Айрин усмехнулась.

— Как только он увидел ваше лицо, он и думать перестал о заложницах. Разве вы не знаете, как мой сын любит вас?

— Джад не любит меня, — резко возразила Диана. — Он мне ясно дал это понять вчера.

— Вы ошибаетесь, Ана. Он любит вас. Его вывело из себя то, что вы ему наплели за последние месяцы. Мой сын не терпит лжи.

— И я тоже. Но что мне оставалось делать, если я знала о его ненависти к англичанам и к аристократии? Если бы он с самого начала знал, кто мой отец, он бы не стал иметь со мной дела. — Диана вздохнула. — Я не понимаю, откуда у него такое предубеждение.

— Он не всегда был такой, Ана. Он был мягкий, добрый, ласковый. То, что произошло в нашей семье десять лет назад, изменило его.

Диане хотелось попросить Айрин объяснить ей все, но она не могла этого сделать. У Айрин был такой печальный вид. После того как она позаботилась о ней с такой добротой, нехорошо было бы бередить в ней тяжелые воспоминания. Диана принялась за свой суп, когда Айрин вдруг удивила ее, ответив на незаданный вопрос.

— Джад у меня старший. Кормак был моложе его на два года, а Найэлл почти на три. А за ним шла бесценная моя Мэри-Кейт. Я уж думала, что она будет последняя. — На лице Айрин мелькнула улыбка. — Но через восемь лет господь послал мне Ронана. Это было просто чудо. Четыре сына, дочь и любящий муж были для меня божьим благословением. Мы были небогаты, но в доме у нас царили радость и счастье. Как и мой отец, и его отец, мой муж, отлично разбирался в лошадях и умел с ними управляться. В округе не было ни единой лошади, с которой Дэниэл не мог бы справиться. Это умение было в наших семьях испокон веков, поэтому никто не удивился, когда такой же дар обнаружился у Джада уже в пять лет. Но своими способностями он превзошел отца. Самое необузданное животное смирялось под его рукой. Одним своим голосом он внушал им доверие.

Диана вспомнила эпизод в Таттерсолле.

— Я видела, как он проявил свой талант. Когда другие шарахались от лошади, набросившейся на грума, Джад вошел в стойло и усмирил ее только словами. Я сочла его сумасшедшим из-за такого риска, но не могла не восхищаться его способностями и его храбростью.

— Да, он таким и был с пяти лет. Джад был хорошим помощником отцу, особенно когда мы сами решили разводить лошадей. Все в округе знали о способностях Джада и обращались к нему. Ему хорошо платили, и он часто уезжал из дома, работая на чужих людей. Десять лет назад он как раз был в Ольстере у лорда Микхэма, когда к нам приехал Ллойд Ярдли и спросил его.

— Этот Ярдли был его друг?

— Нет, он служил в полку, стоявшем в наших краях. Он прослышал о талантах Джада и хотел, чтобы тот тренировал недавно купленного им жеребца. Дэниэл сказал, что Джада не будет несколько месяцев, и предложил ему свои услуги. Но лейтенант и слышать не хотел. Подавай ему Джада, и только. Он даже обвинил нас в том, что мы скрываем Джада, и угрожал мужу арестом.

— С чего бы это?

— Большинство офицеров ведут себя так, когда приезжают сюда из Англии. Я думаю, таким образом они хотят приучить ирландцев знать свое место.

Диана нахмурилась.

— Это ужасно!

— Как бы там ни было, мы ничего не можем поделать. — Айрин закрыла на мгновение глаза, собираясь с мыслями. — О чем это я? Да, Ярдли не поверил, что Джада нет дома, и стал то и дело появляться в разные часы, рассчитывая уличить нас во лжи. Однажды он увидел мою дочь и влюбился в нее. Мэри-Кейт была очень хорошенькая, с золотистыми волосами и голубыми глазами. Она старалась его отвадить, но Ллойд каждый день присылал ей письма и подарки. Когда она возвращала подарки, на другой день он присылал еще больше. Мои сыновья, Кормак и Найэлл, по очереди охраняли сестру. Дэниэл и я не отпускали ее одну в деревню. Одно время Ллойд перестал заходить к нам на ферму, и мы думали, что избавились от него. — Айрин вздохнула. — Месяц спустя, утром в воскресенье, мы собирались в церковь, но Ронан заболел. Мэри-Кейт вызвалась с ним остаться, а мы все пошли. Я поцеловала дочь на прощание, даже не подозревая, что уже не увижу ее живой.

В голосе Айрин была такая боль, что Диана утратила последние остатки аппетита. Поставив миску на стол, она взяла женщину за руку.

— Я вижу, как тяжелы для вас воспоминания. Вам не нужно мне все это рассказывать сейчас.

— Нет, нужно, Ана. Когда вы узнаете, что случилось с нашей семьей, вы простите Джада и вернете ему свое доверие.

Диана сдвинула брови:

— Я не стану ничего обещать, но я выслушаю вас. Пожав ей руку, Айрин продолжала:

— В полдень мы вернулись и нашли Ронана плачущим в амбаре над телом Мэри-Кейт. Он рассказал нам, что Ллойд пришел, когда они с сестрой собирали в амбаре яйца. Мэри-Кейт велела брату выйти, пока она разговаривает с Ллойдом. По своему обычаю, он принес ей подарок, белую шаль. Он пытался накинуть ее на Мэри-Кейт, но она отказалась, уклонившись от него. Он наступал, твердя ей о своей любви. Когда он схватил ее, пытаясь поцеловать, она оцарапала ногтями ему щеку. Пятясь от него, Мэри-Кейт вошла в стойло молодого жеребца. Их борьба взволновала лошадь, и она поднялась на дыбы, ударив Мэри-Кейт копытом по голове. Когда Ллойд вытащил ее из стойла, она была уже мертва. Ллойд бежал, не зная, что Ронан видел все, что произошло. — Айрин смахнула слезы. — Бедный маленький Ронан, рыдая, рассказал нам это. Я была слишком подавлена горем и не заметила, какое впечатление все это произвело на Кормака и Найэлла. Дэниэл послал их за судьей и за священником. Мои сыновья решили действовать сами. Они пошли искать Ллойда Ярдли и нашли его в пабе, где часто бывали англичане.

— И что же дальше? — спросила Диана, уже со страхом предвидя ответ.

— То, чего и можно было ожидать. Возникла драка, товарищи Ллойда пришли ему на помощь. Послышались оскорбления, в ход пошло оружие, и несколько мгновений спустя Кормак и Найэлл были убиты. — Айрин всхлипнула и закусила губу. — Ужасно терять ребенка. Я не пожелала бы такого и смертному врагу. Но за несколько часов потерять троих…

Не в силах продолжать, она только качала головой.

— Это был самый страшный день в моей жизни. Диана хотела ее остановить, но Айрин продолжала свою трагическую повесть.

— Судья, лорд Керкленд, вызвал Ллойда на допрос. Конечно, тот все отрицал. Он утверждал, что царапины у него на лице появились после падения на охоте. Его брат, капитан Хью Ярдли, это подтвердил. У нас было только свидетельство Ронана. Но Ронан был всего лишь ребенок, да еще больной. Лорд Керкленд объявил, что ребенок ошибся.

— А драка в пабе? Ллойда и его друзей должны были арестовать за убийство ваших сыновей.

— Нет. Судья сказал, что Ллойд Ярдли только защищался, когда мои дети напали на него. Свидетели говорили, что Кормак пытался убить Ллойда ножом с резной серебряной рукояткой. Дэниэл и я заявили, что у Кормака никогда не было такой «игрушки», слишком дорогой для людей с нашим достатком. Но это не было принято во внимание. Мои дети погибли, Ллойда Ярдли признали невиновным.

Слезы появились на глазах Дианы.

— Как это несправедливо!

— Да, но англичане в Ирландии называют это правосудием.


— Черт, — ворчал Финбар, подсаживаясь ближе к огню. — Это прямо злодейство какое-то. Я починил стул для Айрин, а она выкинула меня на холод к костру и лошадям.

— Скажи спасибо, что она тебя этим стулом по голове не огрела, старина, — хмыкнул Дермот. — Хорошо хоть, что она сжалилась и супу нам дала. Верно, Джад?

Джад не ответил. Он сидел неподвижно, глядя на убогий домишко. Дермот подвинулся к нему.

— Сколько ни гляди на эту дверь, она не откроется. Если ты так переживаешь из-за красотки, пойди спроси у матери, как она там.

— Я и хотел, но, когда я подошел к двери, я услышал голос Дианы. Они с матерью говорили о Мэри-Кейт и Ллойде Ярдли.

Дермот даже приподнялся с места.

— И зачем твоя мать об этом вспоминает? Не будет от этого добра.

— Она думала, что Ана простит меня, если поймет, что случилось с нашей семьей десять лет назад. Дермот нахмурился.

— А ты все еще винишь во всем себя. Я по голосу твоему слышу. И все это с тех пор, как твой отец послал меня за тобой в Ольстер.

— А как я могу думать иначе? Если бы я был дома, когда Ярдли пришел за мной, ничего бы не случилось. Я бы взялся тренировать его лошадь, и на этом все бы и кончилось. Нет, мне понадобилось ехать в Ольстер к лорду Микхэму, чтобы поддержать свою репутацию!

— Ты нанялся к Микхэму, чтобы заработать для своей семьи. Никто тебя не может за это осуждать.

— Только не делай из меня героя, Дермот. Я мог наняться куда-то поближе к дому, но у меня были грандиозные планы. Я хотел поразить Микхэма своими способностями, чтобы он взял меня с собой в Англию. Барон владел лучшими лошадьми в Европе. С его рекомендацией я мог бы требовать больше денег за свою работу и, может быть, даже попасть на службу к королю. Через несколько лет я бы разбогател, выкупил землю, которую англичане отняли у Девлинов, выстроил бы дом, завел собственную конюшню. Я мог бы добыть у англичан мое наследство, которое они у меня украли, за их же собственный счет.

Пораженный, Дермот опустился на землю.

— Надо же, ты раньше об этом не говорил. Я — твой лучший друг, и я даже не подозревал, что у тебя были такие планы.

— Ты не знал и о том, что я сошелся с дочерью Микхэма, Клариссой. Красивая молодая вдова, она потеряла мужа за два года до этого. Я думал, что нравлюсь ей, и мы скоро стали любовниками. Я подумывал просить ее стать моей женой, когда ты приехал и рассказал мне о смерти Мэри-Кейт и братьев.

Дермот слегка улыбнулся. Джад уже рассказал ему, как их с Лайэмом приезд в Сассекс нарушил его планы жениться на Диане. Это показалось ему странным совпадением.

— Стало быть, я дважды являлся к тебе с печальными вестями, чтобы разлучить тебя с твоими возлюбленными. Прости меня.

Джад пожал плечами:

— Мне нечего прощать. Ты сделал то, что было нужно. Десять лет назад твой приезд помешал мне совершить большую глупость. Я и не знал, что Кларисса играла мной.

— Вот ведьма! А как ты узнал?

— После того, как ты сказал мне, что случилось с моей семьей, я пошел к лорду Микхэму. Я умолял его помочь мне добиться справедливости. Но он отказал, сказав, что в политику не вмешивается. К тому же они с дочерью утром уезжают в Лондон. Его дочь помолвлена с виконтом и хочет видеть своего жениха.

Я боялся, что он принуждает Клариссу к этому браку, и пробрался в дом, чтобы с нею поговорить. Не знаю, кто из нас больше удивился, когда я застал ее в постели с лакеем.

Джад поднял воротник, чтобы защититься от порыва налетевшего ветра.

— Сознание, что она меня использовала для удовлетворения своей похоти, и отказ Микхэма помочь мне вызвали у меня еще большее презрение к этой породе людей. Я сильнее укрепился в своем решении защитить свою семью от несправедливости.

Дермот кивнул:

— Я помню, как я пытался отговорить тебя встречаться с Ллойдом, после того как судья оправдал его. Лорд Керкленд предупреждал тебя держаться от него подальше. Я хотел предостеречь тебя, но ты меня не послушал.

— Мой характер и жажда справедливости лишили меня здравого смысла. Я хотел, чтобы Ярдли признал свою вину хотя бы передо мной, без посторонних. Поэтому я и решил встретиться с ним в ту ночь около паба, один и без оружия. Я знал, что сумею заставить его говорить.

— Если бы тогда не подошел другой офицер, все могло бы быть…

Раздавшийся в это время стук копыт перебил его.

— Это Лайэм. Пойду помогу ему с лошадью. Может быть, он привез нам добрые вести.

Дермот поспешил навстречу приятелю, а Джад остался сидеть, глядя в звездное небо. Мысли его были далеко. Воспоминания об этой злополучной встрече десятилетней давности нахлынули на него.

Когда Джад увидел его, Ллойд Ярдли был пьян. Узнав Джада, он вытащил пистолет. Джад, воспользовавшись своим природным искусством, успокоил его и завоевал его доверие.

Ллойд со слезами на глазах говорил о своей любви к Мэри-Кейт и раскаивался в том, что стал причиной несчастного случая. В это время появился офицер из того же полка, где служил Ллойд. Он разыскивал его и стал невольным свидетелем его признания. Упрекнув Ллойда во лжи, он потребовал, чтобы тот немедленно явился к командиру полка и рассказал ему правду. Они заспорили, и пьяный Ллойд в панике выстрелил в товарища, попав ему прямо в сердце.

Прежде чем Джад мог что-либо сообразить, он был окружен солдатами и взят под стражу. Ллойд Ярдли заявил, что Джад напал на него, чтобы отомстить за смерть сестры, и случайно убил его спутника. Все объяснения и протесты Джада ни к чему не привели. Его судили и проговорили к смертной казни. Если бы Дермот и Лайэм не помогли ему бежать…

— Джад, у нас новая беда, — объявил подошедший Лайэм. — Ярдли получил письмо, оставленное тобой в графском доме, и уже приступил к действию. Он вызвал правительственные войска, чтобы начать поиски девушки. Сотни этих дьяволов в красных мундирах уже рыщут по окрестностям.