Дорога давалась Исабель все тяжелее – раны болели нестерпимо, голова кружилась так, что девушка еле держалась на лошади. Но она словом не обмолвилась о своем состоянии ни сидевшему сзади Джорди, ни тем, кто интересовался ее самочувствием.

Улучив момент, она попросила Юстаса поговорить с изгнанниками, чтобы те проводили их в Стобо, к пастору Хью, где тот был приходским священником, и Юстас неохотно согласился. Исабель заподозрила, что после многонедельного сидения в четырех стенах в Аберлейди ему по душе вольная жизнь в лесу, но она, его госпожа, стремилась как можно скорее добраться до дома священника, чтобы отдохнуть и подлечиться, – маленькое путешествие верхом стало для нее настоящей пыткой. Однако какая-то часть ее существа хотела остаться с Линдсеем, но при этом он виделся прежним – ласковым и заботливым. Увы, тот Линдсей исчез…

Если бы у нее сохранились силы и способность ясно мыслить, она бы заставила его рассказать, как он намерен с ней поступить и почему он так с ней холоден. Но она была слишком изнурена, чтобы вести с ним словесный поединок, поэтому покорно ехала туда, куда он ее вез…

Ей вспомнились его слова о том, что он пришел в Аберлейди для встречи с ней, что якобы у него к ней какое-то дело. Сейчас эти слова показались ей зловещим предупреждением, она почувствовала, что над ее головой собираются грозовые тучи. Кто он, этот Джеймс Линдсей, – спаситель или враг? Ах, если бы она могла это узнать так же просто, как Квентин!

Мысли девушки путались, голова кружилась, болели раны. Скорей бы оказаться в Стобо и лечь в постель…

Под густым пологом леса царил полумрак; глухой мерный топот копыт по заросшей травой тропинке, птичьи трели и шелест ветра в ветвях убаюкивали, навевали сон, Исабель и не заметила, как задремала.

Но вот она очнулась, привалившись к груди Джорди, выпрямилась и огляделась: с правой стороны от тропинки поднимался заросший лесом склон большого холма. Окинув его взглядом, Исабель заметила, как что-то ярко блеснуло между деревьями. Она не сразу поняла, что это, а когда поняла, ее пронзил ужас – так блестеть могли только железные доспехи англичан. Они прятались на холме, подстерегая маленький отряд!

В следующее мгновение раздался свист стрелы: сидевший позади нее Джорди закричал от боли и рухнул на землю.

Исабель обернулась, хотела схватить, удержать мальчика, но все произошло слишком быстро. Из ее груди вырвался вопль ужаса.

Ехавшие впереди мужчины с криками сбились в кучу, разворачивая лошадей. Мимо девушки во весь опор промчался разгневанный Линдсей, одной рукой доставая из-за спины палаш, потом суровый Юстас и Генри Вуд с большим луком наготове.

Рядом с Исабель снова просвистела стрела – на этот раз она зацепила жеребца девушки, оставив у него на боку глубокую царапину. Прорицательница попыталась схватить поводья и развернуть его, но жеребец заржал и встал на дыбы, едва не свалив ее на землю. Она судорожно вцепилась обеими руками в гриву, а испуганное животное вдруг что было мочи рванулось вперед и помчалось по дороге.

7

Свист стрел, звон мечей и яростные крики вступивших в схватку людей остались позади. Поймав поводья, Исабель изо всех сил дернула их на себя, чтобы остановить этот безумный бег, но жеребец, не обращая внимания на ее отчаянные попытки, мчался вперед по дороге, потом вдруг взял вправо и поскакал между деревьями. Ветки хлестали девушку по лицу, и она прильнула к шее коня, спрятав лицо в гриве.

Казалось, этой скачке не будет конца, но, к удивлению и радости Исабель, постепенно конь замедлил бег и остановился. Она подняла голову, огляделась – вокруг громадные старые дубы, земля поросла густым бледно-зеленым папоротником, в котором по самые бабки утопали ноги коня. Упрямое животное стояло, всхрапывая и тяжело поводя вспотевшими боками. Перепуганная, дрожащая, девушка снова попыталась его развернуть и ехать назад, но у нее ничего не вышло: как ни дергала она поводья, как ни била щиколотками по мокрым бокам, как ни уговаривала, ни умоляла со слезами на глазах, конь стоял как вкопанный.

Вконец обессилев, она наклонилась вперед, обняла его за шею и замерла. В лесу стояла первозданная тишина, словно рядом и не было никакого боя, только ветер шелестел листьями да пели птицы.

Исабель не знала, что делать. Она заблудилась, и надо искать дорогу, но как? Жеребец не желал ее слушаться, а она слишком ослабела от боли и усталости, чтобы спешиться и научить его уму-разуму…

В отчаянии она предприняла еще одну попытку: погладив мускулистую шею коня, ласково поговорила с ним, чтобы успокоить, и снова потянула за поводья. Он упрямо наклонил голову, сделал круг на одном месте и как ни в чем не бывало принялся щипать росшую под дубом траву.

Исабель вздохнула и осмотрелась по сторонам: конь завез ее на лесистый склон холма. Она обернулась: дороги не видно. К тому же близился вечер, стало темнеть. Она в панике снова дернула поводья. Конь наклонил голову, заржал, но не двинулся с места. Девушка натянула поводья изо всех сил.

– Не надо так, милая, – вдруг услышала она хорошо знакомый ей негромкий голос. – Ваш конь просто очень устал, как и вы. Дайте ему немного передохнуть, и он сделает все, что вы велите.

Вне себя от радости, Исабель обернулась. Почти невидимый в сгущавшихся сумерках, под одним из дубов стоял и с интересом наблюдал за ней Джеймс Линдсей. Высокий, широкоплечий, в кожаной кольчуге и темно-зеленой рубашке, он и сам напоминал молодой крепкий дубок.

– Джеймс, Джеймс! – воскликнула девушка, и ее глаза наполнились слезами. Он цел и невредим, он снова пришел, чтобы ее спасти! – Что случилось, где все? На нас напали англичане?

– Да, английский патруль, – ответил он, подходя к ней, – но мы отразили нападение и прогнали мерзавцев. Как вы, не ранены?

– Нет, но лошадь испугалась и понесла, я не смогла ее остановить, а потом потеряла дорогу. Я так испугалась! Подумала, что заблудилась.

– Теперь вы в безопасности, – заверил ее Линдсей, погладив лошадь по шее. Затем он осмотрел порез на боку, – к счастью, неглубокий и почти не кровоточивший, – и стал гладить коня по морде, что-то ему тихо нашептывая.

– Что с Джорди? – озабоченно спросила Исабель.

Рука Линдсея, гладившая лошадь, замерла.

– Малыш тяжело ранен, – ответил он. – Стрела вошла в спину. Юстас сказал, что священник из Стобо сведущ в лечении ран, и вместе с Генри Вудом повез малыша к нему.

– Правильно, – одобрила девушка. – А остальные?

– Патрик, Квентин и ваши люди преследуют убегающих англичан, чтобы узнать, кто их послал, – сказал Линдсей. – Не думаю, что они из отряда, осаждавшего Аберлейди, хотя, возможно, я не прав. И еще, – он придвинулся ближе и снова начал ласкать коня, – к несчастью, двое из вашего гарнизона погибли. Юстас сказал, они ваши двоюродные братья.

– Боже, мои кузены Гибсоны, Томас и Ричард? – горестно всплеснула руками девушка.

– Да, – Линдсей не сводил с нее глаз, в которых читалось сочувствие. – Юстас и Генри повезли их тела в Стобо.

Исабель кивнула. От горя у нее разрывалось сердце, слезы жгли глаза, и она отвернулась, проговорив:

– Какая несправедливость! Томас и Ричард отважно сражались за Аберлейди, выдержали осаду и погибли, когда свобода была так близко…

– В жизни такое встречается нередко, миледи, – заметил он, разглаживая пальцами конскую гриву. – И все же нужно верить, что когда-нибудь будет и на нашей улице праздник.

– Да, – прошептала она. Пальцы Линдсея, теплые и сильные, скользнули по ее руке и легонько ее пожали.

– Юстас сказал, что вы знакомы со священником из Стобо, – продолжал он.

– Пастор Хью служит в нашей часовне в Аберлейди, сколько я себя помню, – ответила она. – Он позаботится, чтобы Томаса и Ричарда похоронили достойно, как они того заслуживают, и займется лечением Джорди.

– Хорошо, – кивнул горец. Немного отступив вбок, он одним быстрым движением вскочил на коня позади девушки, прижавшись к ней мускулистыми бедрами. Теперь она вновь могла позволить себе опереться спиной о его сильный торс. Взяв поводья, отчего Исабель оказалась в кольце его рук, Джеймс развернул коня, и тот послушно поскакал вниз по склону.

– Сначала мы заберем мою лошадь, – пояснил Линдсей. – Вы в состоянии продолжить путь? Скоро стемнеет, и ехать станет намного тяжелее.

– В состоянии, – коротко отозвалась девушка. На самом деле она просто свалилась бы с коня, не проехав и десяти футов, если бы не опиралась на Джеймса. К тому же ее очень ободрила забота, которую он снова к ней проявил. Веди он себя холодно, как раньше, Исабель бы этого не вынесла. – До Стобо не так уж далеко, – добавила она.

– Стобо? Нет, мы едем в другое место, миледи, – раздался возле самого ее уха его звучный голос, проникавший, казалось, до самых сокровенных глубин ее существа.

– Почему? Разве вы не договорились с Юстасом встретиться у пастора Хью? – удивленно обернулась Исабель.

Линдсей отрицательно покачал головой:

– Это было бы опасно: англичане повсюду разослали патрули. Опасно даже возвращаться за моей лошадью, не то что ехать в Стобо. Поэтому наш путь лежит на юг, в Эттрикский лес, куда мы и направлялись до того, как на нас напали. Я поселю вас у своей тетки: она живет за рекой, в лесу.

– Но мне нужно в Стобо, к Юстасу и пастору Хью! – заволновалась девушка. – Это единственное место в округе, где меня с радостью примут, ведь у меня нет здесь родни.

– А вообще близкие у вас есть? – с неожиданной резкостью спросил Линдсей. Исабель бросила на него удивленный взгляд, но потом решила, что он просто размышляет, куда ее лучше отвезти.

– Отец в тюрьме, мать давно умерла, – ответила она. – Сестер и братьев нет, только дядья со стороны мамы в Файфе, тетя в Джедбурге и двоюродные братья в Эдинбурге. Увы, я их почти не знаю, но думаю, кто-нибудь даст мне приют.

– Это слишком далеко, – отрезал он.

– Зато Стобо близко, – нахмурилась обескураженная отказом Исабель. Опять в голосе Линдсея сквозило осуждение, и она не могла понять почему. – И пастор Хью готов обо мне позаботиться.

– Мы к нему не поедем, – не терпящим возражения тоном повторил он.

– Хорошо, тогда отвезите меня в замок Уайлдшоу, – вздохнула она, недоумевая, как он мог так быстро перемениться. – Тамошний комендант мне поможет. – Почувствовав, как напряглись его руки, она пояснила: – Это на западе, за лесом, всего в нескольких часах пути отсюда. Коменданта зовут сэр Ральф Лесли.

– Знаю, – ровным голосом ответил Линдсей, – он ваш жених.

– Да, это так. Откуда вам это известно? – удивилась девушка.

– Слышал. Лесли один из тех шотландских рыцарей, которые принесли присягу английскому королю. Кстати, сколько раз он менял суверена? Два? Три?

Услышав в его голосе насмешку, девушка нахмурилась.

– Многие шотландцы присягнули королю Эдуарду, – парировала она. – Мой жених – достойный человек, у него есть родственные связи как в Шотландии, так и в Англии. Он говорит, что в нынешней войне все так запуталось, что самое разумное – занимать нейтральную позицию.

Линдсей отрывисто и грубо расхохотался. Хотя Исабель и не любила Ральфа Лесли, этот смех показался ей оскорбительным.

– Говорят, что и вы нарушали клятвы, – запальчиво заметила она.

– Откуда вам знать, какие клятвы я давал, миледи? – резко оборвал ее Линдсей. – Кстати, когда вы хотите вступить в брак с вашим образцом рыцарских добродетелей?

– Сэр Ральф и мой отец хотели совершить свадебную церемонию несколько недель назад, в праздник урожая, но…

– А вы сами?

«Никогда», – подумала Исабель, а вслух сказала:

– Свадьбу пришлось отложить, потому что отец попал в плен к англичанам, а сэр Ральф отправился его освобождать; к тому же началась осада Аберлейди.

– Короче, нашлось множество причин, чтобы отложить этот веселый праздник, – подвел итог Линдсей, и девушке показалось, что в его голосе прозвучали горькие нотки.

– Не понимаю, почему бы вам не отвезти меня в Уайлдшоу, к сэру Ральфу, – осторожно заметила она. – Возможно, его поведение не соответствует вашим понятиям о чести, но ведь речь идет обо мне, а у меня свои представления на этот счет и свои желания.

– И какие же?

– Прежде всего я хочу увидеть отца. Кстати, возможно, он уже в Уайлдшоу, ведь еще до начала осады сэр Ральф обещал найти его и освободить из английской тюрьмы.

– А как насчет верности?

– Я преданная дочь своего отца.

– Но на чьей вы стороне – Англии или Шотландии?

– Я родом из Шотландии, – Исабель гордо подняла голову, – и этим все сказано!

– Гордая дочь Шотландии, чей жених присягнул Англии…

Она отвернулась; ее и саму смущало это обстоятельство. Мысль о нежеланной свадьбе мучила ее уже много месяцев.

– Так хотел мой отец… – пробормотала она. – Я не могу противиться его воле. У меня одно желание: поскорее оказаться рядом с ним, если он уже на свободе. Уверена, вы меня понимаете.