Кэти Келли - Прощай — прости

Она покачала головой. Перед глазами стоял образ молодого Марка, склонящегося над могилой отца.

— Нет, я понимаю, — наконец сказала она. — Я практически не помню папу. Он умер, когда мне было четыре. Но мне нравится думать, что он иногда смотрит с небес и радуется, что у меня все хорошо, — тихо сказала она.

— И гордится тобой, — произнес Марк. — Ты замечательная девушка.

Джо покраснела и, окончательно смутившись, неловко засмеялась.

— Я бы так не сказала, — ответила она.

— Почему? — Они остановились на светофоре. Марк повернулся к ней.

— Иногда наружность обманчива, — неуверенно объяснила она. — Мы смотрим на людей и видим, что у них есть одно, второе, третье… Мы думаем: «Они счастливы, у них все есть». Но совсем не замечаем обратной стороны, тех проблем, которые люди прячут от посторонних глаз. — Она пожала плечами. — Красивый фасад может многих ввести в заблуждение. Обмануть можно даже самого себя.

Джо убедилась в этом на собственном опыте: целых два года она обманывала себя, полагая, что Ричард способен любить.

Машина бесшумно въехала на стоянку перед «Доббинс», и Марк заглушил двигатель.

— Хочешь поговорить об этом? — спросил он.

— Нет. Мне совсем не хочется говорить об этом, — ответила Джо. Она удивилась, насколько проницательным оказался Марк: он сразу понял, что речь идет о ее собственных проблемах. — Лучше обсудим дела.

— Отлично, — ответил он.

Сидя в отдельном кабинете, они изучали меню. «Все такое аппетитное, — мысленно облизнулась Джо. — Винегрет с эстрагоном, жареный во фритюре бри в соусе из красной смородины…»

— Мне нравятся описания блюд, — сказала она, чтобы нарушить неловкое молчание. — Можно не пробовать, достаточно прочитать!

Марк улыбнулся.

— Я вспомнил старый анекдот на эту тему, — сказал он.

— Расскажите! — потребовала Джо.

— Ладно. Заходит американец в ирландский паб и говорит официантке: «Принесите цыпленка, задушенного в соусе». Официантка ему отвечает: «Сэр, я не буду издеваться над цыпленком. Если вы хотите так жестоко расправиться с ним, то делайте это сами»[38]. Знаю, знаю, это ужасная шутка.

Джо громко рассмеялась, крошки от булочки полетели во все стороны.

— Простите! — пробормотала она с полным ртом, а, прожевав, с улыбкой посмотрела на Марка. — Шутка и правда дурацкая, но очень смешная. Мне всегда нравились такие анекдоты, особенно про слонов!

— Анекдоты про слонов? — переспросил Марк.

— Да, они очень глупые, но я их просто обожаю, — ответила Джо. — Вот, например: зачем слон покрасил свои подошвы в желтый цвет? Чтобы, перевернувшись на спину, спрятаться в миске с заварным кремом.

Марк ухмыльнулся.

— Ты права, редкая глупость.

К столику подошел официант.

— Давай лучше закажем еду, — предложил Марк, — иначе обед затянется надолго.

— Мне, пожалуйста, салат из авокадо, — сказала Джо с серьезным видом, — и цыпленка, задушенного в соусе!

Марк захохотал, а официант непонимающе переводил взгляд с одного хихикающего посетителя на другого.

— Простите, — Джо улыбнулась официанту. — Салат из авокадо, филе морского ангела и минеральную воду без газа, пожалуйста.

Она взглянула на Марка — он все еще просматривал меню. Ей показалось, что этого человека она видит впервые. За три года, что она проработала в издательстве, Марк обращался к ней исключительно по деловым вопросам. Сегодня он был совсем другим. Разумеется, он по-прежнему вел себя как настоящий босс. Если сейчас ему принесут недостаточно охлажденное вино, он отправит его назад с таким видом, словно этот ресторан — его собственность. И все же он будто стал больше доверять Джо, будто решил показать то, что находится за вывеской «идеальный бизнесмен». Определенно, нужно рассказать обо всем Роне.

— Бри и филе морского ангела, — наконец объявил он. — И бутылку «Номера 33».

Он даже не заглянул в карту вин, отметила Джо. Очевидно, Марк часто обедает в «Доббинс».

— Я не буду вино, — поторопилась вмешаться она.

— Прости, я должен был спросить. Тогда один бокал, — сказал он официанту.

Джо подумала, что сейчас он спросит, почему она не пьет, но Марк промолчал. Он откинулся на спинку роскошного кресла и улыбнулся ей поверх маленькой вазы с дикими гвоздиками. У Джо мелькнула мысль, что, улыбаясь, он становится красивым. Наверное, женщины вначале влюбляются в его улыбку, а потом — в него самого. На работе он никогда не улыбался.

— Итак, мисс Райен, что подвигло вас стать журналисткой? И почему именно мода?

Джо с любопытством посмотрела на Марка.

— Вам действительно интересно? — напрямик спросила она.

— Да. Я ничего не знаю о тебе. Разумеется, я знаю о твоей работе, ты замечательно пишешь, — добавил он. — Но, учитывая предстоящее путешествие, нам нужно получше узнать друг друга.

Марк был абсолютно серьезен, произнося это. Джо поймала себя на том, что любуется блеском его серо-голубых глаз. Она почему-то обрадовалась, что утром успела вымыть голову и надела шелковое платье, которое ей очень шло, — надела, несмотря на жуткую усталость и почти непреодолимое желание явиться на работу в халате. У нее что, воображение разыгралось? Ей кажется, или Марк смотрит на нее не только как на подчиненную и коллегу? «Прекрати, — приказала себе Джо, — он никогда не интересовался тобой и вряд ли когда-либо заинтересуется. У него наверняка свои мотивы, и этот разговор по душам явно неспроста».

— Как будто вы не читали мое резюме, — усмехнулась она.

— Читал, — согласился Марк. — Но это всего лишь резюме. Из него можно узнать, когда человек родился, какие оценки у него в аттестате, нравится ли ему дельтапланеризм или вязание, но оно абсолютно бесполезно, если хочешь по-настоящему понять, кто перед тобой.

Удивительно! Марк Дентон интересуется ею по-настоящему. Значит ли это, что он не настолько равнодушен к ней, как хочет показать на работе? Как странно! Джо задумалась. А она, что чувствует она? Она беременна от другого мужчины. Который бросил ее. В любом случае она не могла так быстро заинтересоваться кем бы то ни было.

— Согласна. Я буду откровенна с вами, но у меня есть одно условие, — уверенно ответила Джо.

— Какое же? — хмыкнул Марк.

— Вы тоже расскажете о себе.

— Боюсь, ты заскучаешь.

— Не важно. Это сделка: информация за информацию. — Джо с видом победительницы посмотрела на него.

— Ты умеешь вести дела.

— Разве не поэтому я еду в Нью-Йорк? — насмешливо спросила она.

— Разумеется, разумеется. Правда, кроме этого, ты неплохо ориентируешься в мире моды. Вот я, например, никогда не мог понять, как из двух метров ткани можно сделать платье, а потом заламывать за него две тысячи, — стал отшучиваться Марк. — Это просто грабеж.

— В Нью-Йорке держите это мнение при себе, — рассмеялась Джо, — иначе мы вернемся домой ни с чем. Золотое правило высокой моды: всегда говори дизайнеру, что он самый великий художник в мире и никогда не упоминай торговцев-шарлатанов.

Принесли еду. Джо с аппетитом набросилась на салат.

— Я не завтракала, — едва прожевав, объяснила она.

— Хочешь бри? — спросил Марк, протягивая кусочек сыра на своей вилке. Очень интимный жест, который скорей подошел бы любовникам, чем деловым партнерам. На миг она ощутила сладкую боль в груди.

— Нет, спасибо, — ответила она. Беременным не рекомендуются мягкие сыры. Еще немного — и она расплачется. Уставившись в тарелку, она водила листиком радиккио по дорожке из оливкового масла. Что это с ней творится? Ричард, которого она, похоже, по-настоящему любила, бросил ее, отказался от ребенка, а она сидит в ресторане и размышляет, действительно ли нравится Марку Дентону! Но тот сделал вид, что не заметил, как переменилось выражение ее лица.

— Ты давно интересуешься модой? — мягко спросил он.

Мода! Точно. Она часами могла говорить о моде. Джо ухватилась за этот спасательный круг. До конца обеда она увлеченно рассказывала ему о моде. Кажется, даже упустила момент, когда принесли счет.

— Я замечательно провела время, — сказала Джо, когда они вышли из ресторана.

— Я рад, — отозвался Марк, открывая перед ней дверцу машины. — Вообще-то, я пригласил тебя, чтобы спокойно поговорить об одном деле.

— Конечно, о чем речь? — отозвалась Джо. В конце концов, это был деловой обед. Очень приятный деловой обед. Оказывается, в компании Марка могло быть весело.

Он обошел машину и сел на водительское место.

— Эмма. После того что ты мне рассказала, я всерьез беспокоюсь за нее. Ей нужна твердая рука. Я буду признателен, если ты возьмешь ее под свое крыло.

Хорошее настроение мгновенно улетучилось. Так вот в чем дело! Ему наплевать на нее! Он разыграл роль внимательного и галантного кавалера только ради того, чтобы Джо оказала ему услугу, присмотрев за его чертовой племянницей. Конечно, трудно было вообразить большую глупость, чем тот факт, что Марку Дентону может понравиться деревенщина вроде нее. Ты идиотка, Джо Райен.

— Что вы хотите, чтобы я сделала? — резко бросила она.

— Возьми ее в ученицы. Постарайся научить ее писать статьи, брать интервью. Ты лучше знаешь, что необходимо хорошему журналисту. Пожалуйста, соглашайся. Я буду очень рад. И Эмма тоже.

Несколько лишних часов в компании коварной сучки ее вряд ли убьют, рассудила Джо. Но терпеть ее выходки она была не намерена.

— Хорошо, — холодно ответила она. — Но, пожалуйста, объясните ей, что это не обычная практика, а одолжение, которое я ей делаю. Если Эмме нужна моя помощь, то она должна много работать и перестать жаловаться вам по любому поводу.

— Я поговорю с ней, — быстро сказал Марк. — Спасибо. Это очень важно для меня.

По дороге в офис Джо не проронила ни слова.

— Увидимся в аэропорту. Десять утра, суббота, — на прощание напомнил Марк.

— Хорошо. Спасибо за обед, — ответила Джо и захлопнула дверь «порше».

— Как все прошло? — весело спросила Рона, когда Джо заглянула в ее кабинет.

— Кошмарно! — выпалила Джо. — Этот человек невыносим.

— Ого! — Рона задумчиво посмотрела на нее. — Может быть, во время путешествия твое мнение изменится.

— Сомневаюсь.

Джо мертвой хваткой вцепилась в подлокотники кресла и судорожно вдохнула. За последние пять минут она успела раз десять пожалеть, что перед вылетом посмотрела блокбастер про авиакатастрофу в Андах. Она ненавидела моменты взлета и посадки. Нет, не так, она ненавидела летать вообще. Но момент, когда шасси отрываются от земли, — самый страшный. Во время полета ты хотя бы не осознаешь кошмара происходящего. Бортпроводницы с улыбками разносят напитки, за облаками не видно, насколько далеко земля, и ты не понимаешь, на какой чудовищной высоте находишься. А когда самолет взлетает и за иллюминатором все на огромной скорости несется навстречу, становится по-настоящему страшно. Джо знала, что если она посмотрит налево, то увидит взлетно-посадочную полосу Дублинского аэропорта, терминалы и ангары, которые с каждой секундой становятся все меньше и меньше. Но она все равно посмотрела. Большая ошибка. Огромный аэропорт выглядел как набор детских кубиков, а обработанные поля превратились в лоскутное одеяло.

Самолет набирал высоту, а Джо одолевал вопрос, что будет, если она прямо сейчас побежит в туалет. Горящая надпись «пристегните ремни» намекала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но ее подруга тошнота была настойчива. Так, нужно всего лишь перебраться через колени Марка Дентона и того мистера, который занимает кресло с краю. Это вполне осуществимо. Или нет? Может, лучше просто сидеть, глубоко дышать и молиться? Может, обойдется?

— Все в порядке? — спросил Марк, кладя большую ладонь поверх ее руки.

— Нет. — Ей было слишком плохо, чтобы врать. — Я боюсь летать и ненавижу места у окон, — пробормотала она.

— Хочешь, поговорим о чем-нибудь, чтобы отвлечься, — сказал он, успокаивая ее. — Напомни, я рассказывал, как познакомился с Роной? — Он повернулся к ней вполоборота, продолжая держать ее за руку.

— Нет, — ответила Джо, хотя у нее не было ни малейшего желания слушать его истории. Ей хотелось вести себя как капризный ребенок, чтобы хоть немного отомстить за обед, который оказался только средством для разговора о племяннице. Когда утром они встретились в аэропорту, на входе в комфортабельный зал ожидания с бесплатным кофе, чаем и напитками, Джо демонстративно проигнорировала его, одарив всего одной прохладной улыбкой. В уютных креслах можно было скоротать время до вылета за газетой или журналом. Марку как-то удавалось не обращать внимания на то, что она его игнорирует. Он был невероятно мил и внимателен и вообще вел себя так, словно ему на попечение оставили избалованного малыша. Она когда-нибудь задушит его, определенно задушит.