***

Блаженно прикрыв веки, мужчина наслаждался кровью юной девушки, как еще несколько минут назад наслаждался мягким, податливым телом. Уловив, что сердце жертвы уже не бьется, он откинул девицу, как ненужный мусор. Кем по сути она и была для Артура. Встав с постели, он не стал одеваться и прямо так, обнаженным, подошел к большому, панарамному окну. Вампира не волновало, что его могут увидеть из окон соседних зданий, его вообще не заботила мнение смертных ничтожеств. С того самого момента как стал бессмертным, Артур был убежден, люди — еда, а не партнеры или союзники. Жаль, что большинство вампиров не разделяли его взглядов. И если несколько веков назад, он еще мог жить достаточно свободно, не опасаясь излишний осуждений или проблем со стороны Совета, то сейчас все изменилось. Его раса измельчала и ослабла. Молодняк был слаб и ни на что не годен, а древнейшие, похоже впали в маразм. Как иначе объяснить этот унизительный договор с наблюдателями? Почему они, сильнейшие из живущих на земле, должны делить деньги и власть со смертным отребьем? Почему они вообще должны скрывать свою сущность? Он ненавидел эти законы и условности, и самое противное, что его родной отец встал на сторону сумасшедших, эти самые законы породивших.

Но сегодня у Артура были все основания улыбаться. Жизнь его заклятого врага, вампира, лишившего его всего, стремительно разваливается на куски. Скоро, очень скоро, Эрик Эдвардс, заносчивый сукин сын, сломается. И именно он, Артур, поставит на колени некогда бесстрастного и почти неуязвимого бессмертного. Подумать только, ключом к мести, которой он жаждал столько лет, стала обычная, смертная девка. Единственная, с которой этот ублюдок никогда не будет, уж он об этом позаботится. Артур слабо верил, что Наблюдателю, который наравне с его врагом, пускал слюни по этой девчонке, удастся скрыться от Эдвардса, поэтому он не выпускал сладкую парочку из поля зрения. И если жалкий смертный облажается, он убьет эту девицу, чем добьет своего врага. Единственной причиной, по которой он решил не делать этого сейчас, было удовольствие от происходящего. Злость и отчаяние Эрика были для Артура сродни наркотику. Осталось лишь пара штрихов, и он будет упиваться агонией врага в полной мере. Не зря он столько веков ждал этого момента, и наконец дождался. Скоро он возьмет свое, с процентами, осталось совсем немного.

Глава 37.


Слушая размеренное тиканье часов, Эрик отчаянно старался успокоиться. Только к его сожалению, этот звук сейчас его не успокаивал, а наоборот раздражал еще больше. Удача — дама капризная и последнее время она отчего-то невзлюбила его. Прошло уже почти три месяца с момента его проклятой свадьбы и побега Катрины. Восемьдесят четыре дня постоянного нервного напряжения с огромной примесью разрушительных эмоции, держать которые в узде было непомерно тяжело. За это время он ничего так и не добился, наоборот, его дела становились только хуже.

Похоже кто-то наверху решил, что ему мало досталось, мало разбитой личной жизни и потери единственного друга. В свое время, Эрик получил от Александра все его богатства и связи. Но мужчина решил на этом не останавливаться и работал в поте лица, чтобы достичь нынешних высот. А теперь злой рок, который преследовал его, обрушился и на его бизнес. Партнеры и поставщики разрывали с ним деловые соглашения, холдинг терпел гигантские убытки, и все старания Эрика выровнять ситуацию ни к чему не приводили. Неужели ему на своей шкуре предстоит узнать, что нет нерушимых империй? Брюнет имел подозрения от куда растут ноги у его неприятностей Артур, наверняка его работа. Ну или он, Эрик, начинает страдать паранойей. В любом случае, доказать сейчас что-либо он не мог.

Так же все попытки нащупать связь между Артуром и бедой, произошедшей с его другом Яном, заходили в тупик. У него не было власти устроить обыск в его доме или офисе, а его словесные обвинения вызывали только раздражали Совет. И проникнуть на территорию врага, возможности Эрик не видел. Сукин сын тщательно подбирал свое окружение. Даже прислуга у него фанатичные зомби, а дом напоминал сверхсекретный военный объект. Мужчина всегда думал, что это он излишне заморочен на безопасности своего жилища, но до Артура ему было далеко. Весь периметр его личных владений был утыкан магическими ловушками, камерами и датчиками движения. Там муха не пролетит без ведома хозяина. И это вгоняло Эрика в уныние. Иногда под гнетом разрушительных эмоций, он жаждал докопаться до истины проверенным способом их предков, а именно грубой силой. Схватить ублюдка и медленно пытать, покуда не скажет правду или не сдохнет. Но он прекрасно знал, Мортимер за ним пристально наблюдает и у него нет ни единого шанса воплотить в жизнь кровавые помыслы. А порой брюнету казалось, что он сам себе все придумал. Что это не интуиция вопит о виновности врага, а он сам себя в этом убедил. Может Артур и не при чем, и Катрина просто отомстила таким образом, и это она верхушка зла случившегося с Яном? Но дьявол, она не могла сама достать такой яд, ей кто-то помогал, вопрос: кто?

Катрина. Даже в мыслях это имя причиняло боль. В какой-то степени, Эрик был рад, что не нашел ее сразу после побега. В то время, его ярость была столь велика, что возможно, он бы просто убил девушку на месте, а потом сдох бы сам. Его эмоции в отношении предательницы не поддавалась контролю или логике. Эрик ненавидел ее за предательство до скрежета зубов, желал ей мучительной смерти, и вместе с тем сама мысль, что ее не станет, была для него словно приговор. Он просто знал, чувствовал, когда ее сердце остановится, он и сам упадет замертво.

Головой мужчина прекрасно понимал побег Катрины. Конечно, кто же захочет до конца жизни быть бесправным рабом? Но это не помогало унять ярость и абсурдную тоску. В душе все переворачивалось от чувства еще одного предательства. Глупо, но он ничего не мог с собой поделать. Она сбежала, бросила его, оставила его барахтаться в трясине из бед, в гордом одиночестве. В то время как один только взгляд на нее, ее запах, который наполнял легкие, давали силы и одновременно отравляли ядом. А теперь ее нет рядом, и он плывет по нескончаемой реке сумасшествия. Задыхается от безнадежной тоски и одиночества, живьем горит в огне ненависти и боли, которые некуда выплеснуть.

Почти три месяца он ищет ее. Ищейки, которых Эрик послал, обшаривали город за городом, страну за страной, но все было тщетно. Катрина словно испарилась, будто и не было ее никогда. И только вещи впитавшие ее запах, да фотографии, с которых они на пару улыбались и выглядели такими счастливыми, говорили, что он не сошел с ума. Он ее не придумал. Бывали моменты, когда становилось настолько невыносимо, потребность видеть и чувствовать девушку рядом становилась столь велика, что из груди Эрика рвались вопли безмолвного отчаяния. Почему, зачем он встретил ее? Почти семь сотен лет он прожил в полном согласии с собой. Брюнет всегда отличался холодным рассудком и отсутствием лишних эмоций, и это делало его почти неуязвимым для недоброжелателей. А сейчас… Он корчился в агонии, пребывая в собственном, личном аду, не понимая каким чудом сохраняет непринужденное выражение лица.

Катрина стала его проклятием. Она, словно вирус, проникла в кровь и сделала Эрика зависимым. Девушка швырнула его в кипящий чан чувств, к которым мужчина был не готов. Она подарила ему крылья и позволила воспарить, а потом безжалостно швырнула в пропасть. Он мечтал разделить с Катриной вечность, впустил в душу, а она вывернула ее наизнанку, разорвала на части и бросила корчится в агонии, истекая кровью. Эрик ненавидел себя за то, что не мог воздать ей по заслугам. Не находил в себе сил, устроить ей настоящий Ад, когда смерть — избавление, а не пугающий итог. Будь на ее месте кто-либо другой, брюнет бы не стал церемонится, и в самые первые дни узнал кто, где, когда и почему. Но Катрина… Что-то даже в такой ситуации сдерживало его, не давая растерзать изменницу и по-сути, убийцу.

Эрик по-прежнему был убежден, Лили имеет непосредственное отношение к побегу девушки. Он три недели держал себя в руках, так как пошел период светской жизни, он был обязан постоянно появляться на людях в сопровождении «любимой» жены. Это был приказ Совета, а по факту скорее Мортимера, который считал, что появится на определенных сходках богатых и знаменитых необходимо. И когда наконец его оставили в покоя, дав долгожданный перерыв, Эрик во всю взялся за Лили. Он пробовал с ней говорить, пытал ее, морил голодом, но все бестолку. Как заевшая пластинка, женушка твердила — она не при чем. Мужчина видел, что она лжет, но заставить ее сказать правду не получалось. Что же такого скрывает эта сучка, раз готова терпеть адскую боль, голод и унижения? Эрик кожей ощущал, она знает что-то невообразимо важное, но что, оставалось загадкой. Он даже пытался проникнуть в ее мысли и воспоминания, но Лили блокировала его попытки, стерва. Ей определенно было что скрывать, как и ублюдку Артуру, но залезть в голову Проклятого без его согласия невозможно. Да что там, он даже в мысли Катрины проникнуть не мог. Замкнутый круг. Множество вопросов без ответов.

Осторожный стук в дверь вырвал Эрика из кокона мыслей, возвращая к реальности. Это оказался Филлип, который принес конверт, который только что доставили. Бумага не имела никаких отличительных признаков: надписей, марок. Только ровными буквами было написан адресат — Джон Диккисон. Нахмурившись, Эрик кивнул слуге, давая понять, что тот свободен.

Грудь сдавило от нехорошего предчувствия. Почему ему казалось, что в этом конверте очередной приговор ему? Отбросив в сторону все лишнее, брюнет вскрыл бумагу и на стол выскользнуло несколько цветных снимков.

Это было падение в бездну, выстрел в самое сердце. Эрик смотрел и не верил. Так вот от куда ощущение предательство, сердце даже на расстоянии чувствует происходящее. Снова. В очередной раз Катрина променяла его на другого мужчину. Теперь вампир не сомневался, ее слова, взгляды, жесты, все тепло и нежность были показными и искусственными. Это была всего лишь месть за прошлое. Болью за боль. И ей с блеском удалась эта миссия. Катрина уничтожила его, сожгла в огне безумной боли и тоски, которые так остро чувствовались на фоне эфемерного счастья, в которое, он глупец поверил. Поверил, что даже монстры могут быть счастливы и стать лучше. Чушь. Бред. И Катрина наглядно показала ему это.

«Ничего. Я найду тебя, Катрина, когда это случится, ты увидишь мое истинное лицо — лицо чудовища.» — думал Эрик глядя на цветные снимки, где девушка, которой он был так болен, улыбалась и смеялась в объятиях другого. Мужчина чувствовал, как на смену агонии в которой он горел все эти дни, приходит еще более страшная, холодная пустота. Странное онемение внутри.

***

Стоя на балконе, девушка устремила невидящий взгляд вдаль. Вид океана завораживал Кэт, это место было изумительным, потрясающая красота! Завораживающая.

Девушка как в тумане помнила как они с Нейтом добирались сюда. Помнила, как он разбудил ее на запраке, и застегнул на руке странный, но симпатичный браслет с причудливыми камнями, которые казалось сами меняют цвет. Нейт пояснил, что это какие-то особенные камни, они делали Кэт невидимкой для Проклятых. Девушка не стала вдаваться в подробности. А после несколько суток в дороге с постоянной сменой автомобилей Когда они достигли Германии, парень одному ему известным способом, договорился с пилотом грузового самолета, который следовал в Сидней, принять их на борт, но никак не оформлять. Когда спустя неопределенное количество часов, они приземлили в Сиднее и незаметно покинули самолет, а затем и аэропорт, снова началась жизнь в пути. Спустя три дня, они достигли конечного пункта назначения — небольшого городка на побережье. Кэт не знала когда и как он все успел, не в давалась в подробности, но там у них уже был дом, оформленный на некого Девида Шота. Как оказалось, так звали Нейта, по новым, фальшивым документам. Выдал он такие и ей, на имя Джессики Шот, его жены. Запинаясь, парень старался объяснить, что так было нужно и это ее ни к чему не обязывает, но Кэт просто отмахнулась. Ей было все равно.

Дом был великолепен. Небольшой, двухэтажный, деревянный домик, находился на утесе у самой кромки океана. При желании можно было спуститься на дикий пляж, дабы окунуться в лазурные воды. Балкон выходил на океан и стал любимым местом девушки, тут она могла сидеть часами думая обо всем, и одновременно ни о чем. Просторная светлая кухня, гостиная и столовая располагались на первом этаже. Простая деревянная лестница вела на второй этаж, где находились спальни. И везде были окна, большие панарамные окна, открывающие превосходный вид и впускающие много света. Деревянная, но легкая и изысканная мебель придавала обстановке очарования. А шикарный сад, с немыслимым количеством диковенных цветов, вызывал невольное восхищение. Сказочное место. И Кэт наверняка была бы в неистовом восторге от такой красоты, если бы могла заставить себя вновь жить.