала из погреба мужа.

Закончив встречу с приятельницей, увидела в холле отеля ненавистных Кроуфордов. Избегая с ними столкновения, притаилась у лифтов, но наблюдала, как шпионка.

— Что это? — спросил отца Эдриан, когда тот протянул ему папку.

— Она подписала документы, — ответил старик.

— Я же сказал тебе не лезть в это дело! — разозлился бывший муж, затем достал из папки бумаги и разорвал их, — Я не собираюсь больше идти у тебя на поводу.

Меня шокировал поступок Эдриана, это первый раз, когда он так открыто перечил отцу. Значит, он, правда, приехал, чтобы помириться. Или же сделал это, чтобы что-то доказать старшего Кроуфорду? Я не могла доверять Эдриану, где гарантия, что он не хочет использовать меня, как средство в борьбе с Арчибальдом?

Глава 19

ЭДРИАН, ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД


Стрелки на моих Ролекс перевалили за три часа ночи, но я все еще торчал в баре, вливая в себя n-ный по счету стакан виски. Был будний день, поэтому заведение от посетителей не ломилось, а вот мои виски от выпитого алкоголя уже начинали. Я редко обращался к спиртному, тем более, для решения эмоциональных проблем, но последние недели выбили меня из колеи.

— Повторить? — спросил бармен, но я помотал головой: до дома собираюсь добраться самостоятельно, а не под руки незнакомцев. Да и не слишком хочется на следующий день читать статьи с броскими заголовками: «Эдриан Кроуфорд превратился в алкоголика».

Я отправил Дональду сообщение с просьбой заехать за мной, водителя отпустил еще вечером, не хочу, чтобы он видел меня пьяным и слил информацию прессе. В этом городе никому нельзя доверять. Конечно, я стараюсь подбирать проверенный персонал, но часто люди подводят.

С Дональдом мы сотрудничаем уже много лет. Он прошел проверку на верность еще во время игры «На ощупь». Зная о ней, никому не раскрыл мою личность, а после окончания именно он наблюдал за сабами, чтобы удостовериться, что с ними все в порядке. Иногда мне даже хотелось назвать Дональда своим другом, не знаю, был ли я для него таковым. Наверное, сложно считать приятелем человека, который платит тебе деньги за молчание.

— Ты в порядке? — спросил Дональд, когда мы уже ехали по направлению к моему отелю. Сначала я забыл, что уже некоторое время живу не дома, но потом вспомнил и назвал мужчине другой адрес.

— Ты же в курсе, какое я чудовище, — усмехнулся я, — теперь умножь это на десять и поймешь, каким я стал теперь.

— Все еще не помирился с Доминикой? — участливо поинтересовался Дональд.

— Я наговорил ей таких мерзких вещей. Выплеснул всю накопившуюся злость.

— Слушай, у вас сложный период, вам нужно его пережить. Вы любите друг друга, главное, сейчас не разбегаться, а, наоборот, постараться договориться.

— Ты же не попросишь у меня надбавку за терапевтические беседы? — немного повеселел я.

— Нет, если не будешь грузить меня своими проблемами всю ночь, — пошутил Дональд.

Да, у нас с Доминикой сложный период, но это не повод поливать ее грязью. Как я мог сказать, что счастлив, что мой ребенок не от такой, как она? Завести с ней ребенка — мое самое заветное желание. Ни дня я не переставал мечтать об этом, но в последнее время гневу с легкостью удавалось завладеть мной, и я ранил любимую грубыми словами и действиями.

Нужно встретиться с Алексис и обсудить, что будем делать дальше. Возможно, Доминика права, и Люк даже не мой ребенок. Я поступил слишком легкомысленно, поверив ей, все же следует сделать ДНК-тест. Конечно, даже если окажется, что мальчик не от меня, я не перестану помогать им материально, но запрещу себе привязываться к нему. У ребенка есть биологический отец, который, возможно, захочет стать частью его жизни.

После работы я поехал домой, чтобы поговорить с Доминикой. На звонки она не отвечала, поэтому пришлось явиться без приглашения. Оказавшись внутри, почувствовал отчетливый вкус гари и едкий химический запах. Сразу догадался, что могло произойти, но не мог поверить. Только когда увидел огонь в своей мастерской, осознал, что сделала жена. Она уничтожила все холсты, зная, как они мне дороги. Вместе с картинами она сожгла мою душу.

Я не узнавал женщину, какой стала Доминика. Она лгала, действовала за моей спиной, вела себя, как безумная. Да, мое поведение тоже не отличалось показательностью, но, по крайней мере, я пытался ее понять. После смерти Софии я старался стать для жены опорой, поддерживал, этого же ждал от нее, но получил лишь истерики и предательства.

Больше всего я злился из-за противозачаточных таблеток. Меня ранило ее нежелание заводить ребенка. Возможно, время не было очень подходящим, но разве это имеет значение, когда люди любят друг друга? Ребенок озарил бы нашу жизнь счастьем. Мне было больно смотреть на ее угасание из-за утраты мамы, я хотел, чтобы она снова захотела жить.

Больше всего на свете я ненавижу ложь, и двойным ударом для меня стало то, что получил ее от самого дорогого человека. Отношения должны строиться на доверии. Именно поэтому я решил не скрывать от Доминики Алексис и Люка, хоть и знал — это причинит ей боль. Мне самому было сложно принять тот факт, что я отец. Мой мир перевернулся, и я нуждался в поддержке любимой женщины, а получил лишь осуждение. Мы с Доминикой перестали понимать друг друга.

— Может быть, хочешь кофе? — голос Алексис вернул меня в реальность.

— Нет, спасибо, я заехал повидать Люка и спросить, не нужно ли чего, — сказал я.

— Дональд только вчера привез все необходимое. Спасибо, что заботишься о нас, мы тебе очень благодарны.

Во время игры Алексис не была такой мягкой. Это навевало мысли, что она притворяется ради собственной выгоды. В голову снова ворвались сомнения по поводу моего отцовства. Завтра Дональд должен привезти результаты теста.

— Сейчас поздно, Люк уже спит, поэтому…

— А, прости, не посмотрел на часы, когда ехал сюда, — спохватился я. Конечно, маленькие дети в это время уже спят.