Кулаки Джейка разжались, руки опустились.

— Э, да ты и в самом деле ее любишь, — удивленно сказал он.

— Я намерен жениться на ней, — заявил Эдвард, сверкая глазами. — Даже против ее воли!

Джейк внимательно всмотрелся в него, рукавом вытирая со лба пот.

— А почему она отказывает тебе? Что ты такого сделал, что она сбежала от тебя?

— Ничего! — заорал Эдвард. Он изо всех сил пытался совладать с собой. — Ваша дочь говорит, она не выйдет за меня замуж потому, что не любит меня! Она предпочла жить среди богемы на Монмартре, заниматься живописью и выбирать любовников, каких ей вздумается!

Джейк бешено глянул на него:

— Я тебе не верю!

— Тогда, наверное, вам следует пойти и спросить у нее самой, — жестко сказал Эдвард. В его улыбке промелькнула угроза. Похоже, они поменялись ролями, теперь нападал Эдвард. — Но вы ведь не можете этого сделать? Потому что вы мертвы.

Джейк пожал плечами:

— Да, верно.

Эдвард шагнул вперед, его лицо исказилось от нового приступа гнева.

— Но почему все так произошло, мистер О'Нил? Ваша дочь нуждается в вас… вы всегда были нужны ей. Но вас рядом с ней не было, сукин вы сын!

Джейк посмотрел на него, и какая-то тень затуманила его взгляд. Он ничего не ответил, не сделал даже попытки как-то оправдаться.

— Вы исчезли из ее жизни, и этому нет прощения, — хрипло произнес Эдвард.

Джейк скрипнул зубами.

— Да кто ты такой, черт побери, чтобы судить меня?

— Я люблю Софи, и это дает мне право! — зло выкрикнул Эдвард.

Неожиданно Джейк схватил его за руку.

— Ч-черт, может, ты и прав. — Его глаза подозрительно повлажнели. — Знаешь, идем-ка выпьем. Я угощаю. И поговорим как следует.

Эдвард посмотрел в его безумные глаза и увидел в них слишком много призраков… и сожалений…

— Хорошо, — уже спокойнее сказал он. И чуть заметно улыбнулся. — Но угощаю я, мистер О'Нил.

Глава 27

Софи заглянула к Эдане и убедилась, что девочка мирно спит. Потом подошла к окну большой спальни. Она смотрела на покрытую снегом площадь, на огромные статуи солдат, на экипажи, влекомые лошадьми, на тепло одетых прохожих, спешащих по занесенным тротуарам… Сердце Софи билось неровно, и каждый удар причинял боль.

Она закрыла покрасневшие, распухшие глаза. Ее мучили сомнения. Сколько еще ей жить вот так, в номере Эдварда? Разве она может заниматься своими делами, держаться в стороне от него — если он уже снова вошел в ее жизнь… и даже в ее постель? К тому же его гнев так пугающ. Софи не могла винить его за то, что он рассердился на нее за бегство из Парижа с Эданой. И она вполне понимала его ревность к Генри, и эта ревность удваивала ее страх. Он боялся потерять Эдану, боялся, что она станет дочерью другого человека. Софи знала, что ей придется приложить немало усилий, чтобы успокоить Эдварда, убедить его, что никогда больше он не будет разлучен с дочкой. И заставить его понять, что она и правда крайне раскаивается в своем поступке.

И еще один вопрос неотступно преследовал Софи. Что толкнуло Эдварда к ней в этот раз? Вспышка гнева — или искреннее, неудержимое желание?

Она боялась искать ответ. Боялась, что Эдвардом и в самом деле двигал лишь гнев. И еще Софи боялась самой себя. Ведь ей некуда деваться, она не могла желать большего, чем предлагал ей Эдвард. Она уже почти уступила его требованиям. Если их связывает искреннее желание — то почему бы ей и не выйти за него замуж? Хотя бы ради Эданы, нуждающейся в отце, принять его тело, его страсть такими, каковы они есть…

В дверь негромко постучали, и Софи обернулась. В спальню вошла Рашель, встревоженная и озабоченная.

— Софи, пришла твоя матушка.

Софи замерла на мгновение, потом бросила короткий взгляд в соседнюю комнату на колыбель Эданы. Малышка блаженно посапывала.

— Пусть уходит, — зло прошептала Софи.

— Она утверждает, что ей необходимо поговорить с тобой, и она плачет. Может быть…

Софи вся сжалась.

— Меня это не интересует.

Но тут в дверях спальни, за спиной Рашель, появилась Сюзанна. Мать и дочь посмотрели друг на друга. В глазах Софи сверкало холодное бешенство. Сюзанна была бледна и крайне смущена.

— Пожалуйста, Софи, — умоляюще произнесла она. — Пожалуйста…

— Уходи!

— Софи! Ты мое дитя, и мне…

Софи резко сказала:

— Если ты сейчас же не уйдешь, мама, я вызову гостиничную прислугу и попрошу выставить тебя вон.

Сюзанна побледнела еще сильнее.

Софи не чувствовала себя виноватой. Но все равно ей было больно.

Сюзанна внезапно повернулась и выбежала из спальни, всхлипывая на ходу.

Софи бессильно опустилась на золотистый пуфик, стоявший возле кровати. Рашель быстро шагнула к ней, взяла ее за руки.

— Ma pauvre, чем я могу тебе помочь?

Софи покачала головой:

— Ничем. Ни ты мне помочь не можешь и никто другой.

Софи чувствовала, как ее сердце разрывается на части.

Не прошло и часа, как ей пришлось встречать новых гостей. На этот раз в «Савой» явились Бенджамин Ральстон и маркиз Коннут.

В то мгновение, когда Софи узнала об их приезде, ее сердце подпрыгнуло. Она едва смогла перевести дыхание. Из-за всех потрясений, пережитых с той минуты, когда она приехала на бал и снова увидела Эдварда, Софи совсем забыла о побеге Лизы. Можно было не сомневаться, что Сюзанна сообщила Бенджамину, где теперь живет ее дочь, да к тому же многие видели, как ее привез сюда прошлой ночью Эдвард, а сплетни распространяются так быстро… Софи вдруг подумала, что мать, пожалуй, могла поскандалить с Эдвардом, прежде чем явиться в ее номер.

Софи посмотрела на себя в зеркало. Она знала, что ей не избежать разговора с Ральстоном и Сент-Клером. И она должна быть готова лгать ради Лизы. Она никогда не была хорошей лгуньей, но на этот раз ей придется превзойти саму себя в искусстве обмана.

Софи поморщилась, увидев свои красные, припухшие глаза, они слишком явно говорили о том, что Софи много плакала. И вообще она выглядела очень плохо. Под глазами у нее залегли черные тени, в уголках рта собрались морщинки. Волосы были заплетены в простую косу, Софи так и не уложила их в прическу. Вздохнув, она сполоснула лицо холодной водой, насухо вытерлась, потом разгладила на себе, как смогла, поношенную синюю юбку. Выйдя из ванной, направилась в гостиную.

Ральстон, бледный и мрачный, сидел в центре комнаты, рядом с маркизом. Сент-Клер явно был в бешенстве. Софи, увидев его ледяные серые глаза, поняла, что маркиз не оставит эту историю просто так, он будет драться за свою добычу. И Софи подумала, не ошиблась ли она. Может быть, несмотря на его мрачный вид в вечер обручения и даже несмотря на его еще более мрачное признание невесте, он все же испытывает к Лизе какие-то чувства?

— Лиза уехала! — воскликнул Бенджамин. Софи заставила себя изобразить удивление:

— Как уехала? Куда?

— Она исчезла ночью, — продолжал Бенджамин. — Мы все думали, что она просто устала и ушла с бала пораньше. Но утром она не спустилась к завтраку. К полудню я встревожился и послал Сюзанну разбудить ее. Но дверь спальни была заперта, а Лиза не отвечала. Мы отыскали запасной ключ — хвала Господу и миссис Мардок — и обнаружили, что в ее комнате царит полный разгром. Одежда разбросана, гардероб открыт, все ящики комодов выдвинуты, а окно распахнуто! Сначала мы подумали, что ее похитили!

Глаза Софи расширились. Ей в голову не приходило, что Сюзанна и Бенджамин могут предположить нечто в этом роде. Нет, они не должны думать, что Лизу похитили. Но тут Софи поймала направленный на нее взгляд маркиза и невольно покраснела. Было совершенно ясно: маркиз прекрасно все понял и не сомневается, что Лиза сбежала от него.

— Уверена, никто ее не похищал, — запинаясь, сказала Софи. Интересно, а маркиз догадывается о ее роли в исчезновении Лизы?

Бенджамин взмахнул каким-то листком.

— Да, никто ее не похищал, — печально подтвердил он. — Я нашел вот это на ее ночном столике.

Сердце Софи упало: она поняла, что Лиза написала записку еще до того, как она прибежала в спальню и обнаружила сестру укладывающей вещи.

Наконец заговорил и маркиз — очень спокойно, несмотря на то что его глаза, устремленные на Софи, кипели холодной яростью.

— Она утверждает, что никогда не выйдет за меня замуж и не вернется домой до тех пор, пока помолвка не будет расторгнута, или, что было бы еще лучше, пока я не уеду, назад в Великобританию.

Софи почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек. Как мог Бенджамин позволить Сент-Клеру прочесть записку, по сути, обвиняющую маркиза в ужасных грехах?..

— Я настоял на том, чтобы Ральстон дал мне прочесть ее послание, — пояснил маркиз, словно прочитав мысли Софи. В его голосе звучала ядовитая насмешка. — Похоже, моя невеста страдает предсвадебной лихорадкой.

Софи испытующе уставилась на него. Да, маркиз говорил ледяным тоном, но его глаза пылали…

— Тут, конечно, какая-то ошибка, — неуверенно проговорила она.

Губы маркиза скривились.

— Вы и в самом деле в этом убеждены, мисс О'Нил?

Софи внутренне содрогнулась.

— Это слишком не похоже на Лизу, — хрипло пробормотал Бенджамин. — Мне очень жаль, хотя, конечно, никакие извинения тут не помогут. И я не стану винить вас, маркиз, если вы немедленно расторгнете помолвку. Но уверяю вас, Юлиан, Лиза и сама пожалеет о своей истерической выходке.

Маркиз холодно улыбнулся:

— Вам не за что извиняться, Бенджамин, поскольку я вовсе не намерен расторгать помолвку с милой крошкой и уверяю вас, как только отыщу Лизу, я сумею убедить ее в выгоде этого брака прежде всего для нее самой, а уж потом — для нас обоих.

Софи по-настоящему испугалась за сестру. Она уже поняла, что Лиза совершила ужасную ошибку и что маркиз постарается отыскать ее и силой потащит к алтарю, и Лизе придется заплатить за все. Маркиз искал не решения проблемы, а возмездия.

— Возможно, мисс О'Нил догадывается, в какую сторону нам следует направить поиски? — спросил Сент-Клер.

Софи стало нехорошо.

— Я?

Маркиз кивнул, пронизывая ее взглядом.

— Софи! — вмешался Бенджамин. — Лиза не говорила тебе, куда она собирается?

Собравшись с силами, Софи отрицательно качнула головой, но ее щеки запылали.

— Ну, может быть, она говорила что-то такое, что навело бы нас на мысль, где ее искать?

Уверенная, что на ее лице написано слишком многое, Софи все же снова качнула головой.

Бенджамин явно колебался, он был напряжен, мрачен, неуверен…

— Пожалуй, нам следует обратиться в полицию.

— Нет, — твердо возразил маркиз. — Не сейчас. Нам лучше обойтись без скандала. Я позвоню Пинкертону и сам займусь поисками.

— Хорошая мысль. Софи, в этом номере есть телефон?

Софи кивнула и показала на аппарат.

Ральстон подошел к телефону, висевшему на стене, снял трубку и вызвал телефонистку. Маркиз продолжал в упор смотреть на Софи.

— Что ж, мисс О'Нил, — сказал он наконец угрожающим тоном, — мы ведь с вами оба знаем, что вам отлично известно, куда сбежала Лиза. Почему бы вам не рассказать мне обо всем? Пока дело не обернулось еще хуже?

Софи очень надеялась, что дрожь в ее голосе не очень заметна.

— Я н-не знаю, где сейчас моя сестра, — солгала она сквозь сжатые зубы. — Да если бы и знала, не сказала бы.

Он изучающе оглядел ее:

— Что я такого сделал, чтобы настроить вас против себя?

— Мне вы ничего не сделали, — выпалила Софи, — но вы просто недостойны такой женщины, как Лиза, можете быть уверены!

— Ах, так вы не берете в расчет ни моих благородных предков, ни мой титул, ни даже то, что моя жена в один прекрасный день станет герцогиней? — насмешливо произнес Сент-Клер.

Софи наконец обрела уверенность.

— Нет. Ничуть.

— Как вы не похожи на вашу сводную сестру.

Лизе все это очень нравится.

— Вы говорите это так, словно хотели бы видеть свою невесту опозоренной.

— Возможно, — спокойно ответил маркиз, заставив Софи вздрогнуть от испуга. — Но вам не кажется, что куда меньший позор для нее — быть моей невестой, чем вашей сестрой?

Глаза Софи расширились.

Маркиз поднял руку в успокаивающем жесте. На ладони его загорелой, как и лицо, руки Софи вдруг заметила мозоли… Возможно, маркиз и имел знатных предков и высокий титул, но ему приходилось трудиться, как простому фермеру.

— Не пугайтесь. Я и вправду восхищен вашей отвагой и бесстрашием и к тому же слишком нуждаюсь в богатой наследнице, так что ваша репутация в счет не идет.

Софи взяла себя в руки.

— Ах, как вы меня порадовали! — огрызнулась она.

— Так где же Лиза?

Софи уже не колебалась.

— В данный момент — понятия не имею! — И это даже не было настоящей ложью.

Маркиз скривил губы в холодной улыбке:

— Очень хорошо, мисс О'Нил. Ваша преданность сестре изумительна. Но вы можете не сомневаться в том, что я отыщу свою невесту и обвенчаюсь с ней — даже если мне придется связать ее, как овцу перед стрижкой.