Тасмина Перри - Прощальный поцелуй

Сэм выглядела смущенной и явно нервничала, но потом ее губы изогнулись в легкой радостной улыбке – так нежный цветок распускается, радуясь весне.

– Ты самый умный человек из всех, кого я знаю, Розамунда Бейли, но при этом можешь демонстрировать поразительную тупость.

– Что же я не так поняла? – ухмыльнулась Роз, присаживаясь на край кровати.

– Я имела в виду, что встречаюсь с Брайаном. Вот уже пару месяцев.

Роз не верила своим ушам, и сердце ее в панике забилось чаще.

– Ты встречаешься с Брайаном? – наконец выдавила она из себя, до сих пор еще не в состоянии толком переварить эту новость.

– Это случилось как-то само собой, однажды вечером в офисе. Мы и предположить не могли, что так получится, – нервно ответила Сэм.

«Однажды вечером в офисе», – повторила про себя Розамунда, лихорадочно роясь в памяти. Она практически всегда уходила оттуда последней, да и выходных у нее, собственно, почти не было. Ей было трудно поверить, что это длилось уже два месяца, а она ничего не замечала.

– Вау, – наконец сказала она. Роз очень редко не могла найти слов, однако сейчас был как раз такой случай.

Невозможность ситуации, с которой она столкнулась, была очевидной и требовала незамедлительных действий. Как подруга Сэм, она, пожалуй, не могла одобрить ее выбор Брайана в качестве объекта романтических отношений. Совсем недавно она призналась себе, что этот коллега по ГПД ей не нравится. Что его анархистская жилка, которой она так восхищалась в университете, на самом деле – проявление его эго, а его страстная увлеченность – просто плохо завуалированная агрессивность. И как основателя и неофициального руководителя Группы прямого действия, ее приводило в ужас то, что два из трех постоянных членов их команды находятся в сексуальных отношениях.

Но как новый жилец Саманты, зависящий в данный момент от ее доброй воли, Роз понимала, что действовать нужно осторожно, – в противном случае она снова окажется в Теддингтоне и будет по ночам слушать храп своего деда.

– Мне нужно было сказать тебе об этом раньше, – тихо произнесла Сэм.

– Я уверена, что у тебя были причины молчать до поры до времени.

– Я не хотела ничего говорить, пока мы не разберемся в своих чувствах.

Роз выдержала паузу, собираясь с мыслями.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Сэм. Просто я переживала из-за того, что у нас в офисе может возникнуть конфликт.

– Конфликт? – улыбнулась Сэм. – Как ты и хотела, я счастлива. Мы оба очень счастливы.

– Но что будет, если вы расстанетесь?

– Брось, Роз. Мы только-только начали встречаться по-серьезному, а ты уже заводишь разговор о том, что все это может плохо закончиться.

– Я всего лишь пытаюсь быть практичной.

Сэм скрестила руки на груди.

– Роз, мы трудимся в ГПД бесплатно. И я люблю свою работу. Мне нравится работать с тобой, и, когда я прихожу в наш офис, мысль о том, что мы можем изменить существующий порядок вещей, приводит меня в радостное возбуждение. Но это еще не все, что нужно человеку, и если мне придется сделать выбор, то я отдам предпочтение личной жизни.

Представив себе такую перспективу – что Сэм или даже Брайан покинет ГПД, Роз похолодела. Что это за инициативная политическая группа, если она будет состоять из одного человека?

Она посмотрела на свою подругу – аккуратный макияж, изящное платье – и испытала острое разочарование из-за того, что та все променяла на мужчину.

– Я просто стараюсь присматривать за каждым из вас, – сказала она, решив, что сегодняшний вечер – не время для дискуссии на эту тему.

– Не беспокойся. Я уже большая девочка, – уже более дружелюбно отозвалась Сэм.

– Желаю тебе отлично провести время. Передавай привет Брайану.

– Обязательно. А ты пока устраивайся здесь.

– Спасибо, – сказала Роз. – Спасибо тебе за все, – добавила она, когда дверь за Сэм уже закрывалась.

Когда через пятнадцать минут внизу хлопнула входная дверь, Роз выглянула в окно и наблюдала за тем, как Саманта отъезжает от дома на своем «Хиллман Минкс», пока габаритные огни автомобиля не растаяли в сгущающихся вечерних сумерках.

Она нахмурилась, удивляясь после откровений Сэм, как она могла столько времени не замечать всего этого, но потом решила сначала распаковать свои вещи, а после этого уже обдумать сложившуюся ситуацию.

Присев на корточки перед чемоданом, она открыла его и принялась вынимать свою одежду, раскладывая ее в стопки на кровати. По своей природе она была не слишком организованным человеком, но иногда любила вносить в свою жизнь строгий порядок, чтобы вернуть себе ощущение, что все находится под контролем.

Она повесила юбки, блузки и единственное приличное пальто в шкаф, а все остальное сложила в дубовый комод, после чего села на кровать. На душе было неспокойно.

Дом Сэм в Примроуз-Хилл показался ей вдруг очень большим и чересчур тихим. Она взяла бутылку вина и пошла искать кухню, по пути остановившись в холле перед книжным шкафом, чтобы выбрать себе что-нибудь почитать: коробка с ее книгами должна была появиться здесь в воскресенье, когда отец обещал доставить ей остальные ее пожитки.

В кухне, порывшись в буфете, она быстро нашла штопор и бокал. Затем она открыла бутылку, налила себе вина и, сделав глоток, почувствовала, как напряженные плечи понемногу расслабляются.

Переезд к Сэм приводил ее в возбуждение – и не потому, что это решало ее проблему с жильем: на самом деле она втайне радовалась обретению большей свободы. Даже учась в университете, она жила дома, все время помня, что с деньгами туго, что снимать с кем-то из друзей комнату накладно и что продолжать жить у родителей – это самое практичное решение. Она окуналась в студенческую жизнь с головой, но то, что ей каждый вечер нужно было успеть на последнюю электричку до Теддингтона, весьма ограничивало ее возможности.

Переехав в Примроуз-Хилл, она не собиралась сразу же наверстывать упущенное – как она сможет руководить Группой прямого действия, если утром в будний день будет страдать от похмелья, напившись накануне. Воображение рисовало ей, как они с Сэм будут вместе проводить выходные, обсуждать прочитанные книги, джазовые композиции, произведения искусства и посещать разные клубы, музеи и галереи, чтобы добавить жизни в их беседы.

Однако теперь, когда на сцене возник Брайан, все это могло так и остаться фантазиями.

От этих невеселых мыслей ее отвлек телефонный звонок, раздавшийся где-то неподалеку. На звук она прибежала в холл, по дороге схватив ручку, чтобы записать сообщение для хозяйки дома.

– Алло, квартира Кэмпбеллов, – сказала она в трубку как можно более любезным тоном.

– Могу я поговорить с Розамундой Бейли? – спросил незнакомый мужской голос на другом конце линии.

От удивления она даже положила ручку на столик.

– Я слушаю.

– Это Доминик Блейк. Из журнала «Капитал».

Она смутилась.

– Доминик Блейк? Как вы меня разыскали, черт побери?

– Вы сами дали мне этот номер.

– Верно, дала. – Она тут же вспомнила, что, регистрируя написанную ею статью, она оставила сопроводительную записку со своими контактными данными.

Повисло молчание. Нарушил его Доминик:

– Спасибо за ваш материал.

– Ну и как он вам? – с тревогой спросила она.

– Вы меня не подвели.

– Так вам понравилось? – От возбуждения она повысила голос.

– Требуется некоторое редактирование. Возможно, пару абзацев нужно развернуть, чтобы еще усилить сделанные вами акценты, но в целом мне очень понравилось. Вероятно, нам следовало бы пересечься, чтобы обсудить это. Вы не торопитесь? Все еще на работе?

– Нет. У нас в офисе нет телефона. Так что это мой домашний номер.

– Тогда прошу прощения, что побеспокоил, да еще в пятницу вечером. Совсем утратил чувство времени. Иногда мы здесь работаем долго из-за того, что команда наша совсем небольшая.

Роз рассмеялась:

– Вам не стоит из-за этого переживать. Я сейчас распаковываю вещи.

– Распаковываете вещи?

– Я только что переехала в Лондон.

– А где вы жили до этого?

– В Теддингтоне, – ответила она.

– Экзотическое графство этот Мидлсекс.

– Вы смеетесь надо мной!

– Вы себе и представить не можете, как мне все это знакомо. – Помолчав, он добавил: – Выходит, сегодня ваш первый вечер в Лондоне.

– Вы произнесли это так, как будто такое событие стоит отпраздновать.

– Это действительно так. Помню тот вечер, когда я впервые приехал в Лондон. Я сразу сменил рубашку и пошел гулять, и бродил по городу до рассвета. Думаю, я никогда не испытывал такого возбуждения от ощущения полноты жизни и того, что она мне сулила, как в тот момент, когда я тогда, в полночь, стоял на мосту Ватерлоо.

– Ну, моя квартирная хозяйка ушла, так что в данный момент я сижу тут одна с бутылкой бордо. Значит, вы хотите обсудить мою статью… – Эти слова сами вырвались у нее прежде, чем она успела сообразить, что говорит.

– Так вы предлагаете обсудить вашу статью за бутылкой бордо?

В голосе его прозвучали нотки удивления, и это смутило ее.

– Нет, сейчас ведь вечер пятницы. Наверняка у вас есть какие-то планы, – дала она задний ход.

– Ну, это кое от чего зависит.

– Зависит? От чего зависит? – спросила она; сердце бешено стучало от возбуждения и испытываемого чувства неловкости.

– От того, хорошее ли у вас бордо.

– Да это вино чуть не разорило меня!

– Тогда вам стоит его сохранить.

– Конечно, – тихо сказала она, понимая, что он ее деликатно осаживает.

– И в таком случае нам лучше всего пойти в паб, – неожиданно добавил он.

– Чтобы обсудить мою статью?

– Разумеется.

Она взглянула на наручные часы: 18.30.

– Где вы находитесь? – спросил он.

– В Примроуз-Хилл. Я могу быть в Сохо часов в восемь.

– Или же я могу сам за вами заехать. Терпеть не могу брать на себя ответственность за то, что молодая леди разгуливает по Сохо ночью одна.

– Я могу постоять за себя.

– Не сомневаюсь. Но я на колесах. Как насчет того, чтобы я заехал за вами, скажем, через час?

Принципы? Теперь Розамунда Бейли не была уверена, что они у нее есть. «Но это не относится к настоящим убеждениям», – думала она, позволяя Доминику Блейку открыть для нее дверцу машины со стороны пассажирского сиденья.

Она переживала, что была недостаточно строга с Сэм в том, что касалось ее отношений с Брайаном, а теперь сама в пятничный вечер отправляется на свидание с практически незнакомым мужчиной, и просто потому, что сказать «да» ей, похоже, было проще.

Доминик обошел свой «Стэг» насыщенного зеленого цвета и, открыв дверцу, запрыгнул в маленький уютный салон. Посадка у этой машины была очень низкая, и Роз казалось, что она сидит чуть ли не на асфальте. Из-за тесноты Доминик, усаживаясь, задел ее рукой.

– Ну, по сравнению с нашей прошлой встречей наметились некоторые перемены, – сказала она, когда он завел мотор.

– Я надеялся, что ваша злость на меня к этому времени уже немного поутихла, – отозвался он и ухмыльнулся, искоса взглянув на нее.

– Именно поэтому я и встречаюсь с редактором журнала один на один в пятницу вечером?

– В ваших устах мои мотивы приобретают весьма сомнительный смысл.

Роз посмотрела на него – красивый профиль, спокойная уверенность – и решила, что нельзя ему позволять думать, будто она из тех девушек, которые так просто поддаются его чарам.

– Мне кажется, что вы человек, которому просто необходимо нравиться людям, – сказала она, заметив, что он подстригся после их прошлой встречи.

– Или что я решил, что произвел на вас плохое первое впечатление. И что я к тем, кто пишет для «Капитала», отношусь по-дружески. Кстати, если мне не изменяет память, именно вы предложили встретиться…

– Чтобы обсудить статью.

– Ну разумеется, – мгновенно отозвался он.

Она откинулась на спинку сиденья, совершенно сбитая с толку; ее смущало, что кабина автомобиля такая маленькая, что она вдыхает запах чистоты и свежести, исходящий от него, – тонкий аромат дорогого мыла и одеколона.

– Итак, куда же мы направляемся?

– Понятия не имею, – честно признался он. – Я плохо знаю этот район города.

– Как это? А где же вы живете?

– Тависток-сквер. Слышали про такое место?

– Там когда-то жил Чарльз Диккенс.

– Да вы в курсе! – улыбнулся он.

– Люблю гулять по Лондону и читать таблички с названиями улиц на домах.

– Как насчет этого, например? – спросил он, со скрипом тормозов останавливаясь напротив традиционного с виду паба, вход в который украшали корзины с цветами.

Роз расхохоталась:

– Но мы же проехали всего какую-то сотню ярдов!

– Да, но уже холодно и мне нужно выпить.

– А еще вы не могли упустить возможность показать мне свой автомобиль.