Какая жалость. Она не та, с кем я вынужден буду связать свою жизнь.

Что ж, это не помешает ей быть моей. Вряд ли я смогу ближайшее время ею насытиться, и то, что она держалась от меня в стороне, злило и заводило еще больше. Обычно мои шлюхи сами приходили и льнули ко мне, и только после того, как я повышал голос или оставлял их использованными, они оставляли меня в покое.

А эта…

Кровь отхлынула от моего лица, как только я закрыл глаза и вспомнил ее образ.

Нежная фарфоровая кожа, как у куколки. Моей самой строптивой куколки, с которой было так забавно играть.

Розовые соски и полная грудь относительно ее худобы. Я помнил ее кожу на вкус, и как она дразнила меня поцелуем, чего не смела делать ни одна другая женщина.

Мне нравился аромат ее тела – никогда прежде я не вдыхал женщину, они частенько задерживались только на уровне моих ног…

Только самых сильных я испробовал на прочность и трахал до потери пульса.

И все они либо ломались, либо картинно визжали, делая вид, как им хорошо.

Она не сделала ни то, ни другое.

Она не сломалась, хоть и в ее глазах стояли невыплаканные слезы.

И не притворялась, что я не делаю ей больно. Всем своим видом она показывала мне, что «с ней так нельзя».

И в то же время принимала от меня все, что я ей давал

Эта девушка меня с ума сводила, и когда я посылал к ней врача, а он каждый вечер докладывал мне о том, что она не принимала его, я чуть было сам не мчался в ее спальню заниматься лечением.

Но осознал, что не выдержу.

Что один ее стон прекрасно напомнит мне о том, как сладко было кончить в ее горячую дырочку.

Прикрыв глаза, я положил руку на член, сжимая его.

Желать ее – то же, что вести войну – отступишь далеко, и она возьмет над тобой верх, чего допустить я не мог. Подойдешь близко – разнесет в клочья.

Теперь я знал точно: что бы не случилось, пусть я даже найду настоящую наследницу франции и женюсь на ней ради коронации и завоевания сторонников такой сильной гвардии, как французской, я не откажусь от Камелии.

Пусть, как пленница, пусть, как собственность, я пойду на что угодно, запугаю ее настолько, насколько это нужно.

Но она останется здесь, при дворе. Навечно.

Или пока я не сломаю ее – пока она не сольется с толпой тех, чьих лиц я уже и не помню.

POV Кенна

Я не могла уснуть этой ночью. Появление Гаспара, мысли о том, что именно в эту секунду Мэри рискует своей жизнью и жизнью своего ребенка, встречаясь с Даниэлем, не давали мне покоя.

Мои раны заболели с новой силой – я зря отказывалась от врача всю неделю, напрашиваясь подхватить какое-нибудь заражение. По правде говоря, я даже боялась смотреть на свои стопы – и так чувствовала, что рана загноилась, и это может привести к серьезным последствиям.

К тому же, туфли, которые вынуждены носить фрейлины, не самые удобные, и походы на небольших каблуках были подобны нечеловеческим пыткам.

Внутри все болело. Синяки, которые Брэндан оставил мне, сходить не хотели – прошла ужасающая краснота, и на месте ее появились фиолетово-желтые отеки.

Я ненавидела Брэндана за то, что он делал со мной. И не понимала, как посмела получить от нашей близости удовольствие.

Во всем виновата его сила, которая окутывает меня с ног до головы… А потом вдруг наступает момент, когда все, что мне нужно в этом мире, – это чувствовать тепло его тела, прикосновения.

Каждое касание Брэндана - это слова «ты моя, и ты ничего не можешь с этим поделать».

Я больше не собиралась спать и притворяться, что то, что произошло между нами, - нормально. Что то, что я до сих пор не знаю, зачем я здесь, - в порядке вещей.

Особенно теперь, когда мне предстоит выслушать версию Гаспара. И что-то мне подсказывало, что меня ждет слишком много неприятных сюрпризов…

Надев первое платье, что попалось под руку, я вышла из комнаты – на большую удачу, гвардеец, который охранял мою комнату день и ночь, покинул пост ради неотложных нужд, и я быстро свернула в сторону комнаты Брэндана.

Замок больше не пугал меня. Поражали только смена стилей в каждом из коридоров: декора из разных времен и эпох. Несмотря на то, что я всю жизнь росла на ферме и жила в одной из комнат в амбаре, роскошь дворца слишком быстро стала для меня нормой.

- Леди. – Гвардеец закрыл своей грудью вход в спальню Брэндана. – Принц Брэндан же ясно сказал: сегодня никаких развлечений.

Видимо, Гвардеец не знал, что я… А кто, собственно говоря, я? Но совершенно очевидно, что он принял меня за одну из шлюх, с которыми веселится Брэндан.

Я с ужасом осознала, что это правда.

Но самым неприятным было слово «сегодня» - мысль о том, что принц уединялся с девушками каждый день, заставляла меня чувствовать еще большую злость. На него. На этих дешевок, которым нравилось лизать ему пятки.

Точнее, не только пятки…

Мне должно быть все равно. Я ненавижу его. И не испытываю ревности к этому чудовищу. Мне будет только лучше, если он найдет себе новую игрушку для его жестоких утех.

- Я знаю, но я… Фрейлина Меридианы. И у меня очень важная новость для него от сестры. Поверьте, если вы меня не пустите… - Я не знала, что бы такое придумать, чтобы гвардеец пустил меня. Нужно было ляпнуть что-то в духе Брэндана. – Завтра он лишит вас головы.

Дерзко улыбнувшись и высоко задрав голову, я проследила за реакцией гвардейца.

- Заходи, он, кажется, давал указания насчет фрейлины принцессы. Так бы сразу и сказала.

Ах, вот оно как.

Я осторожно открыла дверь, и первое, что я услышала, это были звуки синтезатора (Kamil sen-sans – Aquarium).

Непрерывные, мелодичные, светлые. Переливы музыкальных нот были полны загадки и какой-то кристальной чистоты. Слушая эту мелодию, мое подсознание неосознанно рисовало образы морского дна, а перед внутренним взором невольно заскользили рыбки, поблескивающие своей чешуей.

Я не помнила, чтобы музыка прежде вызывала во мне эмоции и такие яркие живые образы.

Я не верила, что эти волшебные звуки рождаются по воле Брэндана.

Только бы он меня не заметил…

Подняв глаза в сторону инструмента, я увидела, что это действительно был принц. Слегка наклонившись над клавишами, он играл и играл – его пальцы с такой легкостью скользили по ним. Невероятно.

А я думала, что синтезатор стоит у него для украшения.

Брэндан был одет в домашние штаны и футболку, через ткань которой я видела, как напрягаются мышцы на его мощной спине. Он спрятал шрамы, которые я расцарапала.

Сейчас принц казался мне совершенно другим – когда я не видела его холодных глаз, не слышала строгости в голосе.

Брэндан удивил меня настолько, что я даже на мгновение забыла, зачем пришла… И просто встала позади него, слушая музыку, которую он дарил этому свету.

Вдруг мелодия резко прервалась.

- У тебя тяжелые шаги, несмотря на худобу. И я слышал, как ты втянула ртом воздух от боли.

Он когда-нибудь перестанет вести себя как король? Очевидно, нет.

- Садись рядом. – Я молча, последовала его приказу. – Зачем ты пришла? Захотела добавки?

Он с издевкой посмотрел на меня, облокотившись на синтезатор руками.

- Ты играешь. – Я специально проигнорировала его вопрос, чтобы наш разговор не стал «прелюдией» перед очередной «бойней». – Красивая музыка. И у тебя чудесно получается. – Последнюю фразу я произнесла едва-слышно.

- Боишься меня, Камелия? – Брэд присмотрелся к моей шее, нахмурившись. – Это правильно. А насчет музыки: это расслабляет. Тебе может показаться, что я целыми днями сею хаос и заставляю людей погибать во имя моей власти, но это не так. Музыка помогает забыться.

Мои веки затрепетали от удивления – удивительно, сколько новой информации о себе он выдал за один присест.

- Никогда не слышала такой.

- Это классика – она вечна. Многие песни забываются, а многие актуальны и по сей день.

- Один из моих братьев играл на… Аккордеоне. Но я плохо помню мотив…

- Значит ты просто слушала ее. Музыку не нужно помнить. Видеть. – Брэндан опустил свои глаза, начиная двигать по клавишам двумя пальцами. – Чувствовать. Порой, музыка – это единственное, что способно вызвать в нас хоть какие-то чувства.

Меня не покидало ощущение, что он говорит про себя.

- У меня было много учителей, Камелия. Языки, верховая езда, борьба, уроки. Но играть меня научила Кэтрин.

Кэтрин была королевой, поэтому я затаила дыхание, ожидая услышать от него хоть кусочек его истории. Узнать часть прошлого Брэндана… Того человека, который мог встать на защиту животного. Помогать больным наркотической зависимостью.

Я чувствовала в себе необходимость прямо сейчас найти в нем подтверждение всем тем фактам, что я вычитала о нем в газетах и узнала от Мэри.

(Linkin Park – Burn It Down (Piano Cover) или Linkin Park – Burn It Down (Piano Version)).

- Это ты… - Он начал играть в две руки, полностью сосредоточившись на клавишах. Изредка он посматривал на меня, пока, наконец, не прошептал. – Если бы ты была музыкой.

Брэндан начал играть громче, и каждая клеточка моей кожи покрылась мурашками. Я не верила в то, что не сплю.

Что у него вообще повернулся язык сказать мне такие слова, от которых тает даже сердце, переполненное ненавистью.

«Это ты, если бы ты была музыкой».

Они пробрали меня до костей. Но окончательно меня добило то, что он запел. Тихо. Почти шепотом.

- You told me yes you held me high

And I believed when you told that lie

I played that soldier you played king

(Ты сказала мне "да", ты подарила мне блаженство,

И я поверил, когда ты мне солгала.

Я играл роль солдата, ты – короля…)

Я затаила дыхание, прислушиваясь к каждому слову. Я не хотела смотреть на Брэндана, но не могла отвести глаз от его рук, которые касались меня, а теперь и этого инструмента.

Мне не нужно видеть его таким. Человеком, к которому можно что-то испытывать… Не нужно.

Многим он играл эту песню? Может, сотням своих «рабынь». А может, я была единственной.

Когда он закончил, посмотрел на меня снисходительно. Как будто только что не посвятил мне эту прекрасную музыку.

- Закрой свой ротик. А то мне придется использовать его по назначению.

Я поджала губы, укоряя себя за свой удивленный вид.

- Мне нужен врач, – вдруг выпалила я, хотя, это не входило в мои планы. Я почему-то не стала отвечать ему желчью и строить из себя гордую львицу. Мне действительно был необходим доктор, иначе мои раны приведут к серьезным последствиям.

- Он приходил к тебе. Ты отказывалась. Я слежу за тобой, и ты меня расстраиваешь, Камелия. – У него был медленный, почти гипнотический голос с хрипотцой.

- Я… - Мне не хотелось выглядеть сломленной в его глазах. Я просто устала быть сильной. – Передумала.

- Хорошо. Я пошлю его снова. Где тебе больно? – Брэндан вдруг развернулся ко мне и резко опустил руку на мое колено. Его ладонь стремительно поползла вверх, и он сдержанно сжал мою кожу на внутренней поверхности бедра. – Здесь?

- Нет…

Мое платье было из слишком тонкой ткани, но и его хотелось сорвать, лишь бы дать Брэндану прикоснуться ко мне.

- Здесь? – Он слегка наклонился к моей щеке, обдав горячим дыханием. Его рука поднялась еще выше.

- Почти, – выдохнула я, понимая, что добром это не кончится.

- Что еще болит у моей пленницы?

«Душа. Сердце. Потому что они постоянно спорят между собой».

- Ноги…

- Ножки болят у пленницы, – с придыханием шепнул он, слегка касаясь губами мочки моего уха. Щекотно.

Я не смогла сдержать улыбки.

Брэндан схватил меня за талию и поднял, поставив между собой и инструментом. Не позволяя мне быть выше его, он встал и прогнул мою спину настолько, что пришлось отклониться на синтезатор. Сесть на клавиши. Инструмент издал фальшивые минорные нотки.

- Пленница получит лечение, если сознается мне. – Брэндан покровительственно глядел на меня, но в то время как его глаза внушали страх, голос «ласкал» и успокаивал.

Сейчас он был другим… Но от чего-то эта перемена пугала только сильнее.

Я уперлась руками в его грудь, жалея, что он в футболке, и медленно качнула головой.

- Я не хочу быть частью этой игры… Частью тебя… Не надо.

- Ты уже часть меня, маленькая. – Брэндан взял мою ладонь в свою и уткнулся губами в костяшки моих пальцев. Продолжая смотреть мне в глаза, он очень медленно поцеловал каждую из них.

От его сдержанной ласки я сходила с ума, прекрасно понимая, что в любую секунду он вновь может стать тем зверем, который жестоко поимел меня.

Брэндан был ходячим вулканом, который был готов в любую секунду проснуться и смести все на своем пути.

Я сильнее надавила на его грудь другой рукой.