Особенно трогательно прозвучала информация о том, что жертвы несчастного случая только три недели назад вступили в брак и совершали свадебное путешествие.

Довольно долго ведущий программы распространялся о компании «Харпер Майнинг», о том, кто займет президентское кресло.

— Что ж, за это стоит выпить, — сказал Джон, когда окончились новости.

Три бокала сдвинулись над столом и послышался торжественный звон.

— Джон! — сказала Стефани. — Я никогда не думала, что ты такой известный художник.

— Да нет, Стефани, я стал таким известным, потому что погиб вместе с тобой.

Муж и жена рассмеялись.

— Только обо мне никто ничего не сказал, даже словом не обмолвился, — сокрушенно покачал головой Чак, — как будто бы я здесь ни при чем.

— Ничего, — успокоила его Стефани. — После того, когда все раскроется, если хотите, я могу сделать для вас рекламу.

— Нет, не хочу, — сказал Чак. — Это очень опасно. Учтите специфику моей профессии.

— Если говорить честно, — сказала Стефани, — ваша профессия, Чак, мне очень не нравится. Хотя сами вы мне очень симпатичны.

— Мне самому не нравится моя профессия, — возразил Чак. — Но иногда даже я могу совершать хорошие дела. Или вы не согласны со мной?

— Согласна. Но я хочу предложить вам сменить профессию.

— Да нет, миссис Харпер! Я уже привык к оружию, к опасностям…

— Чак, я не предлагаю вам сменить образ жизни. Я предлагаю вам просто сменить профессию. Я хочу, чтобы вы пошли в мою охрану. Например, возглавили ее, — добавила Стефани, заметив нерешительность Чака.

— Хорошо, миссис Харпер, я подумаю.

— Мне кажется, думать не надо, нужно соглашаться.

Стефани посмотрела на Джона, как бы ища поддержки мужа. Тот развел руками.

— Ты всегда делаешь то, что хочешь. Но в данном случае я тебя поддерживаю.

— Если все кончится благополучно, — сказал Чак, — то я, конечно же, соглашусь. Но до этого мне нужно еще получить деньги от Леонарда Смайлза за ваше убийство. Иначе я не смогу называться профессионалом. Все начатое надо доводить до конца. Я думаю, вы тоже, миссис Харпер, руководствуетесь этим правилом.

Стефани Харпер пожала плечами.

— В общем-то за убийство я не получала денег. И поэтому тут я плохой советчик.

— С вашего разрешения, — сказал Чак, — я воспользуюсь телефоном, позвоню Леонарду Смайлзу. Договорюсь с ним о встрече.

Возле аппарата Чак обернулся.

— Миссис Харпер, может быть, вы хотите с ним поговорить? — сказал он, по памяти нажимая клавиши аппарата.

— Чак, я сделаю это попозже. А сейчас мне будет интересно послушать ваш разговор. Только очень жаль, что я не смогу увидеть лица своего управляющего, — пожалела Стефани Харпер.

Наконец в трубке отозвался скрипучий голос.

— Леонард Смайлз слушает.

— Это я, — сказал Чак.

В ответ было молчание.

— Это Чак, — повторил он.

— Да, я слушал радио, — Чак наконец услышал голос Леонарда Смайлза.

— Нам нужно встретиться.

— Я понимаю.

— За вами окончательный расчет.

— Я помню.

— Где и когда?

— Я доволен, — вдруг без перехода сказал Леонард Смайлз. — Когда вы сможете прибыть в Сидней?

— Надеюсь, что завтра.

— Мою машину вы помните. Но на всякий случай позвоните мне еще раз, когда прибудете в город, — Леонард Смайлз повесил трубку.

Чак вновь вернулся за стол.

— Мы должны сегодня же ехать, — сказал он.

— Но мы не решили, — сказала Стефани Харпер, — где остановимся в Сиднее.

— Мы остановимся в квартире моего друга, — сказал Чак. — Это самое надежное место, о нем даже не знает полиция, — обнадежил Джона и Стефани Чак.

— Так что, значит, вновь придется тащить вещи? — спросила Стефани.

— Но это гораздо более мелкие неудобства, чем похороны, — заметил философски Чак.


Зеленый «форд» мчался по ночному шоссе в сторону Сиднея. Дорога была пустынной. Лишь редкие машины проносились мимо.

Чак молча сидел за рулем, лишь изредка бросая короткие взгляды на приборы.

Джон и Стефани устроились на заднем сиденье. Стефани положила голову на плечо мужа.

— Джон, ты не поверишь, но я впервые чувствую себя так свободно.

Джон изумленно посмотрел на свою жену.

— Да-да, не удивляйся. Я сейчас вообще думаю, стоит ли мне появляться и всех разочаровывать. Я представляю себе, сколько людей радуются тому, что я погибла!

— А вот то, что погиб я, — вставил Джон, — вряд ли обрадует кого-нибудь, кроме владельца галереи.

— Да я немного не о том, — возразила Стефани. — Я вспомнила, как часто в детстве хотела умереть и при этом остаться живой.

— По-моему, об этом каждый мечтает, и не только в детстве, — сказал Джон. Ты, Стефани, соскучилась по жалости, по заботе… Предоставь это мне. Почаще нуждайся во мне, и тогда ты почувствуешь заботу.

— Джон, это ты только сейчас так говоришь. А потом ты снова займешься работой, начнешь писать, станешь увиливать от встреч, будешь с утра и до вечера сидеть в своей мастерской… А мне не останется ничего, как только заниматься компанией. Ведь других дел у нас с тобой нет…

— Да, — кивнул Джон, — это, к сожалению, правда. А, может быть, Стефани, ты родишь мне ребенка? — улыбнулся Джон.

Та отрицательно покачала головой.

— Да нет. Я и так не могу сладить со своими детьми. Представляешь, какое это будет удивление, если я рожу им еще брата или сестру?

— Я думал, ты собираешься родить мне, — уточнил Джон.

— Как видишь, я не свободна, — ответила Стефани, — но если ты очень этого хочешь, я постараюсь.

— Так может, Стефани, мы этим и займемся, когда возвратимся в Сидней?

— Чем — этим?

— Неужели ты не поняла? Ребенком!

— Джон, я согласна этим заняться с огромным удовольствием. Но дальше, как получится. Я специально стараться не буду.

Стефани улыбнулась, крепче прижалась к мужу и закрыла глаза.

Джон следил за дорогой, которая стелилась под колеса автомобиля, поглядывал на то, как подрагивают стрелки на приборном щитке, как уверенно Чак ведет автомобиль.

Они ехали так быстро, что за всю дорогу зеленый «форд» Чака не обогнала ни одна машина.

Джону хотелось поговорить с Чаком, но он не знал, с чего начать разговор.

Чак обратился к нему первым.

Вначале он взглянул в зеркальце и, увидев, что Джон не спит, спокойно сказал:

— Знаете, мистер Кински, я думаю, что волноваться вам не стоит.

— Волноваться? — Джон пожал плечами. — Да я, в общем-то, не очень и волнуюсь.

— Вот-вот, и я говорю, что волноваться вам не следует. У меня есть предчувствие. Я думаю, что все будет хорошо, тем более для вас.

— А почему — тем более?

— Если быть честным, то я думаю, что вашей супруге еще долго придется разбираться с этим Леонардом Смайлзом, а вот вам как раз и разбираться не с кем.

— Почему не с кем? Я буду разбираться со своей женой.

— Ну что ж, это хорошее занятие, — сказал Чак, добавляя еще скорости. Мы приедем в Сидней ранним утром, — добавил он, посмотрев на часы.

Джон тоже взглянул на свои часы.

— Да, скорее всего утром мы уже будем в Сиднее… Чак, а у вас есть семья? — вдруг спросил он.

Чак, не оборачиваясь, ответил.

— Да. У меня есть жена и пятилетняя дочь.

Джон не знал, что спросить еще для продолжения разговора.

— Вот никогда бы не подумал, что у вас есть семья!

— Почему? У меня нормальная жена и очень хорошая дочь. Правда, сейчас она лежит в больнице. Ей сделали операцию.

— А что с ней? — спросил Джон.

— Честно говоря, я не в курсе. Но что-то связанное с сердцем.

— С сердцем? — Джон напрягся.

— Да. Врач говорит, что у детей так бывает. Нужна была срочная операция. Как раз перед самым моим отъездом из Сиднея дочь положили в больницу.

— И что? Операцию уже сделали? — спросил Джон.

— Да. Сделали. И вроде бы все прошло неплохо.

— Я вас поздравляю.

— Спасибо, мистер Кински, — сказал Чак.

— А где вы познакомились со своей женой?

Чак посмотрел на дорогу.

— Я уже, честно говоря, не помню. Но, скорее всего, в баре. Она была еще совсем молоденькой девушкой. Очень молоденькой.

— И вы ее любите? — спросил Джон.

— Не знаю… Не знаю, люблю ли я свою жену. А вот дочку люблю. Это точно.

Еще некоторое время они ехали в молчании.

И вдруг Чак рассмеялся. Джон удивленно посмотрел на него.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Да нет, мистер Кински. Я просто представил себе, что мы сейчас возьмем и врежемся куда-нибудь, и разобьемся… То-то будет удивляться полиция, когда обнаружит наши трупы.

Джон немного поежился.

— Да, для полиции это будет загадка, — сказал он. — А вот Леонард Смайлз будет радоваться. И в немалой степени тому, что ему не нужно будет платить вам деньги.

— Да. Я как-то об этом не подумал, — признался Чак. — Самое странное, мистер Кински, получается, что если мы все вместе погибнем на самом деле, то на свете будет больше счастливых людей, чем если бы мы остались живы…


Зеленый запыленный «форд» остановился у трехэтажного дома, в котором была квартира Билли. Чак, Джон и Стефани поднялись наверх.

В квартире был страшный беспорядок. Пустые бутылки, немытые стаканы, разбросанная одежда…

Чак на скорую руку убрал в комнате и предложил располагаться.

— Я попрошу вас об одном одолжении.

Чак вопросительно посмотрел на нее.

— Вы должны позвонить по одному телефону.

— Вы хотите кому-то сказать, что остались живы? — предположил Чак.

Стефани кивнула.

— Да. Это моя секретарша.

— А нельзя обойтись без этого? — спросил Чак.

— Нет, — твердо сказала Стефани. — Я должна знать, когда будет заседание правления компании. Иначе все потеряет смысл. Так вы позвоните моей секретарше?

— Хорошо. А как я представлюсь?

— Назоветесь моим другом. И предупредите, чтобы не падала в обморок, когда услышит мой голос.

— Хорошо. А как ее зовут?

— Хилари.

Чак подал телефонный аппарат Стефани.

— Набирайте номер.

Вскоре в трубке раздался грустный голос.

— Приемная президента компании «Харпер Майнинг».

— Это вы, Хилари? — спросил Чак.

— Да, — удивилась девушка. — А это кто?

— Чак.

— Мне это имя ничего не говорит.

— Я друг миссис Харпер.

— Вы хотите выразить свои соболезнования?

— Нет, Хилари. Я хочу вас обрадовать. Вы сидите или стоите?

— Сижу, — с недоумением в голосе призналась девушка.

— А вы опираетесь на спинку кресла?

— Нет.

— Тогда обопритесь.

— Хорошо…

— Теперь я готов вас обрадовать.

— Что вы мне скажете?

— И только, пожалуйста, не вскрикивайте от радости, — предупредил Чак.

— Постараюсь.

— Вы готовы?

— Вроде бы — да…

— Миссис Харпер жива, — выдохнул Чак.

Несколько секунд Хилари молчала, а потом зло сказала:

— Какая глупая шутка!

— Я же предупреждал вас — не давайте воли эмоциям. Миссис Харпер жива и сейчас сидит рядом со мной. Она хочет поговорить с вами, Хилари.

Чак протянул трубку Стефани.

— Хилари, здравствуй, — стараясь говорить как можно спокойнее произнесла Стефани.

— Миссис… — сдавленным ликующим голосом чуть не закричала Хилари.

— Молчи! — строго оборвала ее Стефани. — Молчи и слушай, что я тебе скажу. Слушай и запоминай.

— Хорошо. Хорошо, миссис Джонсон, — уже абсолютно спокойно и ровно сказала Хилари.

— Извини меня за этот маскарад, но так было нужно. Для всех нас и для тебя тоже.

— Когда вы появитесь? — спросила Хилари.

— Вот об этом-то я и хочу с тобой поговорить. Заседание правления компании уже назначено или все занимаются моими похоронами?

— В общем-то и к похоронам все готово. И подготовка к заседанию правления идет полным ходом. Они решили подписать контракт, — шепотом добавила Хилари.

— Я это знаю.

— На следующий день после похорон, — сказала Хилари.

— Во сколько?

— Как всегда, в два часа.

— Ну вот и отлично. Я к этому подготовлюсь. Так что вскоре, Хилари, мы с тобой увидимся.

— А ваш муж? — осторожно спросила Хилари.

— Он сидит рядом со мной и улыбается. Он говорит, что ты, Хилари, чудесная секретарша.

— Передайте ему, что он чудесный муж.

— А он и так это знает. До встречи.