Патрисия Грей - Проигранная ему

По ощущениям похоже на удар поддых. А ещё неприятно, что написал он не мне. Можно подумать, я бы его нахер послал, если бы он обозначил эти проблемы.

М-даа…

— Я тебя понял, — говорю я. — Мне надо пройтись. Подумаю, как решить этот вопрос.

Закатив глаза, Инна вздыхает и всплескивает руками.

— Не понимаю, о чём тут думать, Дава. Её нужно направить на работу в Центр и прикрепить к ней нового тестера. Лучше двух или трёх. Сравнить результаты. Лучшего оставить. Переписать данные. Да, проект немножко замедлится, но я эту проблему решу. В конце концов по срокам мы тянем. Производство ещё не начато.

Молча смотрю на неё.

— Окей, Дава, окей. Не лезу, — она снова вздыхает. — Ты главный, тебе решать.

Она разворачивается, берёт в руку бокал с мартини.

Подхожу к двери, обуваюсь и выхожу в сад. Погода приятная. Солнечно, но не жарко. Реально, нужно пройтись и привести мысли в порядок.

Спустя час, возвращаюсь. Полина и Инна пьют чай за столом. Приятно пахнет бергамотом и ландышевыми духами. Они поднимают на меня взгляды. Полина смотрит тепло, с нежностью, Инна настороженно: ждёт моего решения.

Сажусь за стол сбоку, так что Инна оказывается слева, а Полина справа. Обе они одеты по домашнему — в футболках и шортах. У обеих волосы убраны в хвост и минимум макияжа на лице. Как только я сажусь, они обе подскакивают.

— Чай, кофе? — это Инна.

— Хочешь, я тебе соку налью? — это Полина.

Смеюсь.

— Девчонки, расслабьтесь. Я попозже пообедаю нормально.

Жестом показываю, чтобы они сели обратно за стол. Как только ни усаживаются, говорю:

— В общем, я решил.

Напряжённые взгляды на напряжённых лицах. Всё внимание на меня. Очень хорошо. Тема реально важная.

— Проект мы не останавливаем. Тестера не меняем. Полина остаётся здесь. Это в том числе и мой дом и я хочу, чтобы она жила здесь. Я рад, что вы нормально контачите.

Они обе в шоке от услышанного, это видно.

— Дава, но…

— Инна, погоди. Я тебя выслушал, всё обдумал, и принял решение. Решение такое: мы продолжаем этот проект. При этом, — я поднимаю указательный палец и делаю многозначительную паузу: — мы переписываем все изначальные данные. Мы делаем экспериментального бота?

— Да…

— Ну, вот и пускай он будет реальным экспериментом. И наука и технологии продвигаются именно так: нужно пробовать новое. Охватывать новые горизонты. Да, по итогам это будет не совсем секс-бот. Но кто знает? Может быть, именно такой модели и не хватает на рынке. Косяки мы устраним. Дополнительные средства, если понадобится, я привлеку. Лично. Чтобы ответственность была на мне. С Нойманном и прочими я переговорю. На встрече совета директоров я озвучу смену курса. Уверен, меня поддержат.

В взгляде Полины восхищение и благодарность. Греет меня это невероятно. Инна в отличие от неё, осмысливает мои слова. Вижу, что у неё есть возражения. Но пока что она их не озвучивает.

— Да, я признаю, — продолжаю я. — Нейтральный тестер из меня не получился. У этой работы своя специфика. Так же, как не получилось стандартной модели из Полины. Но она изначально ею и не была. Более того, в отличие от меня, даже не представляла себе, как устроен этот бизнес. Да и до сих пор знает о нём немного. Но мы это исправим. Чего я хочу добиться в итоге.

— Да, вот это очень интересно… — бормочет Инна.

— Расскажу. Представь себе следующий слоган: "Вам не везёт в личной жизни? Вы одиноки и страдаете из-за этого? Наш секс-бот будет любить вас. Красивая, милая и нежная женщина-робот будет дарить вам своё тепло. Ждать вас после работы. Она не только отличная любовница, но и верный друг, прекрасный рассказчик и внимательный слушатель. Она обучаема, способна к заботе и тонко реагирует на ваше отношение к ней. Чем нежнее вы будете с ней, тем больше личного счастья вас ожидает".

Когда я говорю это, я смотрю на Полину. Она растеряна и смущена. Видно, что ей приятно, но в то же время видно, что в присутствии Инны эти мои слова вызывают у неё неловкость. Ничего страшного, пусть привыкает. Так же, как и моя сестра и партнёр, она должна быть в курсе общих целей и задач.

Инна вздыхает и медленно качает головой:

— Я не понимаю, как ты хочешь это осуществить…

— Всё просто, Инна. То, что поныне считалось браком вне непосредственного сексуального контакта, мы возьмём за основу. Естественно с пониманием запросов целевой аудитории. Для этого создадим ряд репрезентативных выборок, опросив клиентов. Клиентские базы компаний-партнёров нам предоставят, с этим не возникнет никаких проблем. Мы зададим грамотные вопросы. И на том уровне техологий, которые доступны уже сейчас, создадим не робота-сиделку, не робота-няню и не робота для оказания конкретно сексуальных услуг, а робота-любимую женщину. На базе нашей новой модели. Я уверен, что красота, грация и женственность Полины покорят сердца наших клиентов. И мы не станем ограничиваться тем функционалом, который внедрён в новые модели сейчас. Мы его увеличим. Да, это другая мощность. Да, это ведение модели с многочисленными обновлениями системы. И да, это куда больший объём оперативной и не только, памяти.

— Давид… — созревает для озвучивания возражений Инна. — Ты себестоимость себе представляешь?

— По моим прикидкам, она возрастёт раза в два. Может быть, в два с половиной.

— Давид, такого рынка не существует.

— Мы его создадим. Почему бы и нет?

— Потому что это другое производство.

— Частично, да. Частично, нет.

— Ты собираешься строить под это завод?

— И завод, и лаборатории, и даже отдельный научный Центр. На правах филиала.

Инна откидывается на стуле, закрывает глаза. Медленно качает головой.

— Это безумство какое-то…

— Нет, Инна, — возражаю я. — Не безумство. А очень интересный и передовой проект. Кто, если не мы? Скажи мне? Рано или поздно это сделают компании-конкуренты. Те же японцы со своими роботами-гувернантками хорошо продвинулись в коммуникативном направлении. Ты думаешь, они на этом остановятся? Уверен, что разработки в озвученном мной направлении уже вовсю ведутся.

Инна открывает глаза. Оценивающе смотрит на Полину, затем переводит взгляд на меня.

— Давид, есть разница. Ряд компаний занимается этим десятилетиями. Многие — годами, но тоже уже на уровне. Мы же — вообще никогда не занимались производством железа.

— Зато мы делаем отличный софт.

— Я не понимаю, откуда ты собираешься брать деньги.

— Я же сказал, привлечение инвестиций я возьму на себя.

— Хорошо. А в случая провала этой затеи? Банкротство?

— Да, такой вариант возможен. Но вероятность очень мала. Я согласен с тобой, сестрёнка, это риск.

— Это большой риск, Дава. Огромный.

— Я считаю, что это стоит того. Понимаешь, просто копить деньги мне уже давно неинтересно. У меня дома в разных странах, личные самолёты, множество машин, включая гоночные. Наслаждаясь восходами солнца, я, между тем, скучаю, играя в гольф. Мне тридцать четыре года, Инна. Я хочу ставить перед собой новые цели. Такие, Инна, чтобы меня они торкали. Эта — торкает.

— А если Полина не справится? — подаётся вперёд Инна. — Ты об этом подумал?

— Я справлюсь, — убеждённо произносит Полина.

Инна переводит на неё взгляд. Она удивлена, это видно. На меня эта реплика тоже оказала сильное впечатление.

— По крайней мере, я выложусь, — твёрдо добавляет Полина. — Всё сделаю для того, чтобы тебя не подвести. Вас обоих.

Я встаю, отодвигая ногами стул.

— В таком случае, — говорю я, — прямо сейчас и начнём.

— А обед? — спрашивает Инна.

— Подождёт.

— Вытяни пальчики.

Он нежно берёт меня за руку и легонько приподнимает вверх.

— Чуть растопырь. Нет, — смеётся, — не так сильно. Чуточку. Да, вот так.

Поочерёдно он целует подушечки пальцев. Нежно-нежно. Приятно очень и… трогательно. После каждого поцелуя смотрит на экран, сверяется с данными.

— Мизинцы самые чувствительные. Сейчас всё то же самое, только поцелуи будут более чувственными. И более ощутимыми, соответственно.

— Хорошо, — прячу улыбку я.

Теперь он целует мои пальцы так, что на коже руки появляются мурашки. Один, другой… о Боже… третий… четвёртый… мизинец…. Ох…

Мурашки проносятся от лопаток к шее, я даже чуть вздрагиваю.

— Спокойнее, — взглянув на меня, серьёзный, словно доктор, говорит он.

Давид не касается меня ничем, кроме губ. И касается в данный момент только пальцев. Руку не трогает. Чтобы не исказить данные.

— Да, снова мизинец. Безымянный реагирует чуть слабее. Другую руку, Полин.

То же самое. Тихо млею.

— Так, готово. Теперь вытяни руки вперёд, вот так, да. Держи слегка согнутыми в локтях и подними ладонями вверх. Отлично.

Теперь он целует запястья. Сначала легонько касается губами, затем снова усиливает чувственность прикосновений. Когда он целует меня там, где бьётся пульс, компьютер издаёт тихий, похожий на мяуканье звук. Это означает яркую реакцию на прикосновение к эрогенной зоне.

— Очень хорошо. Погоди, не опускай.

Давид включает похожий на авторучку прибор, который измеряет и записывает площадь эрогенной зоны. Красная световая сетка на моём запястье чуть подрагивает. Затем на другом.

— Всё, можешь опустить. Сейчас данные перекину, перейдём к плечам.

Переход к плечам очень приятен. Мурашки носятся по моему телу, когда он сзади покрывает мои руки и плечи поцелуями. Сложив ноги по-турецки, я, обнажённая, сижу на площадке и просто балдею.

Давид иногда запрашивает у Системы мои показатели. Иногда мои соски реагируют на совершенно неожиданные ласки. Например, на лёгкие поглаживания щиколоток. Торчат, как бешеные.

А иногда я теку тогда, когда вроде бы для этого нет никаких оснований. Но Системе плевать, она совершенно непредвзята и безэмоциональна. И выясняются прелюбопытнейшие вещи. Например, мой общий уровень сексуального возбуждения повышается скачками, когда я слышу определённые интонационные нотки в голосе Давида. Когда это выяснилось, Давид загорелся идеей создать аналогичную имитацию. В ходе упражнений и записей я кончила восемь раз. За четыре часа. Исключительно от голоса Давида. В жизни бы не поверила в подобное, расскажи мне об этом девчонки месяца два назад, когда я ещё работала в эскорте. Воспоминания притупляются, но я помню, с какой неприязнью порой реагировала на неумелые прикосновения похотливых клиентов. Теперь же я понимаю, что моя чувственность вообще очень страдала из-за того, что я терпела подобное в силу особенностей своей профессии.

Давид в этом отношении подобен настройщику пианино. И делает он это очень умело.

Но самое удивительное здесь — это реакции моей копии.

— А давай посмотрим, как она реагирует? — канючу я.

— Чуть позже.

— Ну, пожа-а-а-алуйста… Мы же записали это блок!

Давид прищуривается и склоняется ко мне:

— Повтори.

— Что повторить? — не понимаю я.

— Вот это, "ну пожа-а-алуйста".

Повторяю.

— Огонь. Запишем. Секунду, в меню выйду.

Смеюсь.

— Тихо-тихо-тихо, Полина. Рано расслабляться. Мы работаем.

— Всё-всё, я серьёзна.

— Готово. Пишем. Повтори.

— Ну пожа-а-а-алуйста…

— Нет, вот как тогда.

— Да я уже не помню…

— Попроси меня посмотреть реакции цифровой копии.

— Покажи.

Смеёмся оба.

— Так, как тогда просила, — настаивает он.

— Ну, пожа-а-а-алуйста…

Давид довольно улыбается, смотрит на экран.

— Умничка. Записал.

— Так ты мне её покажешь или нет? — надуваю губы я.

С ним я могу себе позволить покапризничать и типа пообижаться. Он знает, что я это не всерьёз. И реагирует очень тепло. Мне нравится.

— Ладно, Полинка, сейчас покажу. Какие реакции ты хочешь глянуть?

— На твой голос… Прикольно ощущения сравнивать.

Он берёт в руки пульт и включает большой экран. Вернее сказать, огромный. Потому что он во всю стену. Четыре на пять метров. В меню выставляет язык — русский, локацию — сейчас базовую, и размер модели — моей копии. Так, чтобы она была моего роста.

— С начала файла? — улыбаясь, спрашивает он. — Или промотать?

— С начала, — отвечаю улыбкой я.

Усаживаюсь поудобнее перед экраном. Давид выключает свет и запускает программу.

Сначала на белом фоне появляется заставка с названием компании. Затем её сменяет надпись:

"Polina. Lovebot — new generation sexbot"