Влада смущенно прочистила горло, а я усмехнулся. Неужели, когда Никита звонил в управление, ему не насплетничали, что я теперь иду в комплекте с Владой? Даже странно, обычно языки как помело.

– Нет, Никитос. Ты рано обо мне так хорошо подумал, – похлопал его я по плечу здоровой рукой. – Познакомься – Владислава Арифеева. Она… хм-м-м… приглашенный эксперт.

Никита прищурился и несколько раз перевел взгляд с меня на женщину и обратно, осторожно пожимая ей руку.

– Ну, как скажешь, – пряча улыбку, пробормотал он. – Но все равно очень приятно. Тем более вы приехали практически спасти нас.

– А то! Ну давай, показывай место происшествия!

– Слушай, Антох, дело-то к вечеру, темнеет рано, – замялся Варавин. – Трупы все равно в морге, фото на месте я лично сделал. Все как учили. Может, ну его, тащиться туда, и в моем кабинете в тепле все и посмотрим?

– Никит, вот скажи, и на черта мы сюда перлись, если все по фото смотреть? С тем же успехом мог бы, не отрывая задницу от стула, у себя в кабинете материалов дождаться. Нет, давай-ка мы поедем и хоть с фонариками, но облазим там все. Я по-другому не могу, мужик.

– Вот как был ты в этом плане зануда, так и остался! – покачал головой бывший однокурсник.

– Ну уж какой есть. Ешьте – не обляпайтесь, – в тон ему ответил я.

– Ну ладно, ничего с тобой не сделаешь! Но дальше придется пересесть на чудо отечественного автопрома. На вашей туда не доехать.

Спустя минут пятнадцать мы уже безбожно тряслись в полицейском УАЗике, рассматривая березы и елки, проплывающие мимо.

– Ну что же, Антон, – сказала Влада, наклонившись к самому уху, чтобы перекрыть натужный рев движка. – Хоть все твои прежние умозаключения и подвергнуты сомнению, мы теперь узнали нечто новое. У убийцы обязательно должен быть соответствующий транспорт.

Конечно, это был самый очевидный вывод, и я к нему пришел, едва мы свернули в пролесок, но почему-то от того, что наши мысли двигались в едином направлении, мне захотелось улыбнуться, а не просто отмахнуться, буркнув: «Я и сам знаю!».

ГЛАВА 17


Влада выглядела разочарованной и растерявшейся всего долю секунды, но потом, бросив на меня короткий взгляд и подчеркнуто отвернувшись, пробормотала:

– Спасибо, что проводили, Антон. – И хоть только слепой не увидел бы в этом прямое указание топать восвояси, я его проигнорировал и, привалившись плечом к косяку, бодро ответил:

– Не стоит благодарности! – преувеличено жизнерадостно оскалился я. – Я бы чайку не против еще хлебнуть.

По тому, как напряглась спина Влады, понял, что она сейчас очень хочет избавиться от меня, но чутье да и обычная логика упорно твердили, что уходить нельзя ни в коем случае.

– Отваливай, фраерок, чаи в другом месте гонять! – грубо влез красномордый. – И эту с собой прихватывай! Пусть отвыкает сюда таскаться заранее.

Влада резко выдохнула, словно смиряясь с моим присутствием, и, вздернув подбородок, агрессивно уставилась на этого обрюзгшего пришельца.

– Как ты попал сюда? – это уже не был ее привычный тихий голос, в нем скрежетали лед и угроза, в ответ на которую незваный гость нервно усмехнулся и переступил с ноги на ногу, пятясь. Не знаю, включала ли сейчас Влада эту свою суперсилу, способную заставить обделаться, но просто даже в ее позе и языке тела было что-то… То самое, что пробирало меня до печенок и завораживало, ну а окружающих, похоже, пугало до икоты. Но тут из глубины дома послышались еще грубые голоса и смех, и это моментально вернуло ему борзость.

– Не «ты», а «вы», психованная! Я тебе, как никак, дядька родной! – огрызнулся он.

Очень интересно. Родственник, значит. Но что-то не похоже, что Влада готова прослезиться от умиления при встрече.

– Ты мне никто! Бездельник и альфонс, присосавшийся к моей недалекой тетке и превративший ее в опустившуюся алкашку за ее же деньги! – женщина не повышала голос и говорила ровно, но в каждом слове была бездна отвращения. – Я спрашиваю, как ты попал в мой дом?

Несмотря на очевидную разницу в массе и силе, именно здоровенный мужик сейчас защищался, отклациваясь, как злобная, загнанная в угол шавка. Хотя и старательно делал вид, что он хозяин положения.

– Я ей в горло не заливал! Это вся ваша порода порченная, а я терплю и мучаюсь столько лет! А ключи мне бабка твоя дала! – Дядька выхватил из кармана связку ключей и насмешливо помахал перед лицом у Влады, вызывая у меня острое желание выбить этими железками ему зубы. – И ты тут особо не «моекай»! Скоро тут все наше с Иркой станет, а терпеть тебя в своем доме мы не станем!

– Ложь все это! Бабушка сказала, что больше вам ключи не даст, после того как вы с теткой из дома все что можно вынесли, продали и пропили! Верни ключи и выметайся сам и тех, кто там еще с тобой прихватывай! – Влада требовательно протянула ладонь и мотнула головой, указывая на выход.

Мужик злобно сверкнул в мою сторону глазами и нагло выпрямился, демонстративно засовывая ключи обратно в карман.

– Че, думаешь, если хахаля подцепила, не успев из дурки выйти, так уже и смелая? Так мои дружки ему сейчас моментом рога пообломают и тебе навешают за неуважение к старшим. – При этом сам родственничек хоть и ухмылялся нахально, но попятился и оглянулся, явно собираясь звать подмогу. – И не стой тут с протянутой рукой, больная, я по пятницам не подаю!

Этот жирный боров заржал чрезвычайно довольный своей шуткой, а я решил, что наслушался, и с меня, в принципе, хватит. Резко, но аккуратно отстранив с дороги Владу, я дал ему по пузу, отчего его смех моментально стал придушенным бульканьем, и парой отточенных за годы движений уложил эту тушу на пол с заломленной рукой. Нежданный родственничек заерзал и заскулил, но особых попыток скинуть меня со спины и не сделал. Похоже, его насквозь пропитое и оплывшее тело было просто не способно на достойное сопротивление.

– Прошу прощения, Влада, – пробормотал я, заламывая вторую руку и сковывая их наручниками, выуженными из заднего кармана. – Надеюсь, ты не против, если я поприветствую твоего родственника соответственно его поведению?

Влада хоть и смотрела немного грустно, но возражать не стала.

– Я не против, и он мне не родственник! – повторила она.

– Сука! – завизжал мужик подо мной. – Какая же ты сука, как и мамаша твоя!

А вот это уже вообще лишнее было! Ублюдок тут же заработал совершенно случайный удар лицом об пол. Из разбитого носа потекла кровь, и сопротивление на время совсем затихло.

– Кто еще в доме? – спросил я, поднимая голову этому уроду за его редкие засаленные волосы.

– Друзья мои, – ответил он, дезориентировано глядя в стену перед собой. – Колька и Серега!

– Что-то не спешат они тебе на помощь, – усмехнулся я, поднимаясь и прислушиваясь к звуку, очень напоминающему звон стаканов. – Видно, не до тебя.

Очевидно, от удара об пол поверженный немного подзабыл, зачем привел группу поддержки, но сейчас опомнился.

– Мужики! Наших бьют! – истошно завопил он, пытаясь перевернуться, и зашипел уже мне: – Ты погоди, козлина! Сейчас тебе и сучке этой трындец придет.

– Годю, конечно, – кивнул я, доставая телефон и набирая номер нашей дежурки, и стал рядом с побледневшей Владой. – Не нужно нервничать, Влада, но на улицу выйти стоит.

Она уставилась на меня широко раскрытыми испуганными глазами, когда со стороны кухни в ответ на боевой клич нелюбимого дядьки послышались шум, ругань и топот. Все-таки хоть ты сто раз экстрасенс и суперженщина, но животного страха перед грубой силой никто не отменял, и это совершенно нормально.

– Но как же я брошу вас одного? – Женщина заозиралась в пустой прихожей, похоже, в поисках какого-то оружия, и я чуть не рассмеялся от умиления. Нет, со страхом это я, видно, погорячился.

– Влада, здесь и так тесно, не хочу вас задеть! Просто постойте снаружи, – попросил и протянул ей мой телефон. – Сейчас дежурный ответит, скажите ему, нужен наряд на ваш адрес. Проникновение на частную собственность и нападение на сотрудника и все такое. В общем, разберетесь! – отдав мягкий приказ, отвернулся, делая шаг навстречу двум бугаям, наконец выскочившим из кухни и ломанувшимся в нашу сторону.

На этот раз она послушалась и резво покинула помещение, торопливо говоря по телефону.

Первого выскочившего на меня высокого, но тощего лупоглазого детинушку я срубил ударом в челюсть, и он рухнул как подкошенный. Но в этот момент ублюдочный родственничек извернулся все же и врезал мне под колено ногой, отвлекая и почти лишая равновесия. Поэтому я чудом не пропустил удар водочной бутылкой по голове от второго архаровца, который, по меньшей мере, вырубил меня бы точно. Едва уклонился, и стекло тяжело обрушилось на левое плечо, лишая подвижности руку и окончательно выводя меня из себя.

– Ну ты, тварь, нарвался, – зарычал я от боли и ярости одновременно и стал молотить его одной правой, чего, в принципе, оказалось более чем достаточно. Уже через минуту на полу, пачкая его кровью, валялись три скулящих, безобразно матерящихся и мало сохранивших способность к передвижению тела. И именно этот момент выбрала запыхавшаяся Влада, чтобы нарисоваться в дверях с садовой ржавой лопатой наперевес и самым угрожающим из возможных видов. Ни дать не взять – амазонка на тропе войны! Не выдержав, я непристойно фыркнул и зашелся смехом. Она сначала покраснела и опустила свое страшное оружие, укоризненно глядя на ржущего меня.

– Я помочь хотела! – сказала женщина, впрочем, заражаясь уже моим приступом немотивированного веселья и улыбаясь. – А это все, что смогла быстро найти.

– Ну, по крайней мере, я знаю, что ты не бросишь меня, окажись я в жо… сложной ситуации, – хрюкая и утирая слезы, констатировал я.

– А ты другого ожидал? – с искренним удивлением спросила Влада.

Ответить я не успел, потому что вой сирены и проблесковые маячки сообщили о прибытии наряда. Когда дежурные грузили беспокойный груз в машину, Владин дядька опять стал ругаться и сыпать угрозами.

– Все равно домик-то мы отожмем! – вопил он. – Бабка-то при смерти, чокнутая. А как перевернется, все нам достанется! А тебе, защитник херов, ни хрена не обломится тут! Еще и замочит тебя эта сука полоумная, как тех пацанов бедных!

Проводив машину дежурных и пообещав завтра оформить задержанных как полагается, я вернулся во двор и увидел Владу, которая стояла привалившись спиной к стене дома. Ее и без того лишенное румянца и загара лицо сейчас казалось еще бледнее обычного, губы сжаты в белую напряженную линию, а взгляд был выжидающим и обреченным одновременно. Она опять была похожа на человека, готового немедленно защищаться, и это резануло мне по нервам, вызывая острую досаду. И поэтому, несмотря на то, что язык буквально чесался, решил, что время докапываться до сути не подходящее.

– Так что, я могу рассчитывать на кружку чая за помощь в устранении бардака? – подмигнув, спросил я.

По тому, как медленно изменилась вся поза и выражение лица женщины, понял, что совсем не этого вопроса она ожидала в первую очередь. Ну что же, не только вам меня удивлять, госпожа экстрасенс. Антоха… он тоже кой-чего может.

– Тебе совсем не обязательно мне помогать, – опустив глаза, ответила Влада.

– Здрасте, ты за меня на отморозков с одной лопатой готова была пойти, а я тебе прибраться не помогу? – На скулах Влады вспыхнули пятна, выдающие смущение, и она с улыбкой покачала головой и, похоже, окончательно отпустив напряжение, пошла внутрь. Ну вот так-то лучше, чем стоять, как перед расстрелом. Вместе мы очень быстро навели порядок и в прихожей, и на кухне, где троица незваных гостей насвинячила отменно. Когда я наконец получил свою кружку чая и обосновался на подоконнике, Влада уселась рядом, так что наши плечи и бедра почти соприкасались.

– Ты ведь знаешь, что нельзя здесь оставаться одной, пока не сменишь замки? – я не столько спрашивал, сколько настаивал.

– Почему? – удивилась Влада. – Ты ведь забрал у дяди ключи.

– А кто сказал, что у него нет дубликатов?

– Но ведь он и его дружки все равно будут пока в отделении, – пожала она плечами.

– Будут, конечно, – кивнул я и хлебнул кипяток из единственной кружки. – Но всегда может в отместку позвонить кому-нибудь и попросить прийти и доставить неприятности. У таких типов полно собутыльников, готовых сделать гадость, если за нее проставятся или проплатят.

– Да нет у него денег, – отмахнулась Влада. – Они с теткой все, что могли, пропили. Она до встречи с ним вполне успешной была, хоть и одинокой. Встретила этого… Моложе себя, тогда еще симпатичный был, слова правильные и красивые говорил. Мама сразу сказала, что он дерьмо. Но тетя Ира и слушать никого не захотела. А он и присосался к ней, как клещ. Споил постепенно и сам спился. Если бы не бабушка, они бы давно и этот дом продали, и деньги спустили.

Влада говорила отрывисто и задумчиво, глядя перед собой, и я задавался вопросом, что за картины она сейчас видит в своих воспоминаниях.