– Да, – ответил тот, – одну драгоценность, которую ты везешь, прославленную прорицательницу из Аберлейди.

Он замер перед соперником с луком в руках, весь как натянутая струна, в синих глазах холодная решимость. Исабель смотрела на него с бешено бьющимся сердцем: ей отчаянно хотелось выпрыгнуть из седла и броситься к возлюбленному, но она не решалась. В его облике ощущалось какое-то скрытое отчуждение. Уж не сердится ли он на нее за то, что она согласилась выйти за Ральфа?

– Попробуй только! – прорычал Лесли. – Ты совершишь преступление против короля Эдуарда и против божьего закона – она моя жена, и тебе это хорошо известно.

– Дай мне поговорить с леди Исабель, – потребовал Линдсей.

– Она не разговаривает с грабителями, – отрезал Ральф, оглядываясь по сторонам в явной надежде, что кто-нибудь придет ему на помощь: либо вернутся стражники, погнавшиеся за разбойниками, либо поднимется кто-то из сбитых бревном. – С дороги, разбойник! – проревел он, трогая коня. – Едем, Исабель, они не смеют нас задерживать.

Патрик выстрелил. Стрела вонзилась в землю прямо под носом у коня, и Ральф сразу его осадил.

– Разве ты не слышал, Лесли? – мрачно проговорил Патрик, прицеливаясь снова. – Джейми желает поговорить с леди Исабель.

За его спиной зашевелились, придя в себя, некоторые из упавших, но Квентин и Маргарет держали их под прицелом, не давая подняться.

Джеймс шагнул к Исабель и пристально посмотрел ей в глаза. Он казался очень спокойным, но она заметила, что костяшки его пальцев, сжимавших лук, побелели от напряжения. Исабель тоже постаралась не выдать своего волнения.

– Скажите, леди Исабель, – сдержанно, даже холодновато спросил Джеймс, – что вы выбираете: продолжить путь с Лесли или… – Исабель замерла; голос любимого, казалось, проникал в самую душу, – …пойти иным путем… рука об руку с изгнанником?

– Джейми… – выдохнула она.

– Сейчас же дай нам проехать, мерзавец! – заорал Ральф. – Нас ждет сам король! Посмей только посягнуть на прорицательницу его величества, за тобой начнет охоту вся королевская армия! Исабель, помни, если ты меня покинешь, всех этих людей скоро не будет на свете, – добавил он, угрожающе поблескивая темными глазками. – Уж я об этом позабочусь.

Она с сомнением закусила нижнюю губу.

– Я не боюсь тебя, Ральф Лесли, – бросил Линдсей. – Твои угрозы для меня не новость, да и люди короля Эдуарда уже давно меня преследуют.

– Джейми, – прошептала Исабель, борясь с желанием броситься ему на шею, – как тебе известно, вчера я уже приняла решение, которое открыло вам путь к спасению.

«А мне – в золотую клетку», – добавила она про себя и закрыла глаза: ей стало больно при мысли, что счастье так близко, но недостижимо.

– Ну что, доволен, Линдсей? – расплылся в улыбке Ральф. – Ладно, мы поехали. – Взяв из рук Исабель поводья, он тронул коня и потянул за собой ее лошадь, но Джеймс не тронулся с места. – Послушай, отойди, ты же уже с ней поговорил. Моя жена сделала свой выбор. В конце концов, даже лесной разбойник должен держать слово!

– Не обязательно! – воскликнул Линдсей и схватил лошадь возлюбленной под уздцы. – Скажи, Исабель, ты едешь с ним к королю по доброй воле?

– Нет, – потупилась она. – Я не хочу ехать к королю.

– В таком случае тебя нужно выручать.

– Да! – обрадованно воскликнула она, и в ее сердце вспыхнула надежа.

В тот же миг Линдсей перерезал кинжалом поводья, за которые тянул Ральф, оттолкнул ее лошадь в сторону и встал перед соперником.

Исабель развернулась и, нашептывая ласковые слова встревожившемуся соколу, встала на обочине. К ней тотчас присоединились отец и сэр Гэвин – они встали по обеим сторонам, чтобы в случае необходимости ее защитить.

Ральф попытался выхватить меч, но Джеймс его опередил, ткнув концом лука в грудь, и рыцарь бесславно свалился с коня, с громким хрюканьем ударившись оземь.

Исабель никогда еще не видела любимого в такой ярости. С искаженным ненавистью лицом и гневно пылающими глазами Джеймс склонился над поверженным врагом, и когда тому наконец удалось вытащить из ножен свой длинный тяжелый меч, концом лука подцепил его и отбросил в сторону. Ральф попытался отползти, но Линдсей сгреб его за ворот темно-красной накидки и рывком поставил на ноги.

– Куда это ты собрался, Лесли? – спросил он, задыхаясь от злости. – Мы еще не закончили, у меня есть к тебе несколько вопросов. – Он стал толкать Ральфа на обочину, пока тот не оказался притиснутым спиной к дереву. Тогда Джеймс схватил лук и прижал им соперника под подбородком с такой силой, что тот почти повис на стволе. Хватая ртом воздух, Ральф вцепился в оружие Линдсея обеими руками. – Скажи, ты прикасался к ней?

– Не твое дело, – прохрипел Лесли, – она моя жена.

– Я спрашиваю, ты прикасался к ней? – вне себя рявкнул Джеймс.

Ральф побагровел и часто-часто заморгал, продолжая однако хранить молчание. Джеймс надавил сильнее.

Исабель шепнула что-то отцу, он помог ей спешиться, и она, приподняв подол синего шелкового платья, торопливо направилась к возлюбленному. За ней двинулись Квентин и Патрик, держа Ральфа под прицелом.

– Оставь его, Джейми, – попросила она. – Он ко мне не прикасался.

– Это правда? – повернулся Джеймс к сопернику. Тот кивнул, и Линдсей проговорил, не глядя на Исабель: – Отойди, Исабель, я еще с ним не закончил. Теперь ответь, Лесли, почему ты предал Уильяма Уоллеса? Ты участвовал в заговоре?

– Да, меня втянул Ментейт… – прохрипел Ральф. – Я не знаю всех участников, но главный – Ментейт. Уоллес совсем отбился от рук: поднял восстание, нарушившее наши планы – планы вельмож, искавших мира с Англией. Вот мы и решили его… остановить. Мы хотели примирения с королем Эдуардом…

– Вернее, вы хотели побольше земли и денег, которые мог бы дать вам Эдуард, – перебил его Джеймс и вполголоса выругался. – Ваша безграничная алчность погубила величайшего борца за свободу нашей земли. А потом ты, Лесли, решил уничтожить и меня: пустил слух, что я предатель, и стал помогать тем, кто пытался выследить меня и убить. И все для того, – Джеймс снова нажал на шею Ральфа, – чтобы окончательно прибрать к рукам Уайлдшоу!

Потрясенная Исабель ахнула и закрыла рот рукой. Сокол тревожно заклекотал и захлопал крыльями.

– Да, ты прав, – задыхаясь, пролаял Ральф, и его налившиеся кровью глазки сверкнули мстительным торжеством. – Как видишь, я своего добился. Но я отнял у тебя не только замок. Твоя возлюбленная стала моей женой, леди Уайлдшоу. Ты остался ни с чем, Линдсей!

Джеймс посмотрел на него так, словно хотел испепелить взглядом. Клокотавшая в нем ненависть требовала выхода – резко опустив лук, он ударил Ральфа кулаком в живот с такой силой, что тот согнулся пополам и рухнул на колени.

Джеймс отвернулся.

– Квентин, – сказал он, – если хочешь, сделай Исабель вдовой сам, а я больше не буду марать руки об эту падаль.

Неожиданно Ральф с ревом рванулся вперед, схватил Джеймса за ноги и повалил на землю. В его руке блеснул кинжал.

Исабель вскрикнула от ужаса, окончательно перепугав сокола: он так рванулся вверх, что она потеряла равновесие, запуталась в пышных складках платья и упала, выпустив путы.

Пронзительно крича, сокол взмыл в небо и улетел. Проводив его взглядом, Исабель поднялась на ноги и испуганно замерла при виде сцепившихся мужчин, старавшихся вырвать друг у друга кинжал. За схваткой наблюдали и остальные, причем Патрик, Квентин и Маргарет держали наготове луки и стрелы, но Исабель знала, что они не посмеют стрелять, боясь попасть в Джеймса.

Ральф метил кинжалом ему в горло, но Линдсей крепко схватил соперника за запястье; они катались по земле, и ни один не мог одолеть другого. Наконец Джеймс изловчился и ударил соперника головой в лоб. Ральф упал навзничь и выронил кинжал.

Несколько секунд Джеймс лежал, тяжело отдуваясь, потом медленно поднялся на ноги и вытер тыльной стороной ладони вспотевшее лицо. Исабель хотела было подойти к нему, но снова страшно закричала: Ральф перекатился на бок, схватил кинжал и метнул его Джеймсу в спину.

Тот успел увернуться, и одновременно Ральф с душераздирающим воплем осел на землю: ему в грудь вонзилась стрела. Джеймс опустился на колени и наклонился над ним.

– Мертв, – объявил он.

Исабель закрыла лицо руками. От пережитого ужаса у нее подкашивались ноги. Через несколько мгновений, когда она, справившись с собой, огляделась, вокруг тела Ральфа стали собираться люди: сэр Джон привел пастора Хью, посеревшего, убитого горем; нерешительно подтянулись несколько солдат, и сэр Гэвин подошел с ними поговорить.

К Исабель подошел Джеймс. Она кинулась к нему на грудь, и ее затопило долгожданное тепло его объятий.

– Ты не ранен, Джейми? – дрожа, воскликнула она.

– Нет, родная, – ответил он и поцеловал ее в макушку. Исабель спрятала лицо у него на груди и разрыдалась. – Не плачь, милая, все уже позади.

– Сокол… – начала было она.

– Не надо, – шепнул он, баюкая ее, как ребенка, – я знаю.

– Джейми, кто выстрелил в Ральфа?

Линдсей не ответил, и она, подняв голову, проследила за его взглядом.

У тела Ральфа на коленях стояла Маргарет. Она содрогалась от рыданий, сжимая в руках лук, из которого только что была выпущена стрела.

Опустившись возле нее на колени, Патрик притянул молодую женщину к себе и стал гладить по волосам своей большой грубой рукой.

– О господи, – прошептала Исабель, – Ральфа убила Мэг…

– Она спасла мне жизнь, – сказал Джеймс. – Я перед ней в большом долгу.

– Мы оба перед ней в долгу, – поправила его Исабель, погладив дрожащей рукой его небритую потную щеку.

Сверху послышался пронзительный крик, и Исабель подняла голову.

– О, посмотри, наш сокол вернулся! – воскликнула она, показывая рукой на парившую над дорогой птицу.

Это и правда был Гэвин: с земли были хорошо видны золотистые лапы и бледное оперенье крыльев. Сделав поворот, он скользнул между деревьями.

– Его надо обязательно поймать, – нахмурился Джеймс, выпуская ее из объятий, – иначе он может опять зацепиться путами за ветку и погибнуть.

Кивнув, Исабель натянула поплотнее охотничью перчатку и, приподняв подол, поспешила вдогонку за соколом. Джеймс последовал за ней, взяв немного левее, чтобы увеличить площадь охвата.

Сокол легко лавировал среди верхушек деревьев, то пропадал из виду, то появлялся вновь, вспыхивая серебром в лучах восходящего солнца.

Исабель позвала его и выставила левую руку, чтобы он мог видеть перчатку. Он снизился, сделал над ней круг и полетел дальше.

Рядом послышался голос Джеймса: он тоже стал подзывать птицу, и вскоре Исабель увидела, как между деревьями мелькнул он сам. Но она уже потеряла сокола из виду и остановилась, тяжело дыша и высматривая упрямца среди ветвей.

Его нигде не было. Отчаявшись, Исабель спела строчку из ектеньи и прислушалась: через мгновение из гущи ветвей поодаль раздалось знакомое «ки-и, ки-и, ки-и-ир», и она побежала туда.

Линдсей тоже запел ектенью. Его звучный голос поднялся и парил над лесом, маня, завораживая… Не в силах противостоять его очарованию, Исабель бросилась к возлюбленному. На бегу она увидела, что сокол взмыл в небо и, плавно развернувшись, сел на верхушку высокого дерева поблизости от Джеймса. У нее словно камень упал с души, и дальше она уже не бежала, а летела, упиваясь восхитительным ощущением свободы.

Джеймс ее ждал. Он молча показал рукой на птицу, спокойно сидевшую под лучами утреннего солнца, и вновь затянул призывный напев. Сокол встрепенулся, наклонил голову, но, вопреки их ожиданиям, остался на месте и принялся охорашиваться.

– Наверное, ему все-таки больше по душе свобода, – разочарованно заметила Исабель.

– Я его понимаю, – ответил Джеймс. – Но путы все-таки надо снять. Покажи ему перчатку.

Девушка подняла левую руку. Сокол взглянул вниз и снова отвернулся. Исабель начала петь, однако птица осталась равнодушной к ее призыву.

Тогда Джеймс взял Исабель за свободную руку и стал подпевать. Их голоса слились в гармоничный дуэт, и волшебная мелодия потекла, как полноводная река, наполняя окрестный лес ощущением безмятежного покоя.

Сокол перестал охорашиваться и вдруг с клекотом устремился к людям, словно хотел присоединиться к их песне. Когда он уселся на перчатку, девушка тихонько рассмеялась, потом посмотрела на Джеймса и заплакала.

– Он считает хозяином нас обоих, – сказала Исабель, улыбаясь сквозь слезы. – Мы для него – одно целое.

Вложив путы ей в руку, Джеймс наградил сокола кусочком мяса из мешочка у нее на поясе и наклонился к возлюбленной:

– Думаю, ты не совсем права. Мне кажется, мы для него два разных человека, у которых на двоих одно сердце.

Он обнял ее и поцеловал. Покосившись на них, сокол тихонько заклекотал.

– Только, будь добра, держи его хорошенько, – рассмеялся Джеймс.