В разговор вступила миссис Махони.

— Я тоже была тогда в кафе, — произнесла она, — я тоже была, я сидела за соседним столиком и все прекрасно видела и слышала.

Бернар доверительно заулыбался:

— Вот как?.. Значит, вы тоже были свидетельницей той сцены?..

— Да, к своему несчастью — была… — ответила престарелая леди.

— Почему же «к несчастью»? — улыбнулся Бернар. — Скорее всего — наоборот. Мне кажется, что ваши свидетельские показания…

Миссис Махони удивленно подняла брови.

— Свидетельские показания?.. — переспросила она. — А что, вы думаете…

Вынув из кармана поддельное полицейское удостоверение, Лафарг потряс им перед самым носом собеседников.

— Я служу закону, — произнес он скромно, — и поэтому вынужден знать…

— Я расскажу вам, господин полицейский, — вступил в разговор МакКинтош. — Я вам все расскажу…

Видимо, общество рантье порядком приелось старичку, и поэтому он с радостью ухватился за нового собеседника.

Бернар наклонил голову:

— Слушаю вас.

— Да, сцена, которую я наблюдал, — начал мистер МакКинтош, — действительно поразила меня до глубины души. Я вспомнил: этот Деннис Харпер действительно угрожал своему собеседнику… Он сказал, что если тот еще хоть раз заявится в «Маджестик» с какими-то своими предложениями — я только не помню, какими именно, — то этому человеку не поздоровится…

— Значит — угрожал?

МакКинтош закивал в ответ.

— Да, угрожал, и это я смогу повторить где угодно. Если у вас на этот счет, господин полицейский, какие-то сомнения, можете опросить официантов — они подтвердят правдивость моих слов…

— Я так и сделаю, — согласился Бернар. — Что ж, большое спасибо.


За два с половиной часа Бернар умудрился опросить не только официантов той смены, когда в кафе произошла сцена между Деннисом Харпером и Рудди Чарлтоном, но — в его расследовании это было особенно ценно! — портье, телефонисток и горничных. Рассказы прислуги заполнили целых две кассеты его диктофона. Самым ценным было то, что все в один голос показывали: в момент совершенного убийства Денниса не было в отеле. Так, например, швейцар уверял, что Деннис вместе со своей подругой отправился на «феррари» в сторону торговых кварталов.

«Отлично, — думал Бернар, сидя за рулем своего «ниссана» — он направлялся домой, — отлично. Во всяком случае, если этот тип и сумеет выкрутиться — а денег для этого у него, наверняка, более чем достаточно — репутация его будет основательно подмочена. Мне кажется, что этот Харпер не настолько глуп, чтобы понять — лучше отстегнуть небольшую сумму, купив таким образом наше молчание, чем видеть свое имя на первой полосе бульварной газетенки..»


Приехав домой, Бернар отослал Анетту за покупками в продуктовый маркет и, закрывшись в своем кабинете, сразу же уселся за компьютер — писать материал о скандальном адюльтере мультимиллионера Денниса Харпера и третьеразрядной проститутки Мартины Липтон, которая, вполне вероятно, действенно помогла своему патрону избавиться от трупа благороднейшего и честнейшего человека, который всеми силами пытался направить ее на путь истинный со стези порока.

Как настоящий скандальный хроникер, Бернар не упустил ничего: ни того, что рассказала ему в ту ночь Аннета о детстве и юности своей лучшей подруги, ни о заведении мамаши Розалины, ни об активном анархисте Гарри Липтоне, отце Мартины, ни того, что узнал от миссис Махони и мистера МакКинтоша, ни того, что наговорила ему, псевдополицейскому, прислуга «Маджестика». Бернар действительно был настоящим профессионалом.

Лафарг отлично знал законы — знал, какие суровые меры предусматривают они за инсинуации в средствах массовой информации — и поэтому отстроил свой материал несколько обтекаемо, абсолютно ничего не утверждая категорично, но зато в изобилии употребляя слова «скорее всего», «как свидетельствуют многочисленные очевидцы», «вполне возможно», «вероятно». Бернар закончил свой скандальный материал так: «Обнаженная правда» — не полицейская служба, и поэтому мы не беремся утверждать категорично, что мистера Рудди Чарлтона убил именно Деннис Харпер — хотя, как утверждают многочисленные свидетели (их показания записаны на магнитофон), у последнего было достаточно мотивов свести счеты с уважаемым бизнесменом. Мы не утверждаем, что Деннис Харпер убил Чарлтона именно в это время, хотя очевидцы в один голос твердят, что Деннис со своей подружкой как раз в это время отсутствовал в «Маджестике». Мы даже не утверждаем, что этот Деннис Харпер пользуется профессиональными услугами мисс Липтон — хотя, чтобы утверждать это, не требуется особых свидетельских показаний. Мы можем утверждать только одно — все, что мы написали о Деннисе Харпере и его жизни, — действительно чистая правда. Мы, как и всегда, сохраняем честность и беспристрастность в оценках, иными словами — воздерживаемся от них. Ну, а выводы предстоит сделать самим читателям, среди которых, надеюсь, будут и служители Закона.


— «Ну, а выводы предстоит сделать самим читателя, среди которых, надеюсь, будут и служители Закона», — прочитал Якобс и, отложив принтерную распечатку, доброжелательно посмотрел на сидевшего напротив него Бернара. — Что ж, поздравляю. Неплохо написано. Как раз то, что надо. Кстати, материал у тебя на дискете?

Сидя в кабинете Якобса, Бернар внимательно наблюдал за выражением лица своего босса, стараясь угадать, какое именно впечатление произведет на того материал о Деннисе Харпере. Бернар не ошибся: Якобс остался им доволен.

— Этот материал у тебя на дискете?.. — повторил свой вопрос Фил.

Бернар кивнул утвердительно:

— Да.

Якобс отложил распечатку:

— Хорошо. Значит, это ты оставляешь мне, я правильно понял?

Бернар наклонил голову:

— Да, мистер Якобс. Но это еще не окончательный вариант. Может быть, мне удастся еще кое-что узнать. Тогда по ходу действия и подредактирую…

Якобс заулыбался.

— Хорошо, хорошо… Не сомневаюсь, что тебе удастся узнать еще кое-что любопытное… — Фил, взяв распечатку, положил ее в шуфляду письменного стола. — Как ты думаешь, что я теперь намерен предпринять?

Бернар прекрасно знал, каким будет последующий шаг Фила, однако, как и всегда в подобных случаях, поспешил изобразить на своем лице полнейшее недоумение относительно дальнейших планов своего шефа.

— Не знаю…

— Неужели?

Бернар передернул плечами.

— Честное слово — не знаю, — произнес он. — Понятия не имею.

Якобс улыбнулся вновь.

— Дальше в моих планах — встреча с дорогим клиентом, мистером Деннисом Харпером, — он развалился на стуле. — Понимаешь, этот идиот Чарлтон сразу же повел себя не так, как надо.

Бернар пристально посмотрел на Фила:

— То есть?..

— Понимаешь, он отправился к Деннису со своими бредовыми планами насчет своих золотоносных жил, требовать денег, не имея для этого достаточно весомых оснований, — произнес Фил.

Бернар кивнул в сторону шуфляды стола, куда Якобс положил распечатку его материала:

— Вроде таких?

— Вот именно. Мало ли кто о чем что знает… Одно дело — слышать какие-то вздорные слухи и сплетки, а другое — облечь их в такую замечательную форму, — пояснил Фил.

— Значит…

— Я думаю, теперь надо сделать так, чтобы Деннис сам прочитал это, — Якобс сделал ударение на последнем слове. — Я думаю, он не откажется.

Бернар хмыкнул.

— Еще бы! Хотел бы я видеть человека, который бы отказался читать про себя… — он запнулся, едва не сказав «этот гнусный пасквиль», но в последний момент решил, что называть таким неприличным словом собственную статью не стоит, и поэтому выбрал термин более нейтральный: — Этот материал.

— Вот именно, — согласился с ним Якобс. — Я тоже так думаю.

— А как это лучше сделать?

Фил на какое-то время задумался.

— Вот и я думаю — как. Может быть, ты мне подскажешь что-нибудь?

Бернар пожал плечами.

— Может быть, отправить по почте?

Фил поморщился.

— Я уже думал об этом варианте. Нет, мне это не подходит…

— Почему же?

— Понимаешь, — принялся объяснять Якобс, — по почте, конечно, хорошо, но есть один крупный недостаток…

— Какой же?

— Мне необходимо знать первую реакцию этого Харпера сразу же после прочтения материала, — произнес Фил, — мне обязательно надо видеть, как он на это отреагирует… Понимаешь?

Бернар кивнул:

— Конечно, конечно… Хотя реакцию можно и так предположить. Наверняка, этот Харпер обидится на нас…

— Обидится! — воскликнул Фил. — Ты сказал — обидится? Да не то слово!

Бернар понимающе заулыбался:

— Да, возможно, я недостаточно точно выразился. Харпер расстроится так, что…

Фил не дал Лафаргу договорить:

— Любой нормальный человек, прочитав про себя такое, наверняка пришел бы в ярость. Да, в ярость, — повторил Фил. — Но это была бы только первая реакция. Затем у него наступила бы деморализация, он бы наверняка потерял волевое начало… И тогда — тогда бы я назвал ему конкретную цифру.

— То есть, или этот материал увидит свет, или Деннис Харпер…

— … покупает его, закончил мысль репортера Якобс. — Я думаю, Харпер достаточно здравомыслящий человек, чтобы понять — лучше поступиться частью, чем потерять целое. Тем более, что последствия этой публикации могут быть самыми непредсказуемыми.

— Вот как?

Якобс утвердительно покачал головой:

— Да, именно так. Я знаю, что говорю. Понимаешь, Деннис — бизнесмен. А в бизнесе одно из важнейших сослагаемых успеха — доброе имя. Если бизнесмен теряет свое доброе имя, на нем можно ставить крест. Понимаешь, Бернар, никто и никогда не захочет иметь дело с человеком, который запятнал себя убийством… Даже если и не запятнал, то, во всяком случае, его имя мелькало рядом с этой грязной историей… Никто не захочет иметь дело с бизнесменом, который открыто сожительствует с грязной проституткой, подобранной на улице… Понимаешь?..

— Да, мистер Якобс.

— Поэтому, — продолжал Фил, — необходимо, чтобы с Деннисом Харпером состоялся разговор с глазу на глаз. К тому же, — Якобс ухмыльнулся, — я тоже кое-что узнал об этом Деннисе, так что теперь тебе вовсе не обязательно ехать в Сидней…

— Почему? — удивился Бернар.

— Как-то несколько дней назад ты сказал мне, что вызывает удивление тот факт, что Деннис не разговаривает по телефону с Сиднеем… А ведь там у него мать. Значит, предположил я, они находятся в ссоре. Я навел справки и выяснил, что это действительно так.

Бернар не до конца понял, к чему именно клонит Якобс.

— Ну и что?..

— А то, — продолжил Фил назидательным тоном, — что Денниса наверняка терзают угрызения совести, он наверняка виноват перед Стефани и теперь не прочь помириться. И если его мать узнает, что единственный и все равно любимый сын — главное действующее лицо в таком грандиозном скандале, что он может подозреваться в сознательном убийстве, что он связался с проституткой, что…

— Все понятно, — прервал размышления Фила Бернар, — все понятно, мистер Якобс, можете не продолжать. Все понятно. А это значит, что у нашего подопечного будет еще один более чем веский аргумент, чтобы номер “Обнаженной правды” с этой публикацией о его жизни не вышел в свет. Очень даже веский аргумент, не правда ли?..

Вытащив из бокового кармана пиджака пачку сигарет, Якобс взял одну и, щелкнув никелированной зажигалкой, закурил.

— Все правильно, мой юный друг. Ты всегда отличался быстротой сообразительности. Теперь остановка за немногим — встретиться с этим Деннисом Харпером и постараться в ненавязчивой форме объяснить ему это подоходчивее…

— Встретиться? — переспросил Бернар. — Что ж, действительно надо… Только кому из нас предстоит с ним встретиться?

Фил глубоко затянулся и, выпустив из легких струйку дыма, произнес:

— Не знаю, я еще не думал об этом. И вообще, мне кажется, есть смысл немного обождать, — Фил стряхнул пепел с сигареты, — посмотреть, как будут развиваться дальнейшие события. Я имею в виду убийство этого типа…

Вне сомнения, говоря об убийстве «этого типа», Фил имел в виду Рудди Чарлтона.

— И сколько же времени нам придется ждать? — поинтересовался Лафарг.

Якобс пожал плечами.

— Не знаю, время покажет, — уклончиво ответил он. — Думаю, что не более трех — пяти дней… Кстати, ты не интересовался — полиция уже установила личность убитого?

— Еще нет, — ответил репортер, — сегодня я звонил полицейским…

Фил покачал головой:

— Я вот думаю — может быть, им стоит кое в чем помочь? Я говорю как раз об идентификации трупа. Хотя… — Фил махнул рукой, — хотя, может быть, и сами разберутся.