Бренда Джойс - Прощай, невинность!

Софи молча уставилась на сестру.

— Да-да, в Ньюпорте никогда не бывало так интересно, должна признать, — со смехом сказала Лиза и поспешила в гостиную, туда, где дамам были поданы сладости и шерри.

Софи оперлась о стену, чувствуя облегчение, когда Лиза оставила ее одну, и гадая, что может случиться дальше. Минут через двадцать или около того мужчины присоединятся к дамам. Осталось недолго ждать, если она осмелится.

И если все время сидеть, он так и не увидит сегодня ее хромоты. Софи понимала, что ведет себя нелепо, но весь ее здравый смысл куда-то улетучился после событий сегодняшнего дня, ее охватило недозволенное желание еще раз встретиться с Эдвардом Деланца. И еще раз испытать на себе его неотразимое обаяние.

— Почему ты здесь стоишь? — спросила Сюзанна, останавливаясь возле нее.

— Думаю, не лучше ли мне уйти наверх и лечь в постель.

Сюзанна подняла брови.

— Вряд ли ты можешь уйти сейчас, Софи.

Девушка посмотрела на мать и заметила, что та раздражена.

— Я не хотела бы показаться твоим гостям грубой.

— Но уйти так рано как раз и значит проявить грубость. Точно такой же грубостью я считаю одинокую прогулку в течение целого дня, когда в доме полно гостей.

Софи побледнела.

— Мама, мне очень жаль.

— Не сомневаюсь. Я знаю, ты не хотела ничего дурного. Но, Софи… — Сюзанна коснулась руки дочери. — Сегодня я слышала, как кое-кто говорил о тебе. Тебя назвали затворницей! Это совсем ни к чему, тебя и так считают чересчур эксцентричной.

Софи была задета, но постаралась не показать этого.

— Но, мама, что же мне делать? Разве я могу одновременно работать и бывать на приемах, чаях, верховых прогулках? Если твоим друзьям нравится считать меня эксцентричной, пусть считают… возможно, они и правы. Им я кажусь странной.

— Можешь быть эксцентричной, если тебе хочется, но нужно все-таки соблюдать кое-какие условности. Ты целых два месяца провела в Нью-Йорке в полном одиночестве, занимаясь своим искусством. А во время уик-энда ты должна заниматься гостями. Ну в самом деле, Софи, неужели я прошу слишком многого?

— Конечно, ты права, — покачала головой Софи, — и это совсем не много.

— Возможно, мне не стоило позволять тебе оставаться одной в городе, я должна была настоять, чтобы ты провела лето в Ньюпорте, с семьей.

Софи заволновалась.

— Да-да, я все понимаю. — Сюзанна колебалась, глядя на дочь. — Я видела, как ты разговаривала с Эдвардом Деланца, Софи. И мне показалось, что это не первая ваша встреча.

Девушка задохнулась, медленно заливаясь краской. Да, это была не первая их встреча — по крайней мере для нее, — но ни за какие блага на свете она не призналась бы матери, что оказалась настолько бесстыдной и развратной, что позволила себе подглядывать за своей соседкой и ее любовником.

— Я не ошиблась! — воскликнула Сюзанна, с тревогой глядя на дочь.

— Не совсем так, — сказала Софи. — Не совсем. Я видела его раньше, но мы тогда не разговаривали с ним.

Сюзанна угрожающе подняла палец:

— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от него, понимаешь? Если даже по каким-то непонятным причинам он начнет преследовать тебя, держись подальше!

Софи судорожно вздохнула:

— Я и сама намерена держаться подальше. Я не дура.

— Но такие мужчины слишком опытны, им ничего не стоит вскружить голову зеленой девчонке.

— Только не мне. К тому же я вряд ли девочка, мама. Двадцать — это не слишком юный возраст. — Софи пристально посмотрела на мать. — Он и вправду контрабандист?

— Да, похоже, и если тебе этого недостаточно, могу добавить, что он закоренелый, законченный распутник.

Софи не могла с такой же легкостью, как ее мать, осудить Эдварда и признать его вечным грешником, несмотря на то что ей довелось увидеть. Она вспомнила его слова, вспомнила, как он просил не верить тому, что она может услышать о нем.

— Но если он так ужасен, почему он здесь?

— Он служит украшением вечера, — вздохнула Сюзанна. — Интересные холостяки всегда украшают компанию. А мистер Деланца интересен именно тем, что у него подозрительное прошлое, к тому же он обладает изумительной внешностью и обаянием. Как ты думаешь, о ком сейчас сплетничают все дамы? Конечно, о нем. Благодаря Деланца у меня получился отличный прием. — Сюзанна шагнула ближе к дочери и продолжила, понизив голос: — Ты уже вышла из невинного возраста, Софи, так что слушай внимательно. Если Хилари или кто-то еще решит воспользоваться случаем и уступит ему — это их проблемы. Они знают, на что идут. Но ты — другое дело. Ты не обладаешь ни большим богатством, ни красотой и, несмотря на твой возраст, излишне невинна. Ты вела себя очень глупо сегодня, ты позволила ему флиртовать с тобой и поощряла его. Повторяю: ради твоей же пользы держись от него подальше.

Софи сжалась от душевной боли. Но почему?.. Она всегда знала, что при ее хромоте и непривлекательности ей не на что рассчитывать… И все же она далеко не сразу смогла ответить.

— Я вовсе не так глупа, как ты думаешь, мама. Я не заигрывала с ним и не поощряла его, и никогда не стану этого делать.

Сюзанна вдруг улыбнулась и обняла дочь:

— Я не хочу, чтобы ты попала в беду, Софи, милая… уверена, ты это понимаешь. А уж я лучше других знаю этот тип мужчин, и знаю, каково их любить. Я хочу лишь защитить тебя.

— Я понимаю, мама, — тихо сказала Софи. Она догадалась, что Сюзанна имеет в виду ее отца, но ей не хотелось сегодня говорить на эту тему. — Тебе ведь известно, меня не интересуют мужчины.

Сюзанна посмотрела ей в глаза:

— Таких мужчин все женщины находят интересными, Софи. И вряд ли ты окажешься исключением.

В гостиной было достаточно свободных кресел, но Хилари Стюарт встала навстречу Софи, одарив ее мягкой улыбкой. Девушка быстро села на ее место. Ее не удивил добрый жест Хилари, миссис Стюарт всегда была добра и ласкова с ней, и Софи ее тоже любила. Большинство друзей Сюзанны искренне жалели Софи и не слишком стремились это скрыть. Софи, в свою очередь, не обращала внимания на их снисходительность. Но в отношении к ней Хилари не сквозила жалость. Не то чтобы она делала вид, будто не замечает хромоты девушки, нет. Просто Хилари всегда держалась легко и добродушно и ничуть не менялась в ее присутствии. Но теперь Софи никак не могла выбросить из головы мысль, что ее милая соседка — тайная обольстительница. И не могла держаться с Хилари так же легко и непринужденно, как всегда, хотя ее саму это пугало и смущало.

Софи вдруг заметила, что многие женщины смотрят в ее сторону. Ей стало неловко. Она вспомнила недавние слова матери. Неужели и гостьи тоже считают, что она поощряла Эдварда Деланца?

Все видели, как он флиртовал с ней, разве они могли этого не заметить?! И теперь все леди разглядывали ее с искренним удивлением, с едва скрытым любопытством, и их внимание не имело никакого отношения к ее хромоте. Софи была уверена в этом. Даже Хилари несколько раз весьма странно посмотрела на нее.

Внезапно Софи рассердилась. Сегодня все идет не так, как надо. Она невероятно устала, невероятно переволновалась. Она видела то, чего видеть не следовало, испытала совершенно ненужные чувства, вообразила то, что для нее невозможно. Эдвард Деланца случайно пошатнул ее тщательно выстроенный, уравновешенный мир, а сам об этом даже не догадывался.

И все же она, хромая, чудаковатая и некрасивая, ждала, когда он вернется в гостиную, надеясь, что он снова примется ухаживать за ней. Следовало бы уйти наверх и приняться за работу. Ее жизнью было искусство, а это жизнь серьезная, наполненная трудом. И Софи казалось несправедливым, что сегодня в ее мир ворвался Эдвард Деланца, заставив ее ощутить себя женщиной, заставив почувствовать опасность, исходящую от мужчины… Да, это слишком несправедливо!

— Дорогая, о чем ты задумалась?

Софи только-только решила наконец покинуть гостиную — до того как вернется Эдвард Деланца и она снова публично выставит себя дурочкой или, того хуже, чувства ее достигнут такой силы, что ей уже не удастся справиться с ними… Но вопрос Кармин остановил ее.

Кармин Вандербильт была некрасивой и тощей — Софи без труда оценила ее взглядом художницы, — но ее недостатки заметить было нелегко, поскольку изумительные французские туалеты, скрывающие изъяны фигуры, драгоценности, которыми она всегда увешивалась, ошеломляли даже искушенное светское общество, а ее парикмахер творил чудеса, используя единственное природное достоинство Кармин — роскошные иссиня-черные волосы. Более того, Кармин Вандербильт считалась самой богатой наследницей в Нью-Йорке, если не во всей Америке. Все знали, что она собирается замуж за обнищавшего британского аристократа. В последние годы в среде богатых невест стало модным выбирать женихов с титулами, и один такой титулованный холостяк ухаживал сейчас за Кармин — это был весьма пожилой герцог.

Наследница миллионов улыбалась, но в ее черных глазах таилась злоба.

— Боюсь, я не расслышала вопроса, — неуверенно произнесла Софи. Ей редко приходилось сталкиваться с этой особой, но сейчас она явственно почувствовала исходящую от Кармин враждебность.

— Что ты думаешь о мистере Деланца? Вы так долго беседовали перед обедом, наедине, наверное, у тебя сложилось о нем какое-то мнение?

Гостиная внезапно погрузилась в молчание, более дюжины дам, изумительно одетых и украшенных драгоценностями, уставились на Софи. Она почувствовала, как на ее лице вспыхнул обжигающий румянец.

— Мы… мы просто болтали, — пробормотала она внезапно осипшим голосом. — Он… кажется, он… очень мил.

Кармин рассмеялась. Остальные дамы захихикали на разные голоса. Кармин повернулась к Хилари.

— Думаю, мистер Деланца одержал очередную победу, — сказала она и разразилась самым настоящим ржанием.

Софи вцепилась в подлокотники кресла. Она хотела ответить как можно мягче, но тут вдруг ей пришло в голову, что Кармин просто завидует.

Ясно было, что богатой наследнице хотелось быть на месте Софи, внимание Эдварда Деланца немало польстило бы ей. Софи смотрела на Кармин широко раскрытыми глазами, видя за роскошным платьем, дорогими украшениями и огромным состоянием тощую, мелочную старую деву. Задумалась Софи и о другом. Так ли это приятно и радостно — ждать, когда тебе предложит руку и сердце потасканный старый герцог, сознавая при этом, что ему нужны лишь деньги?

И Софи понимала, что, если она решит выйти замуж, ее ждет то же самое. Ее отчиму придется выложить немалые денежки, чтобы подыскать ей мужа.

— Думаю, все мы очарованы мистером Деланца, — услышала Софи слова Хилари, решившей прийти ей на выручку.

Софи уже собралась заговорить, потому что ей неприятно было заступничество Хилари. Но Кармин, язвительно усмехнувшись, продолжала:

— Но ведь не все мы калеки, дорогая Хилари. Мистер Деланца вполне мог найти привлекательной кого-то из нас, вам не кажется? Но никак уж не бедняжку Софи!

— Это непорядочно и жестоко, Кармин! — возмутилась Хилари, тут же придвигаясь к Софи и обнимая ее за плечи.

— Моя дочь прекрасно знает ограниченность своих возможностей, дорогая Кармин, — холодно вмешалась подошедшая Сюзанна. — Не так ли, милая?

— Разумеется, это так, — ответила Софи, сдерживаясь из последних сил. — Я слишком хорошо знаю свои возможности. И меня не интересует ни мистер Деланца, ни другие мужчины. Разве ты забыла, что я даже не выезжаю в свет?

— Ах да, ты же вся в искусстве, — протянула Кармин. — Это как раз то занятие, которое тебе больше всего подходит.

Софи расправила плечи, глаза ее сверкнули, она попыталась подавить вспыхнувшее в душе бешенство, но ей это не удалось.

— Думаю, живопись подходит мне не менее, чем тебе — дряхлый герцог.

Кармин задохнулась от оскорбления, но, прежде чем кто-либо из дам успел произнести хоть слово, в гостиную вернулись мужчины, и всеобщее внимание переключилось на них. Софи сидела, выпрямившись, как доска, едва веря собственной грубой выходке, хотя Кармин вполне заслужила то, что получила. А потом Софи увидела его — и забыла о Кармин Вандербильт.

Она следила за тем, как Деланца вошел в гостиную — легким, свободным шагом, в руке он держал рюмку с бренди. Он улыбался, и его зубы ослепляли белизной на фоне загорелого лица. Блуждающий беспечный взгляд Эдварда на мгновение скрестился со взглядом Софи. И тут же сердце девушки остановилось на половине удара. Ей стало одновременно и жарко, и холодно.

К Эдварду подошла смеющаяся Лиза. В гостиной возобновилась общая беседа, захватившая всех. Но постепенно гости разбились на небольшие группы. Софи не могла отвести глаз от своей сестры и Эдварда.

Лиза взяла его под руку и, прохаживаясь с ним по гостиной, грациозно покачивала бедрами, смеясь каждому слову кавалера. Она выглядела оживленной, очаровательной, прекрасной.

Софи любила свою сводную сестру. Она полюбила ее с самого первого дня, когда они встретились, будучи еще маленькими девочками — вскоре после исчезновения Джейка О'Нила, едва лишь Сюзанна познакомилась с Бенджамином Ральстоном. Вскоре Джейк сбежал из лондонской тюрьмы и погиб, а Сюзанна вышла замуж за отца Лизы. Лиза была на три года младше Софи, они подружились сразу и навсегда и в конце концов полюбили друг друга так, как редко любят и родные сестры. Лиза была живой, доброй девочкой, к тому же очень красивой. Софи много раз писала ее портреты.